Протодьякон Николай Попович

Люди не любят говорить о смерти – и даже, увы, многие православные. Часто о покойнике переговариваются шёпотом и даже с каким-то ужасом. Отпоют, потом поминки – и уже даже в начале поминок ловко переводят тему разговора от смерти к жизни, начинаются возлияния, при этом возникают явно светские, посторонние темы – и вот начинается форменное веселье. Где же здесь первая христианская радость от проводов человека не в последний путь, а в жизнь вечную, навстречу Богу, Подателю и Источнику всех благ? Странно… Может, предпочитают не говорить о смерти из-за грехов покойного и из-за собственных неизжитых страстей? Мол, всё равно никому рая не видать – так чего ж его и поминать-то всуе? Однако Святые Отцы говорят нам постоянно – помни последняя своя, чтобы вовек не согрешить. И всё же основная причина замалчивания очевидна – эти люди попросту не веруют в Бога, в бессмертие. Верят во что-то иное – в здоровье, в мамону, в успех, в недвижимость, в политику и т.д. Однако чтобы прийти в себя и вести правильную жизнь – и правильно же воспринимать смерть, – надо покаяться и понять, что мы живём душепагубно, так, как жил когда-то блудный сын, отшедший на сторону далече и питавшийся со свиньями, то есть с бесами. Но покаявшись, мы возвращаемся к Отцу Небесному. То же – и в притче о блудном сыне. Он пришёл в себя. То есть покаялся и вернулся в отчий дом. И – получил первую одежду. Это, говоря прикровенно, одежда Адама. Так же как Христос, облёкшись в одежду из человеческой плоти, сбросил её, изъязвлённую страданиями, и людские грехи, на Кресте и по смерти, по воскресении получил от Отца новую одежду – светлую, святую плоть нетленную и бессмертную, без всякого греха. Это и есть понятие первой одежды. В такую одежду, точнее, в такую плоть был одет первый человек, Адам, до грехопадения. Он не мог ни умереть, ни утонуть, ни сгореть. 

И Господь прошёл сквозь закрытые двери в новой плотской одежде. Ученики испугались и закричали, думая, что это призрак, а Он попросил у них поесть – и поел, хотя в принципе не имел уже в этом нужду, но – ради их маловерия.

Я благодарен Богу безмерно за то, что Он дал мне дар веры. Прежде, вне веры, я был в отчаянии – ибо совершенно разочаровался в жизни, в том числе и в политической. Но постепенно, насыщаясь Божиим словом и знанием через Священное Писание и Предание Святых Отцов, я стал счастливейшим человеком. И хочу сказать – Господи, я достоин не рая, но ада. Но как я благодарен Тебе, что Ты дал мне веру! Вне её никакого смысла ни у кого не найдёшь, будут только блуждание и обман. Никакая красота искусства, никакая философия и литературные памятники, ни пирамиды и великолепнейшие языческие храмы… А вера в Тебя, Господи, сразу всё поставила на свои места, и я ожил. Мне стал понятен смысл жизни, вся история человечества, все войны, все репрессии, все вожди, все гении человечества. И во всём сиянии засиял Христос, который и вчера, и сегодня, и завтра – Один и тот же. Надеюсь, что именно этот дар только меня и спасёт. А сердце моё, увы, до сих пор страстное и необработанное, как огород, заросший полынью. Доброе семя посеяно, но сколько же там сорняков! И так трудно этот огород чистить!..

В чём смысл творчества? Почему человек склонен творить красиво? Например, песни, поэзия, ваяние, живопись? Всё это – тоска по совершенству, по гармонии. А Господь после падения Адама оставил ему маленькую свечечку – совесть, разум и способность к анализу. Вот эта свечечка и освещала пусть человеку до прихода Христа. И этот огонёк будил в человеке тягу к совершенству, к Богу. И лучшая часть человеческого искусства это всегда отражает.

Самое страшное – смерть души при ещё живом теле. Человек пока ещё живёт, ходит на работу, учится, а душа его практически умерла, а точнее, сжалась до предела. Говорят, душа бессмертна. Да, но только при условии, что у неё – связь с Богом. Если же она эту связь оборвала, то, не имея источника жизни, она умирает. Об этом прикровенно говорится в Апокалипсисе в термине второй смерти.

Теперь – боязнь смерти. Апостол Павел в Первом послании к Филиппийцам (1: 21–25) пишет: «…для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение. Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечёт меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас. И я верно знаю, что останусь и пребуду со всеми вами для вашего успеха и радости в вере». Это первый момент. Второй: человек рождается трижды – в утробе матери, в крещальной купели, и через смерть – в жизнь вечную. Когда мы отмечаем память таких великих угодников Божиих, как преподобный Сергий Радонежский, Серафим Саровский, святитель Николай Чудотворец, и других, то мы отмечаем не день их рождения, не день ангела, а день их кончины. Ибо смерть – воплощение той мечты, которая обуревает сердце верующего человека: слиться, соединиться с Богом. Поэтому первые христиане провожали усопших с цветами и радостным молитвенным пением. Потому что всё это было истинной радостью – единение с Богом и Творцом и любящим Отцом.

В конце ХХ века обрушились все кумиры.

То, что казалось незыблемым и вечным, оказалось временным и тленным, так как касалось только материи этого мира и всего земного. Кончилась вера во все «измы» – и у человека, живущего без Бога, не осталось никакой надежды на будущее. Отсюда и страх перед смертью. Но бывает и по-другому. Человек может и верить, что Бог есть. Но – верой от ума, а не от сердца. Умозрительная вера всё-таки поверхностна, и она одна не несёт должного успокоения, так как не входит в глубины человеческого сердца. Сказано – и бесы веруют, и трепещут.

А вот вера по сердцу – это другое дело. Ну а те, кто ходит вокруг да около веры, они боятся смерти, ибо для них она – ломка привычного уклада жизни, полная неизвестность, страх и ужас всех мыслимых и немыслимых потерь, путь во тьму, блуждание в каких-то мрачных теснинах, мучение и тоска. Почему именно так мыслит неверующий человек? Да потому, что боится неизвестности, не борется с грехами (а они-то и генерируют все наши страхи и мучения), и потому что видит смерть своих ближних – угасание и разложение их тела, таинственно-страшную недвижность, оледенение, нисхождение в могильный ров и исчезновение во чреве земли, превращение плоти в снедь червям. И действительно, при таком умонастроении и раскладе удел человека – затяжная пожизненная депрессия, ибо каждый день приближает нас к крышке гроба. Красота и привлекательность увядают, затихают звонкие голоса и беспечный смех юности, грядут болезни и старость, слабоумие, бессилие и горькое ощущение собственной ненужности, тревожное состояние беспомощности. А боль от первых потерь, а уход родителей, а смерть детей, а мучение от неизлечимых болезней!.. В общем, в суетном мире царствует смерть, и её страшный образ в балахоне с косой страшит нас, и мы изо всех сил пытаемся забыться от неё – то в работе, то в преходящих радостях жизни. Но всё это так эфемерно! Рано или поздно, но вновь вернётся навязчивая мысль о близости и неотвратимости конца – и опустятся руки, и ничего не захочется делать, и возникнет желание пустить себе пулю в лоб… Ибо нет смысла жизни, если ты навеки умираешь. Зачем трудиться, ваять, созидать? Смерть всё разрушит и посмеётся над тобой.

Только Господь Иисус Христос даёт нам обетование вечной жизни, бессмертия и полноты радости от пребывания одесную Бога, а также залог преодоления смерти, который – в соблюдении заповедей Божиих. Жизнь вечная – прекрасна и несравнима ни с какой земной. Наша земная жизнь – лишь отблеск солнца на поверхности тусклого зеркала, только предначинание и разгон, только проект настоящей жизни в Боге. Но от неё тем не менее зависит вся наша последующая судьба в вечности. От того качества, которое мы заложим в наше привременное земное странствие, зависит и устроение бессмертия.

Апостол Павел говорит: «Не слышало ухо, не видело око и не всходило тот на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Здесь речь идёт о жизни вечной, о Царстве Небесном, которое не от мира сего. Чего же бояться смерти? Причина только в одном – грех заставляет её бояться. Вот и всё. И – отсутствие благодати Божией, которая вселяется в верующее человеческое сердце. Именно она делает человека бессмертным – и умом и сердцем, именно она даёт ему и радостное ожидание смерти. Но что есть благодать и как её снискать? Благодать – это первоначальное соединение человека с Богом, то, что было дано Адаму, а способ её найти – покаяние и смирение. Святые Отцы говорят, что эта благодать, данная Адаму, была превыше благодати херувимов и серафимов. Адам отличался от всех небесных сил бесплотных тем, что нёс в себе образ Божий, которого нет ни в одном ангеле или архангеле.

Как произошла жизнь на земле? Тварным образом или сама собой? Атеисты говорят, что материя вечна, и она всегда существует. А если материя сотворена – что есть истина для всякого верующего – и именно в шесть дней (не будем занимать арифметикой и уточнять, что это конкретно за дни и периоды, это не суть важно. Важно то, что материя и все формы жизни, кроме Бога, сотворены, и сотворены Им. Так что природа, её гармония и красота несут на себе печать великого творчества, а никакой не самобытности, случайности, совпадения или эволюции. Теория эволюции нанесла колоссальную травму всему человечеству. Она напитала всякие «измы», в том числе и сионизм, ибо утверждает, что в природе выживает только самый сильный и умный. Именно он, по дарвинизму, имеет право на жизнь, а остальные должны быть уничтожены. Так, Ницше призывал уничтожать стариков, калек, людей недоразвитых и больных, в том числе и психически нездоровых. И так далее. Сюда же присоединяется и теория Ломброзо. Мы же знаем, что Господь сотворил человека в шестой день – тогда, когда уже была сотворена вся природа – то есть все условия для прекрасного обитания человека на земле, в раю. Кстати, до сих пор неизвестно, что стало с тем раем – то ли он был взят от земли, то ли изменил своё состояние вследствие грехопадения. Итак, Адам был введён в рай тогда, когда для него там всё было готово как для самого драгоценного и любимого гостя. Бог, сотворивший Адама, является Начальником и Творцом жизни, и Он обладает бессмертием. Вне жизни, которой живёт Бог, нет никакого подлинного бытия. Без Него всё гибнет. Поэтому мы признаём, что Бог – Творец жизни, что Он – Триедин и сотворил человека по образу (образ Божий в человеке, по словам Святых Отцов, – это свободная воля, самовластие и способность к творчеству, то есть творческий разум, и человек в этом смысле – идеальное зеркало Бога, отражавшее в себе Творца, всю Его красоту). Адаму было дано всё, чтобы он, как Божие зеркало, восходил из славы в славу, делаясь всё лучше и лучше. Адаму также была дана возможность жить постоянно, ибо бессмертный Бог смерти не творил. Если Бог – Творец смерти, то это серьёзнейший повод обвинить Его в жестокости. Смерть находится только вне Его бытия. А с Ним – только жизнь вечная.

Теперь подойдём к самому главному. Человек своим своенравием и своеволием (ибо Бог, будучи свободным, никак не стесняет и своё собственное любимое творение, поэтому Он даже и ангелов сотворил свободными). Да, Он знал, что часть их тоже падёт – именно в силу данной им свободы выбора, однако Он оставил их свободными. Ибо без свободы в мире царствовало бы только прагматическое бездушное бытие, мёртвая механика.

Зло образовалось вследствие отпадения от Бога. Но и оно силой Бога стало промыслительным. Зло, по воле Божией, должно вызреть в истории окончательно и показать человеку свою отвратительность и безысходность. Что и происходит в конце времён, в двадцать первом веке. Вызревшее зло предстаёт настолько ужасным и богопротивным, что у верующих людей к нему возврата уже никакого не будет. Никакие идолы зла уже не в состоянии обмануть людей веры. Так что зло, по решению Бога, должно, повторюсь, вызреть, то есть исчерпать себя. А ведь именно зло подводит человека к смерти. Что такое смерть во грехе? Такая смерть – разлучение бессмертной души с её Творцом – с Богом. А раз Бог – Источник жизни, то отпадение от Него и означает смерть. Что мы и видим. Есть три вида смерти – смерть земная, которая – удел всех, ибо все умирают. Но в этом случае умирает только тело, а не душа.

Есть вторая смерть – и тоже здесь, на земле. Когда человек ещё живёт, но душа его практически мертва. Эта вторая смерть наступает в том случае, если человек обращается не к Источнику жизни, а к земле. Формы привязанности к земле – самые различные. Например – есть, пить и наслаждаться по-плотски. Или жить интеллектуально, питаясь фетишами искусства и иного разнообразного земного творчества. Воспевать красоты земли, всего творения. Но вне Бога. Это – и прицепленность души к мудрости земной философии.

Далее – смерть третья. Как известно из Писания, человек при сотворении получает от Бога Духа Святого. И через Него – жизнь. И человек, разлучась с телом, ждёт с трепетом Страшного суда, где в нём определятся все его приоритеты – то есть к чему преимущественно стремится душа его: к Богу или к земным фетишам. И в зависимости от этого определится и его окончательная судьба – либо жизнь в вечности одесную Бога без потери индивидуальности (ведь каждый из нас сотворён неповторимой личностью), либо окончательная смерть души и полное небытие. Однако смерть есть и благо. Почему? При отпадении Адама и Евы мир был проклят. Он потерял гармонию и красоту, в нём появилось тление. В нём образовались начало и конец. А в человеке стал преобладать грех.

И если раньше праотцы жили по 700–900 лет, то сегодняшний человек живёт лет 60–80. Почему Господь сократил время жизни и ускорил смерть? Чтобы человек окончательно не закоснел во грехе. Вот и всё. И это, по сути, великое благо.

Вместе с тем смерть почти всегда связана с мучениями – что для праведника, что для грешника. Однако чем больше человек болеет, тем больше истончается его тело и тем больше оживает душа. Подвижники духа даже недоумевали, если ничем не болели, – они считали, что Бог оставил их Своей милостью. Через болезнь и муки Господь обращается к человеку, показывает ему свою любовь.

Протодьякон Николай ПОПОВИЧ,  

храм Образа Спаса Нерукотворного на Сетуни

(Окончание следует)  

Перейти к содержанию номера