переправа



Противостояние



Опубликовано: 23-04-2013, 09:40
Поделится материалом

Культура


Противостояние

 

Приходинки. Начинаем цикл рассказов отца Николая Толстикова

 

Николай Александрович Толстиков родился в 1958 году, живу в России, в городе Вологде.

 

Окончил Литературный институт имени А.М.Горького, работал в газетах.

 

Принял духовный сан, и ныне - священнослужитель храма святителя Николая во Владычной слободе города Вологды.

 

Свои рассказы и повести публиковал в российских и зарубежных изданиях: еженедельниках "Литературная Россия" и "Наша Канада", журналах "Крещатик", "Новый Берег", "Чайка","Русский дом", "Наша улица", "Север","Лад", “Южная звезда», «Сибирские огни», "Вологодская литература", «Северная Аврора», «Наше поколение», "Венский литератор", альманахах "Литрос", «Братина» и «Невский альманах».

 

Автор четырёх книг прозы, вышедших в Вологде и Москве.

 

Победитель в номинации "проза" международного литературного фестиваля "Дрезден-2007" , лауреат "Литературной Вены-2008 и 2010»", лауреат международного конкурса, посвященного 200-летию Н.В.Гоголя, победитель конкурса имени Ю.Дружникова на лучший рассказ журнала "Чайка" ( США ).


Член Союза писателей России .


 

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

 

Ильич стоит к храму боком, вроде б как с пренебрежением засунув руки в карманы штанов и сбив на затылок кепку. На пьедестале – маленький, в свой натуральный рост, измазан черной краской.

 

Храм в нескольких десятках метров от статуи, в окружении рощицы из старых деревьев, уцелел чудом на краю площади в центре города. Всегда был заперт на замок, окна закрыты глухими ставнями.

 

Однажды в его стенах опять затеплилась таинственная, уединенная от прочего мира церковная жизнь…

 

Но и на пустынной площади возле Ленина разместился «луна-парк» с качелями-каруселями, надувными батутами, развеселой , грохочущей день-деньской, музыкой. О вожде мирового пролетариата тоже не забыли: как любителю детей, под самый нос ему заворотили ярко раскрашенную громадную качалку. Только дети то ли не полюбили, то ли просто побоялись качаться тут или благоразумные родители им запретили это. Визжали, дурачились на качалке молодые подвыпившие тетки, а с лавочек возле постамента, опутанного гирляндой из разноцветных помигивающих лампочек, их задирали тоже «хватившие» лишку молодцы с коротко стриженными, в извилинах шрамов, головами и в грязных потных майках, обтягивающих изляпанные синевой наколок тела.

 

Не думал я, проходя мимо их на службу, что нежданно-негаданно эта «накачанная» компания, спасаясь от жары или вовсе теряя всякую ориентировку во времени и пространстве, ввалится в храм…

 

Мы служили на Троицу литию. Выбрались из зимнего тесного придела в притвор напротив раскрытых врат просторного летнего храма, выстывшего за долгую зиму и теперь наполненного тяжелым влажным воздухом. Из окон под куполом пробиваются солнечные лучи, высвечивают, делая отчетливыми, старинные фрески на стенах. Как на корабле средь бушующего, исходящего страстями, людского моря!

 

Молодцов, пьяно-шумно загомонивших, тут же, зашипев и зашикав, выпроводили обратно за порог бабульки-смотрительницы. Один все-таки, в ярко-красной майке, загорелый до черноты, сумел обогнуть «заслон» и, качаясь из стороны в сторону, пройти в гулкую пустоту летнего храма. Возле самой солеи, у царских врат, он бухнулся на коленки и прижался лбом к холодному каменному полу. Старушонки, подскочив, начали тормошить и его, чтобы вывести, но батюшка махнул им рукой: пускай остается!..

 

Торжественно, отдаваясь эхом под сводами храма, звучали слова прошений ектении, хор временами подхватывал стройным печальным многоголосьем: «Господи, помилуй… Господи, помилуй!». В эту симфонию вдруг стали примешиваться какие-то неясные звуки. Мы прислушались. Да это же рыдал тот стриженный в майке! Бился испещренной шрамами головой об край солеи, просил, умолял, жалился о своей, скорее всего, несуразно и непутево сложившейся жизни. Что творилось в душе его, какое скопище грехов рвало и кромсало ее на мелкие кровоточащие части?!

 

Вот он утих и лежал так ничком на полу до конца службы. Потом бабульки помогли ему подняться и повлекли его к выходу из храма, умиротворенного, притихшего, с мокрым от слез лицом.

 

А молодой батюшка, вздохнув, сказал:

 

- Проспится в кустах под Лениным и все свое покаяние забудет. А жаль…

 

Николай Толстиков,
священнослужитель храма святителя Николая во Владычной слободе города Вологды

 

Метки к статье: Толстиков, Приходинки
Автор материала: пользователь Переправа

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Комментарии к посту: "Противостояние"
Владимир Жуков

14 июня 2016 22:04

Информация к комментарию
  • Группа: Гости
  • ICQ: --
  • Регистрация: --
  • Публикаций: 0
  • Комментариев: 0
Подумалось мне, что автор рано закончил интересный, энергичный рассказ. А вот не забыл стриженный в майке своего покояния, не забыл - и что? Описать бы автору, как отмывалась душа, как изменились поступки стриженного в майке...
Имя:*
E-Mail:*