«Благочестие на все полезно есть, обетование имеющее живота нынешняго и грядущаго» (Тим. 4; 8).

Закружились мы, грешные, в суете житейских попечений: помолиться Богу, как должно, нам все недосужно; сходить в церковь — некогда: видно и умереть-то будет тоже некогда!.. А придет же этот грозный час: хочешь — не хочешь, а надо будет умереть. Смерти не скажешь: подожди, я то и то еще не сделал. Минутки не отсрочить. Чего же ради мы так усердно заботимся о земных своих делах, что о душе нам и подумать не досужно? Не обманываем ли мы самих себя?

Воистину, братие, мы обманываем себя, воистину прельщаемся! Враг видимо облепляет нас пустой отговоркой; он шепчет нашей лености: "Когда тебе молиться? Когда тут в церковь ходить? Видишь — сколько дела, самого нужного, неотложного, кто за тебя будет его делать?" А леность-то наша и рада этому; а бедная совесть — ныне обличит, завтра обличит, а там и замолчит: не слушаешь — живи как хочешь! И живет грешник в суете сует; и всю жизнь так проживет; и все будет себя обманывать: вот, Бог даст, — то и то сделаю, посвободнее будет; тогда и в церковь буду ходить, и молиться буду, и о душе подумаю, а теперь — когда тут об этом думать? Бог простит!.. И так до последнего дня жизни будет он кружиться в суете сует; до последнего часа будет все откладывать заботу о спасении души; а между тем сердце его будет все грубеть и черстветь, совесть все тише будет подавать свой спасительный голос, и кто знает, в чем застанет этого раба суеты земной смертный час? А Господь сказал: в чем застану, в том и сужу!

Сходить в церковь — в праздник — некогда! Один час уделить Богу — нам недосужно! Что же мы после этого за христиане? Верим ли мы Христу, нашему Господу Спасителю? Знает Господь Милосердый немощи наши; знает, что нельзя нам жить на земле без хлеба насущного; и потому целых шесть дней в неделе отдал нам на дела наши земные: «шесть дний делай» свои дела, — говорит Он (Исх. 20; 9-10), «в день же седмый, суббота Господу Богу твоему»; один только день в неделе отдай «Господу Богу твоему». А мы и этот день не хотим отдать Ему, и этот Божий день на себя же хотим употребить... Будет ли после этого Божие благословение на нас, грешных, и на делах наших? Не оттого ли и дела наши — что ни заботимся, что ни хлопочем — все не спорятся, суета умножается и мы все глубже и глубже затягиваемся в это болото?...

Да, братие мои, что ни трудись, что ни хлопочи, если не будет благословения Божия — все труды твои ни во что!.. А Божие благословение и на земные дела привлекается доброй, благочестивой христианской жизнью, исполнением Божиих заповедей. Надобно помнить, что «благочестие на все полезно есть» — оно и для спасения души необходимо, и для здешней жизни благотворно; оно низводит на нас и на наши дела — даже на наши житейские земные дела — Божие благословение и ставит и нас самих, и все, что нам принадлежит, под покров Матери Божией и святых угодников Божиих. Господь сказал: «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся — (все, в чем вы нуждаетесь в земной жизни), — приложатся вам» (Мф. 6; 33). Только Бога не забывай, исполняй Его святые заповеди, люби матерь свою — Церковь Православную, а Бог тебя не оставит, святые Божии угодники покроют тебя от всякой напасти; они — добрые, неусыпные стражи твои . и всего твоего достояния.

Поучительный случай рассказывает в своих записках один почтенный сельский священник. Его прихожанин, крестьянин, имел великую любовь к церкви Божией. Если удар праздничного благовеста заставал его за какой-нибудь, хотя бы и самой спешной работой, он тотчас же бросал ее, брал с собой одного из детей и спешил в храм Божий, наказывая и жене не медля идти в церковь с другим ребенком. Настал храмовой праздник святителя Николая, заблаговестили к обедне. Благочестивый поселянин встрепенулся, стал спешно собираться в церковь и заметил, что у его жены еще пироги не посажены в печь. "Смотри, жена, — сказал он ей внушительно — как бы тебе из-за пирогов не остаться для праздника без обедни!" А сам взял ребенка и ушел. Жена управилась с пирогами, взяла другого малютку и поспешила к службе Божией.

Окончилась обедня, все пошли по домам. Подходят и наши добрые богомольцы, хозяева, к своему дому и видят, что ворота приотворены; идут далее — сени тоже отворены, а в избе, слышно, кто-то будто бродит и шарит руками... Тут только хозяйка вспомнила, что, поспешая в церковь, чтобы застать начало обедни, она забыла запереть ворота. Предполагая, что в избе недобрый человек, хозяева не решились сразу войти туда и пригласили соседей. И вот, они отворяют дверь в избу и видят, что известный в их селе вор, глядя во все глаза, ощупывает стены и ищет выхода. "Как ты сюда попал?" — стали его допрашивать. Тот откровенно сознался, что, заметив неприпертые ворота, он хотел этим воспользоваться, чтобы что-нибудь украсть: «Я видел, как хозяева пошли в церковь, — говорил он, — и был уверен, что никого нет дома. Но только что я вошел, как следом за мной входит низенький седенький старичок, в красной бархатной одежде церковной и, взглянув на меня, строго мне говорит: "Как! Эти добрые христиане пошли ко мне на праздник, и второпях забыли припереть свой дом, а ты и рад случаю, чтобы их обворовать?" И при этих словах старец быстро ударил меня по лицу, так что сразу у меня потемнело в глазах и я все потерял из виду... Вот и сейчас ничего не вижу и выхода не найду...»

Так рассказывал о себе обличенный на месте преступления тот недобрый человек. Его судили и присудили, за покушение на кражу, в Сибирь на поселение. Отправляясь в большую дорогу, он пожелал — в первый и последний раз в жизни — зайти в свой сельский храм — помолиться. Когда подвели его к местной иконе святителя Николая, чтобы ему приложиться, он вдруг прозрел и в строгом лике угодника Божия на иконе узнал того старца, который обличил его поступок и наказал слепотой... Видите, возлюбленные, что святитель Христов Николай явился стражем достояния тех боголюбцев, которые, поспешая в храм Божий в его праздник, забыли запереть двери своего дома.

И все другие угодники Божии суть незримые, но верные стражи и нас самих и всего достояния нашего, если только мы живем по-Божии. Они ли не испросят нам Божия благословения во всяком добром начинании, хотя бы и житейском? Трудиться, и в поте лица трудами добывать себе хлеб — Самим Богом заповедано; надобно только, чтобы всякий труд, даже и житейский, был совершаем во славу Божию; а это будет тогда, когда мы, трудясь для земли, не будем забывать, что земля — не вечное наше жилище, что надо знать всему время: время работать и время Богу помолиться; время потрудиться для хлеба насущного, и время потрудиться для Господа Бога, для ближнего, для спасения своей души. Надо и от трудов своих уделять для Господа Бога долю некую: и в церковь на свечечку, и бедному в помощь, и сиротам на утешение... Вот и благословит Бог труды твои. А праздник — Божий день, Богу его и отдай. Непременно сходи в церковь Божию, помолись поусерднее, дай душе своей отдохнуть — подышать чистым воздухом молитвы церковной, дай сердцу твоему ощутить близость благодатной святыни, дай помыслам твоим оторваться от суеты земной хоть на несколько часов... И поверь, друг мой, ты вернешься домой из храма Божия со свежими силами, и тут-то увидишь, сердцем почувствуешь всю ложь и неправду тех отговорок, какие подсказывал враг твоей лености, чтобы отклонить тебя от посещения храма Божия. Испытай и виждь. Сходи хотя раз в праздник к службе Божией, помолись смиренным сердцем со всей Церковью, и сам увидишь, что даже и для житейских дел праздник полезен: ты духом обновишься и возьмешься за свое дело с новыми силами... А о том, будто дела свои упустишь — не беспокойся: порука тебе в том святитель Христов Николай и все святые Божии, — порука тебе Сам Христос, Который сказал — и непреложно Божественное слово Его: «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам...» Аминь.

Из Троицких листков архиепископа Никона (Рождественского)