По заведенной на портале «Переправа» традиции, мы представляем новых авторов. Сегодня это Иван Валентинович Стариков, известный общественный деятель, в недавнем прошлом заместитель министра экономики РФ. Человек с богатой судьбой, неравнодушный, православный, ищущий правды. Взгляды наши с Иваном не всегда и не во всем совпадают – в частности, мы по-разному оцениваем либерализм, но это не мешает нам быть друзьями, спорить, сотрудничать.

Александр Нотин

«Последний – это первый, только в другую сторону».

Мысль о том, что в стратегии земледелия человечество бежит «не туда», возникла в начале прошлого века. До этого господствовало механистическое представление о том, как должно осуществляться возмещение минеральных веществ, уносимых с полей вместе с урожаем. Начало химизации сельского хозяйства было положено Юстусом фон Либихом. Совершенно справедливо он заметил, что «продавая продукцию с поля, крестьянин продает и само поле». Доказав, что многолетняя, а тем более монокультурная эксплуатация земли снижает ее урожайность, Либих предложил вносить взамен унесенных вместе с растениями минеральных веществ, эквивалентное количество необходимых минералов. Он же, в 1836 году впервые изготовил минеральные удобрения, проведя большую работу по исследованию того, какое количество и каких именно минеральных веществ уносится с той или иной культурой.

Механицизм и недальновидность особенно видны в ретроспективе. Мы мудры не иначе, как задним умом: опытом бед, болезней и ошибок. В начале прошлого века, работы Рудольфа Штейнера, а позже – в тридцатых и сороковых - Ганса Мюллера, Альберта Говарда и Масанабу Фукуока вполне могли быть восприняты как откровенное ренегатство. Ибо в тот момент, когда они вещали о необходимости внедрения биодинамического земледелия и говорили о преимуществах экологических методов ведения сельского хозяйства, человечество, напротив, по-мичурински задиристо намеревалось «не ждать милостей от природы». Ускоряясь, оно без оглядки шло в сторону интенсификации сельхозпроизводства. Все большее и большее количество минеральных удобрений производилось, продавалось, и вносилось в почву. Ситуация подогревалась лоббистами от выпестованной мировой войной химической промышленности. Существовало своеобразное соревнование в мире: оценивать достигнутое совершенство ведения сельского хозяйства по количеству минеральных удобрений, вносимых на гектар.

Нельзя заподозрить человечество в совершенной близорукости. Безусловно, то обстоятельство, что в результате интенсивной эксплуатации почвы, ухудшалась ее структура, повсеместно появлялись симптомы эрозии, истощалось плодородие, не оставалось без внимания.

Интегрированным показателем плодородия почвы является содержание в ней гумуса. Эта сложнейшая композиция органо-минеральных компонентов является как бы скелетом плодородия. Формируется он столетиями, а вот разрушить его, вымыть из почвы, нерадиво с ней обращаясь, можно за считанные годы. Так что если вы довели содержание органики в почве до 2%, можно сказать, что вы сломали становой хребет плодородия, сделали землю инвалидом. Какие бы удобрения, в каком бы количестве после этого вы ни сыпали, все будет без толку. После дождя земля станет превращаться в заскорузлую корку, не пропускающую ни воду, ни свет, ни воздух к растению, нуждающемуся в этих «факторах здоровья» ничуть не меньше, чем мы с вами.

Однако, вовлеченные в гонку интенсификации, производители словно ослепли.

Особое место в агротехнической стратегии заняли ядохимикаты. Так называемые «средства защиты растений» предполагали как раз не защиту, а нападение. Пестициды и гербициды, выборочно, в соответствии с господствующей парадигмой о «вредных» и «полезных» растениях и животных, уничтожали одни виды, открывая неэволюционные возможности для других.

Отрезвление приходило медленно.

Первыми тревогу забили экологи. Неумеренно вносимые химикаты вместе с талыми и дождевыми водами попадали в реки и озера. Озера цвели, зарастая водорослями. В полях перестали петь птицы, затихли леса. Из рек исчезли раки – самые точные индикаторы загрязнения. Разрушение трофических цепей шло по нарастающей: один за другим бесследно исчезали целые виды флоры и фауны.

Оказалось, что чудовищный рост заболеваний иммунной системы в мире, болезни кишечника и печени, повсеместно распространившаяся аллергия, диабет, а главное, стремительное омоложение раковых недугов – ничто иное, как следствие применения химических средств при производстве продуктов питания!

Некоторое время передовой отряд человечества пытался решить проблему с помощью холодильников, определяющих наличие нитратов в пище, и унитазов, автоматически производящих анализ содержимого. Но, похоже, время шуток и полумер осталось в прошлом. Осознание пришло, но не поздно ли? Сегодня те, кому достаток позволяет сказать химизации «нет», перекочевали в группу, носящую стыдливое название: «золотой миллиард». Прочим, не попавшим в этот «ковчег», предлагается воспользоваться плодами еще одной победы человека над природой, имя которой: «ГМО» (генетически модифицированные организмы).

Спору нет, помидор, в геном которого встроен участок ДНК от рыбы, поражает воображение. Это же надо: «морозоустойчивый рыбопомидор»! Но, поскольку томат, относясь к семейству пасленовых, является перекрестно опыляемым растением, то кто его будет опылять - неужели летучие рыбы? Интерес представляет также и то, что будет с теми, кто ест эти гибриды?

Тонкое взаимодействие генетических цепей земной флоры и фауны в процессе взаимообмена, взаимопоглощения в циклах питания изучено, мягко говоря, слабо. Весьма слабо. Это даже теоретически не позволяет предсказать последствия подобного «прометеевского воровства». Что перед нами: проклятье или благодеяние?

Залогом нынешнего эксперимента с генно-модифицированными продуктами служит, хотим мы того или нет, целый мир – все мы с вами. Потому что никто сегодня доподлинно не знает, чем может обернуться съеденный морозоустойчивый помидор с геном рыбы или земляника, не гниющая потому, что в ее генетический код встроен ген скорпиона. Как говорил булгаковский Воланд: «Чтобы чем-то управлять, надо иметь мало-мальски приличный план, лет этак на тысячу. А еще лучше – на две…»

У природы этот план есть. Господь, сформировавший все многообразие видов, не зря поместил рыбу и помидор на разные ступени эволюционной лестницы и в разные среды обитания.

Ихтиандр, парень с жабрами, - герой, безусловно, положительный, Но, право, было бы лучше ему так и остаться героем кинематографа.

Если генная инженерия доберется и до него, самозапирающимися холодильниками и говорящими унитазами обойтись, точно, не удастся.

Один из друзей, с которым я поделился тревогой, утешил: «Чего ты беспокоишься? Заинтересованные «пацаны» все предусмотрят! К каждой банке тушенки из клонированной говядины будет прилагаться небольшой напильник, чтобы покупатель мог подпиливать растущие у него рога».

Теперь уже новый кинематографический герой со спиленными рогами – Хэллбой, тоже хороший парень, кстати, шествует по мировым экранам.

История доносит, что фон Либих, умирая, испытывал тяжкие муки совести и сетовал, что не так понял законы природы, и просил прощения у Бога.

Так или иначе, но у человечества, по крайней мере, некоторой части его появилось желание вернуться к первоначальному Божьему плану, созданному с расчетом на миллионы и миллионы лет. Осознав, что забежало не туда, человечество стало разворачиваться в другую сторону. Экологическое земледелие - сегодня самая динамичная область мирового сельского хозяйства. Объем экологического производства растет просто невиданными темпами: на 20-30% в год. Ни одна отрасль в сфере материального производства не может сравниться с этим стремительно развивающимся трендом.

В экологических хозяйствах культуры возделываются без химических удобрений, без пестицидов, лекарств, препаратов ускорения роста и т.п. Их заменяют натуральные, природные, органические и минеральные вещества. Борьба с вредителями ведется также с использованием самой природой выработанных средств. В этих хозяйствах продуман севооборот, используются органические удобрения на основе компостов, не только возмещающие убыль органо-минеральных веществ, но и улучшающие структуру почвы.

Для них характерно формирование закрытого цикла оборота энергии и питательных веществ. Основой такого баланса является гармоничная связь между растениеводством и животноводством. В этом случае можно говорить о реальном повышении плодородия.

Назовем главные черты органического ландшафтного земледелия:

- производство экологически чистой, высококачественной сельскохозяйственной продукции;

- создание в системе хозяйствования замкнутых, находящихся в динамическом равновесии циклов, позволяющих сохранять и даже наращивать плодородие почв;

- снижение относительных энергетических и материальных затрат, переход на возобновляемые источники;

- стремление к сохранению богатства природы во всем разнообразии ее форм. Соблюдение принципа: «Не навреди»;

- ведение скотоводства в условиях, максимально приближенных к естественным. Не прикованная цепью в бетонном карцере корова, которую пичкают вонючим силосом, а умиротворенное животное на лугу;

Впрочем, вернемся к самому важному – к России.

Во многих секторах экономики наша страна отстала от мировых лидеров навсегда. В том числе и в сельском хозяйстве. Это надо осознать и признать. Но если удел аутсайдеров в радиоэлектронике или автомобилестроении не сулит нам никаких преимуществ, то отставание в интенсивном агропроизводстве, напротив, как ни странно, даже открывает определенные перспективы.

Органическое, натуральное, ландшафтное земледелие это, по сути, экстенсивное сельское хозяйство. То есть как раз такое, какое доминирует сегодня в России. Наши преимущества здесь обусловлены рядом факторов.

Во-первых, наличием огромных площадей земель сельскохозяйственного назначения - 434 млн. гектаров. Из них, пашни – 126 млн. Почти по гектару на жителя страны. При этом половина пахотных земель относится к черноземам с содержанием гумуса более 7%. Недаром в палате мер и весов французского Льежа, кубометр воронежского чернозема представлен как мировой эталон плодородия.

Еще одним преимуществом является доставшееся в наследство от советской системы крупноконтурное земледелие, позволяющее внедрять технологии органического сельского хозяйства, не согласуя агротехнические приемы с широким кругом мелких собственников и производителей.

И наконец, третье: в России, в период кризиса, было существенно ограничено применение средств химизации. Так, например, внесение минеральных удобрений с начала реформ, сократилось почти в шесть раз. Это упрощает систему международной сертификации органического земледелия.

Есть основания предполагать, что это направление развития мирового сельского хозяйства в долгосрочной перспективе не просто сохранится, а будет набирать ход. Косвенным подтверждением этому служит политика, проводимая рядом стран Европейского Союза. Брюссель меняет практику субсидий агропромышленному сектору, стимулируя органическое земледелие. Это позволяет решать не только некоторые политические задачи - вопросы экологии, к примеру, - но и ряд сугубо экономических задач, в частности, проблемы перепроизводства.

Предстоящее вступление России в ВТО неизбежно повлечет за собой уменьшение протекционистских возможностей по тарифной и нетарифной защите отечественных производителей. Поэтому органическое сельское хозяйство, экологическое – ландшафтное земледелие, позволяют России предложить и внешнему, и внутреннему рынкам вполне конкурентный продукт. В ближайшие двадцать лет, у нас есть реальная возможность претендовать на 10-12% объемов мирового производства органических продуктов. А это десятки миллиардов долларов дохода.

Вывод: позиция России в переговорном процессе при вступлении в ВТО и, особенно, на переходном семилетнем этапе должна исходить в том числе из интересов защиты этого экспортного потенциала национального сельского хозяйства.

В долгосрочной перспективе это позволяет:

- кардинально изменить к лучшему структуру традиционно ущербного сырьевого экспорта России;

- уменьшить тотальную зависимость от мировой конъюнктуры цен на энергоносители;

- выйти на глобальные рынки с возобновляемым, в отличие от газа и нефти ресурсом;

- экспортировать товары с высоким уровнем добавленной стоимости.

Спустя годы, уже в рамках мирового разделения труда, у России появится шанс вернуться в число лидеров мирового сельского хозяйства.

Кто-то из мудрецов сказал: «Надежда – это умение договариваться с будущим». Именно от умения правящего класса и общества зависит: сбудется ли эта надежда, или станет очередным отложенным разочарованием.

Иван Стариков

Источник изображения: Зерно Он-Лайн