ПЕТР И ПАВЕЛ

1. Отречение святого Петра

И, выйдя за ворота, он заплакал...

«О Господи, Учитель мой, прости!

Сбежавший, как трусливая собака,

я лишь теперь слова Твои постиг:

«Еще петух в ночи невыносимой

не пропоет, приветствуя зарю,

как от Меня ты отречешься, Симон,

и вспомнишь то, что ныне говорю...»

Так, Господи... И вот я убегаю,

а Ты, равви, Ты, свет моих очей,

Ты остаешься здесь на поруганье,

один среди врагов и палачей.

И, вглядываясь в злые лица черни,

стеснившейся вокруг Тебя, равви,

Ты видишь цепь все новых отречений

от истины, от света, от любви».

А звезды в небе гасли, точно свечи...

«О Господи, Учитель мой, прости

за то, что я Тебе противоречил,

не понимая слов Твоих простых!

«Еще петух в ночи невыносимой

не пропоет, приветствуя зарю,

как от Меня ты отречешься, Симон,

и вспомнишь то, что ныне говорю...»

Так, Господи... И каждый получает

лишь то, что он посеял в свой черед.

Любая ложь, как ни была б случайна,

к измене и предательству ведет.

И, вынося безропотно побои,

Ты вздрагиваешь в предрассветный час

не от Своей, о нет, – от нашей боли,

от боли нестихающей за нас».

А неба край алел и разгорался...

«О Господи, Учитель мой, прости

за то, что я не в силах оказался

дарованный Тобою крест нести!

«Еще петух в ночи невыносимой

не пропоет, приветствуя зарю,

как от Меня ты отречешься, Симон,

и вспомнишь то, что ныне говорю...»

Так, Господи... И жалки наши клятвы

с гордынею и ложью пополам.

Не потому ли так печален взгляд Твой,

что видишь Ты невидимое нам?

И зная о Своем конце кровавом,

и видя солнца утреннего вспых,

не потому ли молишься Ты: Авва!

Прости, прости и не оставь Ты их!»

А день уже вступил в свои владенья,

и был он предпоследним для Христа.

А день спустя – глумленье иудеев

и смерть на перекладине Креста.

А где-то там, в дали необозримой,

ни жалости не зная, ни добра,

вставала твердь языческого Рима –

и крест, и смерть апостола Петра.

2. Кончина апостола Павла

И, услышав тяжкие шаги

римских палачей, за ним идущих,

он взмолился: «Боже, помоги!

И не дай на растерзанье душу!

И в последний час мой отпусти

все грехи мои и преступленья

и по доброте Своей прости

все, что я содеял в ослепленье!

Господи, прости того юнца,

о котором так скорблю я ныне,

ибо он, не ведая конца,

на Тебя обрушился в гордыне,

ибо он не видел и не знал

дней грядущих тайного теченья,

ибо он, слепой гонитель Савл,

не прозрел для самоотреченья».

А его уже вели на казнь,

и толпа ревела оголтело...

«Господи, не робость, не боязнь

и не страх за собственное тело.

Господи, не этого боюсь,

нет, в последний час, на грани зыбкой,

одного боюсь я, Иисус:

искупил ли я свои ошибки?

Нет мне искупления, Господь!

Лишь одно мне будет оправданьем:

это то, что собственную плоть

я обрек на муку и страданье.

Вот сейчас сорвут с меня покров,

вот сейчас глаза свои закрою -

и на мною пролитую кровь

я отвечу собственною кровью».

А палач уже взмахнул мечом,

и блеснула сталь его нагая...

«Господи, не упрекну ни в чем,

на Тебя всецело полагаясь.

И хотя лежит на мне вина,

ставшая виною роковою,

Господи, за все плачу сполна -

жизнью ли, свободой, головою...

С тех давным-давно забытых дней

я, глашатай Твой и раб Твой, Павел,

избранный по милости Твоей,

я Тебя всегда и всюду славил.

На антиохийских площадях,

в иерусалимских синагогах

говорил я, жизни не щадя,

о законах праведного Бога».

И упала режущая сталь,

и скатилась голова с помоста...

И предстал пред Господом апостол

с именем Христовым на устах.

 Священник

 Валерий БУРДИН,

 Кострома

Перейти к содержанию номера