Юлиус Шнорр фон Карольсфельд. Омовение ног. Фрагмент

Все грехи мерзки пред Богом, но мерзостнее всех гордость (Святитель Антоний Великий).

Гордость есть мать пороков (Святитель Иоанн Златоуст).

В житии преподобного Антония Великого есть такое сказание.

Однажды два беса сговаривались между собой, как бы ввести в искушение великого подвижника. Один из них сказал другому:

─ "Брат Зерефер, как ты думаешь, если бы кто-нибудь из нас вздумал покаяться, то примет ли от него Бог покаяние или нет?"

Зерефер отвечал:

─ "Кто же может знать о том, кроме старца Антония, который нас не боится! Хочешь ли, я пойду к нему и спрошу его об этом?"

— "Иди, иди, — сказал ему другой бес, — только смотри, будь осторожен: старец прозорлив, он поймет, что ты искушаешь его, и не захочет спросить о сем Бога, впрочем, иди, может быть, тебе и удастся получить желаемый ответ".

Бес Зерефер принял на себя человеческий образ, пришел к старцу и начал перед ним горько плакать и рыдать. Богу угодно было утаить от святого старца притворство бесовское, и преподобный принял пришельца за простого человека, и с участием спросил его:

─ "О чем ты так плачешь, что и мое, сердце сокрушаешь своими горькими слезами?"

Бес отвечал:

─ "Отец святой! Я — не человек, а просто бес по множеству беззаконий моих!"

Старец, думая что пришелец по смирению называет себя бесом, сказал ему:

─ "Чего ты от меня хочешь, брат мой?"

— "Об одном умоляю тебя, отче святой, — говорил бес, — помолись Богу, чтобы Он открыл тебе: примет ли Он покаяние от диавола или отвергнет его? Если примет от него, то примет и от меня, ибо и я повинен в тех же грехах, в каких он".

Старец сказал ему:

─ "Приди завтра, я скажу тебе, что Господь мне откроет".

Наступила ночь, старец воздел преподобные руки свои на небо и стал умолять Человеколюбца Бога, дабы открыл ему: примет ли Он покаяние диавола? И вот предстал ему Ангел Господень и сказал:

─ "Так говорит Господь Бог наш: почто умоляешь ты за беса державу Мою? Он только искушает тебя...".

Старец сказал Ангелу:

─ "Почему же Господь Бог не открыл мне сей хитрости бесовской?"

Ангел отвечал:

─ "Не смущайся сим, тут было особенное намерение Божие, чтобы не предавались отчаянию грешники, много беззаконий соделавшие, а приносили покаяние перед Богом и знали, что Бог никого не отвергает, к Нему притекающего, если бы даже и сам сатана пришел к Нему с истинным раскаянием; притом Бог не открыл тебе бесовского лукавства еще и для того, чтобы обнаружилось вполне бесовское ожесточение и отчаяние. Итак, когда придет к тебе искуситель за ответом, то не отвергай его, а скажи: "Видишь, как милосерд Господь: Он не отвращается никого, кто приходит к Нему в покаянии, хотя бы и сам сатана пришел. Он и тебя обещает принять, если только исполнишь ты повеленное от Него". А когда он спросил тебя: что ему повелено от Бога? — скажи ему: Господь Бог так говорит: "Знаю Я, кто ты и откуда пришел с искушением, ты — злоба древняя и не можешь быть новой добродетелью, ты изначала начальник зла и ныне добра делать не начнешь, ты ожесточился в гордости, и как ты можешь смириться в покаянии и получить помилование? Но чтобы ты не оправдывался в день Судный, чтобы не говорил: я хотел покаяться, но Бог не принял меня, — се, Благий и Милосердный Господь определяет тебе, если только сам захочешь, такое покаяние. — Он говорит: стой три года на одном месте, обратясь лицом к востоку, и день, и ночь взывая к Богу: "Боже, помилуй меня — злобу древнюю!" — и повторяй сие сто раз; потом говори: "Боже, помилуй меня — прелесть помраченную!" — и это также сто раз; и еще: "Боже, помилуй меня — мерзость запустения!" — опять стократно. Так взывай к Господу непрестанно, ибо ты не имеешь состава телесного и потому не можешь утрудиться или изнемочь. Вот, когда сие исполнишь со смиренномудрием, тогда будешь возвращен в твой прежний чин и сопричтен к Ангелам Божиим". И если бес обещается сие исполнить, то прими его в покаянии, но Я знаю, что злоба древняя не может быть новой добродетелью".

Так изрек Ангел и восшел на небо. На другой день пришел и диавол и еще издалека начал рыдать голосом человеческим. Он поклонился старцу, и старец, не обличая его коварства, сказал ему так, как повелел Ангел. И что же? Зерефер в ответ на его речи громко захохотал и сказал:

─ "Злой чернец! если бы я захотел назвать себя злобой древней, мерзостью запустения и прелестью помраченной, то уже давно бы это сделал и уже был бы спасен; ужели ты думаешь, что я теперь назову себя древней злобой? Никогда этого не будет! И кто это тебе сказал? Да я и поныне у всех в большом почете, и все со страхом повинуются мне, а ты вообразил, что я назову себя мерзостью запустения или прелестью помраченной? Нет, чернец, никогда! Я еще царствую над грешниками, и они любят меня, я живу в их сердцах, и они хотят по воле моей. Да чтобы я стал рабом непотребным ради покаяния... нет, злой старик, никогда и ни за что! Никогда я не променяю своего почетного положения на такое бесчестие!"

Сказал сие диавол — и с воплем исчез. А старец стал на молитву и, благодаря милосердие Божие, говорил:

─ "Истинно слово Твое, Господи, что злоба древняя не может быть новой добродетелью, и начальник всякого зла не будет делать добра!.."

Сие мы поведали вам, братие, не ради праздного любопытства, — говорит в заключение благочестивый списатель сего сказания, — но дабы вы познали Божию благость и милосердие. Итак, не отчаивайся ты, который безмерно скорбит о множестве грехов своих, у Бога милости много. Он и самого диавола с любовью принял бы в прежний ангельский чин, если бы тот захотел покаяться. А для нас-то, грешных, Господь и Крови Своей не пожалеет...

Одного должно бояться, как бы грех не довел тебя до ожесточения, подобного сатанинскому. А это легко может случиться, если над тобой возобладает сатанинская гордость. Вот тогда-то ты уже, конечно, погибнешь, погибнешь потому, что в гордости своей не захочешь принести покаяния.

 Вспомни книжников и фарисеев иудейских. Чего Господь не делал для их вразумления? каких чудес не являл? Они видели Его чудеса, понимали, что такие дела не может делать простой человек, и однако же — кто не знает, чем все это кончилось? ─ "Человек сей много знамений творит, — рассудили они, — много чудес Он совершает, надо убить Его!" — И убили, на Крест распяли...

Вот до чего может дойти сатанинское ожесточение горделивого сердца человеческого! А в наше время гордость человеческая доходит до того, что есть люди, для которых смиренная добродетель стала почти столь же ненавистна, как и для самого сатаны; чтобы отделаться от докучливых обличений совести, они в ослеплении своем уже открыто говорят то, что древний безумец говорил только в сердце своем: «несть Бог...»

 "Нет Бога, — говорит такой человек, — я сам себе бог, и никакой власти над собой, ни Божеской, ни человеческой, я знать не хочу!"

Несчастный, он и не догадывается, что стал усердным учеником духа гордости и, подобно школьнику, только повторяет дерзкие речи своего учителя — злого духа Зерефера... А в таком ожесточении сердца возможно ли покаяние и спасение?

(Рассказ из Жития преподобного Антония Великого)

Из Троицких листков архиепископа Никона (Рождественского)