* * *

Морозным вздохом белого пиона

Душа уйдёт в томительный эфир...

Молитвою отца Серапиона

Я был допущен в этот горький мир.

Был храм забит — меня крестили в бане,

От бдительного ока хороня.

Телёнок пегий тёплыми губами

В предбаннике поцеловал меня.

И стал я жить, беспечен и доверчив,

Любил, кутил и плакал на износ.

Но треснул мир, и обнажилась вечность.

Я вздрогнул и сказал: «Спаси, Христос!»

Спаси, Христос! Кругом одна измена,

Пустых словес густые вороха.

Свеченье молока и запах сена

Смешались с третьим криком петуха.

Ликует зверь... Спаситель безутешен,

Но верю, что не отвернётся Он,

Всё знающий: кто праведен, кто грешен.

Он вороньё отгонит от скворешен...

Тяжёл твой крест, отец Серапион.

* * *

Защити, Приснодева Мария!

Укажи мне дорогу, звезда!

Я распятое имя «Россия»

Не любил ещё так никогда.

На равнине пригорки горбами,

Перелески, ручьи, соловьи.

Хочешь, я отогрею губами

Изъязвлённые ноги твои?

На дорогах сплошные заторы,

Скарабей, воробей, муравей.

Словно Шейлок, пришли кредиторы

За трепещущей плотью твоей.

Оставляют последние силы,

Ничего не видать впереди,

Но распятое имя «Россия»,

Как набат, отдаётся в груди.

* * *

Мы — последние этого века,

Мы великой надеждой больны.

Мы — подснежники. Мы — из-под снега,

Сумасшедшего снега войны.

Доверяя словам и молитвам

И не требуя блага взамен,

Мы по битвам прошли, как по бритвам,

Так, что ноги в рубцах до колен.

И в конце прохрипим не проклятья —

О любви разговор поведём.

Мы — последние века. Мы братья

По ладони, пробитой гвоздём.

Время быстро идёт по маршруту,

Бьют часы, отбивая года.

И встречаемся мы на минуту,

И прощаемся мы навсегда.

Так обнимемся. Путь наш недолог

На виду у судьбы и страны.

Мы — подснежники. Мы — из-под ёлок,

Мы — последняя нежность войны.

* * *

Я стою, как дерево в лесу,

Сединой купаясь в синеве,

И славянской вязью времена

На моей записаны листве.

Ничего я лучше не нашёл,

Никуда я больше не уйду,

И когда наступит судный срок,

На родную землю упаду.

Уступлю пространство молодым —

Пусть они увидят Божий свет

И прочтут по кольцам годовым

Дни моих падений и побед.

Да стоят по родине кремли,

Утишая яростную новь,—

Белые, как русские тела,

Красные, как пролитая кровь.