Чего греха таить, я и сам, наверное, как и многие представители нашего поколения, до обращения к Православию попробовал всякой всячины. Духовной всячины. Правда, в отличие от Михаила Николаевича, с этой блесны мне повезло сорваться довольно быстро, хватило полугодия. Так что мы с ним дышали дымом одних костров, и мне понятен его новоначальный эзотерический энтузиазм: из ничего возникает ощущение души, ее пространства, ее материальности и безбрежности. Это сильнейшее потрясение, если не сказать шок для любого человека, который большую часть жизни провел в духовной неосознанности. Отсюда столь для меня лично важное и судьбоносное его предсмертное покаяние. Он не увяз в болотных огнях дремучего язычества, а в последний момент, подобно благоразумному разбойнику, поднял лицо к небу, обрел Бога Живаго, исповедался и причастился Ему. Уже одним этим, хочется верить, он проложил себе дорогу к небесному граду. Значит, что-то было в душе его такое, истинное, трепетное, правдивое, что помогло ему превозмочь соблазны и стихии века сего, сердцем почуять Христа. На пустом месте такое не происходит. Да и сам Господь благословляет грешника словами: «Хотением не хочу смерти грешника, но ежели обратитесь ему и живу быти».

Мне и раньше Задорнов был симпатичен. О чем ниже. Но после его обращения я почувствовал с ним буквально родственную, духовную близость.

А ведь именно ему это было сделать труднее, чем многим из нас. Все три «с» - сластолюбие, себялюбие и сребролюбие – могучей каменной стеной отгораживали этого человека от Истины. Конечно, очень хотелось бы заглянуть вглубь его раскаявшейся души, чтобы понять, что подвигло его на крутой разворот к Богу. Что-то ведь было, обязательно было. Если верить святым отцам, то, скорее всего, сам Господь прикоснулся к угодной Ему душе, желая ей спасения. И это прикосновение одним махом освежило и очистило душу раба Божьего Михаила от неизбежных полипов гордыньки и тщеславия, самонадеянности и честолюбия – всего того, что сопровождает любой земной успех в любых его формах. А Михаил Николаевич в этом смысле был, безусловно, человеком успешным, знаменитым и богатым. Теперь всё оставлено на земле, всё отброшено, его душа, разлучившись с телом, предстоит Всевышнему. Помилуй ее, Бог!

Что это была за фигура?

Великий Тютчев писал: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Таковым был Задорнов, ибо более роковых минут, чем крах СССР и вступление России в полосу лукавого и безжалостного капитализма, и придумать трудно. Он заблуждался, жадно искал истины и света, но в то же время в эти роковые минуты силой своего дарования он вселял в людей надежду. Обращаясь к меткому русскому слову, подчеркивая сильные стороны нашего национального характера, позитивно сравнивая нашу смекалку, находчивость и юмор с западным человечеством, причем, не в осуждение, а всегда по делу, на живых примерах, без пошлости, он заставлял залы и стадионы от души смеяться. Частенько – и над собой, а не только над глупыми американцами и европейцами. Этот задорновский смех, уверен, многих уберег от черной депрессии. Хотя бы поэтому он не может быть неприятен Богу. Сам его уход из нашего мира, «сей юдоли печали», наверняка, многих заставит призадуматься. Ведь для каждого из нас смерть не просто не за горами. Ее срок нам неведом, а значит, она на расстоянии вытянутой руки. Кумир миллионов, Задорнов призывает нас оглянуться на прожитую жизнь, отрешиться от былых иллюзий и самоуверенного бесстрашия, чтобы не опоздать сделать решительный шаг к Богу.

Александр Нотин