Заметки православного священника

Несколько раз мои жизненные пути пересекались с христианами других конфессий. Как правило, это были приезжие миссионеры, по разным причинам оказавшиеся во время «перестройки» в России. Кто-то из них действительно приехал просвещать «аборигенов-сталинистов» светом Евангелия, но большинство все же пыталось ловить рыбу в мутной воде перестроечного общества и занималось кондовым прозелитизмом, то есть переманиванием «ничейной» паствы в свои сети. Соответственно, это были либо восторженные, либо прыткие и весьма хваткие люди.

Первые стремились проникнуть в твою душу, вторые хотели тотчас сделать тебя активным членом своей организации. Роднило «восторженных» и «прытких» то, что все они применяли при общении один и тот же метод, перед которым наше затурканное и смирившееся с повсеместным социальным хамством население то и дело пасовало – приезжие «братья» источали улыбки, выказывали словесную сердечность, поддерживали сугубо религиозную тематику в разговоре. Наличие Русской православной церкви ими при этом, как правило, игнорировалось. Вообще миссионеры зачастую вели себя так, будто христианства в России отродясь не бывало.

Бодрые протестанты, например, со свойственной им педантичностью, доставшейся от монаха-расстриги Лютера, разбивали районы Москвы на сектора и скрупулезно обходили квартиру за квартирой, вступая в дискуссии со всеми, кто встречался им на пути, – домохозяйками, киряющими гражданами, редкими православными верующими и равнодушно хихикающей молодежью. С протестантами конкурировали муновцы и прочие харизматики. Все они дружно препирались с упорствующими «туземцами», на одно слово выкладывали десять и грозили «невежественным православным, кланяющимся доскам», небесными карами и апокалипсисом. Однако бывшие советские люди клевали на приманки неохотно. Хотя бывали, конечно, и исключения.

А к середине перестройки народ вдруг валом повалил в секты. Сектанты оказались похитрей, чем евангелисты и баптисты. К широкозубым улыбкам – «che-e-ese!» и деланой сердечности они добавили настоящую «атаку любовью», утверждая, что каждый человек «велик», «свят» и ими, сектантами, безудержно любим. Наш сердечный народ, не выдержав подобного напора, стал мало-помалу откликаться на приглашения посетить «занятия», «семинары», «радения» и «лекции». Сказался и долгий религиозный вакуум вкупе с дефицитом любви – пусть даже и на словах. Народ хотел сострадания, тепла и… денег. Хотел почувствовать себя не пылью, в которую чихали сверху сильные мира сего, а значимым и «святым». Сектанты входили в доверие к простым людям, особенно к тем, кто был одинок, у кого произошла трагедия и прочие жизненные неурядицы. Некоторые из сект даже выдавали какое-то время нуждающимся людям денежные пособия, чем особенно располагали к себе их сердца.

– Иностранцы ведь, чужие – а деньги-то дают! Эвона оно как! А у своих и снега зимой не допросишься!

Но потом подобные инициативы как-то незаметно сошли на нет, поскольку секты, применяя к адептам технику зомбирования, стали потихоньку переписывать на себя их имущество. Новообращенные все это довольно быстро просекли и стали уходить из сект. Но особенно их напугало «Белое братство» и возглавлявшая его волевая женщина жгучей красоты, объявившая себя «Христом». Там преобладала экзальтированная молодежь, уверовавшая в свою исключительность. Члены братства всячески нагнетали напряженность, давили эсхатологический «мрачняк», предвещали конец света. В секте на высоком уровне применялась технология манипуляции коллективным сознанием. Те, кто попадали туда, становились похожими на манкуртов из произведения Чингиза Айтматова «И больше века длится день» (манкурт – человек, который потерял память вследствие особых насильственных воздействий на голову и психику; корень слова – арабский, в дословном переводе означает «отринутый»). Потом, когда они учинили беспорядки в Киеве, их, наконец, замели и, говорят, даже допрашивали в органах безопасности о секретах внушения. Чтобы, как говорится, взять на вооружение их методы... Вот такие это были секты. Псевдодуховный гибрид тротила с тринитротолуолом.

Когда я стал священником, мне довелось пару раз встретиться с ловцами душ человеческих. В чем-то они были похожи друг на друга. Все выжимали из себя ослепительные улыбки, все бурлили и клокотали радушием, все расхваливали мою «великую» личность.

– О, вы мне сразу так понравились, ну прямо так понравились! – втолковывал мне один улыбчивый кришнаит с пучком волос на затылке. Последователь Кришны выделил меня в переходе у метро «Динамо» из толпы наметанным глазом. Я шел нецелеустремленно, заглядываясь на ларьки, за что и поплатился:

– У вас проникновеннейшее, умнейшее лицо тончайшего интеллектуала! Возьмите, умоляю вас, книгу о благословеннейшем Брамдачудре! Совсем недорого!

Он протянул мне толстый красочный том с изображениями крылатых драконов и колесниц. Но тогда мне удалось быстро отделаться от проповедника, и он затерялся в толпе.

В следующий раз миссионер протестантского типа проворно бежал за мной, московским «аборигеном», в метро вверх по эскалатору. А я опаздывал на проповедь в Елоховский собор и спешил. Нас, московское священство, начальство обязывало раз в год проповедовать с амвона кафедрального Патриаршего собора (тогда Храм Христа Спасителя еще только-только начинал строиться). Я волновался, повторял в памяти фрагменты из проповеди о преподобном Павле Препростом – и вдруг:

– Постойте! Вы знаете, что есть Бог?

– Да, знаю.

– Нет-нет, это не то, что вы думаете! Мы расскажем вам о настоящем Боге! Вы думающий человек, это видно по Вашему вдохновенному лицу! Вот вам адрес нашего семинара, приходите туда сегодня ровно в шесть! Обязательно приносите с собой паспорт. У нас будет выступать замечательный проповедник, брат Патрик Грин!

– А зачем паспорт?

– Мы вас зафиксируем и оформим членские взносы!

– Нет, не могу!

– Почему?

– Потому что я сам проповедник. Я еду в православный храм читать проповедь! Пойдемте лучше со мной, послушаете! Правда, там нужно будет на службе пару часиков постоять, помолиться!

Зазывала почему-то сразу же заскучал и исчез.

В третий раз встреча произошла в уличной толчее.

Я торопился и за триста рублей сел в синий «Дэо». Водитель – молодой человек крепкого телосложения с восточными чертами лица. Разговорились. Как это обычно бывает, поначалу затронули нейтральные темы. Аварии, плату за парковку, модели машин. И вдруг я замечаю, что мой собеседник от разговора о противоугонной сигнализации плавно перешел на теологический уровень.

– А вы знаете, что все беды людей проистекают от неведения Бога? Творение забыло своего Творца. Господь же Иисус Христос призывает всех к спасению. Но мало кто откликается!

– Да, это так.

– Вот именно! А почему? Материальные блага, жажда наслаждений, а в результате – грех и еще большее отчуждение от Всевышнего!

– Полностью согласен с вами! «Ноги их быстры на пролитие крови», как говорил Апостол Павел в Послании к Римлянам – глава третья, стих пятнадцатый!

– Аминь. Вы верующий?

– Да. Я православный священник. Уже тринадцать лет.

– Понятно. А я вот крестился в православном храме, но потом оттуда ушел! Не понравилось!

– Чем же?

– Я пришел туда по искренней вере, а с меня прозаически содрали за Крещение пятьсот рублей! И за моих детей, которых я привел с собой креститься, – тоже взяли. Что за дела? Их бог – мамона!

– Я не знаю, что там была за ситуация. Может, и плохо, что взяли. Деньги вообще портят отношения между людьми. Но это еще ничего не значит. В любом случае нельзя огульно судить о вере по некоторым людям, которые ее представляют.

А потом, деньги, полученные от приходских треб, используются на нужды храма и обеспечение его жизнедеятельности. Ведь Церковь отделена от государства, и ее основной контингент – бедная часть населения. На нее – главная надежда, но денег оттуда поступает мало. О спонсорах – разговор особый. Это крайне малочисленный и капризный народ. Чуть что ему не понравится – фырскнет – и только его и видели! Так что деньги, увы, Церкви нужны, и дело здесь отнюдь не в корысти священнослужителей!

– Аминь! Я понимаю вас. Но тогда скажите, к чему все эти угодники Божии? Верующие суеверно кланяются им как богам!

– Поверьте, так поступают только в среде недалеких людей, кликуш. Да и там процент таковых небольшой. А мы поклоняемся угодникам, как нашим предстателям перед Христом. Они – наши старшие братья и сумели, с Божией помощью, сделать гораздо больше, чем мы, на пути стяжания святости. Преподобные Серафим Саровский, Нил Сорский, святитель Тихон Задонский, матушка Матрона Московская и сонм других! Так же, как и мы, они страдали и мучились, но преодолевали искушения мужественно, со смирением, как и подобает настоящим христианам. И в конце пути сподобились святости – любви к Богу и ближнему, чистоты и целомудрия! Вот почему мы относимся к святым с таким пиететом. Они находятся выше нас на ступенях Лествицы Небесной!

– А Крест – зачем ему поклоняться?! В Евангелии нет ни слова о Кресте! Там вообще символом христиан была рыба, ихтиос, за некоторое буквенное сходство с именем Христос!

– Апостол Павел говорит: «Мы проповедуем Христа Распятого, для Иудеев соблазн, а для Эллинов – безумие» (1 Кор., 1, 23). Что это значит применительно к нашей теме? Христос Бог был распят. На чем? На Кресте. Он стал орудием казни Бога людьми. На него пролилась пречистая Кровь Спасителя мира, и древо Ею освятилось. Для нас, христиан, Крест – символ спасения. Через Крестное Древо пришло избавление миру, через него была достигнута победа Христа над смертью. Поэтому Крест – великая святыня. Но наше поклонение Честному Древу – так еще его называет Православная церковь – не превращает орудие казни Бога в фетиш. На богослужении, посвященном Честному и Животворящему Кресту Господню, Церковь поет: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим». В православии мы величаем Всевышнего и по-настоящему поклоняемся только Единому Богу!..

– Ясно. А как у вас с личной жизнью? У меня вот с женой сначала было все плохо, но потом я помолился и сказал: «Господь! Ты видишь все! Ты знаешь, как я люблю Тебя, люблю жену и люблю детей. Помилуй меня!» Теперь у нас с ней все в порядке!

– Есть кое-какие проблемы. Не хватает времени на семью. Я весь – в приходской деятельности. Но такова жизнь православного священнослужителя.

– Вам, очевидно, нужно больше молиться. И Господь все устроит.

– Я тоже верю в это. Господь поддержит правого сердцем и не потерпит никакой лжи.

– Аминь! Вот вам наш буклет! Я – из всемирного неохристианскного центра «Любовь – 2007». Мы, истинные христиане, отметаем в религии все старое, косное и ненужное, оставляя лишь то, что без труда может взять любая христианская конфессия! Самое главное. Например, причастие. Чтобы не было бессмысленных споров о существе Крови Христовой, во время Евхаристии мы пьем исключительно виноградный сок. Просто в воспоминание! И какой-нибудь вкусный свежий хлеб. Булку там или сайку. А главное, мы помогаем бедным, заботимся о стариках и поем с молодежью псалмы в современном стилизованном исполнении! Потом собираемся на собрания, слушаем проповедь пастора, обсуждаем ее, а в конце общаемся и ликуем. Ведь Господь всех нас спас!

– А мы веруем, что под видом хлеба и вина на Литургии мы, недостойные, вкушаем истинные Плоть и Кровь Христову! И в этом смысле мы тоже ликуем, но с трепетом, потому что знаем, какой страшный жертвенный подвиг совершил Господь нас ради, грешных, и нашего ради спасения! Мы – страстные немощные люди, и грехи мешают нам предаться счастливой беспечности. Кстати, чем более просвещается человек, чем больше он борется с собой, тем больше он открывает в себе новые тайные глубины и пороки. Так что по этому поводу радоваться, увы, нечему. По делам нашим мы смерти достойны...

– Ну, зачем вы так пессимистичны?! Доверьтесь нам – приезжайте на семинар, послушайте опытного пастора-психолога, он вам все растолкует и жизнь в момент наладит!

– Опять двадцать пять!

– Простите, что вы сказали?

– Я сказал, что мы приехали. Вот вам деньги. Спасибо за брошюру, обязательно с ней ознакомлюсь.

Я захлопнул дверцу машины. Настроение мое было скверным.

Все-таки как не хватает подчас в этих поверхностных миссионерах тонкости! Даже элементарной! Пусть он был искренним, пусть, я не исключаю это. Но все мои тринадцать лет священнического служения, весь мой личный христианский опыт в древнейшей христианской конфессии, все страдания и переживания, опытом преодоления которых я бы тоже мог с ним поделиться, он сразу отбросил в сторону, как нечто пустое и лишнее. И – отфутболил-таки на семинар! Посидите, мол, там у нас, послушаете доку-пастора иностранного образца, и он вам сразу все про все расскажет. И всю беду руками разведет. Интересно.

Да и деньги там, как я погляжу, тоже любят. Вот этот парень-»миссионер» взял же у меня триста рублей.

А сам ершился, что православные у него за Крещение пятьсот рупий «вытянули»! Ведь он же меня, по его понятиям, тоже бы вроде как «обращал» в истинную веру, пусть и в машине!

Мог бы за такое и бесплатно «спасенную душу» подбросить!..

Но это, наверное, уже демагогия.

Протоиерей

Михаил ХОДАНОВ

Перейти к содержанию номера