Наш гость – Ольга Петровна Клюкина. Писательница, главный редактор журнала «Шишкин лес» и альманаха «Доброе слово».  Перечислим лишь несколько её книг, предназначенных детям и взрослым: «Улыбка бешеной собаки»,  «Эсфирь», «Братская победа», «Верный страж Мардохей», «Никита Мизинчик и его чудесный клад», «Огненный меч Гедеона», «Огоньки в пустыне», «Пророк Иона: одинокий воин», «Однажды: 100 христианских притч для чтения и размышления». Когда идёт снег и устанавливается морозец – хочется поговорить о сказке.

Ольга Петровна, разрешите сомнения! Можно ли в ХХI веке написать сказку,  которая вошла бы в сознание - как "Буратино", "Старик Хоттабыч", "Малыш и Карлсон". Или, как говорил Юрий Олеша, время сказочников прошло?

-  Олеша-то говорил, но сам написал сказку «Три толстяка», ставшую классикой детской литературы. На мой взгляд, в ХХI веке тоже будут написаны замечательные сказки. Только они будут совсем другие – сейчас нам даже трудно представить, что будет впечатлять детей, которые появятся на свет, к примеру, в середине ХХI века. Если учитывать возрастающий уровень информированности, то, возможно, это будут такие полифонические сказки на основе мифов и преданий разных народов мира, с включением узнаваемых исторических персонажей и героев уже всех известных сказок – это я сейчас так фантазирую. Но в них будет всё, что любят дети всех времен и народов: приключения, чудесные превращения, путешествия и - вера в бессмертие.      

 Читатели современной детской православной литературы - кто они? Что любят? Каких уроков ждут, а от каких испытывают оскомину?

- По моим наблюдениям, основные читатели современной православной детской литературы – это дети воцерковленных родителей, которых с младенческих лет водят в храм, причащают, рассказывают о вере. И для подкрепления им покупаются в церковных лавках детские книги, игрушки, поделки.  Вы заметили, как в последнее время разрослась православная детская «индустрия»? Дети научились сами делать рождественские вертепы, раскрашивают пасхальные яйца, могут рассказать о жизни святых. На этом поле - если хотите – чудесной полянке могут вырасти прекрасные  «цветы жизни». На мой взгляд, важно только не переборщить с оранжерейностью и выбрать правильный момент, когда пришла пора подружиться и с ветром, и с градом, и с холодом… Детям нужны самые разные уроки, в том числе - с трудными, неудобными вопросами и ответами. Назидание и излишнее сюсюканье даже взрослых раздражает, а в детской душе может вызвать и бунт.           

Как рассказывать детям о Боге? Как это было в XIX веке и что происходит сегодня?

Трудно рассказывать детям о Боге, если мы сами мало думаем о Боге. И стесняемся на эти темы говорить. На мой взгляд, эта советская фобия еще не изжита. Просто прежде  молчали, опасаясь репрессий, теперь – из боязни показаться несовременными, высокопарными, скучными... Рассказывать о Боге детям нужно через себя, свой собственный опыт, делясь личными открытиями. Бог для всех нас одинаково непознаваем и непостижим,  и мы можем Его видеть лишь в ярких отблесках чьей-то жизни.  Мне кажется, именно такая доверительная, личностная интонация есть в книге архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые», которая стала настоящим «православным бестселлером». Ведь с точки зрения монахов мы, мирские люди – все дети, вот примерно так и надо писать о Боге, о своем пути к Богу. И о святых угодниках Божиих отец Тихон пишет так просто, как о наших современниках: «Жила одна девушка…», высвечивая главную суть поступка, христианского подвига.        

Каков был Ваш круг чтения в детские годы - от самых первых книжек до юности? Расскажите о первом литературном потрясении.

- Не думаю, что круг моего детского чтения был каким-то особенным: сказки, дальше – Жюль Верн, Конан Дойль… Еще я очень любила читать книги о Великой Отечественной войне: «Девочка ищет отца», « Мой добрый папа», «Четвертая высота»  - такие, чтобы в них были подвиги, реальные переживания.  Пытаюсь вспомнить – и теперь не могу точно сказать, какое литературное потрясение было самым первым. Но одним из сильнейших литературных впечатлений для меня, несомненно, стала сказка Маршака «Двенадцать месяцев».

Замечатльная рождественская сказка, которая всегда вспоминается в зимние дни!

Меня изумило, что времена года, месяцы, нечто неуловимое можно представить в виде людей разного возраста: юноша апрель, седой декабрь…  И то, как они вместе собираются на поляне возле костра – для меня это было похоже на стрелки часов, некий таинственный циферблат. Наверное, во мне, как говорится, с «молодых ногтей» сидит  любовь к притчам, легендам, образным иносказаниям…  К тому же, сказка «Двенадцать месяцев» написана в виде пьесы, что тоже стало для меня открытием. Оказывается, можно по-всякому писать – и всё равно интересно.   

 Современная массовая культура приучает к остроте, к громким и ускоренным ритмам. Боюсь, как бы мы не потеряли слух к настоящей музыке, вкус к несуетной литературе. Замкнуться в башне из слоновой кости - по-моему, это тоже не выход. Но как остановить агрессию "современных ритмов"? Как Вы думаете, возможно ли возвращение к классической культуре и фольклору? 

Думаю, что остановить то, что Вы называете «агрессией ритмов» у нас не получится, как бы мы дружно ни старались. Да, я согласна: время убыстряется  – с каждым веком люди быстрее передвигаются по всему миру, говорят, усваивают информацию. Но ведь многое из того, что сейчас воспринимается, как несуетная классическая литература или музыка, для кого-то тогда тоже было «агрессией», вторжением в область нового, сломом привычного ритма.

Это точно!

 Мне кажется, нужно опасаться не новых форм, ритмов и красок, а того, как бы в спешке не расплескать содержание. Которое, по сути, заключено в классической формуле, чтобы художник «чувства добрые лирой пробуждал». Пусть даже теперь это не древняя лира, а другой, более громкий и быстрый инструмент.   

Традиционный фольклор пропитан языческими мотивами. Стоит ли оберегать от них юного читателя? 

Вы имеете в виду русский фольклор?

Да в общем-то любой. Но нас, конечно, интересует русский…

Лично мое мнение, что – нет, не стоит. Ведь помимо наших соловьев-разбойников, еще есть шумерский эпос, античные мифы, скандинавский эпос, где вообще заправилами являются древние боги. Просто нужно научить детей относиться к этим произведениям именно, как к фольклору – великой копилке мировых сюжетов. Когда над всем – единый и невидимый Бог,  и в душе – Бог, никакие знания навредить человеку не могут. Даже, если ребенок на какое-то время и полюбит Геракла за его подвиги – он не будет его обожествлять. И это как раз то, что я говорила раньше по поводу того, что мы должны научить детей жить не в оранжерее, а в реальном мире, чтобы они постоянно возрастали в вере.  

Подготовил Арсений Замостьянов

Источник изображения: http://shishkinles.ru