Многие российские и зарубежные СМИ сообщили о том, что 14 июня с.г. в Кореновске (Краснодарский край) Президент России Владимир Путин провёл совещание о выполнении государственной программы вооружения в области авиационной техники. В частности, на сайте Кремля сообщалось по поводу данного совещания: «Президент указал на необходимость серьёзно наращивать возможности стратегической, армейской, военно-транспортной авиации, чтобы она могла решать задачи в том числе за пределами страны в рамках союзнических операций. Глава государства также подчеркнул, что предприятия ОПК должны выполнять гособоронзаказ качественно, в срок и по экономически обоснованным ценам».

1. Военно-техническая программа России и американские военные вызовы

На совещании Президент России затрагивал более широкий спектр проблем, выходящих за рамки темы производства и закупок авиационной техники. Ставились задачи по укреплению всего оборонно-промышленного комплекса (ОПК) страны. В. Путин напомнил, что в результате серии совещаний, проведённых в 2011 году, родился план по переоснащению всего ОПК (Федеральная целевая программа развития ОПК), на что из государственного бюджета предполагается выделить почти 3 триллиона рублей. Без малого 100 млрд долларов.

Были названы ещё некоторые цифры. До 2020 года на закупку самолётов и другой техники для нашей военной авиации в бюджете запланировано 4 триллиона рублей, что равняется, как отметил Путин, примерно ¼ вс--ех расходов на государственный оборонный заказ. Получается, что всего расходы на закупки военной техники и других товаров военного назначения до 2020 года (Государственная программа вооружений) должны составить 16 триллионов рублей. Вместе с расходами на модернизацию ОПК суммарные расходы составят, согласно данным, озвученным Президентом России, почти 19 трлн рублей.

Отметим, что это меньше тех цифр, которые в начале 2012 года озвучивал вице-премьер Д. Рогозин: он называл расходы на Государственную программу вооружений, равные 20 трлн рублей, а общие расходы на модернизацию ОПК и Вооружённых сил – 23 трлн рублей.

В целом цифры впечатляющие. В пересчёте на валютный эквивалент получается, что на модернизацию нашей оборонной промышленности и Вооружённых сил выделяется примерно 630 млрд долларов, а в среднем на год (до 2020 года) получается почти 80 млрд долларов.

Сравним с военным бюджетом США. Бюджет Министерства обороны на 2012 год определён в размере 728,4 млрд долларов (около 20% всех бюджетных расходов). Правда, в нём значительные средства выделяются на жалованье военным, выплаты военных пенсий, административные расходы. На закупки новой техники и оружия суммы тоже немалые – 113 млрд долларов. Плюс к этому 77 млрд долларов на научные исследования и опытно-конструкторские работы военного назначения. Получается уже 190 млрд долларов. При этом надо иметь в виду, что часть военных расходов на укрепление материально-технической базы американского военно-промышленного комплекса и Вооружённых сил США проходит по бюджетам других ведомств – Министерства энергетики (атомная энергия), НАСА (космическое оружие), ЦРУ (средства связи, технические средства разведки, шифровальная и иная специальная техника) и т.п. На круг получается никак не меньше 250 млрд долларов. То есть в три с лишним раза больше, чем запланировано нашим правительством, в среднем на год на период до 2020 года. Я не специалист в области вооружений и военного дела, поэтому не знаю, насколько такой разрыв опасен для нашей страны. Власти РФ говорят, что у нас есть «ассиметричный ответ» американским военным вызовам. Не знаю. Допустим, что есть. У меня задача иная: выяснить, насколько обоснованы планы экономического обеспечения озвученной Путиным программы укрепления производственной и технической базы наших Вооружённых сил.

2. ВТО и военная безопасность России: табуированная тема

Без всяких предисловий скажу: планы экономического обеспечения программы переоснащения нашего ОПК и Вооружённых сил России могут остаться «прожектами» в случае ратификации Государственной думой протокола о присоединении страны к ВТО.

После подписания в Женеве в декабре 2011 года делегацией РФ протокола о присоединении России к ВТО наше общество почувствовало, что на страну надвигается какая-то серьёзная угроза. В первую очередь занервничали отечественные предприниматели (не путать с компрадорской олигархией). Позднее к обсуждению последствий возможного вступления России в ВТО подключились различные политические партии и общественные организации. Даже домохозяйки, студенты и пенсионеры стали выяснять, что такое ВТО и как эта организация может отразиться на их жизни. Обсуждался и обсуждается самый широкий круг возможных последствий нашего вхождения в ВТО:

– макроэкономических (темпы экономического роста, уровень инвестиций, инфляция, курс рубля, платёжный баланс);

– отраслевых (уровень производства товаров и услуг в отдельных секторах и отраслях, изменение позиций российских компаний на внутреннем и внешнем рынках и т.п.);

– социальных (занятость, уровень тарифов и потребительских цен, замещение местных работников мигрантами, состояние социальной инфраструктуры, уничтожение так называемых моногородов и т.п.);

– медицинских (изменение экологической ситуации в стране, влияние на здоровье импортных генетически модифицированных продуктов, окончательное замещение отечественного производства лекарств импортной продукцией и т.п.);

– правовых (ограничение российского суверенитета, нарушение ключевых положений Конституции РФ

и др.);

– культурных (усиление присутствия иностранных СМИ на информационном пространстве России, приватизация учреждений культуры, приток в Россию мигрантов–носителей иных культур и т.п.);

– образовательных (приватизация учебных заведений, кардинальная перестройка учебных программ, закрытие остатков школ в сельской местности и т.п.).

А вот последствий присоединения России к ВТО для её военной безопасности в наших СМИ не обсуждалось вообще. В принципе с этого и следовало бы начинать процесс обсуждения, а решение о подписании и ратификации протокола о присоединении принимать после проведения соответствующей экспертизы. Естественно, что проводить или даже организовывать проведение экспертизы должно не Министерство экономического развития, а соответствующие компетентные ведомства. На мой взгляд, в первую очередь к ним следует отнести:

– Совет безопасности Российской Федерации (председатель – В.В. Путин, секретарь – Н.П. Патрушев);

– Правительство РФ (вице-премьер Д. Рогозин);

– Министерство обороны (А.Э. Сердюков);

– Министерство иностранных дел (С.В. Лавров);

– Федеральная служба безопасности (А.В. Бортников);

– Служба внешней разведки (М.Е. Фрадков);

– Министерство по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям (В.А. Пучков).

Не помешало бы привлечение к экспертизе и других ведомств и организаций; среди них: Генеральный штаб Вооружённых сил РФ (Н.Б. Макаров), Пограничная служба (В.Е. Проничев), Министерство внутренних дел (В.А. Колокольцев), Министерство финансов (А.Г. Силуанов), Министерство промышленности (Д.В. Мантуров) и ряд других.

Потратил несколько часов на изучение официальных сайтов указанных выше ведомств. Однако не обнаружил даже намёков на то, что кто-то из государственных мужей хотя бы вскользь затронул вопросы, относящиеся к военной безопасности страны, в связи с возможным членством России в ВТО.

Единственное исключение составили следующие слова вице-премьера Д. Рогозина, произнесённые им в Государственной думе 28 февраля 2012 года: «В контексте вступления России в ВТО вряд ли возникнут какие-то существенные проблемы для основных предприятий нашего оборонно-промышленного комплекса. Закупок в рамках ВТО авианосцев и стратегических ядерных ракет, надо полагать, не будет. Проблема в другом – каким образом избежать банкротства предприятий. Особенно если речь идёт о стратегических предприятиях или организациях… Разумеется, ни при каких обстоятельствах мы не дадим банкротить и уничтожать какие бы то ни было предприятия, ориентированные на производство стратегически важных для нас компонентов Госпрограммы вооружения». Что можно сказать по поводу этих слов? Во-первых, это всего лишь импровизированный ответ вице-премьера на вопрос, заданный из аудитории. Они не являются частью какого-то специального исследования или заключения экспертов. Во-вторых, во время своего достаточно продолжительного и обстоятельного выступления перед депутатами Д. Рогозин так и не разъяснил им, каким образом правительство в условиях членства России в ВТО собирается спасать предприятия ОПК от банкротства.

Может быть, перечисленные мною выше ведомства и их начальники изучали вопросы военной безопасности России в контексте членства в ВТО, но в условиях строгой секретности? Но тогда результаты своих исследований они так или иначе должны были бы довести до «народных избранников», которым в самое ближайшее время необходимо голосовать по вопросу о ратификации протокола по ВТО. Однако, по моим данным, «народные избранники» над вопросами военной безопасности России в условиях членства в ВТО всерьёз не задумывались. И никакой «информации для размышления» из «компетентных» ведомств не получали.

Предлагаю другим специалистам объяснить подобную позицию (вернее – полное отсутствие позиции) наших властей по вопросам оценки военной безопасности страны в контексте ВТО накануне голосования в Думе. Версий много: безразличие к судьбам страны, прямое предательство национальных интересов, полная некомпетентность, «диктат американцев» и т.п.

На совещании в Кореновске Путин, обрисовав захватывающие перспективы развития нашего ОПК и Вооружённых сил РФ, даже не намекнул на риски, которые нас ожидают при практической реализации военно-технической программы до 2020 года. Главный из них, по моему мнению, – вступление России в ВТО.

Я попытаюсь хотя бы отчасти компенсировать бездействие властей (в части экспертизы протокола по ВТО) и показать, что со вступлением России в ВТО на программе перевооружения страны можно поставить жирный крест.

3. ВТО: удары по военно-экономическому потенциалу России. Удар первый

Вступление России в ВТО нанесёт множество ударов по военно-экономическому потенциалу страны. Описать все эти удары не позволяет ограниченный формат данной статьи. Сконцентрирую внимание читателя лишь на трёх ударах, которые, по моему мнению, являются главными.

Итак, удар первый. Все экономические расчёты показывают, что после вхождения страны в ВТО бюджетные доходы государства сократятся. Ничего удивительного в такой оценке нет. Резкое усиление конкуренции со стороны транснациональных корпораций приведёт к тому, что тысячи российских предприятий быстро умрут. Наиболее часто называется цифра: 40 тысяч предприятий. Думаю, что это тот самый «костяк» российского бизнеса, который обеспечивал до сих пор основную часть налоговых поступлений в бюджет государства. Крупные российские компании (действующие преимущественно в экспортном секторе экономики), как неоднократно признавали наши государственные деятели, налогов платят мало (или вообще не платят). Потому, что они зарегистрированы в офшорах и туда, в «налоговые гавани», «отгружают» свою прибыль.

Также сократятся поступления в виде таможенных импортных пошлин. Со временем можно ожидать, что ВТО потребует от нас ликвидировать экспортные пошлины, чтобы обеспечить полную «либерализацию» вывоза природных ресурсов из страны.

14 июня с.г. в Государственной думе был проведён круглый стол на тему «Социальные последствия присоединения России к ВТО». Там «народные избранники» называли некоторые бюджетно-финансовые последствия. Так, заместитель председателя Комитета по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству Михаил Емельянов сказал, что годовые потери бюджета составят 250 млрд рублей. Примерно около 2% по отношению к доходам бюджета в 2012 году. С такой оценкой я соглашусь, добавив, что это потери лишь на первом этапе нашего нахождения в ВТО. Дальше потери будут только нарастать. Предприятия-налогоплательщики начнут «сыпаться» в массовом порядке где-то года через два–три.

Также напомню, что пошлина на экспорт нефти в последнее время колебалась в районе 400–480 долларов за тонну. Экспорт нефти уже приближается к 250 млн т в год. ВТО нам очень скоро после вступления «порекомендует» (а если надо, то и заставит) убрать экспортные пошлины на нефть как «вредный барьер» в международной торговле. Что это будет означать для нашего бюджета? Потерю как минимум 100 млрд долларов. А ведь ещё есть экспортные пошлины на природный газ, нефтепродукты, металлы.

Речь идёт о бюджетных рисках, связанных со вступлением в ВТО. Я сейчас не говорю о бюджетных рисках, связанных с возможным падением цен на энергоносители на мировом рынке. Отмечу лишь, что одновременное действие указанных двух факторов приведёт к катастрофическим последствиям для российского бюджета. Финансировать программу технической модернизации ОПК и Вооружённых сил России будет нечем. Напомним, что на среднегодовые расходы по модернизации ОПК и перевооружение наших военных до 2020 года Путин обещал деньги, эквивалентные 80 млрд долларов в год. Д. Рогозин сказал, что в текущем 2012 году наш оборонный заказ составит 711 млрд рублей, или примерно 24 млрд долларов¹. Спрашивается, за счёт каких источников правительство собирается повысить финансирование программы военной модернизации в 3–4 раза? Думаю, что после присоединения к ВТО мы не сможем удержать военные расходы даже на сегодняшней планке.

4. ВТО: удары по военно-экономическому потенциалу России. Удар второй

Предприятия, входящие в состав ОПК, уже сейчас вынуждены действовать в условиях, которые принято называть «рыночными», что делает их финансово-экономическое положение крайне неустойчивым. Вступление России в ВТО сделает их положение ещё более неустойчивым, многие будут обречены на банкротство. Напомню, что ОПК РФ – это 1300 предприятий и организаций в 64 субъектах России. В «оборонке» сегодня трудятся около двух миллионов человек.

Оборонные предприятия сегодня не имеют «иммунитета» против банкротства. Государство, будучи заказчиком продукции оборонных предприятий, сплошь и рядом нарушает свои обязательства по закупкам (и их оплате). Предприятия ОПК вынуждены выживать, ориентируясь на свободный рынок. Например, поставляя оружие и иную военную технику в другие страны. Или осуществляя частичную конверсию военного производства, пытаясь продать товары гражданского или «двойного» назначения на внутреннем и внешнем рынках². Обращаясь к банкам за кредитами и попадая в полную долговую зависимость от них. Обращаясь за остро необходимыми капиталами на фондовый рынок и приобретая в конечном счёте акционеров, интересы которых крайне далеки от задач обеспечения военной безопасности государства. Иногда эти акционеры оказываются даже иностранцами. Каждый раз правительство в «порядке» исключения спасает некоторые стратегически важные предприятия ОПК, выделяя государственные субсидии или покрывая накопившиеся государственные долги по закупкам военной продукции. Количество таких стратегически важных предприятий не очень велико. Там, к сожалению, процветают коррупция и «откаты», иные формы казнокрадства. Но при всём этом жизнь в них каким-то чудом теплится.

Выше я упомянул выступление Д. Рогозина в Государственной думе 28 февраля 2012 года, где он один только раз коснулся проблем ОПК в контексте ВТО. Речь шла о возможных банкротствах предприятий комплекса. Вот выдержка из выступления: «На днях мы провели очередное заседание комиссии по банкротству стратегических предприятий ОПК. Принимаемые меры связаны с выделением субсидий и порядком реструктуризации задолженностей. В частности, за период с 2008 по 2011 год принято решение о предоставлении стратегическим предприятиям более 60 субсидий с целью предупреждения банкротства на общую сумму свыше 16 миллиардов рублей. Более чем у 30 процентов предприятий ОПК, которым выделяли субсидии с 2008 по 2011 год, удалось полностью восстановить платёжеспособность и ликвидность. На недавнем заседании комиссии по банкротству принято решение – правительство должно уделять дополнительное внимание предприятиям в том случае, если их производство связано с целостной технологической цепочкой».

Слава Богу, у правительства хватало мудрости отходить от тупых догм «рыночной экономики» и спасать предприятия ОПК от банкротства. Боюсь, что со вступлением России в ВТО таких фривольностей правительству и вице-премьеру Д. Рогозину уже не позволят. По той причине, что мы возьмём на себя обязательство отказаться от прямого и даже косвенного субсидирования предприятий. Предприятия ОПК исключения представлять не будут. Жизнь в перманентно убыточных предприятиях ОПК перестанет теплиться. Может быть, за исключением тех, которые приглянутся транснациональным корпорациям и будут ими куплены за бесценок.

Вы спросите: а как же там, на Западе, где все давно уже состоят в ВТО, существует и даже процветает военный бизнес? Следует признать, что иногда и на Западе возникают скандалы вокруг отдельных предприятий ВПК (военно-промышленного комплекса), которые уличаются в получении государственной помощи. Один из постоянных участников таких скандалов – американская компания «Боинг», являющаяся в США основным поставщиком некоторых видов военной продукции (самолётов, космических аппаратов и т.п.). Недавно европейская корпорация «Аэробус», выступающая конкурентом «Боинга» на мировых рынках гражданской авиационной техники, направила иск в ВТО, в котором отмечалось, что из-за незаконного субсидирования американской авиастроительной компании «Аэробус» в период 2002–2006 годов понёс убытки на сумму 45 млрд долларов. И вот ВТО в марте 2012 года выносит решение: признать незаконным субсидирование правительством США (конкретно Министерством обороны и агентством НАСА) компании «Боинг» на сумму 10 млрд долларов. Кроме того, ВТО обратила внимание на несправедливую поддержку «Боинга» властями штатов Вашингтон, Канзас, Иллинойс. Теперь можно ожидать встречного иска от «Боинга» с обвинением «Аэробуса» в получении аналогичных субсидий от поставок авиационной техники военным ведомствам стран–членов ЕС. Скажем прямо, споры между «Боингом» и «Аэробусом» – постоянно действующий спектакль (на моей памяти он уже тянется лет десять). Он предназначен для того, чтобы показать: военные компании не должны иметь никакого иммунитета от правил ВТО. Указанный спор – распря в «благородном семействе», никто никого убивать там не собирается. Все – свои. Все из зоны «золотого миллиарда». Все из НАТО. А вот к российским военным предприятиям счёт будет совсем иной.

99% предприятий ВПК на Западе живут спокойно, в получении государственной поддержки не обвиняются. Хотя, конечно же, являются типично нерыночными структурами, имеющими гарантии от государства в виде заказов. При этом следует обратить внимание на два момента.

Во-первых, там существует достаточно жёсткая финансовая дисциплина, и государство (в отличие от нашего государства) чётко выполняет свои обязательства по закупкам оружия, иных товаров военного назначения.

Во-вторых, военно-промышленные предприятия получают мощную поддержку не только от государства, но также от банков. Особенно тогда, когда предприятия и банки оказываются в составе одной финансово-промышленной группы. Банки в отличие от промышленных предприятий имеют неписаное право на государственную поддержку. Так, во время финансового кризиса 2007–2008 годов банки США получили поддержку, приближающуюся в общей сложности к 2,5 трлн долларов (это официальные данные; по неофициальным данным, поддержка была намного больше). Примерно такой же масштаб имела помощь государства банкам Европейского союза. Таким образом, предприятия ВПК (военно-промышленного комплекса) в странах Запада имеют прямую поддержку от банков и опосредованную (через банки) – от государства. Ничего похожего в России на сегодняшний день нет. Такая система выстраивается даже не годами, а десятилетиями.

5. ВТО: удары по военно-экономическому потенциалу России. Удар третий

Третий удар связан с тем, что после вступления России в ВТО отраслевая структура производства ещё больше «упростится». Иначе говоря, окончательно исчезнут многие отечественные производства, которые до сих пор обеспечивали конечных производителей оружия и военной техники сырьём, полуфабрикатами, комплектующими узлами и деталями. Надо иметь в виду, что для производства некоторых видов сложной техники (например самолётов) требуются многие тысячи комплектующих узлов и деталей.

В советское время наш ОПК был почти полностью «самодостаточен», т.е. предприятия всех технологических цепочек находились на территории СССР и жёстко контролировались соответствующими министерствами и ведомствами. Лишь некоторые детали и узлы поступали из дружеских стран социализма, которые вместе с нами входили в один военно-политический блок – Варшавский пакт. Как исключение некоторые узлы (в основном радиоэлектроника, вычислительные машины, некоторые композитные материалы) поступали по особым каналам из стран, находящихся за пределами социалистического блока.

Сегодня ситуация совершенно иная. Зависимость предприятий ОПК России от поставок сырья, полуфабрикатов и комплектующих для производства конечных изделий военного назначения из внешних источников (находящихся за пределами РФ) достигла угрожающего уровня. По этой причине уже сегодня выпуск некоторых видов оружия и технических систем был прекращён³. Общей оценки ситуации, сложившейся в ОПК, на сегодняшний день я не встречал. Вместе с тем имеется множество частных примеров, показывающих, что любые санкции и экономические блокады нашей страны со стороны геополитических противников могут осложнить производство отдельных видов оружия и военной техники. Особенно мы уязвимы в части, касающейся радиоэлектронных компонентов⁴.

В условиях членства России в ВТО мы будем иметь «экономику трубы». Всё остальное просто отомрёт. Даже если государству каким-то чудом удастся найти деньги в бюджете для оплаты заказов предприятиям ОПК, последние будут достаточно искусственными структурами в экономике колониального типа. Что-то наподобие красивого дерева без корней. Сколько за таким деревом ни ухаживай, оно всё равно обречено на то, чтобы засохнуть. После вступления в ВТО оборонно-промышленный комплекс России обречён на то, чтобы умереть или превратиться в набор «отвёрточных» предприятий, полностью зависящих от транснациональных корпораций.

В.Ю. Катасонов,

председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, проф., д.э.н.

¹ Дмитрий Рогозин. Качество оружия лежит в основе многих побед. Без общенациональной поддержки решить проблему обеспечения обороноспособности страны невозможно // Военно-промышленный курьер. – № 9 (426). – 7 марта 2012 г.

² Как признал вице-премьер Д. Рогозин, отвечающий за вопросы ОПК, примерно лишь 1/3 продукции предприятий комплекса закупается государством для наших вооружённых сил, 1/3 направляется на экспорт, а 1/3 представляет собой продукцию невоенного назначения, реализуемую на гражданских рынках (там же).

³ Как признал вице-премьер Д. Рогозин, «есть отечественные системы вооружения и военной техники, которые отстают по своим характеристикам от передовых зарубежных разработок. А некоторые крайне необходимые для обороны страны системы вообще отсутствуют» (там же).

⁴ Вот ещё одно признание Д. Рогозина: «Наша зависимость от иностранной электронно-компонентной базы может привести к непредсказуемым последствиям при её применении в отечественном вооружении и военной технике, точнее – к вполне предсказуемым» (там же).

Перейти к содержанию номера