переправа



Феофан Грек и Андрей Рублев



Опубликовано: 7-02-2013, 08:44
Поделится материалом

Вера


Феофан Грек и Андрей Рублев

Феофан Грек. Спас в силах (1405). Фрагмент

 

Андрей Рублев, живописец, иконописец. Является общепризнанным основателем московской школы живописи. В 1405 году вместе с Феофаном Греком и Прохором с Городца расписал Благовещенский собор в Московском Кремле, затем работал в Звенигороде, написал знаменитую «Троицу», исполнил фрески Успенского собора во Владимире вместе с Даниилом Черным и другими мастерами. Многие работы великого живописца не сохранились. Но, например, «Троица» Рублева волнует и будет волновать всех людей Земного шара, кого душевная красота и сила освободившегося от оков человека не оставляет равнодушным. Величайшие шедевры мирового значения сотворили  Андрей Рублев и Даниил Черный, резчик и ювелир Амвросий, а также другие мастера искусства и литературы в Троице-Сергиевой лавре. Умер Андрей Рублев в 1427 или в 1430 году, похоронен в Андрониковом монастыре.

 

Это – очень коротко сказано о гении. К сожалению, о жизни великого Андрея Рублева доподлинно известно немногим более написанного выше. Обидно. Забываем. Но речь не о том.

 

Речь о московской школе живописи.

 

В Москву приехал Феофан. Во-первых, чужеземец – а на Руси к православным чужеземцам всегда относились с покорным уважением. Во-вторых, - признанный и у себя на родине, и в Новгороде мастер живописи. Кому, как не ему, судьба уготовила место в истории в качестве основоположника московской школы живописи! Ему же заказывают исполнить роспись центральных фигур деисусного чина иконостаса Благовещенского собора в Москве. Это – серьезная работа, фундаментальная.

 

Благовещенский собор был возведен в конце XIV, по другим данным, в начале XV века. Он являлся «первым и первенствующим из церквей Московского государя». Его пресвитер был духовник царской семьи. Уже один этот факт говорит о том, какое значение храм имел в истории Русского государства. А значит, роспись его просто обязана была стать своего рода путеводной звездой для иконописцев, с которых начнется московская школа живописи. И то ли знал об этом Феофан, то ли заказ такой получил, то ли быстро он обрусел за годы работы на Руси, но в центральных фигурах деисусного чина уже нет той языческой экспрессии, поразившей новгородцев, зато есть «величавая торжественность». А как же без нее москвичам, победившим в Сорокапятилетней войне с Ордой и почувствовавшим уже силушку свою и военную, и, главное, созидательную. Военной-то силе до величавой торжественности далековато будет. Там – гордость, спесь, Здесь – радость творчества, радость человека, сотворившего чудо и готового творить рукотворные чудеса. Разница большая.

 

Некоторые специалисты предполагают, что перемена в творческом настроении произошла у Феофана «под воздействием московской живописной традиции», и в этом предположении нет ничего удивительного. Феофан, как и любой нормальный гений, обладал абсолютной обучаемостью. А значит, он учил, учась. Постоянно. Как и должно быть у гениев.

 

А уж народу московскому Феофан понравился. Не жалея времени, приходили москвичи в храм и любовались, как мастер работает.

 

Епифаний Премудрый, русский художник и писатель конца XIV – начала XV века, в письме «к другу своему Кириллу» писал о работе Феофана: «Когда же он все это рисовал и писал, никто не видел, чтобы он смотрел на образцы, как это делают наши иконописцы, которые, полные недоумения, все время нагибаются, глазами бегают туда и сюда, не столько работают красками, сколько принуждены постоянно глядеть на образец, но кажется, что другой кто-то пишет руками, когда Феофан создает образы, так как он не стоит спокойно, языком беседует с приходящими, умом же размышляет о постороннем и разумном; так он своими разумными чувственными глазами видит все разумное и доброе…» (Мастера искусства об искусстве. Т. IV. М.-Л., 1937, стр. 15).

 

Понравился он и русским живописцам. Они приняли его и как учителя, и как товарища, и как равного среди равных, у которых есть чему друг у друга учиться.

 

На Земном шаре существует много стран, которые обладают замечательным качеством: они растворят в себе все чужеземное. «Земля – корень всех существ», - говорили древние китайцы в V веке до н.э., которые не раз испытывали на себе давление степняков, вторжения степняков на территорию Поднебесной, завоевания степняками Срединной империи, корень всего китайского, начало всего китайского. И всякий раз, когда случалась эта беда, побеждали не захватчики, но великая китайская земля, которая в течение нескольких десятков лет окитаивала пришельцев. Норманны вторглись в конце IX века на территорию северо-западной Франции, и в 911 году в Сент-Клер-сюр-Эпт между вождем норманнов Роллоном и французским королем Карлом Простоватым был заключен договор, согласно которому создается герцогство Нормандия в составе Франции. Конечно же, норманны мечтали построить на этой территории свое государство по обычаям скандинавских предков. Но не прошло и двадцати лет, как все огни забыли родной язык, стали забывать культуру предков, обычаи. Грубо говоря, они офранцузились. Точно такая же метаморфоза с захватчиками очень часто происходила на территории Индостана, Индокитая и так далее. Точно также любой чужестранец, каким бы сильным он не был, оказавшись на территории Восточной Европе, быстро превращался в русского человека. Точно также любой мастер, живописец, зодчий и так далее, работая на Руси, очень быстро впитывал в себя то корневое, стержневое, что делает любого русского человека русским человеком.

 

Конечно же, такие крупные личности, каким был Феофан, вносили весьма заметный вклад, заметное влияние в развитие русского искусства. Именно русского искусства, а не византийского искусства на Руси. Конечно же, Феофана Грека, как и Прохора с Городца, и Даниила Черного, и других великих зарубежных и русских мастеров  тех лет можно да и нужно, если уж говорить по справедливости, причислить во главе с Андреем Рублевым к основателям московской школы живописи. Хотя бы потому, что все они, творя шедевры мирового искусства, питали друг друга идеями, творческой энергией, энергией поиска.

 

Мне трудно согласиться с уважаемыми мной специалистами, которые с давних пор повторяют, варьируя, одну и туже мысль: «Такой-то, такой-то стал родоначальником или основоположником такого направления в таком-то искусстве». И уж совсем мне не нравятся мысли типа: «Пушкин явился родоначальником новой русской литературы, создателем русского литературного языка» (Советский энциклопедический словарь). Это не совсем корректное определение. Человек, даже сверх гениальный, не может в одиночку создать литературный язык. Его роль в таком важном деле сводится лишь к аккумуляции знаний далекого и близкого прошлого и к естественному (естественному в данном случае для развития русского литературного языка) качественному преображению этих знаний, преображению, обладающему могучей векторной силой.

 

Вспомним еще раз Гомера. В чем состоит глобальная суть созданного им? – В том, что он гениально обработал песни на темы Троянской войны. Песни, которые сочинялись сразу после взятия Трои войском Агамемнона в течение нескольких веков десятками рапсодами и аэдами.

 

Говоря образно, гений является местом схода двусторонней воронки: прошлого и будущего. А это значит, что гения не может быть без прошлого и без будущего. Он неразрывно с ними связан. Он является квинтэссенцией прошлого и будущего. А так как прошлое и будущее есть пространственно-временное место обитания народа, то можно повторить вслед за Глинкой, слегка его перефразируя: «Искусство создает народ, а гении его только обрабатывают, осмысливают».

 

Это сложный труд, сложный путь, тяжкая доля – быть гением, то есть находиться в эпицентре прошлого и будущего, на сходе этих двух явлений бытия, в месте их встречи. Здесь все резко удорожается в цене: мера ответственности, столь ценимая гениями, каждое собственное творение, каждый штрих, фраза, мелодия, линия. А уж в таком искусстве, как иконопись, цена удорожается многократно. Недаром в древних текстах можно прочесть: «Иконную хитрость изобрете ни Гизес Индийский, ни Полигнот, ни египтяне, коринфяне, хияне или афиняне, но сам Господь, небо украсивший звездами и землю цветами в лепоту». Или: «Подобает живописцу быть смиренну, кротку, благоговейну, не празнословцу, не смехотворцу, не сварливу, не завистливу, не пьянице, ни грабежнику, не убийце; особенно же хранить чистоту душевную и телесную, со всяким опасением. А кто не может воздержаться, пусть женится по закону. И подобает живописцам часто приходить к отцам духовным и во всем с ними совещаться, и по их наставлению и учению жить, в посте, молитве и воздержании, со смиренномудрием, без всякого зазора и бесчинства… Так же и вельможам и простым людям тех живописцев во всем почитать за честное иконное изображение. Да и о том святителям великое попечение иметь, каждому в своей области, чтобы хорошие итконники и их ученики писали с древних образцов, а от самомышления бы и своими догадками божества не описывали…» (Из книги Любимова Л., Искусство Древней Руси. М., 202 – 203).

 

В очень жестких творческих рамках находились все русские иконописцы! Но мы уже заметили, что в древних образцах мастера разных иконописных русских школ искали только основные духовные и сюжетные идеи. Воплощали же они их по своему. По русскому, но по своему! Новгородская, псковская, тверская, московская и другие школы создали удивительный мир русской иконописной традиции. Но вернемся к московской школе, к Андрею Рублеву, которого иной раз неосторожно называют основоположником московской школы иконописи. Точнее и справедливее называть его выходцем из уже существующей московской школы живописи, впитавшем в себя все, что было создано русскими живописцами и работавшими на Руси чужеземными мастерами, преобразовавшем в своем творчестве идеи прошлого и создавшим произведения «невиданного совершенства».

 

«Троица ветхозаветная» Андрея Рублева

 

Общепризнанной вершиной творчества русского гения считается знаменитая на весь мир икона «Троица».  Кроме того, эта икона с наибольшей достоверностью принадлежит кисти Андрея Рублева. В ней он изобразил трех ангелов «как символ единосущия и равенства трех лиц Пресвятой Троицы, согласно православному Символу веры. Впечатление единства трех ангелов достигается и общностью их душевного состояния, их  тихой и светлой скорби…». Икона написана по библейскому сюжету. К Аврааму явилось трое юношей. Патриарх заклал тельца, пышно угостил гостей, догадавшись, что в этих дивных странниках явилось к нему воплощение извечного троичного начала божества, известного, кстати, во многих религиях. Этот сюжет часто использовали византийские иконописцы. Они в своих произведениях передавала библейскую легенду во всех подробностях. Здесь были и сцены заклания, и стол с яствами, и жертвенные животные. Андрей Рублев сконцентрировал свое внимание на главном. Три ангела восседают вокруг стола, на котором стоит лишь жертвенная чаша, «с головой жертвенного тельца, прообраза евангельского агнца, символа жертвенности Христа во имя любви и спасения человеческого рода».

 

Я скажу лишь о своих внутренних переживаниях и размышлениях, вызываемых рублевской «Троицей».

 

Известно, что после того, как Андрей Рублев вместе с Даниилом Черным расписал Успенский собор во Владимире по повелению великого князя Московского, художник занял ведущее положение среди московских иконописцев. По мнению некоторых специалистов он работал в те годы в мастерской Троицкой лавры, где любимый ученик Сергия Радонежского Никон поручил ему написать «Троицу Ветхозаветную». Это было время завершения Сорокапятилетней войны. Время окончательного утверждения в русском народе мысли о том, что с данной зависимостью от Орды скоро будет покончено раз и навсегда. Из русской истории известно, что произойдет это радостное событие только в 1480 году. И виною тому будет «последняя распря русских князей», продолжавшаяся чуть менее тридцати лет, с 1433 по 1462 годы. Об этом, естественно, в 1410-е годы, когда Андрей Рублев писал «Троицу» никому известно не было. Но почему Никон предложил великому мастеру, а тот согласился писать «Троицу»? Почему исходит от иконы … даже не мысль, не нравоучительная какая-то истина, а нечто более тонкое, мудрое, которое можно назвать эманацией духа, умиротворяющего, успокаивающего, предостерегающего и подсказывающего, что сила народа в единстве духа, сердца, разума, Бога Святого Духа, Бога Сына, Бога Отца?

 

В конце концов, почему на картине фоном выбран золотой, а лучше сказать, солнечный цвет, а превалирующими цветами (одежда, верхняя часть стола_ являются цвета, гораздо позже вошедшие в государственную символику России? То есть цвета красный (на картине – пурпурный) синий, белый (на картине – светло-светло золотой)? Случайное совпадение? Случайное попадание в «десятку»? – Может быть, и случайное совпадение. Но гении тем-то и отличаются от простых людей, что случайные прозрения у гениев логичны, как логична жизнь на Земном шаре, как логичны судьбы самых великих из людей.

 

Я никому не навязываю своего мнения. Я прошу только об одном: приди, о читатель, в Третьяковскую галерею, взгляни на икону Андрея Рублева, подумай. И другие мысли придут тебе на ум, и другие прозрения, догадки, и они не будут противоречить логике движения Русского государства в том пространственно-временном интервале, в котором работал и жил великий русский иконописец.

 

Завершая совсем короткий разговор об Андрее Рублеве и его творчестве, нужно вспомнить о его «втором рождении», которое датируется началом XX века, когда специалисты решили раскрыть «Троицу» Рублева, находившуюся в те годы в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры. Ученым было известно по письменным источникам, что эту икону написал Рублев, что в последующие века ее несколько раз обновляли, а по сути дела, на ней писали новые иконы.

 

Вот как об этом пишет выдающийся советский ученый В. Н. Лазарев.

 

«Русская икона является одним из самых примечательных художественных открытий XX века. В прошлом столетии даже коллекционеры, специально собиравшие памятники древнерусской иконописи, не подозревали, какие красоты они в себе таят… Когда в 900-х годах впервые приступили к расчистке икон, выяснилось, что под поновлениями и записями древнее письмо превосходно сохранилось и приобрело твердость и плотность кости… Как бы внезапно спала пелена, застилавшая подлинный лик русской живописи… И сразу же стало очевидно, что это искусство не было ни аскетическим, ни суровым, ни фанатичным, что в нем ярко отразилось живое народное творчество, что оно перекликается своей просветленностью и какой-то особой ясностью в строе своих форм с античной живописью, что его следует рассматривать как одно из самых совершенных проявлений русского гения».

 

Странный, забывчивый русский народ! Народ талантливый, но не предприимчивый.

 

Итальянцы, голландцы, французы, испанцы, немцы и другие народы Западной Европы не только не забывали своих гениев эпохи Ренессанса, но и всячески пропагандировали их, используя славу предков в личных, так сказать, целях. Русские спокойно хоронили произведения своих гениев под слоем, а то и под слоями, других мастеров, а то и не мастеров, а так себе, подельщиков. Между прочим, забывать гениев средневековья он начал не в XIX веке и даже не в XVIII веке, а раньше! Но память возвращается к нам, благодарная память…

 

Александр Торопцев

 

Метки к статье: Торопцев
Автор материала: пользователь Переправа

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии к посту: "Феофан Грек и Андрей Рублев"
Имя:*
E-Mail:*