«Чадца моя, не любим словом ниже языком, но делом и истиною» (1Ин. 3; 18).

Чего не можешь ты сделать, любовь христианская? Разве только сатана не поддастся дивной силе твоей, разве только осатанелое, ожесточенное в греховной злобе сердце не смягчится от действия животворящей теплоты твоей! Для того и дано нам сердце, чтобы любить; любовью живет душа христианская, в любви находит она свое счастье, свое блаженство; «пребывали в любви — в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает» (1Ин. 4; 16); да и Сам Бог есть всесовершенная Любовь: «Бог любы, есть» (1Ин. 4; 16). Так говорит возлюбленный ученик Господа Иисуса Христа и Евангелист Иоанн Богослов, который самым делом показал, какую благодатную силу имеет любовь христианская. Святой Климент Александрийский в своих писаниях сохранил такой рассказ из жизни святого Апостола.

"Раз святой апостол Иоанн пришел в один город, неподалеку от Ефеса, где, между прочим, преподав утешение братии, заметил юношу, видного собой, прекрасного лицом, с пламенным взором; после всего, обратившись к начальствующему епископу, сказал:

─ "Его особенно поручаю тебе в присутствии Церкви и перед Христом свидетелем".

Епископ принял юношу в свое попечение и обещал приложить о нем все старание. Святой Иоанн опять повторил свое завещание и засвидетельствовал его; наконец, отправился в Ефес. Старец, взявши к себе в дом порученного ему юношу, воспитывал его, надзирал за ним, заботился о нем с нежностью, наконец, просветил его и святым Крещением, но после сего менее уже стал наблюдать и стараться о нем в той надежде, что печать Господа, положенная на нем, послужит ему верной защитой.

Освободившись преждевременно из-под надзора, юноша подружился, к несчастью, с молодыми людьми одних с ним лет, праздными, буйными, способными на всякое худое дело. Сперва они завлекли его тем, что не раз делали для него богатые пиры; потом, в одну ночь, отправившись на разбойнический промысел, взяли и его с собой; а, наконец, скоро склонили его и к важнейшим злодеяниям. Он привыкал к ним нечувствительно и, имея от природы отличные дарования, как дикий и могучий конь, сбившись однажды с прямого пути и закусив удила, быстрее и быстрее летел к пропасти.

Отчаявшись же получить спасение от Бога, он не ограничился первыми опытами преступления, но решился на злодеяния самые ужасные, чтобы вполне уже разделить страшную судьбу с сообщниками своего злодеяния. Составивши из них шайку разбойников, он с охотой стал начальствовать над ней и превзошел всех зверством, кровожадностью и бесчеловечием.

Спустя сколько-то времени, по одному нужному делу Иоанн опять приглашен был в тот же город. Устроивши все, что требовало его присутствия, он обратился к епископу и сказал:

─ "Отдай же нам залог, который я и Спаситель вручили тебе в присутствии Церкви, тобой управляемой".

Епископ сначала изумился, думая, не оклеветали ли его в присвоении каких-либо денег, тогда как он не брал никаких. Апостол далее изъяснился:

─ "Я хочу знать о юноше, о душе брата нашего".

Тогда старец тяжело вздохнул и со слезами сказал:

─ "Он умер!"

— "Как? Какой смертью?" — спросил Апостол.

─ "Для Бога умер! — отвечал епископ, — стал злым, развратным, а, главное, разбойником. Теперь, оставив Церковь, он поселился на горе с подобным сообществом".

Тут Апостол разорвал на себе одежду и с тяжким стоном, ударив себя по голове, воскликнул:

─  "Доброго же стража душе брата нашего я оставил! Дайте мне коня! Пусть кто-нибудь проводит меня!"

Тотчас со всевозможной скоростью он отправился из церкви. Наконец, подъезжает к указанному месту. Сторожевые разбойники схватили его, но он и не думал бежать или противиться.

─ "Я затем и пришел, — говорил он им, — чтобы вы отвели меня к своему начальнику".

А сей, между тем, ожидал его с оружием, но лишь только узнал, что приближается к нему Иоанн, со стыда обратился бежать. Апостол собрал все силы и, забывши старость свою, гнался за ним, крича ему вслед:

─ "Что ты бежишь от меня, сын мой! не бойся! Есть еще надежда спастись тебе, сам буду отвечать за тебя Христу... Я рад, если нужно, умереть за тебя, как и Господь за нас; за твою душу я готов отдать свою... Остановись! Поверь, Христос послал меня!.."

Услышавши это, юноша сперва остановился и смотрел в землю, потом бросил свое оружие, задрожал и горько заплакал. Когда же старец Апостол приблизился к нему и обнял его, то юноша оправдывался, чем только мог — одними стонами, и очищал себя слезами, как бы вторым крещением.

Апостол уверял, клялся, что и для него приобретено Спасителем прощение грехов, умолял его, пал на колени, даже начал целовать его правую руку, как бы она была уже очищена покаянием, и, таким образом, опять привел его в Церковь. Потом Иоанн начал усердно и часто молиться за него Богу, вместе с ним содержал продолжительные посты, успокаивал его мысли разными назидательными беседами и, говорят, не прежде удалился, как совершенно уже возвратил его в недра Церкви".

Так любовь великого старца Апостола из волка сделала кроткого агнца, из разбойника — послушного сына Церкви. А ведь если бы Апостол не отлучался в то время, когда оный юноша сводил знакомство с людьми порочными, то он уж, конечно, не допустил бы ему дойти до такого падения.

О, если бы побольше было этой святой любви и в наших грешных сердцах! Сколько неопытных юношей безвозвратно погибает в наше время, сколько выходит из них безбожников и злодеев, от которых позором покрылась наша родная земля! Отчего это? К вам, родители, первее всего этот вопрос. Ведь не родились же эти несчастные злодеи такими злодеями, какими они стали потом? Так ужели ваша любовь не может уберечь детей ваших от этой погибели? ─ Конечно, может, да в том-то и дело, что не всякую любовь можно назвать истинной любовью. Ведь любил оного юношу и епископ, которому поручил его Апостол, но оставил его без надзора, и — юноша едва не погиб; любил своих детей и мягкосердечный первосвященник израильский Илий, нежно любил их, но по любви своей позволял им всякое своеволие, а через это погубил и их, и себя самого. Значит, можно любить человека, и своей любовью ему же только вредить. А это будет уже любовь неразумная.

Ты любишь своих детей? ─ Так не позволяй им уклоняться с пути правого.

Ты видишь, что они начинают сводить знакомство с людьми недобрыми? Ты слышишь, как они повторяют речи непристойные, каких наслушались у своих же порочных товарищей? ─ Останови их властным словом родительским, запрети им строго-настрого знаться с порочными сверстниками.

Или ты боишься огорчить их? ─ Не бойся! После они же поблагодарят тебя за это. Только не упускай дорогого времени по пословице: выправляй деревцо, пока оно молодо, уростет да окрепнет — тогда поздно будет...

Первосвященник Илий не исправлял своих детей, пока они молоды были, он стал их уговаривать только уж тогда, когда на их дерзкие кощунственные поступки стал жаловаться весь народ израильский.

"Для чего вы делаете такие дела? — говорил он детям своим, — я слышу худые речи о вас от всего народа Господня; нет, дети мои, нехороша молва, которую я слышу о вас; не делайте так: вы развращаете народ Господень".

Но уж поздно было: дети, сказано в книге Царств, не слушали голоса отца своего, и Господь решил предать их смерти (1 Цар. 2; 23-25). Вот чего бойтесь, родители! А не того, как бы не огорчить своих любимых детей. Если любишь своего сына, то возлюби паче всего его душу, — о ней прежде позаботься, чтобы она не погибла, — ведь в ней-то и есть образ Божий, который мы должны любить паче всего... Тогда любовь твоя будет разумная, любовь истинная.

(Рассказ из Жития святого апостола и Евангелиста Иоанна Богослова)

Из Троицких листков архиепископа Никона (Рождественского)