Я думаю, пришло время, вызвав неприятие многих, поговорить о язычестве. (Не желаю быть лицеприятным – но хочу быть искренним. Это важнее.) В этом вопросе я понимаю достаточно: в своё время начал заниматься историей культуры с попыток построения праиндоевропейского пантеона и систематизации разрозненных мифов «арийских» народов в единое архетипическое целое, в чём порядком преуспел (стоит упомянуть и о том, что был воспитан в патриархальной среде казачества, сохранившей многие традиции прошлого и некие твёрдые приоритеты, уже растерянные в большинстве других мест и общностей нашей страны).

Язычество под разными соусами – от «диетических» вариантов до самых брутальных, камерно-эстетическое и бытовое – окружает нас теперь всюду и везде. Создавая повседневную идеологию Советского государства, те, кто это делал, по сути, внедряли тоже вариант язычества: вводили реформированный «культ предков» (во время Великой Отечественной войны: Александр Невский, Суворов, Кутузов. Ордена и функции защиты народа и государства); зажигали «вечный огонь» (он ещё горит – и на нём уже недавно подростки сожгли прохожего); создавали новый пантеон (Маркс–Ленин–Сталин). Затем советские «друзья Индии» внесли приятное разнообразие в виде йоги, Вивекананды и госпожи Блаватской. Нынче язычество множится в трёх формах: «культа тела» и вечной молодости при помощи позитива и здорового образа жизни; ролевого-реконструкционного «возврата к прекрасному прошлому»; боевой национально-протестной версии (она социально-политическая и не сильно интересуется обрядами).

Язычество удобно и приятно. Одни, пытаясь его практиковать, мечтают о возможности красивых свободных совокуплений на лоне экологически чистой природы и о дружбе со стихиями и животными. Другие упражняют кулаки и психику, призывая к мужественным традициям непобедимых предков – в пику смуглым и узкоглазым пришельцам...

Политически и национально язычество Россию не объединит (как не сделало оно этого до христианства). Необходимо понимать, что исторически это система разрозненных родовых, племенных и личных культов, в наше время полноценно уже не восстановимых: древние язычники считали себя потомками богов, и каждый знал, от какого бога он происходит. Юлий Цезарь считал, что – от Венеры (и он не сам это придумал). Уже во время первых Рюриковичей рост городов и массовое переселение разрушило племенные структуры, естественным образом «спустив» бытовое язычество до родового и личного уровня. Ещё ранее – в период Великого переселения народов – произошло системное взаимопроникновение разнонациональных культур, и «чистых» традиций практически не осталось (в скандинавскую «Старшую Эдду» прочно входит образ тюркского вождя Аттилы и связанные с ним предания например). Сейчас уже никто не сможет сказать, к каким именно богам «восходит» его род (не полагайтесь здесь на «прапамять»! Ваши предки наверняка являются представителями самых разных народов). Вряд ли этот процесс возможно повернуть вспять в нынешних условиях. И нужно ли? В Индии, скажем, где языческие традиции живы, вы при всём желании и стремлении к праиндоевропейскому единству не сможете сами принести жертву божеству в храме – вы чужак... А политическое «неоязычество» – явление настолько смешное по тем разнородным основаниям и материалам, которые пытается предлагать в качестве основы (доходя до голливудских эталонов и мультов), что и говорить о перспективах продуктивного «религиозного новаторства» в этом направлении не приходится).

Решает ли язычество главную проблему человека?

Сближая и приравнивая человека к природным процессам и животным, язычество в принципе подчиняет его закономерностям природного порядка. То, что рождается в природе, должно умереть. Этот закон неотменим и не преодолевается «идеей реинкарнации» – бесконечной цепью перерождений. Даже если вы «восстанете» птицей или цветком – вы и в этом красивом облике будете так же страдать в круге всё тех же закономерностей. И ждать смерти. («Светлый Ирий» – место сбора бессмертных предков – уже не вполне языческая идея. Она выше и, я бы сказал, изначальнее).

Нельзя сказать, что в языческие времена наши предки не достигли в духовном смысле ничего: многие самые драгоценные «наработки» их вошли в преображённом виде в русское православие – радость чистого цвета в русских иконах; представления о необходимости солидарности всего живого и бескорыстный, доверяющий добру герой волшебных сказок (почитайте «Иное царство и его искатели в русской народной сказке» князя Евгения Трубецкого – его последняя работа, написанная во время отступления Белой армии в 1920-м). Я не предлагаю вам всё перечёркивать. Но и останавливаться на язычестве не предлагаю.

По сути дела, человек не понимает и не принимает смерти – прекращения себя. И никакая «берсеркерская ярость» с демонстративным лизанием крови с ножа не преодолевает этой закономерности. Ни одна концепция содружества всех форм физической жизни на Земле сама по себе не упраздняет борьбы «за место под солнцем», необходимости жить лучше прямо здесь и сейчас... Этого возможно добиваться двумя способами: либо потреблять больше и «качественнее» (конечно, за счёт других; хотя бы растений), либо полностью измениться и стать независимым от физических данностей.

И если вы выбираете второй путь – вы уже не язычник. Но ещё не христианин: потому что мало сделать выбор. Нужно найти Путь, Истину и Жизнь. Торопитесь – потому что, как говорит мне даже mail.ru на дисплее каждый день, «Волк уже здесь»...

Бажен ПЕТУХОВ, писатель

Перейти к содержанию номера