Моисей получает скрижали от Бога, на горе Синай (Косимо Розелли, 1481-1482 гг). Сикстинская капелла, Ватикан

«Когда народ увидел, что Моисей долго не сходит с горы, то соб­рался к Аарону и сказал ему: «встань, и сделай нам бога, который бы шел перед нами; ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось.

И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне.

И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих, и принес к Аа­рону. Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обде­лал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!» (Исх. 32:1–4).

«Вот он, твой истинный бог, современное человечество!» – фактически указы­вает нам перстом седая, но вечно мудрая Библия. Ибо все сии строки обра­щены к нам, актуальны как никогда. И для душевно верующих[1] в первую очередь. Иносказание же, изящно укрытое красочной историей, расшиф­ровывается следующим образом.

Моисей, который «вывел нас из земли Египетской», но так «долго не сходит с горы», это – Мессия для иудеев, которого они так зажда­лись, не зная, «что сделалось» с ним; это – второе Пришествие Спасителя для христиан.

Долго ждать – тяжело. Вести праведный образ жизни, полностью, без изъянов соответствующий требованиям веры, труд для многих ещё более тяжкий. «В усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите», – нас­тавляет апостол Павел[i], ибо давно известно, что первона­чальное рвение у очень многих имеет печальное свойство незаметно ис­сякать, дух – угашаться... И многочисленные соблазны мира тихой са­пой просачиваются в нетвердую крепость души.

Нет, дух не отвергает Бога, по–прежнему стремится к воссоедине­нию с Отцом, душа предусмотрительно боится («начало мудрости – страх Господень»[ii]) и не желает расставаться с верой. Она ей дорога, близка, нужна и важна: укрепляет, подбадривает, даёт на­дежду, силу, уверенность, опору.

Но плоти будущее не сулит ни награды, ни наказания: «ибо в воскресении ни женятся, не выходят замуж, но пребывают как Ангелы Божий на небесах»[iii]. А под «новым небом», на «новой земле» бу­дет новая плоть[iv]. А поэтому плоть жаждет «есть и пить» и веселиться[v] сейчас: на этой земле, под этим небом.

«Живем один раз» – любят поговаривать люди, и они правы. Но единственно в том случае, если отождествлять свое истинное, глубин­ное «Я» только с тем тленным, преходящим, что называется плоть, с той «одеждой кожаной» в которую Господь Бог одел уже падшую душу челове­ка (Быт. 3:21).

Внутренняя же, т. е. истинная жизнь человека (не наиболее развито­го представителя отряд приматов, но в корне отличного от них сущес­тва, одаренного интеллектом и свободой воли, микрокосмом духа) – это незримая битва на полях души. И в этой непрерывной ожесточенной вой­не: идеалов, устремлений, чаяний и грубых чувствований, вожделений, властных позывов плоти – дух очень часто уступает и идет на компро­мисс. Соглашается на подмену истинной веры (даже не религии, но ве­ры!) суррогатной. Не столь требовательной, трудной для исполнения и следования, но более «комфортабельной», «лучше» совместимой с окружающим, лежащим во грехе мире, более терпимой, менее обязывающей, дружащей с различными внешне обольсти­тельными материальным благами. Стыдливо закрывает духов­ные глаза на происхождение последних и неминуемые последствия такой «слепоты»...

Впрочем, душевно верующие наслышаны, что «дружба с миром есть вражда против Бога!»[vi]. Открыто вступать в распрю с Госпо­дом Богом они не желают и боятся. Как и не решаются – не хватает му­жества – признать хотя бы внутренне, себе «на ушко», свое отступни­чество, двоедушие и, фактически – своё предательство веры в истинного Бога.

А потому такой полуверующий народ[2] обращается за помощью к «Аа­рону» – к главному своему авторитету, лучшему знатоку и толкователю Слова, высшему по рангу своему, Его[3] служителю. Обращается для са­мооправдания, самообольщения и самоуспокоения, для придания измене и подмене красивой видимости приличия.

 И как это не раз наблюдалось в человеческой истории, «Аарон» не сильно противится, не заставляет долго себя упрашивать. Ибо он, несмотря на свой высочайший сан, всё же отнюдь не бог, а че­ловек. И по самому большому счёту – такой же, как и все: подверженный греху из-за своей причастности человеческой натуре. И этот человек, не особо колеблясь, велит вынуть из ушей «золотые серьги».

«Грех великий»[vii] его далеко не только в том, что, пойдя на поводу у народа, желающего «есть и пить… и играть», он отольёт идола. Пагубная значимость этого деяния гораздо глубже. Ведь серьги в ушах народа – это не просто драгоценное украшение. И в подтверждение этого обратимся к книге Бытие, выделив интересующее: «Бог сказал Иакову: встань, пойди в Вефиль, и живи там; и устрой там жертвенник Богу… И сказал Иаков дому своему и всем, бывшим с ним: бросьте богов чужих, находящихся у вас, и очиститесь, и перемените одежды ваши… И отдали Иакову всех богов чужих, бывших в руках их, и серьги, бывшие в ушах у них; и закопал их Иаков под дубом» (Быт. 35:1, 2, 4). Отдали неспроста, но потому, что серьга с именем хозяина в ухе раба была на древнем Востоке знаком принадлежности второго первому, власти первого над вторым. Об этом говорит, к примеру, дошедшая до наших дней глиняная табличка из города Ашшура, с записью ассирийского закона конца II тысячелетия до Р.Х.: «Если ассириец или ассириянка… взяты за полную цену, то он может… бить по ушам и просверливать их».

И те серьги, которые народ, вынув из своих ушей, отдал Аарону, были тавром, отличительным знаком принадлежности Господу, подтверждения преданности Ему. Именно они внешне выделяли Его народ от всех прочих, поклонявшихся, или можно сказать, отдавших себя в рабство другими богам, «которые богами не являются». И сняв с себя этот знак отличия, отлив из него золотого идола, «народ» – символ всего неверующего, колеблющегося человечества – публично расторг узы, связывающие его с Богом, и перешёл во враждебный стан: поклонения «золотому тельцу» – Маммоне…

Но и только этим символизм деяния не ограничивается. Потому, что «золотые серьги» в ушах – это и вложенное в них истинное, чистого золота Слово Божие. Это – и духовный дар впи­тывать и постигать Его: «видя – видеть, слыша – слышать, и разуметь».[viii] Ибо вот как совершал Моисей обряд посвящения самого первосвященника: «привёл… овна посвящения … и взял крови его, и возложил на край правого уха Ааронова».[ix]

И в описываемом плотском бунте народа, заждавшегося Моисея, который так «долго не сходит с горы», «весь народ вынул» из ушей своих те «золотые серьги», которые были вложены в них Самим Богом, «рукою крепкой и мышцею высокой»[x] выведшим их из Египта – символа жизни плотской, бездуховной, животной. А Аарон, взяв золото Слова «из рук их», сделал из Него «литого тельца и обделал его резцом». То есть беспорядочно свалил в кучу, безжалостно сплавил доверенное и полученное им Слово Знания и обделал так, как ему больше понравилось. Как отвечало вожделению народа «есть и пить» и весе­литься сейчас. И как, в итоге, получилось.

И вопреки первой заповеди – строжайшей, запрещающей – этот рукот­ворный богохульный идол занял место настоящего Бога в сердцах народов человеческих[xi] (первую очередь, конечно, евреев). Огонь все ис­пытывает – «дело каждого, каково оно есть».[xii] И вовсе не случайно, но закономерно, что из принесенного обыкновенными людьми, обывателями и брошенного в очистительный огонь золота Слова «вышел этот телец»[xiii] – символ могучей, но грубой и буйной плоти. Первосвященнику осталось только чуть подпра­вить его уверенным резцом, придать ему законченные, отшлифованные черты.

Воистину, Золотой Телец – «вот бог твой, Израиль, который вы­вел тебя из земли Египетской!» Но только из той земли Египетской, из того «до­ма рабства», что означает часто унижающие человека материальную ни­щету, подчинение бедности нередко несправедливой к ней власти и чванливого господства чужих денег.

Но обладание земными материальными сокровищами (в чём, как известно, столь преуспели евреи) не освобождает, но наоборот, очень легко закабаляет в худшее из рабств, засасывающее, как болото, и все поглощающее, – ибо оно владычествует не только над телом, но и над душою – в рабство материальному богат­ству. Именно поэтому наш Спаситель говорил: «удобнее верблюду прой­ти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мат. 19:24).

И именно в этом «доме рабства» добровольно пребывает современ­ное человечество: и «прогрессивное» и «регрессивное». Жирующая са­модовольная бездуховность правит бал в задающих тон в геополитике индустриально развитых странах. Настойчивое, иногда до назойливости лицемерно–ханжеское выпячивание внешнего почитания Бога не в состоя­нии скрыть и изменить того факта, что истинный бог этих держав – Золотой Те­лец. Настоящая религия их выражена числом зверя – «666». Ибо в коллизиях между жаждой, порывами и требованиями духа, осознанием необходимости щепетильного соблюдения чистоты веры – и мате­риальной выгодой – в абсолютном большинстве случаев предпочтение от­дается последней. Мечта многих других стран, по старинке и самозвано называющих себя «христианскими», но тотально коррумпированных, пророщенных преступностью, с народом, ленивым и завистливым – присоединиться к лагерю первых, «достичь» их состояния.

Каин, что в переводе с иврита означает «приобретение», – это имя не только первого за­вистника, лжеца и человекоубийцы. Но и истинного «героя на­шего времени», – царства бездуховности «общества потребления». Именно Каин – символ, олицетворение столь знакомого нам человека сугубо «земного», «практического»: жестокого, беспринципного, завистливого, жадного и ненасытимого. Цель и смысл жизни сего «героя» нынешней «цивилизованной» эпохи «прогресса и демократии» – материальная нажива любой ценой. «Деньги – не пахнут»[xiv] – в эти предельно циничные слова свёл весь Декалог очередной правитель Римской империи в эпоху её и могущества, и тотального растления. И руководствуясь этим принципом современное человечество готово и при «необходимости» – ради денег, поклоняясь Золотому Тельцу, – идёт на всё: самое низкое пресмыкание, ложь, любое насилие, вплоть до тягчайшего – убийства брата своего: «деньги – не пахнут»…

Между тем о том, какой неминуемый конец готовят себе «практичные» каины нашего времени, Библия говорит недвусмысленно: «Их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме: они мыслят о земном» (Фил. 3:19).

Но беда современного человечества не только в том, что безверие стало поверием и тьмы тем каинов покрыли Землю. Ведь всё сие не произошло бы, если бы религия зве­ря, религия порабощения «вещественным началам мира» – предпочтения материальному перед духовным, временному, но видимому перед вечным, но невидимым – не овладела в той или иной степени и большинством ве­рующих в Бога. Не стала их временным идолом–суррогатом. Таково первичное след­ствие вынимания «золота из ушей». Конечное же будет таковым (стоит ли напоминать, ч Египет – это сим­вол земной бездуховной жизни?): «Господь... грядет в Египет. И потря­сутся от лица Его идолы Египетские, и сердце Египта растает в нем» (Гал. 4:3, 2 Кор. 4:18, Ис. 19:1).

Однако, трагедия человечества еще и в том, что Моисей, которого немного не дождался народ, нёс ему две скрижали. И не те привычные для нас, писанные его рукою[xv], но «скрижали откровения... на которых написано было перстом Божиим. Причём, «написано было с обеих сторон: и на той и на другой стороне написано было.» Но Моисей, увидев «тельца и пляски... бросил... скрижали, и разбил их под го­рою»[xvi]. Таким образом нетерпеливое и неверное человечество лишилось дарованных Самим Богом сокровенных знаний (за­писанных «на другой стороне» скрижали), которыми, надо полагать, управляется Мироздание и овладение которыми освобождает от жесткого диктата материального мира, превознося над ним человека.

Геннадий Благодарный