Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856)

Первым нашим христианским социологом был Чаадаев. Он создал удивительное, неповторимое произведение своего аристократического ума: «Философические письма».

П.Я. Чаадаев родился и умер в Москве. Отец  Яков Петрович Чаадаев – подполковник. Мать княгиня Наталья Михайловна Щербатова – из древнейшей русской фамилии, ведущей свое происхождение от св. Михаила Черниговского. Родители рано умерли и Петра Чаадаева (как и его старшего брата Михаила) воспитывала тетка  А. М. Щербатова, которая перевезла их в свой дом на Арбате. Учился (1808-1811) в Московском ун-те вместе с А. Грибоедовым и будущими декабристами Н. Тургеневым и И. Якушкиным. Вступил в северное тайное общество, но активного участия в нем не принимал.

В 1812 г. поступил в Семеновский полк, а затем (1813г.) в Ахтырский гусарский. Участвовал в Бородинском сражении и многих других. Брал Париж. Награжден св. Анной  и Кульмским крестом. С 1816 г. корнет в Гусарском лейб-гвардии полке, расквартированном в Царском Селе. Там подружился с Пушкиным.  Тот писал:

Он вышней волею небес

Рожден в оковах службы царской;

Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,

А здесь он — офицер гусарский.

 «Периклес» по-гречески – «окруженный славой».

1817-1820гг – адъютант кн. Васильчикова, командира гвардейского корпуса. Блистал в петербургских салонах умом, безукоризненными манерами и умением одеваться («Второй Чаадаев мой Евгений» – писал Пушкин в «Евгении Онегине»).

В 1820 г. взбунтовался Семеновский полк, и ротмистр Чаадаев был послан Александром I проинспектировать инцидент и доложить о происшедшем. Час разговора с царем; о чем – никто не знает, но через месяц Чаадаев подает в отставку, а царь ее принимает, выразив неудовольствие по поводу самого Чаадаева.

У Чаадаева происходит духовный и религиозный переворот. Он становится сознательным христианином. "Есть только один способ быть христианином, это - быть им вполне" – пишет он.

 В 1823 г. уезжает за границу с намерением никогда не возвращаться. Это его спасло от ссылки за участие в Декабристском восстании, ибо он был тесно связан со всеми главными действующими  лицами восстания. Возвратился в Москву в 1826 г. и жил, вплоть до смерти, в доме Левашовых на Басманной ул.  Отсюда его прозвище «басманный философ».

29-31 гг. – пишет свои «Философические письма» (в оригинале по-французски, всего 8 писем). В списках они расходятся по Москве. В 1936 г. первое письмо публикуется в журнале «Телескоп».  Там читатели неожиданно прочли  о России такие строки:

 «Сначала дикое варварство, затем грубое суеверие…»

«… тусклое и мрачное существование, лишенное силы и энергии, которое ничто не оживляло, кроме злодеяний, ничто не смягчало, кроме рабства. Ни пленительных воспоминаний, ни грациозных образов в памяти народа, ни мощных поучений в его предании… Мы живем одним настоящим, в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя».

«Про нас можно сказать, что мы составляем исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из, иных, которые как бы не входят составной частью в род человеческий».

Скандал был оглушительный. Журнал закрыт,  цензор, А.В. Болдырев, ректор моск. ун-та (!), уволен; издатель журнала, Николай Иванович Надеждин, литератор, профессор Моск. ун-та, сослан в Вологду. У Чаадаева изъяли все бумаги, а сам он по высочайшему изволению объявлен сумасшедшим, и к нему приставлен доктор, ежедневно его осматривающий (говорят, что после первого осмотра доктор сказал: «Если б не моя семья, жена да шестеро детей, я бы им показал, кто на самом деле сумасшедший»). Медицинский надзор через год сняли, но ему было запрещено писать и публично высказываться. В 1837 г. Чаадаев пишет так и не опубликованную при жизни «Апологию сумасшедшего», где пытается объясниться с обществом за свои философические письма.

В 40-50-е годы его часто приглашали  в различные гостиные, где Чаадаев обсуждает различные вопросы жизни России. Он спорит со славянофилами, его мнения ценят. Но кроме писем, он ничего уже не напишет.

Умер (предположительно) от воспаления легких. Похоронен в Донском монастыре.

Конечно, воззрения Чаадаева не сводятся к охаиванию России. Они гораздо глубже и интереснее. Но об этом в следующий раз.

Николай Сомин