Михаил Нестеров. На Руси (Душа народа).1915-1916. Фрагмент

Ныне как никогда вопиет «Русский вопрос» – и внутри России, и за её пределами. Ибо от решения этого вопроса зависит: быть или не быть России, а значит – быть или не быть на огромной территории северо-востока Евразии всем её народам и их элитам... Национальное возрождение русского государствообразующего народа является необходимым и достаточным условием сохранения и обновления Российского государства и русской православной цивилизации. Поэтому жизненным интересом всех народов России, всех социальных групп – от правящих и культурных слоёв до народных масс – является возрождение русского народа государствообразователя. Ибо «Главным творцом отечественной культуры является русский народ. При всей открытости нашей культуры, при всей разумной готовности принять в наши ряды человека любого происхождения, нам следует всегда помнить, что без существования русского народа и без Православия наша отечественная культура не могла появиться на свет и не имеет перспектив в будущем… Судьба же русского народа, его благополучия, его целостность, зрелость его самосознания должны быть признаны ключевыми факторами в сохранении духовного и политического единства России. Пренебрегать этим сегодня — значит разрушать государство, закладывать под него мину замедленного действия» (Патриарх Кирилл).

Но далеко не все осознают свой жизненный интерес. В правящих и культурных слоях сильны рецидивы коммунистического «интернационализма» и русофобии либерал-большевиков девяностых годов прошлого века. Только в последние годы Верховная власть иногда робко бросает резонансные понятия: «русская армия», «русский народ государствообразователь», «русский народ – самый большой разъединённый народ»… Но в информационной сфере с девяностых годов господствует неестественный термин «россияне»: «В 1990-е годы группой учёных и политиков постулировалось искусственное противопоставление “русского” и “российского”. В то время чиновники получали неафишируемые указания не использовать в публичных выступлениях и официальных документах слово “русский”, как якобы ослабляющее единство нации» (Патриарх Кирилл).

В российской элите только патриарх Московский и Всея Руси Кирилл открыто и внятно актуализирует сверхактуальность «русского вопроса» во многих своих выступлениях, прежде всего на Всемирном Русском Соборе. Наиболее полно и концептуально русская проблематика сформулирована в «Слове главы ВРНС, Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла на XVIII Всемирном Русском народном соборе».  Первоиерарх напоминает о величии русского национального характера: «Любовь к родине, чувство братства и чувство долга, готовность положить “душу свою за други своя” одинаково характерны для героев Куликова поля, Бородина и Сталинграда. Эти же свойства национального характера отличают большинство русских людей сегодня».

Патриарх пробуждает национальное сознание и историческую память («единство исторического сознания народа»): «Единство народа неразрывно связано с единым пониманием его истории: с почитанием общих героев, с сохранением общих памятников, с общим торжеством в годовщины побед и с общей печалью в годовщины трагедий… Народ, разделившийся в понимании своей истории, становится неспособным сохранить единство. Единство и традиция как сила, передающая, в том числе, ценности и культурный код нации, являются непременным условием того, чтобы общество в любой исторический период сохраняло свою целостность и единство. Такое трагическое разделение, происходящее тогда, когда люди теряют общее понимание своей истории, ведущее к расколу и провоцирующее гражданский конфликт, мы наблюдаем сегодня на Украине. Поэтому вопрос единого подхода к истории, вынесенный в название нашего Собора, надо рассматривать не как частный вопрос, не как проблему одной из научных дисциплин — как преподавать историю в школе, но как чрезвычайно важный вопрос государственного и национального бытия… В любые времена, несмотря на все реформы, революции, контрреволюции, Россия сохраняла свою цивилизационную основу. Менялись модели государственного устройства, титулатура правителей, привычки правящих классов, но русское общество, русские люди сохраняли свою национальную идентичность».

Руководствуясь своей верой и своими традициями, благодаря национальному характеру, сверхвыживаемости, уживчивости, стремлению к социальной и национальной справедливости, умению обстраивать совместную со всеми народами жизнь – русский народ выходил победителем из всех исторических катастроф. При этом оказывался более сильным. «Именно благодаря этим свойствам, как писал социолог Питирим Сорокин, «русская нация смогла защитить себя, свою независимость, свободу и другие великие ценности»» (Патриарх Кирилл). 

Обо всём этом Патриарх напоминает во имя современного обустройства нашей Родины: «Мы должны взять из различных исторических периодов всё по-настоящему значимое и ценное. Нам нужен великий синтез высоких духовных идеалов древней Руси, государственных и культурных достижений Российской империи, социальных императивов солидарности и коллективных усилий для достижения общих целей, определявших жизнь нашего общества большую часть века ХХ-го, справедливое стремление к осуществлению прав и свобод граждан в постсоветской России. Синтез, который лежит за пределами привычной дихотомии “правые-левые”. Синтез, который можно описать формулой “вера – справедливость – солидарность – достоинство – державность”».

Русский народ строил государство как систему самосохранения и жизнеобеспечения совместно со всеми народами России. Умение обустраивать многонациональную жизнь, признавая национальное достоинство каждого народа, – проявления характера русского народа и православной соборности.  «Наш великий мыслитель Николай Яковлевич Данилевский, основатель цивилизационного подхода к изучению истории, писал: “Народности, национальности суть органы человечества, посредством которых заключающаяся в нём идея достигает в пространстве и во времени возможного разнообразия, возможной многосторонности существования”. Необходимо еще раз ясно и четко обозначить принципиальный момент: для того, чтобы граждане России жили в мире и согласии друг с другом, они вовсе не должны отказываться от своей национальной памяти» (Патриарх Кирилл).

Таким образом, проявление национального характера государствобразующего народа во всей истории России свидетельствует о том, что русское духовное возрождение и физическое усиление никогда не являлись угрозой для других народов России, напротив, были гарантом их существования и развития. «Подлинное русское национальное самосознание, основанное на нашей культурной и религиозной традиции, не угрожает целостности России и межнациональному миру в ней, а наоборот — выступает главным гарантом единства страны и дружбы между ее народами» (Патриарх Кирилл). 

Патриарх указывает на безжизненность на Западе, а тем более в России  «мультикультурализма и теории «плавильного котла»». И далее формулирует основные принципы национального обустройства в России: «Напротив, необходимо утверждать право народов и религиозных общин на свою идентичность. Таким правом, безусловно, обладает и русский народ, вокруг которого формируется российская нация, российская цивилизационная общность. При этом все народы страны должны иметь возможность раскрывать свою самобытность и мирно договариваться о правилах совместной жизни в рамках общей многонациональной русской цивилизации».

По всему поэтому Православие и русскость – были и должны стать основой многонародной жизни на огромной российской территории, ибо «На осознании этого факта должна строиться культурная политика государства, стремящегося к сохранению своего единства… Платформой для упомянутого синтеза должно стать единство культуры, непрерывно и преемственно развивавшейся на протяжении всей тысячелетней русской истории. Впитанные русской культурой христианские идеалы светили на всех крутых поворотах нашего исторического пути, как путеводная звезда перед волхвами. Они не дают сбиться с дороги и сегодня. Поэтому важнейшим залогом сохранения единства нашей страны и нашего народа необходимо признать сохранение базовых и объединяющих нас ценностей классической русской культуры и укрепление ее духовного первоисточника – православной веры» (Патриарх Кирилл).

В своей программной речи на Русском Соборе Патриарх сформулировал основные факторы «русского вопроса» в современной жизни. Он обличает попытки духовных маргиналов навязать представления о неоднородности русского народа и отсутствии его единства, о неизвестных ранее нациях: «поморской», «казачьей» или «сибирской». Призывает к поддержке «традиционных религий России и существующих в стране национальных меньшинств». Разоблачает русофобию девяностых годов прошлого века. Предостерегает об опасности «псевдорусских языческих верований». В молодежной политике призывает: «Не стоит исключать из неё русского и православного фактора», гордится «быть русским». Первоиерарх призывает власть, общественность, СМИ осознать, что «русский народ является не то, что полноправным, но важнейшим субъектом национальных отношений в России, и его национальные интересы должны не игнорироваться, а с максимальным вниманием учитываться для достижения гармонии с интересами других национальных общин».

Надо сказать, что это «Слово» Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла оказалось наиболее глубоким, можно сказать, мудрым высказыванием на самую жизненно важную тему, нужно признать, – словом отважным. Ибо до сего дня никто из высших слоёв не высказывался в такой полноте и принципиальности, – не воспринимая «русский вопрос» как главнейший в нашей жизни. Во власти, в либеральной общественности и СМИ доныне относятся к нему как к вопросу больному и опасному. Не случайно речь, значимость которой невозможно преувеличить, не воспроизведена ни в ТВ, ни в печатных СМИ. Даже в православной общественности, вместо того, чтобы максимально распространять текст «Слова», организовывать актуальные обсуждения, у многих оно вызвало оторопь, и даже желание обличить «отдельные недостатки». Судя по всему, глубина программного выступления Патриарха не вполне доступна и экспертам Всемирного Русского Собора, «Декларация» которого не выдержала уровня «Слова» Первоиерарха.

Многие формулировки «Декларации» верны, ибо очевидны. Но многие – неточны, сбивчивы. В тексте не только декларируются основополагающие принципы (чем, собственно, отличается жанр деклараций), основы перемешаны с второстепенными описаниями, не выдержаны приоритеты, смешаны некоторые смыслы. Говорится не только об идентичности – представлениям русских людей о своей принадлежности к русскому народу. Вначале констатируется очевидность, которая вовсе не очевидна многим «властителям дум» современности: «Каждая нация — сложное динамичное явление». «Чем крупнее народ, чем более деятельную роль в истории он играет, тем шире его генетическое и социальное разнообразие». – Безусловно, нужно было бы указать на «культурное разнообразие». В социальном же измерении разнообразия между народами гораздо меньше: везде существуют слои господствующих и подчинённых, богатых и бедных, культурных и безкультурных, представители интеллектуального и физического труда…

«Самым очевидным критерием национальности является самосознание. Наиболее точно соответствует русскому народу совокупность тех людей, кто называет себя русскими во время переписи населения».

Конечно же, самосознание является важнейшим критерием, хотя для очень многих вовсе не очевидным, ибо большинство чувствует больше, чем сознаёт. Но национальное самосознание вовсе не сводится к ответам во время переписи населения. Если национальное самосознание – это осознание человеком своей национальной принадлежности, то национальное сознание – это сознании народа в целом. С одной стороны, полнота исторической памяти и национального сознания народа формулируется (либо нет) в культурных слоях в разнообразных формах творчества. В образованных слоях историческая память и национальное сознание транслируется (либо нет) в истории народа. В господствующих слоях историческая память и национальное сознание реализуется (либо нет) в хозяйственной и политической сферах. Ответы на переписи вполне и очень часто могут быть не адекватными, – либо из-за недостатка индивидуального самосознания (многие голосуют «сердцем»), либо от преизбытка внешнего давления – пропаганды или насилия. От того, что многие люди в Крыму при украинской аннексии на переписи называли себя не русскими, они не перестали быть русскими, что и подтвердили тут же по возвращении Крыма в Россию. От того, что некоторые русские от недостатка ума или от преизбытка чванства на переписи указывают не свою национальность, они не перестают быть русскими. Таким образом, критерий «переписи» в данном случае излишен.

«Очевидно, что общее российское гражданство, объединяющее на протяжении долгих веков представителей самых разных народов, не упразднило многонациональный состав нашего государства. Граждане России могут быть русскими, карелами, татарами, аварцами или бурятами, в то время как русские могут быть гражданами России, США, Австралии, Румынии или Казахстана. Национальные и гражданские общности существуют в разных феноменологических плоскостях».

Для «Декларации русской идентичности» не приоритетны рассуждения об общем российском гражданстве и многонациональном составе нашего государства, излишне и указание о разных феноменологических плоскостях.

«Русский народ исконно имел сложный генетический состав, включая в себя потомков славянских, финно-угорских, скандинавских, балтских, иранских и тюркских племён. Это генетическое богатство ни разу не стало угрозой для национального единства русского народа. Рождение от русских родителей в большинстве случаев является отправной точкой для формирования русского самосознания, что, однако, никогда не исключало возможности присоединения к русскому народу выходцев из другой национальной среды, принявших русскую идентичность, язык, культуру и религиозные традиции».

На мой взгляд, о генетическом составе и генетическом богатстве следовало бы говорить после определения понятия «русский народ», а затем переходить к описанию его состава и свойств. Ибо пока не описан национальный стержень, не понятно, вокруг кого, во имя чего и как объединялись генетические потомки и нарастало генетическое богатство (куда помимо потомков, входит множество народностей и племён, вошедших в Россию за тысячу лет истории). Поскольку в русский народ входит генетических потомков  больше, чем перечислено, то стоило бы (во избежание упрёков) ограничится формулировкой «славянских и многих других племён», либо уж перечислять весь обширнейший список. Дальнейшие очевидности в этом абзаце тоже заслуживают внимания ближе к концу «Декларации».

«Уникальность этногенеза русского народа заключается в том, что на протяжении веков подобное принятие русской идентичности урожденными представителями других национальностей было не результатом принудительной ассимиляции тех или иных этнических групп («русификации»), а следствием свободного личного выбора конкретных людей, связывавших с Россией свою жизнь и судьбу. Именно так в состав русского народа часто входили татары, литовцы, евреи, поляки, немцы, французы, представители других национальностей. Примеров подобного рода — великое множество в русской истории».

Действительно, в России не было принудительной ассимиляции, что стоит повторять, ибо эта историческая очевидность вовсе не очевидна для господствующего общественного мнения. Опять же, это стоило описывать после того как определёно то, куда входили многочисленные представители многих народов. Вместе с тем, авторы не удержались и от исторических натяжек. Меньше всего принятие русской идентичности было следствием свободного личного выбора конкретных людей потому, что это невозможно по природе вещей. Как только и может быть в истории – не конкретных людей, а национальных и территориальных общностей, в которых бывает небольшая доля людей, способных и имеющих возможность для свободного личного выбора. Другое дело, что формирование Российской империи было совершенно уникальным по степени свободного самоопределения среди всех мировых империй в истории. К Русскому государству присоединялись территории по трём основаниям: либо завоёвывались государственные образования, являющиеся источником смертельной опасности – Казанское и Крымское ханства, либо присоединялись территории с народами, не имеющими государственности – Сибирь и далее, либо государства присоединялись добровольно во имя выживания – Грузия. Русский народ за исторически короткий срок освоил огромные пространства северо-востока Евразиии и Северной Америки – вплоть до Русской Калифорнии, не истребив при этом, не поработив и не перекрестив насильственно ни одного народа. Элиты всех присоединённых народов входили в общенациональную элиту. Многие народы с помощью русских учёных получали национальную письменность, грамотность и образованную элиту. И только имея ввиду эти беспрецедентные в истории факты (что очевидно при сравнении русской колонизации с колониальной политикой западноевропейских народов, которые искоренили коренное население нескольких материков, поработили народы Африки и Азии) можно говорить, что принятие русской идентичности различными этническими и территориальными образованиями было несравненно более свободным.

«В русской традиции важнейшим критерием национальности считался национальный язык (само слово «язык» — древний синоним слова “национальность”). Владение русским языком обязательно для всякого русского. Вместе с тем, обратное утверждение — принадлежность к русскому народу обязательна для всякого русскоговорящего — неверно. Так как русский народ выступил государствообразующим народом России и народом-строителем Российской цивилизации, русский язык получил широкое распространение. Существует немало людей, считающих русский язык родным, но при этом ассоциирующих себя с другими национальными группами».

Прежде всего, «важнейшим критерием национальности считался национальный язык» не только в русской традиции, а в большинстве (если не во всех) национальных традициий. Приписывание себе в качестве исключительных вполне распространённых признаков – не обогащает национальное достоинство, напротив, свидетельствует о чувстве национальной ущербности. Одно из важнейших определений русского народа как государствообразующего запрятано вскользь в рассуждениях о не обязательной для жанра декларации конкретике, которая может иллюстрировать, а не предварять, основные положения.

«В формировании русской идентичности огромную роль сыграла православная вера. С другой стороны, события ХХ века показали, что значительное число русских стало неверующими, не утратив при этом национального самосознания. И все же утверждение о том, что каждый русский должен признавать православное христианство основой своей национальной культуры, является оправданным и справедливым. Отрицание этого факта, а тем более поиск иной религиозной основы национальной культуры, свидетельствуют об ослаблении русской идентичности, вплоть до полной ее утраты».

Ну вот, ближе к концу, не очень внятно и вперемешку не с основным встречаем основное. Идентичность является не субъектом, а свойством субъекта. Субъектом исторического действия является народ, который в своём формировании может сознавать собственную идентичность, а может и не сознавать (существуют и такие народы). Мало сказать, что «В формировании русской идентичности огромную роль сыграла православная вера». Достовернее утверждать, что русский народ родился в Крещении в Православие, в котором духовно и затем телесно единились различные восточно-славянские племена. В начале своей исторической судьбы русский народ вполне осознал свою идентичность, а также свою историческую миссию (например, в «Слове о Законе и Благодати» митрополита Иллариона).

«Таким образом, принадлежность к русской нации определяется сложным комплексом связей: генетическими и брачными, языковыми и культурными, религиозными и историческими. Ни один из упомянутых критериев не может считаться решающим. Но для формирования русского национального самосознания обязательно, чтобы совокупность этих связей с русским народом (независимо от их природы) была сильнее, чем совокупность связей с любой иной этнической общностью планеты».  

После того, как Патриарх Кирилл чётко определил: «русский народ, вокруг которого формируется российская нация», – в «Декларации» очередная путаница в понятиях. В «Декларации» православной патриотической общественности следовало бы начинать перечисление «комплекса связей» с более общих и именно решающих в данном случае – религиозных, и заканчивая более частными – «брачными». Не браками же строится народ. Выражение «была сильнее, чем совокупность связей с любой иной этнической общностью планеты» ещё больше запутывает понятия. Ибо русский народ – не «иная этническая общность», а великий суперэтнос, основой которого, конечно же, является этнический стрежень – этнически русские. Это – сама по себе наисложнейшая этническая общность, в которую входят множество народностей. Основными народностями русского народа являются великороссы, малороссы и белороссы. Именно поэтому  «Русский язык – это совокупность тех говоров, поднаречий и наречий, на которых говорит русский народ, то есть известные племена и народности, объединённые общностью нравов, верований, преданий и самого языка» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона). Начиная с декабря 1991 года для оправдания Беловежского переворота, разрушившего СССР, и для разложения русского национального самосознания псевдонаучная обслуга ельцинского режима внедряет миф о «единстве славянских народов» – русском, украинском, белорусском. Мы, конечно, славяне вместе с болгарами и сербами, но самоидентифицируясь мы по сути должны осознавать себя русскими: русский великоросс, русский малоросс,  русский белорус (как я, например). В Российской Федерации большинство населения является, строго говоря, русскими великороссами.

К русскому этническому стержню столетиями присоединяются многие представители разнообразных народов и народностей, становясь вполне русскими. Поэтому понятия «великий» и «супер-» в данном случае означают не самовозвеличивание, а исторический факт национального единения великого множества этносов. Чёткое осознание русской национальной идентичности сегодня актуально как никогда, ибо на её искажение и искоренение нацелена не только враждебная зарубежная пропаганда (лишить народ идентичности – значит его уничтожить), но и российская либеральная общественность, и либеральные прозападные СМИ.

«Ощутить это, в конечном итоге, может только сам носитель национальной идентичности, совершая свой личный выбор. При этом национальное самосознание неизбежно означает солидарность с судьбой своего народа. Каждый русский чувствует глубинную эмоциональную связь с главными событиями своей истории: Крещением Руси, Куликовской битвой и одолением Смуты, победами над Наполеоном и Гитлером. Особо отметим, что гордость за Победу 1945 года является одним из важнейших интегрирующих факторов современной русской нации».

Опять путаница, более истинны понятия – «русский народ» и «российская нация». Если кто-то из авторов не согласен с определениями Патриарха, то должен был бы формулировать это за пределами итоговой «Декларации» Собора. Этот абзац хорош в качестве конкретных выводов из основных положений, и основы должны были бы предварять выводы.

«На основе программных тезисов настоящего документа, предлагается следующее определение русской идентичности: русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа».

Удивительна формулировка: «на основе программных тезисов» (большинство из которых не программны, а скорее являются иллюстрациями к главному) звучит наиболее программное, а именно – «определение русской идентичности». К сожалению, в самом главном по смыслу абзаце вновь путаница и подмена понятий, – роковые по возможным последствиям. В девяностые годы я сформулировал краткое определение (то есть, дефиницию) русского народа: «русский тот, кто думает по-русски, говорит по-русски и считает себя русским», – которое является необходимым и достаточным. Это определение присутствует в «Декларации» в разбитом и перемешанном с другими формулировками виде. Но это не безобидная игра ума. В логике существует закон обратного отношения между содержанием и объёмом понятия: увеличение содержания понятия (совокупность существенных и отличительных признаков предмета, отражённого в понятии) уменьшает его объём (совокупность предметов, охватываемых понятием). В нашем случае это означает: чем больше слов в определении понятия «русский народ», тем меньше людей подпадают под это определение. Как уже говорилось, формулировка «не имеющий иных этнических предпочтений» – излишняя, в том числе и потому, что множество людей, считающих себя русскими могут иметь родные для себя этнические предпочтения: скажем, русский татарин, безусловно и закономерно может иметь татарское этническое предпочтение, русский башкир – башкирское… Что не исключает надэтническое (суперэтосное) русское предпочтение. Из чего не следует уничижение многоэтнического русского суперэтноса, и что не может оскорбить здоровое русское национальное чувство. Либо, исходя из этого положения, мы должны не считать русскими миллионы русских, имеющих не русское этническое происхождение. Это нам надо?

Конечно же, Русское Православие породило русский народ, воспитывало его характер, является цивилизационнообразующей, культурообразующей и государствообразующей религией. Но после десятилетий пропаганды и репрессий режима государственного атеизма, в современных реалиях посткоммунистического периода  вряд ли стоит исключать из русского народа множество людей, считающих себя русскими, но не понимающих религию, не признающих роли Православия в русской истории. Имеет смысл перенести это важнейшее свойство русской идентификации с этнического и суперэтосного уровня в другое измерение, – именуя российскую цивилизационную общность: «русская православная цивилизация». Ну и, конечно, немного, но найдётся какое-то количество людей, считающих себя русскими, но не «ощущающих солидарность с судьбой русского народа». У нас – православных – нет оснований заведомо исключать из русского народа наших заблудших и даже преступных братьев.

В общем, в тексте «Декларации» отражена достаточно приватная и не достаточно профессиональная позиция. В нём, к сожалению, заложены основания для негативной реакции в обществе на важнейшую инициативу. К работе над такими знаковыми документами как итоговая «Декларация» «Всемирного Русского Народного Собора» необходимо привлекать более широкое содружество православных мыслителей.

Виктор Аксючиц, философ, член Политического Совета партия "Родина"