Владимир Соловьев. «Три разговора». Саморазоблачение

Может быть это покаяние – самое сильное, самое безжалостное к себе и самое искреннее

Владимир Соловьев. «Три разговора». Пятеро русских

Всеединство перестало восприниматься Соловьевым как осуществляемое в истории

Владимир Соловьев. «Три свидания»

Это выставление на всеобщее обозрение самых личных переживаний –  зачем это нужно?

Владимир Соловьев. Бесы

Постоянное посещение бесами подвижника означает, что тот находится в прелести, идет неверной духовной дорогой

Владимир Соловьев. «Византизм и Россия»

Необходимо заметить, что западничество Соловьева не означало руссофобии

Владимир Соловьев. Личное христианство

Православие для Соловьева – универсально, оно объясняет все в этом мире

Владимир Соловьев. Воззрения на экономику

Изменить строй – это задача куда более проблематичная, чем изменение ментальности отдельных людей

Владимир Соловьев. «Оправдание добра»

Оптимизм пронизывает всю книгу  – нравственный прогресс необходим, и он идет, пусть медленно и с возвратами

Владимир Соловьев. «Смысл любви»

Соловьев ищет ответ на вопрос: «почему влюбленные не замечают недостатков любимых, а видят только достоинства»

Владимир Соловьев. Конец «всемирной теократии»

Католичество вместо подлинного всеединства на самом деле стремится к господству, подчинению себе всех ветвей христианства

О личности Владимира Соловьева

Понимая свою талантливость, он всячески смирял себя постоянной самоиронией

Владимир Соловьев. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Для Соловьева согласованность и цельность мировоззрения – не просто главное, а совершенно обязательное