Автор опубликованного письма Наталья Текутова со всей остротой и искренностью подняла извечный вопрос о причинах человеческих страданий. Причем речь идет не о мучениях отъявленных грешников, а о молодых людях, страдающих мучительной болезнью ДЦП. Вся жизнь их – боль и страшное непрекращающееся напряжение. А они хотят счастья, а они мечтают стать здоровыми и полноценными… Они не  совершали никаких преступлений, и даже большая часть человеческих грехов неведома им. Почему же Господь попускает им страдать? За что? Что они такого сделали, что обречены на пожизненную скорбь – не только физическую, но и нравственную? И Наташа со всей юношеской решительностью и максимализмом отвечает: Бога нет и быть не может. Если бы Он был, то как Всесовершенная Любовь и Абсолютное Добро никогда не допустил бы страдания несчастных, но утешил бы их, обласкал и исцелил. Автор письма, талантливый журналист с юридическим образованием, знает о жизни больных ДЦП не понаслышке. Она сама уже который год мужественно переносит этот мучительный недуг.

Отвечая на ее вердикт, хочется сразу отметить, что говорить в защиту Бога мы будем в иной системе координат. Это – область веры и ее апологетики. Обещаем одно – быть предельно искренними.

На доводы Натальи Текутовой и на ряд других смежных вопросов отвечает в своей публичной лекции на эту тему доктор богословия, профессор Московской духовной академии Алексей Ильич Осипов.

– Как понять невинные страдания: страдания праведников, страдания детей и всех тех, кого никак нельзя обвинить в том, что они грешили?

Причина того, что у меня цирроз печени, оказалась простая – много спирта выпил за свою жизнь. Пью, пью, пью и, наконец, цирроз печени. И говорю: ах, это Бог меня наказал. Разве Бог меня наказал? Нет, конечно! И это мы видим. Вот здесь у нас зрение воспринимает причину болезни – когда человек лжет, лукавит, лицемерит, обманывает, ворует, уж не говорю о том, что убивает.

Я говорю о тех вещах, которые незримы для других. Осуждение, притворство, лукавство – никто этого не видит, все происходит во мне, с внешней стороны я порядочный человек, все безукоризненно. А внутри что? Ладно, другие не видят, страшно, что я сам не вижу. И когда затем со мной происходит что-то, именуемое скорбями, страданиями, я в изумлении возвожу свои очи к небу: Господи, за что же ты меня наказал?! Меня, такого чистого и прекрасного!..

Эта «чистота и красота» великолепно была показана Федором Михайловичем Достоевским, по-моему, в «Униженных и оскорбленных», устами князя, который произнес великолепные слова, изображающие суть, которая находится в нас: «О если бы только открылось то, что в человеке, то, что в нем, не то даже, что он боится открыть другим, и даже не то, что он боится открыть своим самым близким друзьям, и даже не то, что он самому себе боится открыть, о если бы это все открылось, то мир наполнился бы таким зловонием, что и жить было бы невозможно».

Если бы мы внимательно отнеслись к своему духовному мирку, своим мыслям, чувствам, настроениям, переживаниям, отношению к другим людям, обидам, зависти, тщеславию, наверное, в этом случае нам не пришло бы и в голову: за что же Ты, Господи, нас наказываешь. Оказывается, как и в мире физическом, есть объективно существующий закон, нарушение которого влечет за собою соответствующие для нас бедствия. Причем в мире физическом, материальном, грубом, причины и следствия очевидны: человек пьет и у него то-то, человек колется наркотиками – у него то-то, человек прыгнул с большой высоты – переломал себе руки-ноги, это очевидно. Но когда мы касаемся мира духовного, здесь этой прямой зависимости нет. Причина – мы вступаем в мир духовный, то есть мир свободы. Если бы за дурную мысль, которая пришла мне в голову, я бы получил по макушке, да еще так, что взвыл бы, так вот, в следующий раз я бы в страхе думал, как бы мне не пришла на ум эта мысль. Я был бы рабом, а не человеком. Человек – образ Божий, и одной из сторон этого образа Божия является моя свобода в отношении к добру и к злу, как внешнему, так и внутреннему.

Итак, свобода эта есть у меня, но я должен знать, что не Бога я оскорбляю своей дурной мыслью, а закон, реальный, объективный, закон моего бытия я нарушаю. А нарушение закона природы, любого закона влечет за собой печальные последствия. Вот что происходит, вот откуда рождаются все скорби нашего мира. Надо же понять – откуда. Иногда эти скорби бывают очень странные: у человека все, кажется, в порядке, а себе покоя не находит, ему скучно, ему грустно, он не находит себе места. Откуда все происходит? Все от того же. Когда много колючек вцепится в кожу, то всюду у человека чешется, всюду ему не по себе. Итак, причина всех скорбей людей – нарушение объективно существующего духовного закона нашего бытия, и  этим духовным законом, в конечном счете, является сам Бог. Не Бога мы оскорбляем, мы не можем его оскорбить своими грехами, иначе это было бы самое оскорбленное существо, потому что все мы грешим. Не Бога мы оскорбляем, а себя раним всем тем, что называется грехом. Это очень важно, друзья мои…

Итак, вопрос о невинных страданиях.

Ну, хорошо, мы-то ладно, страдаем, понятно почему, поделом. А младенцы? А праведники? (сюда же подпадают и юные больные люди, еще сравнительно невинные – прим. ред.).  Этот вопрос стоит перед многими и, естественно, смущает многих и подчас вызывает протесты. И главная причина протеста и вопроса знаете в чем? За что он страдает? Обращаю ваше внимание на постановку вопроса. Мы привыкли оценивать все с точки зрения причинно-следственных отношений юридического порядка. То есть с точки зрения справедливости, если хотите. Справедливо или не справедливо. Его отправили в тюрьму – за что? Он же не виновен. Мы возмущаемся. Этого разбойника оставили на свободе, «бросили щуку в реку» – почему? Он же негодяй. Все у нас с точки зрения права, справедливости. То есть хотим мы того или не хотим, но мы постоянно занижаем уровень, знаете чего? – самого бытия. Мы считаем, что все наше бытие построено на принципе справедливости. И не удивляйтесь этому. Все дохристианское сознание и, увы, постхристианский мир, к сожалению, строит свои оценки именно на этой правовой, юридической почве. На самом деле не этот закон является первичным, не этот закон является основным. Кстати, в иудаизме – ветхозаветной религии, в мусульманской религии, я уж не говорю о религиях языческих, основной принцип отношений между Богом и человеком – это принцип какой? – справедливости. Это высший принцип. И вот, с точки зрения этого принципа и вопрос ставится о страданиях праведников. Самая главная ошибка коренится здесь, в самой постановке вопроса. Какой основной принцип бытия? Основной принцип, закон бытия открыло христианство. Неведомую совершенно вещь. Никто никогда и не знал этого. Основной закон бытия – любовь, а не правда. Исаак Сирин пишет: «Там, где возмездие, там нет любви, а где любовь – там нет возмездия». Великолепно сказано. Справедливость и любовь вещи, если хотите, даже несовместимые. Там, где правда – там нет любви. Вы не подумайте, что любовь нарушает правду или правда нарушает любовь. Нет-нет. Совсем в другом смысле.

Мне часто приходится приводить такой пример, когда мать бросается в огненный дом, горящий дом, и погибает, спасая ребенка. Справедливо она поступила, что погибла, или несправедливо? Все пожмут плечами и скажут: «Простите, что за постановка вопроса, при чем тут справедливо или несправедливо она погибла, о какой справедливости идет речь? Вы что! С ума сошли, что ли. По любви она погибла». Она, не думая, пожертвовала собой, спасая ребенка. При чем тут правда? Христос, Праведник, за неправедных пострадал. Целый ряд Святых Отцов повторяет одну и ту же мысль: если бы только Бог поступал с нами по правде, мы бы давным-давно уже превратились в прах и пепел или пребывали в геенских мучениях. Если бы только поступал Он по правде…

Не этот закон царствует в нашем мире. Вот с этой точки зрения мы уже можем понять и страдания праведников, и страдания невинных, страдания детей. Как же это можно понять?

Христианство открыло еще одну мысль, о которой человечество грезило. Христианство высказало поразительную вещь: оказывается, все мы, любим ли друг друга или не любим, нравимся или не нравимся –  мы все представляем собою один живой организм. И как бы мой глаз ни ненавидел мою руку, потому что она иногда слишком сильно чешет этот глаз, оказывается, и то и другое в организме нужно. И организму нельзя быть без того или другого, более того, тот же глаз и та же рука незримо заботятся друг о друге. Великая истина: Церковь есть тело Христово. Средоточием вселенского человеческого организма является организм Церкви. Как закваска, как самая суть, как самое святое, что есть в человеке, как самое чистое. Под Церковью я в данном случае имею в виду не просто христиан, которые просто крестились. Здесь я понимаю единство в Духе Святом всех тех верующих, которые стремятся жить по Евангелию. Это не просто собрание верующих, нет-нет, единство тех верующих, живущих в Духе Святом, которые искренне стремятся жить по Евангелию, тогда действительно их единство осуществляется в Духе Святом. Причастность каждого верующего Духу Святому, обусловлена степенью его ревности. Я не буду здесь распространяться, это вопрос отдельный, скажу только, что каждый христианин лишь постольку пребывает в теле церковном, в этом средоточии человечества, поскольку он причастен Духу Святому. Эта причастность может быть минимальна, ничтожна, вот «вошка», и непонятно, осталось от нее что-либо или нет, а может быть бесконечно великого размаха, и тогда мы говорим: Антоний Великий, Арсений Великий. Причастность может быть разной. Так вот мы, христиане, в разной степени, но причастны этому Духу Святому, причастны в той степени, которая соответствует нашей ревности. Мы все, и не только христиане, представляем собой одно целое, единый вселенский организм. Все мы там являемся клеточками. И тут заметьте, у одних органов – одна совокупность клеточек, у других – другая, а некоторые клеточки находятся в непосредственной близости друг с другом, и они особенно воздействуют друг на друга, особенно способны помогать друг другу.

Вы же знаете эту фразу: семья есть малая церковь. Здесь люди особенно близки друг другу. Здесь они особенно способны сопереживать друг другу. Хотят они того или не хотят – они соединены. Даже чисто природным образом – они соединены, никуда не денешься. Так вот, чисто наследственно все передается от родителей детям, и как много передается! Нити колоссальные связывают их между собою. Надеюсь, теперь вам понятно, куда я клоню? Мы сопереживаем друг другу. Бывает сознательно, а можем и несознательно. В силу вот этих связей, которые соединяют нас. Когда это происходит осознанно, то здесь уже дар духовный, когда мы сострадаем человеку, сочувствуем ему, сопереживаем ему. Если хотите, то что-либо делаем, чтобы умалить страдания другого человека. Это осознанные переживания. Но мы, в силу этой связи, оказывается, можем и неосознанно сострадать друг другу. Причем тут есть еще очень важный один принцип. Принцип какого рода? Возьмите поход. Идет группа. Все несут рюкзачки на себе. Ходили когда-нибудь в поход? C рюкзачком, да еще по компасу. Пройдешь сто метров – ах, уже не туда пошли. Давай опять. Вот так. Вдруг подвернулась у одного нога. Ну что делать? Распечатывай свой рюкзак, давай раскладывать вещи. Ты посильней – тебе побольше положим. Ты послабей – ну ладно, тебе поменьше, кружку понесешь. И так далее. Мы все берем на себя ту ношу, которую он должен нести, а он идет там себе с палочкой, хромает… Вот так.

Ребенок – это самое здоровое в духовном плане существо. Еще чистое, еще не запятнанное, еще не искаженное духовными актами, которые мы называем грехами. Вы обращали когда-нибудь внимание, кто погибает за людей – герои, лучшие люди, кто говорит правду в глаза – царю там или кому-нибудь еще. Это святые люди. Самые чистые. Всегда страдают, всегда рискуют собой, всегда жертвуют собой лучшие люди. Лучшие – то есть в духовном плане самые здоровые. Потому дети страдают, потому эти самые невинные страдания происходят, что у них еще самая чистая, детская, святая душа, которая способна понести на себе или взять на себя те страдания, которые естественно следуют за грехами их родителей, их близких, их родных. Они – способны. Почему? Потому, что они лучшие. Скажете: «Ну, верно. Но они же этого не осознают!» Вот тут мы с вами вступаем в сферу мировоззренческую. С точки зрения того, что человек живет на земле всего один раз – это утверждение верно. С точки зрения христианской, мы прямо скажем – нет, ошибаетесь, надо на все смотреть с позиции вечной жизни. Тот же младенец, младенческая душа, которая вышла из тела, там, в вечности, она все осознает. И это осознание, что Бог дал ему возможность пострадать за любимых, это осознание даст бесконечное благо этой душе. Вы почитайте старые романы, как там иногда великолепно описывается настоящая любовь молодых людей, мужчины и женщины, как они готовы пожертвовать друг за друга, как идут на страдания за любимого. Вспомните «Аиду», замуровывают их даже там. Вот какая сила даже этой любви. Но все это было возможно только в людях чистых, незапятнанных, не знающих этого отвратительного слова, которое мне и произносить-то не хочется, которым сейчас поганят души наших детей – этот секс. Ужас какой! Как грязью омывают всех. Не знали этого раньше. Тогда были чистые души, и они были готовы действительно пострадать до смерти, идти на муки даже, только бы быть с любимым человеком.

Какую благодарность Богу воздают эти дети, которые пострадали за родителей, близких и т.д. Ни одно страдание детское не проходит бесследно с точки зрения вечной жизни. Дети на себя берут эти страдания. Вы понимаете? Ведь что это такое, когда мы сострадаем? Мы действительно берем на себя часть страдания. Обратите внимание, как много помогает больному подчас сострадание, когда он видит любовь окружающих. Это же факт! То есть слово «невинные» страдания – неверное слово, глупое слово. Это ошибочное слово. Дело не в невинности, а в любви! Бог дает этим невинным существам возможность осуществить эту любовь и затем всю вечность благодарить Бога за эту возможность.

Кстати, не всем детям это дается, не всем, а только некоторым, не все, значит, способны перенести эти страдания с последующей вечной благодарностью Богу. Многие неспособны. Не все, кстати, дети способны умереть детьми. Вы слышите? Тот факт, что мы с вами живем, уже свидетельствует о том, что, не пройдя этого пути земного, не пройдя пути познания себя, кто мы есть, мы не способны принять Царство Божие. Не способны, возгордимся. Нам тут, сейчас, чуть-чуть дай – и вот уже нос прилип к потолку. А когда там дадутся потрясающие блага, слава, величие, сила – вообще с ума сойдем. Превратимся в дьявола. Есть те, которые способны принять это, исходя из опыта других людей, и не возгордиться. Это блаженные дети. Вот кто способен, мы же с вами не способны. Нам, увы, надо поваляться кое в чем, увидеть, что мы валяемся в грязной луже и встать никак не можем. Господи, помоги! Познать себя, смириться, и тогда только, может быть, Бог даст, будем способны принять без вреда для себя Царство Божие. Итак, нет невинных страданий. Они только в плоскости земной могут так оцениваться. С точки же зрения вечности – да, есть страдания, только какого рода? – обусловленные любовью, жертвою, осознанной или неосознанной.

И последнее, что я по этому вопросу хочу сказать, с точки зрения христианской, с точки зрения принятия того, что основным законом бытия является любовь, что Бог есть Любовь. Даже если бы этих  моих  объяснений не было, а просто веря в то, что Бог есть Любовь, то, следовательно, даже те страдания, которые совершаются здесь, все они, какой характер носят? Характер необходимости, характер пользы. Они проистекают из любви. А если нет Бога? А если человек живет один раз? Что же тогда означают все эти скорби и страдания? Какой смысл в них, скажите? Откуда они проистекают? От злобы людей? От стечения обстоятельств? От дикого цунами? От случайностей? Какая бессмыслица! Без Бога бессмыслица наступает. И дикость и ужас. А если Бог есть Любовь, то все становится на место, все становится понятным. Мы понимаем, что наша жизнь здесь, на земле – миг. Подлинная наша   жизнь –  в вечности,  и с точки зрения вечности мы должны оценивать все происходящее в нашей жизни.

– Мы говорим о том, что страдания детей являются любовью и жертвой. А как быть с теми детьми, младенцами, которые не воспринимают, является ли их страдание любовью или жертвой? Это можно, конечно, осознавать в более старшем возрасте. А как быть с младенцами?

– Ну, я об этом же и сказал, что сейчас дети могут не осознавать и не воспринимать происходящего. Сплошь и рядом могут не понимать, просто страдают и все. Я же еще раз говорю, что с материалистической точки зрения это просто бессмысленные страдания, страдания случайностей, жестокостей природы, наследственностей или от жестокости людей. С христианской точки зрения мы говорим, что в области вечной жизни, в которую мы все отходим, ребенку открываются все причины его страданий. Что ему, оказывается, дана была возможность сострадать, пострадать за кого-то. Вот в чем дело. То есть он не сейчас осознает это, а позже. И потом я должен вам сказать о простом факте, с которым все мы сталкивались. Очень многих родителей страдания детей приводят к вере. И это не какое-то насилие, нет. Человек просто начинает задумываться о том, каков же смысл жизни. Вот родился человек, ребенок, а он уже больной, калека, урод. И уже начинает задумываться человек. Ведь мы никак не можем задуматься о смысле своей жизни. О чем угодно думаем, а вот зачем я живу – никак невозможно подумать. Вот эти скорби, болезни детей очень многих заставляют задуматься. И многие люди обращаются к Богу. Это еще один из очень многих важных моментов, связанных со страданиями детей. И я думаю, что там эти дети также будут в высшей степени благодарны Богу, хотя здесь они еще ничего не понимают.

– Кем из Отцов Церкви высказывалась  данная точка зрения?

– Вы знаете, есть у Ефрема Сирина очень хорошее высказывание о детях, которых он называет не только ангелами Божьими, но даже проводит такую мысль, что дети эти подчас оказываются выше подвижников, которых мы знаем. Вот так.

– Приносят ли страдания детей пользу тем, за кого они страдают? Я имею в виду пользу своим родственникам. Здесь попахивает неким юридизмом. Получается, что люди сами за себя не могли пострадать и за них страдают дети, которые приносят некое удовлетворение Богу за своих родных.

– Я думаю, что на ваш вопрос можно ответить так: когда требуется дать кровь пострадавшему, мы даем эту кровь свою. Много ли здесь юридизма? Когда вдруг родитель отдает одну почку своему ребенку… Есть ли здесь какой юридизм? Нет. Это жертва любви и только жертва. Ни о каком юридизме здесь просто даже и речи нет. Мы приносим человеку пользу. Любовь, она всегда живет только одним – принести пользу человеку. Причем какую? Я привел образы из чисто земной жизни, а на самом деле надо понять, что Бог все делает отнюдь не с точки зрения наших земных благ, а Он это все попускает с точки зрения духовной пользы… Один из видов этой духовной пользы, который особо очевиден для всех, – подчас родители обращаются к вере, обращаются к Церкви, начинают жить по-христиански. Вот уже один из таких очевидных признаков, знаков, если хотите, вот так.

– Можно ли судить о невинной смерти детей по такому критерию, что Бог избавляет этих детей от последующих их злых проступков, избавляет их от вечного наказания?

– Нет, ни в коем случае нельзя так судить. Хотя эта точка зрения встречается многократно в разных сочинениях, что Бог в предвидении того, что из этого человека может вырасти злодей какой-нибудь, забирает его в детстве. В таком случае, почему он Иуду не забрал, скажите? Почему Каина не забрал? Пилата, Анну, Каиафу? «Несправедлив» Бог! Забрал бы их сразу младенцами, правда, какая красота?! Иуды бы не было! Ничего подобного. Это неверная точка зрения, глубоко неверная. Тот младенец, который совсем не способен воспользоваться опытом других людей для того, чтобы вечно потом жить в Боге и не возгордиться – нельзя дать ему умереть младенцем. Он возгордится там, и последнее будет горше первого. Умирают только те, которые способны на основании опыта других людей, приняв этот опыт, жить затем в вечной жизни. Только такие люди. У каждого – свои данные. Одни способны к этому, другие не способны… Далеко не каждый может умереть ребенком и таким образом избавиться от злых поступков. Это неверная точка зрения. Она сразу загоняет человека в тупик…

– Почему страдают невинные и благоденствуют грешники?

– Ага, насчет невинных, значит, мы все решили. Теперь насчет благоденствия грешников. Вопрос еще проще. Запомните простую вещь. Однажды, находясь в Америке, я был в гостях у одной миллионерши, которая, образно выражаясь, заведовала «мертвым домом». Что это значит, «мертвым домом»? Это фирма, в которой занимались украшением покойников при погребении, ритуальными услугами и всем, что с этим связано. Но эти ритуальные услуги могли быть очень и очень разными. Если вы дали тысячу долларов – вас хоронят в простом гробике. Дали пять тысяч – вам дали гроб из какого-то дерева с дорогим материалом. Там, где десять тысяч дадите, покойника так разукрасят, что даже родные и близкие во веки веков  его узнать не смогут. Столько на нем разных красок! Все зависит от того, сколько вы заплатите.

Покойников украшают, а вот больных, но живых – лечат и даже режут. Быстро, немедленно, на операционный стол!!! Вы представляете, как ужасны люди, берут острейший нож и раз! – разрезали живот, два! – отрезали что-нибудь. Какой ужас, правда? Какие страдания! Но его, говорят, спасли! Успели. Успели спасти, успели сделать операцию. А трупы украшают. Христос сказал: «Пусть мертвые погребают своих мертвецов». Можно дойти до такого духовного состояния, когда возникнет полная нечувствительность, когда никакие болезни и скорби не обратят человека к истине. Представьте себе, что мы потеряли чувствительность. Я беру кружку кипятку и начинаю пить. Все в ужасе на меня смотрят. А через некоторое время я погибаю. Оказывается, я все там себе сжег. И даже не почувствовал. Оказывается, какое великое благо – чувствовать все то, что вредит мне. Боль, страдание, скорби – это знак чего? Знак того, что я кипятку выпил! Сел на что-то раскаленное. Любая скорбь и страдание о чем говорят? Загляни быстрее в себя, быстрее загляни в себя. Посмотри, что ты сделал такое. Говорят – ой, живот заболел! А что ты съел? Говори быстрее, что ты съел! Правда же? Вот, оказывается, о чем свидетельствуют страдания и скорби. И для разумного человека они означают – быстрее смотри, что ты проглотил, голубчик!

Так вот почему некоторые благоденствуют. Трупы и украшают. Чем больше денег, тем больше украшений. Мертвые погребают своих мертвецов.  

*  *  *

P.S. Наталья! Давайте подведем итог. Страдания больных ДЦП и другими серьезными заболеваниями могут адекватно пониматься только в связи с волей Божией, допустившей всю эту внешнюю для человека несправедливость, чтобы через нее, через тяжкие жизни невинных страдальцев смягчить покаянием огрубевшие души окружающих их людей – и ближних и дальних. То есть не только родных (которые могут быть причиной их болезни, а могут и не быть), но и вообще всех людей. Мы видим, что человечество погрузилось в очередной виток горделивого безбожия и глубочайшего разврата, который поставлен на транснациональную индустриальную основу. В этих условиях жизнь человеческая полностью обессмысливается, а способность восприятия голоса совести теряется, заменяясь равнодушным бесчувственным началом. Вернуть людей на путь покаяния и истины, на путь любви к Богу и поддержки друг друга могут сегодня только встряска, только страдания, в том числе и «невинные». Последние имеют наибольшее нравственное воздействие на очерствелое общество. И вопрос «а почему Бог избрал именно нас?» – навсегда отпадает, поскольку пути Божии, хоть и неисследимы, но все они, при условии нашего добровольного принятия их, ведут человека к благу. Важно одно – смириться перед жертвенностью своей больной жизни и понять ее как спасительную волю Божию. И твердо знать, что никакое страдание в этом случае не продолжится вечно, что каждая слезинка у Бога на счету и что все имеет начало и конец. И что больной человек – не придаток общества и не полсущества, висящего нахлебником на шее родственников, а человек Божий, поистине посланник свыше, рожденный для того, чтобы помочь окружающим его людям вернуться через покаяние к Богу.

Вспомните – многие святые подвижники православия (я уже не говорю о самом Спасителе мира, Господе Иисусе Христе, пострадавшем нашего ради спасения от рук убийц через жуткую смерть на кресте в цветущем возрасте – в тридцать три года), будучи совершенно здоровыми людьми, сами подвергали свою жизнь добровольным страданиям, лишали себя всяких мирских радостей и молили Бога смирить их здоровье болезнями, чтобы не совлечься со всем своим здоровьем на пути греха и пагубы, как это сплошь и рядом происходит в миру. Посмотрите, сколько здоровых людей, особенно молодых, погибают сегодня на корню в тех или иных страшных и мерзких грехах! Какой им прок от их  здоровья?! И это – никакие не крайние явления, а, увы, вполне обычное состояние современного человека – гробить Богом данные жизнь и здоровье на губительные страсти. А страдания, которые налагает на душу грех, поистине ужасны и многократно превосходят физические.

Нормальная жизнь – это всегда тягота и борьба. И жизнь больных людей будет великим и спасительным подвигом лишь в том случае, если они сумеют в этих тесных обстоятельствах отвергнуть свой защитный человеческий эгоизм, возлюбить Бога, склонить перед Ним голову и признать, что Он Премудр и Благ. И что Он дал им именно такой путь личного спасения, какой наиболее полезен и нужен только для них. Но при этом нужно забыть о своем юридическом образовании и отбросить искусительные вопросы «за что?» и «для чего?». Как вытекает из сказанного профессором Осиповым, возможность пострадать за других ради исправления их жизненного пути дается лишь избранным, тем, кто в состоянии понести на своих плечах этот жизненный Крест и подвиг Бога ради. Так что постарайтесь быть достойными этого высшего избрания и не роптать на «злую судьбу» и уж тем более не богохульствовать. Я знаю художницу, которая родилась, как и вы, в недуге и сейчас прикована к постели. У нее работают лишь одни руки. Ими она набирает телефон и разговаривает с разными организациями, прося их обустроить судьбы проблемных детей (она уже давно занимается вопросами детской беспризорности). Этими же руками она делает им игрушки и отсылает маленьким адресатам через добрых людей. Ее жизнь заполнена до отказа. И каждый ее шаг ценится у Бога так, как сотни километров траекторий обычных здоровых людей. Она свято верует в Бога и не только тихо и безропотно терпит свое непростое состояние, но ежедневно приносит конкретную пользу своей  богоугодной жизнью. А то, что она делала для людей раньше, когда могла хоть как-то ходить, вообще превосходит всякое воображение.

Ее душа – многоценный алмаз. И только вера дала ей эти силы и помогла стать нужной в этой жизни для тех, кто был еще слабее и беззащитнее, чем она. И каждое утро она со слезами на глазах благодарит Бога за Его любовь к ней, за то, что Он даровал ей именно эту жизнь и выстраданную возможность быть полезной ближним.

Она – как прекрасная андерсеновская русалочка, каждый шаг которой причинял ей нестерпимую боль. Но эта боль, при вере в Бога, обращается в пронзительную радость бытия.

Наша земная жизнь – не самоцель, но имеет главную причину – понять Божий замысел о нас. И – быть верными Ему до конца. И тогда нам откроется сокровенный смысл слов апостола Павла: «…не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9). И потом – кто много страдает, тот сильнее и самоотверженнее любит.

А именно любовь есть высшее благо для человека, ибо в Ней – Бог. Она – залог вечной блаженной жизни, где уже никогда не будет никаких страданий. Вчитайтесь еще раз в слова уважаемого профессора. И поверьте: там нет ничего наносного и лишнего, но все верно и истинно.

Протоиерей

Михаил ХОДАНОВ

Перейти к содержанию номера