Жить без усилий, избегая страдания и стремясь к бесконечному успеху – главный принцип, навязанный нам современной цивилизацией. Но, бездумно следуя ему, мы рискуем  потерять способность к любви, состраданию, самопожертвованию, – тому, что роднит нас со Христом. А без родства с Ним мы не можем сохранить и прочие родственные связи  с друзьями и близкими, зачастую обрекая себя на одиночество и ввергая свой внутренний мир в хаос. Не в этом ли  –  причина кризиса семьи в России и мире? – спросили мы у психолога миссионерского отдела Тульской епархии Натальи ЯРАСОВОЙ. Ответ на вопрос  потребовал развернутой беседы.

– Как Вы считаете, почему процесс разрушения традиционных представлений о семье в наши дни так ускорился?

–  Да, зримые перемены произошли за какие-то 20 лет, но разрушительные процессы шли  не годы и десятилетия, а века. Семейные ценности в нашей стране давно и намеренно разрушались извне – западными идеями свободы, эмансипации. Но и в последние годы империи, и в советское время ценность семьи продолжала утверждаться вопреки всему.  Что имеем сейчас? Старшему поколению – бабушкам и дедушкам – горько  и страшно наблюдать, как еще 30 лет назад внебрачные связи были позорными и запретными, а женщина, родившая вне брака, подвергалась общественному осуждению, и вот теперь их внуки опробуют на себе пробные «браки», а среди их друзей   встречаются  однополые пары. Наверное, тому поспособствовал поднятый в 90-е годы железный занавес, но есть и другие причины. На ежегодных Рождественских чтениях в Москве  и вообще в церковной среде постоянно звучат мнения, что подрыв привычного семейного уклада – следствие намеренной информационной войны.

–  Наша психология, восприятие мира изменились необратимо?

–  Изучая труды по психологии – от античных до современных, – беседуя с людьми, убеждаюсь, что  на самом деле мало что изменилось.  Явления – те же, разве что приобрели другую обертку.  А любые проблемы, с которыми мне приходится сталкиваться во время консультаций, пожалуй, объясняются общей бедой – маловерием.

Эта же причина мне видится главной в том, что сегодня происходит с семьей.

Согласно одной биологической теории, жизнь – это бесконечный процесс упорядочивания хаоса. А противодействовать хаосу может только Бог – и человек, живущий в Боге. Все хорошее требует усилий – с этим соглашаются даже те, кто далек от религии. Вера – результат усилий. Царствие Небесное, как известно, силой берется, а путь к Богу дорогой испытаний и страданий – большой и нелегкий труд. И, чтобы сохранить семью, тоже надо прикладывать немалые усилия, работая над собой. Беда в том, что человек стремится избегать усилий, боли, страдания. И сегодня это стремление всесторонне поддерживается – рекламой, киноиндустрией, СМИ, установками, заданными со школьной скамьи.

– Развал семьи как социального института – это еще и следствие разрушения конкретных семей. Число разводов растет, а большинство «браков» вообще не регистрируется. Вы согласны с тем, что говорит русский классик – что каждая несчастливая семья несчастна по-своему?

– Эмоционально – да. А с точки зрения причин - скорее, нет – все проблемы очень типичны. Как правило, главная причина семейного дисбаланса – это популярная установка людей нашего поколения – мне все должны, а я ничего никому не должен. С этого начинается большинство семейных конфликтов. Нынешняя мораль (скорее, ее отсутствие) нацелена на исполнение «законных» желаний, на культ отдельно взятой  личности  Потребителя услуг, и это полностью открывает человека страстям, делая его беззащитным. Жертвенность – основной  принцип христианства – непопулярна и считается чуть ли не  рабством, а призыв сдержать свои желания и эмоции, поступиться потребностями ради другого зачастую вызывает сопротивление и ответную агрессию.

Беда в том, что этим установкам подвержены люди, называющие и считающие себя православными. Работая с клиентами, приходящими на прием к психологу  в миссионерском отделе, часто с грустью наблюдаю,  что православие – одежда, которую человек накинул на себя поверх суеверий, поверх исполнения обрядов и вычитывания молитвенных правил, и  у него нет понимания христианства как стремления быть похожим на Христа. А причина духовной безграмотности –  не недостаток катехизации, а собственное нежелание человека идти дальше исполнения внешних правил. Увы, такое номинальное православие и внешняя религиозность – серьезный аргумент для атеистов.

Поэтому и психолог мало что может тут сделать, ведь он – только костыль для человеческой души, сделать что-либо за клиента он не может, в его компетенции только помощь человеку в самостоятельном решении проблем. Путь к Богу человек должен совершить сам, соизмеряя свою жизнь с заповедями.  А без глубокого осмысления Евангелия, без вдумчивой молитвы, без исповеди этот путь невозможен.

– Что значит  покаяние и исповедь с точки зрения психологии – в душевном плане?

– Это во всех смыслах положительный эмоциональный процесс, ведущий к катарсису. Покаяние с точки зрения психологии – это всегда боль, трагедия, пережив которую, человек преодолевает себя  и становится лучше. И прийти к покаянию непросто. Нам свойственно себя оправдывать, рисовать положительный образ «я» – кстати, это свойство  присуще и высокоинтеллектуальным личностям. Так  изворотливым умом  изобретаются лазейки для совести, выдумываются новые правила, и такое лукавство уводит в сторону от веры.  Правда, возможны  и противоположные проявления психики: есть люди, которые каются буквально во всем, берут на себя вину и за то, чего никогда не совершали. С учетом рекомендаций по подготовке к исповеди, формулировка «во всем грешен» должна насторожить любого священника, чтобы вовремя заметить и распознать ложное смирение, которое, как известно, паче гордости.

На консультации у православного психолога, если возникает необходимость помочь человеку подготовиться к исповеди, задача специалиста – ощущать тонкую грань: не заклеймить человека, его греховность, но помочь ему увидеть в себе действие грехов и страстей, ужаснуться им  и развернуть свою жизнь на 180 градусов – к Богу.

Но, как мне кажется, помощь психолога в этом вопросе нужна в основном тем, кто не научил себя  тщательной подготовке к исповеди – тем, у кого с детства нет навыков, как исповедоваться. А тем  православным христианам, кто живет церковной жизнью и участвует в таинствах, психолог не требуется – им достаточно беседы со своим духовником и тех трех-пяти минут во время исповеди. Ведь настоящая исповедь происходит задолго до богослужения – она начинается с личного покаяния – в молитве, за чтением правила, воспоминанием грехов, написанием записки. А на литургии происходит апофеоз длительного покаяния – прекрасного процесса внутренней работы над собой.

– Вы затронули важную тему – самооправдание, избегание ответственности, от которого сегодня особенно страдает человек и его близкие.  Что это – следствие инфантилизма психики?

– Пожалуй, наоборот – ее высокого развития, такое вот горе от ума, нашедшего удобный способ существования. А бед от этого, правда, немало, например, популярные движения чайлд-фри и чайлд-хейд, пропагандирующие жизнь  в свое удовольствие – без детей. Несколько лет назад миссионерский отдел  участвовал в просветительской программе  движения против абортов в Туле и столкнулся с агрессией людей, которые с пеной у рта кричали о своем праве на аборты. Среди них было много женщин, заявляющих о том, что ребенок – монстр, который  хочет изуродовать их тело, и потому повинен смерти. Конечно, последователей этого движения  в городе и в России – абсолютное меньшинство, но вызывает тревогу то, что в Интернете дискуссия не смолкает, тема  идет, и есть ощущение, что ее искусственно продвигают.

Зачастую из-за стремления  уйти от ответственности происходит и домашнее насилие – множество случаев жестокого избиения взрослых и детей виновники объясняют тем, что их… спровоцировали, тем самым полностью снимая  с себя вину. Об этом мы подробно говорили на встрече с известным психиатром Федором Кондратьевым.

Так что быть ответственным – значит, жениться, заботиться о семье, рожать и растить детей. Поэтому выбор, ответственность с точки зрения практичного индивидуума – качества неполезные, а то и вредные  для  спокойствия и комфорта. Но именно сегодня они как никогда обнаруживают в человеке его истинное христианство.

–  Тогда какова мера ответственности православного психолога?

– Очень велика, пожалуй, в чем-то выше, чем у докторов, ведь православный психолог отвечает не только за состояние человека и за его земную жизнь, но и – отчасти – за его будущую жизнь. Те, кто обращается в наш отдел за помощью – это люди на грани: жертвы сект, их близкие и те, кто с ними общается. Как правило, это люди с религиозными исканиями и стремлениями, и это помогает нам выстраивать диалог, ведь вера в Бога – настоящий фундамент для работы психолога. Есть сферы, в которых психология без веры  практически бессильна – это суицидальные расстройства, наркомания, алкоголизм, в работе с ними у светского специалиста  почти  нет точки опоры. Но когда психолога и его клиента объединяет вера в Спасение и Вечную Жизнь, у них находятся и аргументы в пользу того, чтобы не перешагнуть опасную черту. Бывает, исцеление идет через слезы и боль, но только так можно преодолеть кризис – например, вернуть родственникам близкого человека, попавшего в секту.

– Секта  – это тоже уход от ответственности, побег в альтернативную реальность?

– Отчасти, да. Чаще всего уходят в секту те, у кого есть проблемы в семье, кому не хватает внимания и любви, а бомбардировка любовью – излюбленный прием многих деструктивных  религиозных организаций. Но реальная проблема таких людей не в том, что их не любят, а в том, что они сами не в состоянии любить. Этот внутренний разлад, неустойчивость и эмоциональная распущенность и ведут в сети сектантских проповедников. Поэтому первая задача психолога в работе с ними – налаживание семейной жизни. Говорить о своих добрых чувствах у многих почему-то не принято, тем более говорить о любви, и бывает непросто сломать этот стереотип.  Трудно настроить клиента не конфликтовать, создавать атмосферу доброжелательности, гасить агрессию, подавлять  свое «ячество», гордыню, возведение себя в абсолют,  проявлять жертвенность – но этот труд дает результаты.  И есть много примеров, когда удалось  вернуть человека из секты, восстановить семью. К нам обращались родственники тех, кто попал в секту «эниовалеологов», «универсологов», кого увлекли харизматы на своих популярных в начале нулевых годов квартирниках. Близким новоиспеченных адептов угрожали физической расправой, пытались отнимать квартиры. Но еще страшнее было видеть, как разрушается семья, как  искусно и искусственно возжигается ненависть к родным, обесценивается любовь любящих друг друга людей. Священники, миссионеры, психологи прилагали немало усилий, чтобы переломить ситуацию, и каждый успех для нас был праздником. Многие  люди помнят нас, поддерживают отношения.

– Сегодня многие винят православных психологов в том, что они присваивают функции священника, излишне назидают клиентов, дают чересчур  категоричные предписания.  Есть ли основания для таких обвинений?

– Такие обвинения относятся, скорее, к оккультным психологам-«гуру», которые вкладывают в головы людей свои идеи, манипулируют сознанием, и это несет большую опасность. Беда, когда психолог путает себя с «Учителем» или духовником. Хороший профессиональный  психолог – и светский, и православный – никогда не навязывает свои представления и не назидает, не морализирует  – это недопустимо. Это – вне компетенции психолога. При помощи психолога как «лупы» или «многогранного зеркала» человек сам анализирует свою жизнь в поисках причин страданий и проблем и проводит «работу над ошибками». А в духовном плане – все зависит от вероисповедания и веры человека. Когда мы работаем с православными клиентами или людьми, готовыми взаимодействовать с представителями Церкви, мы ориентируем их на понимание скорбей как результата греховной жизни, подчинения страстям. Но – опять-таки – без морализаторства. Все зависит от конкретного специалиста, но в идеале  психолог должен по мере сил помогать священнику, сам советоваться с ним и советовать человеку идти в церковь по духовным вопросам. В  житейских неурядицах люди не привыкли обращаться к Богу – многие ищут человеческого участия. И задача православного психолога, не навязывая свои убеждения, прививать им эту добрую привычку. В своей работе я постоянно взаимодействую с настоятелем Вознесенского храма, главой отдела протоиереем Павлом Картушиным и нашим духовенством, адресую к ним клиентов.

– Психологи, наверное, особенно подвержены профессиональному выгоранию – им приходится выдержать огромное количество боли, которой делятся с ними. Что помогает не перегорать?

– Открытость, сопереживание, сочувствие человеку и его эмоциональный отклик – условия нормальной консультативной работы психолога, но они, в норме, не должны позволять специалисту полностью уйти в собственные эмоции – у нас это называется патологический контрперенос.  Но мы тоже люди, и бывают такие ситуации, что чувства выходят из-под контроля. И тогда приходится сказать работе «стоп», чтобы не потерять веру в людей и в свои силы. А главное – не навредить клиенту. Так, в миссионерском отделе мы стараемся дозировать общение – кроме экстренных случаев, прием ведется раз в неделю, по записи. Потом – вне консультации - идет анализ ситуации, переработка опыта, планирование стратегий дальнейшей работы, помощи, что тоже требует от психолога немалых эмоциональных затрат. И это, наверное, самый приемлемый  способ работы.

Другой фактор, который ломает моих коллег, – ощущение собственного бессилия перед проблемой клиента. Но православному психологу легче, ведь он понимает – то, что не в силах изменить он, нужно предоставить Богу, ведь все в Его Руках. Моя цель – не навредить и дать действовать Богу, чтобы человек сам  пошел верным путем. Кроме того, в моей работе есть не только тяжелые моменты, многое в ней воодушевляет – например, то, что многим людям удается помочь возобновить поток их взаимной Любви.

Занимаюсь психологией уже семнадцать лет, и с тех пор, как пришла работать в миссионерский отдел епархии, я приучила себя полагаться на Божью помощь. С этого момента мой труд приносит мне радость.

Беседовали Наталья Ярасова и Валентина КИДЕНКО

Тульские епархиальные ведомости

Фото автора