Памятник святому пророку и псалмопевцу царю Давиду на святой горе Сион в г. Иерусалиме.

 

*

Любому из подвластных мне людей

взойти на гору к Богу будет можно,

коль вел себя как честный иудей,

а не лукавил и не клялся ложно.

Для них, Всевышний, распахни врата,

возрадуйся за праведников новых:

чисты душою, в сердце доброта,

и на руках нет крови невиновных.

 

*

Без прошлого, такой, как стал теперь,

я не был бы столь угнетен и скорбен.

Не поминай грехов моих. Поверь,

Давид грехами, не годами сгорблен.

От них и голова моя седа.

Взывая к Богу, в страхе жду ответа,

хоть прежде он спасал меня всегда,

хоть он ко мне и милостив от века.

 

*

Пали меня еще живым в аду,

кинжалом наноси за раной рану,

а в сборище коварных не пойду

и знаться с нечестивыми не стану.

Пусть даже весь народ предастся злу,

с Творцом вселенной в ослепленье ссорясь,

я и один воздам ему хвалу,

один свою не запятнаю совесть.

 

*

Господь – мой свет. Мне с ним неведом страх.

И понапрасну кажет враг свирепость:

спасенья не ищу в земных стенах –

есть неба неприступнейшая крепость!

Укроет Бог сиянием своим,

в котором не найдет меня обида.

Я на колени брошусь перед ним –

и выше звезд поднимет он Давида.

 

*

К тебе взываю, Господи: услышь!

Душа моя от многих бед изныла.

Хоть сердцем я люблю покой и тишь,

безмолвие твое мне как могила.

Не погуби с бесчестным заодно,

с поддельным другом, с миротворцем ложным.

Из них да будет каждому дано

по мыслям и делам его безбожным.

Разрушив козни зла, благослови

страдающих – пусть пагуба отстанет.

Бог радости, Бог истинной любви

без утешенья нас да не оставит.

 

*

Сказал Давид народу в день, когда

заканчивался праздник урожая:

«Восславьте, отдыхая от труда,

Всевышнего, царю в том подражая.

Глас Господа, он дивен и силен –

становится герой пугливей лани.

Глас Господа, покинувши Сион,

кедровые леса крушит в Ливане.

Он гонит нечестивца – от огня

так дикий зверь спасается по тропам.

Глас Божий ободрял в беде меня,

но раздавался он и над потопом».

 

*

Сказал Давид, въезжая во дворец,

который для него и был построен:

«За все благодарю тебя, Творец!

Я жил в норе – теперь мой дом просторен.

Я говорил: “Что пользы, коль умру?

Как послужу тебе, утратив плоть, я?

Спаси!” И свет проник в мою нору.

Я в царский плащ облекся, сняв лохмотья.

Господь со мной! Грехи преодолев,

когда во зле душа моя томилась,

теперь я счастлив... Краток Божий гнев

и бесконечна к праведному милость».

 

*

Помилуй, Боже, ибо тяжко мне.

Друзья бегут, враги грозят обидой.

Вновь согрешив, по собственной вине

я чаше уподобился разбитой.

Те, кто вчера тайком злоумышлял,

кричат в лицо. Их ненависть смертельна.

Избавь меня. Я сир, убог и мал.

Прости и не покинь среди смятенья.

 

*

Блажен, чьи прегрешенья прощены,

поскольку нет в его душе лукавства.

И я страдал, и не скрывал вины,

и Бог подал мне лучшее лекарство.

Господь сказал: «Тебя на верный путь

наставлю я, обороню надежно.

Зато и ты как жеребец не будь,

которого смирить уздой лишь можно».

 

*

Ни света – только тьма со всех сторон,

ни времени здесь не было сначала.

Возрадуйтесь о Боге, ибо он

всё сотворил. Господь сказал – и стало.

Но берегитесь вызвать гнев Творца – 

любые стены он легко повалит.

Не в наши лица Бог глядит – в сердца.

Спасется тот, кто сердцем уповает.

 

*

Меня, прошу, о Боже, защити

от ищущих души, как хищник – мяса.

Пусть ангел твой настигнет их в пути,

пусть злобные во злобе посрамятся.

Кого из них одолевал недуг,

молился за того я даже в полночь,

как будто это мой страдает друг,

не мешкал никогда прийти на помощь.

А коль случалось мне попасть в беду,

какая б не трясла меня зараза,

они, хоть были скорбны на виду,

едва не разрывались от злорадства.

С разборчивостью горний наш судья

да отнесется к моему посланью.

Не торжеством – утешусь правдой я

и справедливость Господа прославлю.

 

*

Вот беззаконник: хитрый, жалкий вор.

Паскудна мысль, полно неправдой горло.

Зато какой самодовольный взор!

Какая спесь! Как выступает гордо!

Продли, Господь, мне милости твои,

которыми одаривал доныне.

Насыть законом, правдой напои,

не дай душой окаменеть в гордыне.

 

*

Злодеям не завидуй – как трава

весь род их будет выкошен под корень.

Лишь истина одна вовек жива,

ее держись, Всевышнему покорен.

На негодяев слишком не гневись –

путь в преисподнюю для них короткий.

Пускай гордец и ходит носом ввысь,

а землю унаследует лишь кроткий.

Хоть нечестивцы так ополчены,

что, кажется, у слабых нет ни шанса,

Бог сломит и мечи и колчаны,

не только шлемы - кости сокрушатся.

Обид немало я от злых терпел,

из-за угла мне каждый в сердце метил.

Но вот я здесь. А где они теперь?

Не их ли прахом разыгрался ветер.

 

*

Меня воспоминание гнетет,

с минувшим не закончилась расплата,

хоть я уже, по существу, не тот,

кто преступленье совершил когда-то.

К моим друзьям, к душевному теплу

прибегнул бы, да мне они не рады.

Страданье в одиночестве терплю

и сам свои зализываю раны.

Сном непробудным в жилах силы спят,

себя взбодрить пытаюсь я напрасно.

О, если б для Давида время вспять

Тот обратил, Кому оно подвластно!

 

*

Что человек живущий? Суета!

Вопль неумолчный, вечная тревога.

Псалтирь я отложил, сомкнул уста,

чтоб в тишине услышать голос Бога.

Какую правду возвестит мне он?

О том, быть может, что конец мой близок.

Я стану словом до конца времен,

а сам исчезну, промелькнув как призрак.

 

*

Молился я, и внял молитве Бог.

Из грязи беззакония, из топи

грехов моих Господь меня извлек,

утешил, утвердил на камне стопы.

Не покарал, хоть мог, не обличал,

не вспоминал о прежнем договоре,

и сам я быть разумным обещал

и Господа воспел по доброй воле.

 

*

Блажен, кто помощь бедному подал, –

хранит его Господь в годину бедствий,

и как бы ни старался Велиал,

оберегает от коварных бестий. 

Коль заслужил я, Боже, помоги!

Пусть надо мной, униженным, избитым,

не торжествуют злобные враги,

боятся пусть, что отплачу с избытком.

 

*

Меня, Всевышний, истиной исправь,

чтоб не дремал, в кругу льстецов пируя,

от злого, от лукавого избавь

и не отринь, когда к тебе приду я.

Там, на святой горе, у алтаря

в совсем ином, прекрасном горнем мире

не усомнись в рабе твоем, даря

вселенский звук простой его псалтири.

 

*

Молю тебя, помилуй, Боже мой!

Прощенье, не огонь пошли мне с неба.

От зла, от беззакония омой,

чтоб сделалась душа белее снега.

Суди меня. Но после отвори

мои уста, дабы под звездной сенью

призвал других я на пути твои,

от бездны уводящие к спасенью.

 

*

Чего ты похваляешься, злодей?

Коль скоро не научишься быть скромным,

Бог вразумит – тебя, твоих детей,

весь род ваш сорняковый вырвет с корнем.

И спросят о тебе: «Где хищник тот,

что отличался тупостью ослиной?»

А праведника, святости оплот,

с вечнозеленой я сравню маслиной.

 

*

Один безумец крикнет «Бога нет» –

и тысячи глупцов содеют мерзость.

Мир пропитался злом до самых недр,

весь круг земной, не только наша местность.

Но род людской неравный ждет итог,

хоть каждый перед Господом ответит.

Кто здесь страдал, того приблизит Бог,

а тех, кто наслаждался, Бог отвергнет.

 

*

Взмолился так Давид, когда о нем

царю Саулу донесли зифеи:

«О Господи! Предатели кругом!

Повсюду лицемеры и злодеи!

Гонимого, Творец, избавь от бед,

страдающего не лишай опеки,

чтоб мог перед тобой держать ответ.

Пусть судит Бог меня, не человеки».

 

*

Услышь мою молитву, Боже мой!

К тебе взываю в горести опять я.

Настиг меня и жалит бедствий рой,

смерть распахнула жадные объятья.

Не внешний враг в священный вторгся град, –  

такой мгновенно был бы уничтожен,

а друг ближайший, кто давно как брат,

вот-вот уже достанет меч из ножен.

Прочь, прочь отсюда! Боже, дай крыла!

Еще немного - и начнется бойня.

Готов я чтобы смерть свое взяла,

но мне предательство увидеть больно.

 

*

Творец! Господь! Ты справедлив. Ты свят.

И я не одинок, в миру скитаясь, –

с врагами, что теперь меня теснят,

я скоро с Божьей помощью сквитаюсь.

Ничтожен ими причиненный вред.

Напрасны все старания. Мне жаль их,

ведь перечень моих обид и бед,

гневясь, читает Бог в своих скрижалях.

 

*

Душа моя среди голодных львов.

Коварство подбирается все ближе.

Сегодня мне враги копают ров,

но завтра угодят в него они же!

Не буду я бежать от них во тьму,

гадая в страхе: явится ль подмога?

Спокойно на заре псалтирь возьму

и как обычно стану славить Бога.

 

*

Как справедливыми смогли бы стать

вы, беззаконные земные судьи?

Тот – подлый плут, а этот – мерзкий тать.

Нет святости, нет правды в вашей сути.

Вам, словно яд змее, присуща ложь.

Кругом изобличают вас улики.

О Боже, наступи и уничтожь, –

лев на поверку не страшней улитки.

 

*

К Давиду не пробраться палачам,

хоть гостю в доме полная свобода.

Пускай как псы и дальше по ночам

сбегаются подстерегать у входа.

Бессильны причинить мне зло они,

и только по-собачьи брешут вволю.

Ничтожных посрами, но не казни –

я, Господи, привык уже к их вою.

 

*

Прогневался Господь! Отринул нас!

Людскими раздосадован грехами,

Израиль основательно потряс,

но мне, Давиду, так сказал во храме:

«Восторжествую, разделю Сихем.

Моав как умывальная посуда,

а Галаад, Манассия, Ефрем

послужат троном, скипетром – Иуда.

На Идумею наступлю ногой,

мне филистимский будет край покорен".

О Господи, всемудрый, всеблагой,

веди нас в бой – изрубим зло под корень!

 

*

Возьмет меня Господь в безбрежность ту,

что на земле мы именуем раем.

Поднимет на такую на высоту,

где буду для врагов недосягаем.

Давид не ищет смерти и не врет –

он умереть не прочь столетним дедом,

но просит лишь продлить из рода в род

жизнь слов его, нерасторжимых с делом.

 

*

Бессмысленны усилия господ

обречь царя Давида смерти скорой,

когда его прибежище – Господь,

его твердыня, крепче нет которой.

Соблазн велик низринуть с высоты

того, чье столь сопротивленье слабо.

Но злоба тщетна и дела пусты:

Господь – его спасение и слава.

Народ! Как царь, на Бога уповай

и сердцем не привязывайся к тлену.

Итог один для праведников – рай,

а нечестивцы угодят в Геенну.

 

*

Тебя, Господь, зову я на заре,

дабы в пустыне утолить мне жажду.

С надеждой очи подняты горе –

не без воды я, а без Бога стражду.

Везде меня десницей бережешь

и насыщаешь туком и елеем.

Убить царя да не поможет ложь

врагам его, неправедным евреям.

 

*

Спаситель наш, врагам внушивший страх,

сберегший свой народ под сенью скиний,

ты укрощаешь бури на морях,

обуздываешь мятежи людские.

И все же чаще действуешь добром,

живущему желая только блага.

Так в небесах, сердясь, грохочет гром,

а землю сверху насыщает влага.

 

*

Воспойте имя Бога своего,

исполнены раскаянья и страха.

Для Господа нет в мире ничего,

что бы не мог он вновь создать из праха.

Узнали предки множество невзгод,

но лишь за то, что жили против правил.

Бог испытал израильский народ –

как серебро в горниле переплавил.

Теперь, став целью вражеских обид,

пойдем с молитвой и в огонь и в воду, –

Бог снова море в сушу превратит

И выпустит народ свой на свободу.

 

*

Будь милостив, Господь, благослови

тех, кто в пути, и освети дорогу,

дабы дела и помыслы свои

они всецело посвятили Богу.

Спешите, люди! Небо нам оплот,

но мы не можем обретаться праздно,

ведь нужно, чтоб земля давала плод,

чтоб ничего здесь не было напрасно.

 

*

Восстанет Бог и словом лишь одним

вдруг прекратит жестокую осаду.

Враги падут, рассеются как дым,

едва мы пропоем ему осанну.

Отец сирот и попечитель вдов,

как это было прежде, так и ныне

освободит Израиль от оков

и не оставит умирать в пустыне.

А срок настанет – в Иерусалим

со всех сторон цари придут, вельможи,

и на Сионе, выслушаны Им,

воскликнут: «Славься, справедливый Боже!»

 

*

Спаси, Господь! В болоте я погряз,

льют на меня безвинно реки дряни.

Возвысил бы на это правды глас,

да не могу – вода в моей гортани.

Среди людей неправедных и злых,

приставленных ко мне подобно страже,

чужим для близких сделался моих –

вот, что в вину Давиду ставят даже!

Но не напрасно душу я треплю:

меня и в столь стесненном положенье

поддерживает чувство, что терплю

не за себя, за Бога поношенье.

А значит, Бог порвет злодеям сеть,  

преступные вокруг расторгнет связи.

Пусть злобствуют – я буду только петь,

дабы Господь нашел меня и в грязи.

 

*

О Господи, на помощь поспеши!

Не справиться здесь даже исполину.

Врагам не жаль Давидовой души –

трясут, как безответную маслину.

Я беден, нищ, но с этой голытьбой

не стал бы драться, грызться из-за меди.

Сойди на землю, воспрети разбой.

Зову тебя, Спаситель, – не замедли!

 

*

Ты, Боже, был со мной за много дней,

как пахарь, что хранит зерно для сева.

Сберег в утробе матери моей

и вывел в нужный срок меня из чрева.

Все детство пестовал и наставлял.

Подобие скудельного сосуда –

я для врага смешон, тщедушен, мал,

однако же явил Господне чудо.

Но и дожившего до седины,

прошу, не покидай! Заботься тоже

о том, чьи мысли соединены

с псалтирью, славящей тебя, о Боже!

 

*

Благословенный! Слух твой приклони.

Не как обычно, туком и елеем, –

за то, что я молюсь тебе все дни,

возвесели меня своим явленьем!

К Давиду Божья милость велика.

И в горе псалмопевцу есть отрада,

ведь будут знать грядущие века

о том, как спас Господь его от ада.

 

*

Тот, кто избрал прибежищем своим

Всевышнего, живет, как в райской куще:

простер Господь покров любви над ним –

щит истины, всех кротких берегущий.

Незримо Божьи ангелы всегда

его хранят, не подпуская близко

ни язву, что приходит в города,

ни злого аспида, ни василиска.

И потому-то он внушает страх

и кажется необъяснимым дивом,

когда повсюду на его глазах

свершается возмездье нечестивым.

 

*

Сложил Творцу короткий гимн Давид

в день предсубботний, что был тих и ясен:

«От века над природой Бог царит,

одет величьем, славой препоясан.

И воды возвышают голос свой,

когда могучий вихрь приводит в дрожь их,

но и пучины шум, и ветра вой

смиряет сила откровений Божьих».

 

*

Псалом Давида, сочиненный им

в четвертый день недели: «Боже правый!

Восстань, судья земли, для мести злым,

яви себя, сияющего славой!

Доколе будут угнетать народ,

сирот и вдов лишая пропитанья?

Причина горя, корень всех невзгод, –

доколе будет окружать их тайна?

Но, горы обращающий во прах

и ветры посылающий на воды,

легко читает Бог в людских сердцах

и наказует целые народы.

Глупцы! Кто убедил, невежды, вас,

исполненных воинственного духа,

что не увидит тот, кто создал глаз,

что не услышит сотворивший ухо?!»

 

*

Встав на заре, возьму псалтирь свою,

покину город и, бродя по рощам,

Всевышнего во славе воспою,

помыслю о святом, о непорочном.

Когда ж домой вернусь к полудню я,

да растворится без остатка в зное

все то, что ночь лелеяла, тая, –

ложь, непотребство, умышленье злое.

 

*

О Господи, не покидай меня!

Молюсь тебе, зову тебя, стеная.

Кость каждая горит, как головня,

иссохло сердце, как трава степная.

Мой сторонящийся земного дух

подобен птице, что сидит на кровле,

а там, внизу, там, к правде слеп и глух,

злой рыщет враг, моей алкая крови.

Я слезы пью и пепел ем, как хлеб.

Низвергнутый, раскаялся, да видно,

не до конца: во лжи своей свиреп,

без устали поносит враг Давида.

Преследует меня он всякий день,

утробным воем наполняет ночи.

А время иссякает, словно тень,

что к полудню становится короче.

 

*

Благослови, душа моя, Творца!

Он равномерно оделяет лучшим

всех чад своих и с милостью отца

прощает беззаконие заблудшим.

Лекарство, исцеляющее плоть,

не лечит душу, не врачует нравы, –

всем этим занимается Господь,

и не лютует, если мы не правы.

Бог видит: человек почти цветок –

от грубого он гибнет обращенья.

И, как далек от запада восток,

так порознь мы и наши преступленья.

 

*

Поговори еще со мной, псалтирь,

о Господе, не раз тобой воспетом.

Велик его шатер – вся неба ширь,

а сам он облечен, как ризой, светом.

Взойдя на колесницу (облака),

Царь объезжает всякий день державу.

С востока кони-ветры ездока

по небу мчат, ретивые на славу.

А здесь, внизу, о Господи, твоя

земля, благословенная вовеки.

По ней, людей, зверей и птиц поя,

текут тобою созданные реки.

Насыщена потоками воды,

руками обработана умело,

они приносит тучные плоды,

которые питают земледела.

В амбарах умножается зерно –

его довольно, чтоб хватило на год.

Мы пьем великолепное вино,

добытое из виноградных ягод.

Когда ж в ночи является луна,

как то велит божественный обычай,

лесная пробуждается страна –

львы из пещер выходят за добычей.

Мильоны глаз глядят из темноты.

Моря и сушу кутают туманы,

где оживают чудные скоты –

единороги и левиафаны.

Но снова озаряется восток,

нам, чадам света, новый день даруя.

Да славится в веках Господь наш Бог

и все его творенье! Аллилуйя!

 

*

«Сядь одесную, жди: настанет срок, –

сказал Всевышний своему Мессии, –

когда враги твои, к подножью ног

твоих приведены, падут в бессилье.

И новый явится Мельхиседек

в святом сиянье вечного завета.

И в нем преображенный человек

увидит свет, рожденный прежде света».

 

*

Возрадовался Божий раб Давид,

когда его позвали в дом Господень. 

И вот, в воротах города стоит,

скопленье крыш обозревая в полдень.

Со всех сторон к святой горе сюда

стекается Израиль. В это место

искать приходит правого суда

и сам Давид, и все его семейство.

Столь населен, столь многими любим,

от хижины до царского чертога 

благословен будь Иерусалим

вовеки – ради нас и ради Бога!

 

*

Быть братьям вместе много веселей,

держать гораздо легче оборону.

Единство – как помазанья елей,

на бороду стекавший Аарону.

И так же, как Ермонская роса

приносится в Сион порывом ветра,

нам явятся Господни чудеса,

покуда нас объединяет вера.

 

*

Иду я в бой – и Бог со мной в строю.

Мы делим с ним палатку на привале.

Он тут как тут, когда ложусь, встаю.

Он рядом, если в душу наплевали.

Не я один такой – на всех вокруг

хватает вовлеченности Господней.

Всевышний даже бремя вечных мук

страдальцам облегчает в преисподней.

Бог видит нас в утробе, с каждым он 

при первом вздохе и при первом крике.

Жизнь от начала до конца времен

гремит, как хор, в его великой книге.

 

*

Ты, Господин, слугой меня избрав,

заботливей отца с любимым сыном.

Молю: от притеснителей избавь,

от нечестивцев с их чутьем звериным.

Не дай Давида где-нибудь найти

им, в злодеяньях сбившимся со счета.

Коварства спутай тайные пути

и разорви предательства тенета.

 

*

Давида просьба, Божьего раба,

когда, гонимый, скрылся он в пещере:

«Господь! Господь! К тебе моя мольба:

не отлагай о бедном попеченье!

Кому еще могу излить печаль?

Повсюду тьма, в какой таятся тати.

И на устах молчания печать –

вопить от страха было бы некстати.

Друг за меня не лезет на рожон –

здоровьем рисковать себе дороже.

Подобно зверю загнан, окружен.

Лишь ты мое прибежище, о Боже!»

 

*

Сын собственный предал меня, отца, –

он отравил мне дни, подобно зелью,

и вот, принудил, словно мертвеца,

еще живым сойти во тьму, под землю.

Но даже тут всему наперекор,

хоть скорбен дух во мне, а сердце немо,

я не оставлен – вновь с недавних пор

над головою вижу звезды, небо…

 

*

Прибежище, твердыня, щит, оплот!

Господь не знахарь, вылечивший насморк,

а властелин мой, за родной народ

с врагами драться выставивший насмерть.

Как перед морем прежде Моисей,

я здесь перед лицом свирепых полчищ.

О Боже, помоги, врагов рассей, –

спаси того, кого в цари ты прочишь!

Ты видишь, воин твой – простой еврей,

который жить с соседом хочет в мире,

так сделай, чтоб из боя поскорей

вернулся я к излюбленной псалтири.

Пусть благоденствует страна моя,

Израиль мой! Среди земного рая

пусть вырастают наши сыновья

и дочери, ни в чем нужды не зная.

Галдят, резвятся, веселы, вольны, –

забот потом у человека много.

И пусть в сердцах сотрется след войны.

Вот все, о чем прошу смиренно Бога.

 

*

Пройдут века. Нимало не устав,

я буду прославлять все так же громко

тебя, мой Царь, вложив слова в уста

певца другого, моего потомка.

Нет, никогда не оборвется нить –

с ним в шуме города или в пустыне

я буду размышлять и говорить

о правде и делах Творца, как ныне. 

Бог праведен на всех своих путях!

Жить можно только в это веря.

Тогда не страшно опуститься в прах,

чтобы восстать, когда наступит время.

 

Максим Лаврентьев