То, что сегодня происходит в сфере духовной жизни Запада и навязывается России, можно выразить девизом «Оккультизм – в массы!».  О том, кому это выгодно, рассказывает Ольга Четверикова.

Cегодня уже очевидно, что мировой финансово-экономический кризис используется глобальными элитами как механизм провоцирования глубоких социальных потрясений, в результате которых человечество, ввергнутое в хаос и напуганное призраком всеобщего насилия, должно будет само потребовать вмешательства в ход общемировых дел наднационального арбитра, наделенного диктаторскими полномочиями. Как теперь уже хорошо известно, эта идея была высказана еще в 1994 г. Дэвидом Рокфеллером, заявившим: «Мы стоим на пороге глобальных перемен. Всё, в чем мы нуждаемся, это в масштабном кризисе, и тогда народ примет новый мировой порядок».  

В 2008-2009 гг.  введение  глобального управления и всеобщего наднационального контроля было выдвинуто в качестве главного требования и внесено  в повестку дня ведущих форумов и совещаний представителей мировых элит (к этому призвал и  Бенедикт ХVI в своей энциклике «Caritas In Veritate», приуроченной к июльской встрече «большой восьмерки» в 2009 г.), после чего они  приступили к завершающей стадии реализации своего проекта.  

Главным условием  успеха в его осуществлении  является психологическая готовность мирового сообщества принять  идею глобального  правительства  как единственно возможного и безальтернативного пути развития.  Однако поскольку этот путь является разрушительным для национально-государственных норм  общежития,    ведет к внедрению внеправовых форм контроля  над обществом и резкому сокращению населения планеты,  рационально мыслящий и образованный человек принять его не может.  Тем более не может принять его истинный христианин, понимающий духовный смысл происходящего.  Поэтому главная установка «инженеров человеческих душ», работающих на глобальный проект, заключается в формировании такой идейной среды, которая основана на иррациональном восприятии действительности и позволяет получить вместо сознательно делающих свой выбор граждан  массу легко манипулируемых и управляемых адептов.  Фактически речь идет о том, чтобы воспроизвести  в  общемировом масштабе модель управления человеком, разработанную в недрах   оккультных сект. Это касается и самого содержания внедряемого мировоззрения,  и методов подчинения сознания и воли человека.

Что касается первого, то человеческое сознание нивелируется с помощью всеохватной   «последней мировой религии», видимой, поверхностной формой которой является экуменизм, а реальным содержанием – мировоззрение «Нью Эйдж», являющееся восприемником многовекового оккультизма и составляющее основу учений большинства ныне существующих так называемых новых религиозных движений и сект.  Это движение претендует на создание последней мировой синтетической религии, призванной заменить собой христианство  и создающей новый тип духовности, приспособленный ко всему и дающий каждому то, что его может удовлетворить. Главными чертами его являются плюралистический универсализм и глобальное мышление, с помощью которых можно объединить все религии и расы и воплотить идею «коллективизации» души и нивелирования личности, при которой люди станут, как выразился один исследователь,  «рябью на поверхности потока постоянно меняющегося сознания».

В идейном плане ньюэйджевское течение неуловимо, оно представляет собой скорее образ мышления, направление ума и состояние духа. Оно вроде бы ненавязчиво и терпимо, но это лишь психологическая иллюзия или тактический ход, призванный привлечь на свою сторону как можно больше приверженцев. В реальности под видом многообразия скрывается  удивительное внутреннее единство мировоззрения, определяемое даже не столько общностью взглядов, сколько особым мистическим отношением к жизни.  В основе этого особого отношения – идея всеединства, главными положениями которой являются монистический пантеизм, гностицизм, синкретизм, ожидание «эволюционного скачка» и реинкарнация. 

Вытекающие из  учения «Нью Эйдж» представления о Боге, о  человеке и о смысле жизни формируют такую этическую систему, которая совершенно не соответствует не только христианскому, но и просветительскому гуманизму. В силу того, что ньюэйджеры отрицают идею Творца, человек у них ищет божественное в себе самом, в своем глубинном внутреннем «я». То есть личностный Бог подменяется обожествленным человеком, а значит ответственность он несет только перед самим собой, творя собственную реальность, не будучи подотчетным высшим нравственным законам. Цель ньюэйджера – добиться с помощью различных методик  «расширения сознания» до космических масштабов, при которых он уже не ощущает границ собственного «я» и достигает состояния «божественного всемогущества». Переживание подобного мистического опыта представляет высшую истину, все остальное отступает на второй план. Оно не связано с нравственностью, с представлением о добре и зле, то есть происходит вне моральных категорий, вне этики. Обещая выдвижение человека до божественного состояния с помощью его собственных сил,  «Нью Эйдж» выводит на первый план эгоизм и идею личного успеха, что полностью вписывается в ценности современной культуры с ее потребительской моралью, сакрализацией свободы, индивидуализмом и вместе с тем с жаждой сверхъестественного и модой на «духовность».  

Основным достижением «Нью Эйдж» можно считать то, что те идеи, которые на протяжении веков были принадлежностью эзотерических, то есть тайных обществ, оно превратило в экзотерические, то есть открытые для широкого распространения. Благодаря этому таким понятиям, как «всеединство», «всеобщая интеграция», «терпимость», был придан определенный сакральный характер, который не позволяет осмысливать их в рациональных терминах и, значит,  не допускает какого-либо критического подхода к той генеральной линии развития, которую навязывают в наше время мондиалистские круги.

То, что сегодня происходит в сфере духовной жизни Запада и навязывается России, можно выразить девизом «Оккультизм – в массы!».  Оккультно-сектантские идеи и понятия перестают восприниматься как нечто чуждое или скандальное, превращаясь в набор стандартных мыслей.  Общество становится все менее разборчивым, активно заимствуя и интегрируя  и язык, и способ мышления оккультного сектантства, относясь к ним как к норме. Почти повсеместно оккультные идеи присутствуют в массовой культуре, в музыке и особенно в киноиндустрии. Достаточно назвать такие фильмы, как  «Звездные войны», «Бэтмен», «Полтергейст», «Индиана Джонс», не говоря уже об экранизированных книгах о Гарри Поттере.

Мировые элиты  широко  внедряют не только оккультное учение, но и  технику управления людьми, разработанную в оккультных сектах и движениях.  И в том, что опыт тоталитарных по своей природе организаций нашел крайне благоприятную среду в условиях неолиберальной экономики с ее культом жесткого индивидуализма, нет ничего удивительного, поскольку у оккультного руководства сектантства и корпоративных бизнес-элит наблюдается общность исходных посылок в оценке человеческой личности и конечных целей.  И для тех, и для других проблема тотального контроля за сознанием имеет ключевое значение, поскольку от этого зависит успех и само выживание и секты, и корпорации.  Это дало основание некоторым исследователям назвать современную секту «лабораторией управления будущим» -  термином, впервые примененным П.Ариесом в отношении сайентологии.   Что же именно в управленческом опыте сект представляет наибольший интерес для корпоративных элит?

Во-первых, методы изоляции и полной привязки к «семье».  Секта позиционирует себя как общество «избранных», поэтому ее главная характеристика – это внесистемность, противопоставление себя реальной социальной среде и ее системе ценностей. Пользуясь тем, что современное общество с его размытостью нравственно-ценностных понятий предполагает различное понимание категорий добра и зла, секта претендует на создание нового эталона морали, соответствующего «чистому» образу жизни. Мораль эта формулируется главой секты (гуру), который, паразитируя на религиозном миропонимании, осуществляет тайное духовное, психическое и информационное насилие над личностью. Подчиняясь гуру как носителю высшего сакрального знания, адепт лишается собственной воли, превращается фактически в биоробота или зомби, запрограммированного на беспрекословное подчинение любым приказам руководства.

Во-вторых, внутри самого культового общества «избранных», в силу существования абсолютного духовного лидера и авторитета (гуру) и отбираемой им олигархии, происходит четкое разделение на элиту и подчиняющихся ей адептов, то есть на высших и низших. Полное спасение могут купить высшие, то есть богатые, а низшие попадают в тотальное рабство. Эта система оправдывает богатство, поскольку используется оно для «спасения». Те, кто средств не имеет, утешаются тем, что приобретают «спасение» в результате беспрекословного подчинения и интенсивного труда. Поскольку духовная власть означает абсолютное смирение, согласие и покорность, элита получает в свое распоряжение дешевую и послушную рабочую силу, которая никогда не поставит под вопрос справедливость данного положения, так как просто лишена собственной воли и способности к критическому мышлению. Возможности сект здесь тем более велики, что они, как уже указывалось, являются внесистемными, внеправовыми структурами, не подчиняющимися общепринятым нормам поведения, так как вся исполнительная, законодательная и судебная власть концентрируется в руках руководства. Оно устанавливает собственные нормы, правила жизни, труда, не опасаясь столкнуться с какими-либо протестами: ведь адепты не борются за повышение зарплаты, улучшение условий труда, они не выставляют вообще никаких социальных требований. Это самые исполнительные работники. Именно в силу своей закрытости секта может производить различного рода психологические эксперименты, заниматься разработкой тех научных исследований, которые не согласуются с медицинской этикой, как это делает, например, секта раэлитов в области клонирования.

В-третьих, секта не приемлет дух коллективизма и солидарности, поощряя среди адептов индивидуализм и соперничество. Это кажется парадоксом, так как секта представляет собой сплоченный коллектив, единую «семью», живущую внутригрупповыми ценностями. Но в том-то и дело, что главный мотив жизнедеятельности в секте – это чувство избранности, которую адепт может подтвердить (и подтверждает каждый день) только полностью подчиняясь и выполняя волю своего гуру, так как в секте не существует горизонтальных связей, а только вертикальные – адепт и лидер. При этом гуру всегда прав, и если адепт в чем-то не добивается успехов, то это на его личной совести. Адепты как бы постоянно соревнуются между собой в проявлении верности, доказывая свою избранность. Отсюда подозрительность «братьев» и «сестер» в

отношении друг друга, постоянная слежка и доносительство, совершенно чуждые тому чувству братства и любви, которое определяют жизнь в христианской общине. Однако чисто внешне все это выглядит крайне благородно. Например, в одной из книг, изданной сайентологами, социолог Режи Дерикебур, характеризуя их мировоззрение, пишет сле-дующее: «Применяемая религиозная философия воспроизводит ценности и идеалы либерального общества: индивидуальный успех, морализация конкуренции между людьми, с целью избежания одичания, утверждение влияния экономики, науки и техники, обеспечивающих благосостояние, вера в постоянный прогресс цивилизации...».

Накопленный оккультным руководством опыт управления сознанием фактически полностью воспроизводится в современных транснациональных компаниях, которые сами все больше приобретают черты квазирелигиозных обществ и предстают как теократические предприятия. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с современной литературой по менеджменту, маркетингу и рекламе. Наиболее показательна в этом отношении книга шведского предпринимателя Йеспера Кунде  «Корпоративная религия», в которой вся деятельность современной передовой компании, нацеленная на достижение сильных рыночных позиций, описана исключительно в религиозных терминах, призванных обосновать новую религию – религию брэнда.   «Наш выбор все более зависит от веры. Именно вкус и вера в превосходство брэнда становятся определяющими». «Брэнды станут религиями, и люди, являющиеся воплощением собственных брэндов, сами станут религиями», типичным примером чего стала личность Билла Гейтса, «религиозного вождя рынка и компании». Воздействуя именно на иррациональные стороны сознания, на подсознание покупателя, компания накрепко привязывает его к себе, а это и есть манипулирование сознанием. Показательно в этом плане, что первоначальный смысл английского слова brand – это «выжигать клеймо», «оставлять отпечаток в памяти».

В теократической корпорации все коммерческие понятия – прибыль, рынок – сакрализуются, а главные агенты его экономической власти – менеджеры –  превращаются в харизматических, религиозных лидеров – гуру. Менеджер сегодня -  это воин,  «крестоносец экономической войны», миссия которого – обеспечить победу на рынке в условиях жесточайшей конкуренции, превратив компанию в замкнутый организм с абсолютно послушным и преданным персоналом, который никогда не пойдет на предъявление социальных требований и не позволит никакой критики руководства. Методы управления компаниями все более напоминают сектантские, при которых персонал находится под постоянным контролем, должен всегда пребывать в распоряжении руководства и быть готовым к выполнению любого поручения.

Наиболее востребованным оказывается специфический инструментарий сект, направленный на достижение добровольного согласия работника на подчинение. Примером соответствующей обработки сознания является применение нейролингвистического программирования (НЛП) и трансактного анализа, которые являются формами реализации схемы скрытого управления. Использование техник НЛП (а они очень многочисленны – от гуманистической психотерапии до приемов латиноамериканских колдунов)  позволяет менеджменту моделировать таким образом ментальные и поведенческие стратегии работников, что какие-либо критические мысли в отношении компании совершенно исключаются. Прошедший школу НЛП или трансактного анализа убежден, что руководство предприятия всегда право, а если возникают какие-либо проблемы, то вину за них несет сам работник и только от него зависит возможность исправить ситуацию.  Эксплуатация рассматривается персоналом как совершенно естественная, а выдвигать какие-либо претензии считается не только недопустимым, но и ненормальным. Покорности добиваются путем ее добровольного принятия. Установка на достижение личного успеха, исчезновение понятия коллективной ответственности, поощрение соперничества между работниками – все это в целом ведет к их разъединению, препятствуя возможности проявления какой-либо солидарности для отстаивания социальных прав.  

По мере укрепления власти корпораций и усиления связанных с ней тенденций общественного развития  опыт сект становится все более востребованным.   Как пишут французские социологи А.Фурнье и К.Пикар, деятельность сект – это «главным образом и в первую очередь эксперимент на живом организме, который идет до конца в своих методах и приемах, интересующих весь глобализированный экономический мир». Поскольку мировые бизнес-элиты подвергают коммерческому измерению  практически все сферы жизни человека,  в каждой из них воспроизводятся оккультно-сектантские  механизмы  подавления личности, при которых то, что не вписывается в общепринятый подход, не  будет иметь права на существование.

Описанное выше  дает нам  лишний раз возможность  понять, с каким противником мы имеем дело и какие методы он использует.  Битва за души людей разворачивается в полную силу, и  исход ее зависит от того, сможем ли мы сами  мобилизовать в себе  те духовные силы, которые заложены в нас свыше и которые невозможно уничтожить даже  всей объединенной энергией  мирового жречества.

Ольга Четверикова