Дорога на родину Матроны пролегает не только через поля, леса и болота, но другие препятствия. И я уже почти забыла, как сначала все казалось легко. А, может, и в самом деле этого не было? Наступил момент, когда очереди в Покровском монастыре перестали казаться  длинными, стоило прочитать акафист-другой и я уже оказывалась у раки с мощами со своей бесконечной просьбой: "Помоги, вразуми, научи".  Потом я получала от послушницы в подарок обязательный цветочек, а иногда и целую охапку и, окрыленная, бежала дальше по делам жизни. За  то время, которое я живу в Москве, Матрона стала мне родной. Я так привыкла к ней, что даже не интересовалась ее земной жизнью, родственниками, окружением. Но, к счастью, наступило время, когда захотелось узнать ее поближе. Первый раз я озвучила эту мысль, стоя в очереди у стен все того же  Покровского монастыря, кажущейся тогда еще бесконечной. "Ну, конечно, деточка, езжай в Себино" - услашала я от рядом стоящей женщины. Познакомились. Моя собеседница Нина приехала из Минска, рассказывает, когда денег не хватает на свечи, молится Матроне и та ей всегда посылает то свечи, то деньги... Да, мне бы такую горячую веру!

Так началась моя дорога в Себино.

Дома, когда уже вещи и продукты на поминальный стол были собраны, оказалось, что банковская карточка, на которой деньги лежат, заблокирована. Пришлось брать в долг. Но этому предшествовало невероятное смятение, которое прошло после слезной молитвы Матроне. Ехать решилась я в два часа ночи, когда дороги пустынны, чтобы по возможности, успеть к утренней службе в храм, где когда-то молилась святая...

 Разогрела машину, включила  в  проигрывателе акафист и тронулась в путь. И, надо такому случиться, именно в ту ночь возле нашего микрорайона, ремонтировали дорогу, везде таблички с указателями объезда, я наматываю около сорока километров лишних, выезжаю на кольцевую дорогу, чувствую машина как бы приседает на переднее правое колесо, выхожу, смотрю, ну да, оно мягкое. "Матронушка, помоги!". А что еще остается делать, в воскресенье в три часа ночи? Акафист звучит умиротворяюще. Звезды в утреннем небе невероятно большие. На полях туман. Кажется, вся земля окутана пуховым оделом, чтобы случайно не простыть от ветра. Что-то есть неповторимое в предрассветной тишине. Но вскоре добротная трасса заканчивается, и машина начинает "приседать" по очереди на все четыре колеса. Выходит из строя проигрыватель, акафист заедает. Выключаю его, еду медленно. От неожиданной встряски хочется спать, останавливаюсь, выхожу, умываюсь утренней росой, и уже изо всех сил прошу святую помочь мне. И тут меня осеняет, а ведь по этой дороге, войска шли на битву, до Куликова поля рукой подать. А они шли пешком, с оружием в руках, в доспехах. Интересно, что они чувствовали? А что видели? Ну, конечно, этот лес с прорезающейся травкой, слушали кукушку, смотрели на звезды. А ведь шли на верную смерть. Впрочем, судя по летописи, кто тогда о гибели думал, как о кончине, для них это была встреча с Богом. Войска ступали защищать родную землю, русскую. Всплывают имена Сергия Радонежского, Дмитрия Донского. Откуда-то берутся силы, приходит вдохновение, вспоминаю, что трасса эта в народе называется "Дон", многое я про нее слышала, но еду впервые.

Если бы я работала в Министерстве образования, я бы включила в обязательную школьную программу посещение земель, где воевали наши предки, рассказывала бы им на месте подвигов нашу славную историю. Гуляла бы с ними по лесным тропинкам, где отдыхало войско, слушали бы мы пение птиц, смотрели на рассвет... Говорят, еще сохранился источник, где воины брали воду.

Собравшись с силами, продолжаю путь дальше. Свежий воздух прогоняет сон, пою отрывки акафиста, которые запомнила, пересекаю реку с характерным названием Осетр, гляжу, а она какая-то мелкая, вряд ли сейчас царская рыба в ней обитает. А ведь обмельчали не только реки, но и наша жизнь, и мы сами. Войска, идущие на битву, каждое утро начинали с молитвы, когда входили в город, первым делом служили благодарственный молебен в местном храме, перед трапезой и после тоже была обязательная молитва, а я часто забываю про утренние и вечерние правила, перед обедом осенить себя крестным знаменем в присутствии невооцерковлпенных колег стыдно. Главное, что все это я понимаю, но вместо того, чтобы совлечь с себя ветхого человека, и стать настоящим, я, мельчая, продолжаю свой путь как та река Осетр, сохранившая от первоначала одно лишь имя.

Через пару километров, меня останавливают работники ГИБДД, спрашиваю, что случилось? Отвечают, ничего. Просто проверяют документы у всех иногородних, снова летит к небу мой вздох: "Матрона, помоги". Постовые долго, будто нарочно, просматривают, водительское удостоверение, переписывают номер страхового полиса и, зевая, как бы между прочим, спрашивают, куда я держу путь. Мой ответ - в Себино, их прямо-таки преображает, они начинают шептаться, отдают мне документы и показывают кратчайший путь. Я глазам не верю, спешно благодарю и спешу на службу.

Когда едешь среди бескрайних полей, приходит умиротворение, а вместе с ним какое-то другое понимние жизни. Начинаешь задавать себе вопросы, которые в домашней обстановке обычно в голову не приходят. Так и я в очередной раз поражаюсь жизни Матроны, её урокам. Ну, хотя бы такому, родившись слепой и духом провидя свой жизненный путь, она не только безропотно несла свой крест, но даже не пыталась облегчить его, что ей стоило вымолить у Бога себе лучшие условия быта, а не спать на кулачке, примерзая волосами к стенке? Или вот это: за время жизни в Москве у нее не было московской прописки, значит, она не могла получать пенсию с льготами, как полагается инвалиду с рождения... И, наконец, всецело служа Богу, она оставалась при этом мирской, не принимая монашеский постриг. Этим она лишний раз подчеркнула, что спастись могут все.

Вспоминаются слова проповеди Митрополита Тульского и Ефремовского Алексия: "Ныне, по призыву своей совести и своего внутреннего желания, воспитавшимися в нас от образа нашей жизни по заповедям Божиим, совершив в течение шести дней все свои дела для удовлетворения нормального физиологического состояния и всей жизнедеятельности, в седьмой день считаем необходимым для себя отложить в сторону житейское попечение: посвятить время Господу Богу своему. Так оказались мы здесь, под сводами дома Божия, потому что уповаем на непреложность обетования Господа, зовущего: "Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Мф.11, 28). Он предлагает нам путь к обретению покоя, обращая наше внимание и вслед за Ним наше свободное произволение осуществить выбор между двумя образами человеческого существования, для чего рассказывает о неком человеке, характеризуя его жизедеятельность безумием. Этот человек был мечтатель и, подобно многим из нас, устраивающим в новогоднюю ночь гадание, когда пишем записочки: каким будет год - "счастливый", "средний" или "несчастный", кладем их под ёлку, а затем дети достают "пророчества". В жизни этого человека случился счастливый год: урожай был такой богатый, что пришло ему на мысль уничтожить старые небольшие закрома, построить новые, большие, ссыпать в них все богатство, сказав в себе самом: "ешь, веселись, ты обеспечен, забудь о Боге!". Господь назвал его безумцем, потому что такая логика жизни ослепляет нас так, что мы, видя не видим, и слыша, не слышим, как будто не знаем, что в любую секунду, от любой причины может оборваться наша жизнь: объелся, чрезмерно обрадовался богатству, преогорчился неожиданной скорбью, вышел из дома, и тебе на голову с крыши упала ледяная сосулька - пришел конец. Когда мы влюбляемся в фантазию, ставя ее на пьедестал своего идеала, она становится у нас вместо Бога - идолом, истуканом, кумиром, а мы впадаем в безумие, потому что человеческая жизнь никак нетождественна изобилию имущества или физическому здоровью, но она есть проявление, выражение, воплощение отношения к каждому из нас Того, Кем все живет, и движется, и существует (Деян.17, 28)".

В это время, я как раз проезжала поворот на село Бучалки, прямо у дороги стоит памятный знак жертвам авиакрушения 24 августа 2004 года, а ведь пассажиры всходя на трап в Москве, были уверены, что сойдут в Волгограде. Помяни их, Господи в царствии Твоем. А раньше спустя век с четвертью в селе находился приют князей Голициных, куда еще задолго до рождения родители определили Матрону, но потом её матери приснилась белая птица с человеческим лицом - и все изменилось. Осталась Матронушка с родителями. Интересно, как звали ее в детстве?

С этими мыслями я въезжаю в Себино и...глазам не верю. Перед храмом много машин. Люди приезжают не только со всей округи, но, судя по номерам, из других регионов, а все затем, чтобы помолиться в том месте, где много лет лилась горячая молитва святой. Все-таки жива благодарность в русском народе. Я всматриваюсь в лица, многие земляки довольно схожи Матроной, если судить по её прижизненным фотографиям. Храм старинный, в нем сохранилась та неповторимая атмосфера, когда хочется любоваться красотой богослужения, забыв обо всем. Даже начинает казаться, что пульс бьется в такт песнопению. Немного придя в себя, решаюсь подать записки, как всегда о здравии и о упокоении. Легко справившись с первой, я в поминальную пишу имена Наталии и Димитрия. Тут меня посещает небывалое смятение, ведь среди моих усопших родственников и знакомых нет таких имен. Вычеркивать? Что-то внутри говорит, что не стоит. Но, кто они: Наталья и Димитрий? Не могу я подать записки с неизвестными мне людьми. Матронушка, помоги! И тут меня осеняет. Отчество Матроны Дмитриевна, а ее мать звали Наталья...

В тот день я причастилась, мне подарили веточку вербы, как раз было вербное воскресенье, а еще большую просфору. Поговорила с прихожанами. Оказывается, дом Матронушки не сохранился, его еще в войну "разметало", теперь на этом месте растут березки. Кругом нищета. В селе нет даже магазина, три раза в неделю приезжает лавка с продуктами. Но, странным образом, нет чувства уныния, наоборот, откуда-то появляются силы. По преданию, на месте села Себино, Дмитрий Донской собирал Совет дружин перед решительным сражением. Я раньше этому факту не придавала значения, всевозможные предания у меня обычно не вызывают и тени доверия, а тут  я неожиданно вспомнила и поверила, место-то удобное.

Ах, да! Забыла, возвращаюсь в храм. Прошу разрешения сфотографировать купель в которой окунали при рождении Матронушку. Она чудом сохранилась. А, может, не она? А просто подменили. Мое смятение прерывает солнечный зайчик, внезапно появившийся возле купели. Делаю снимки и ухожу. Обхожу храм кругом, в овраге пробивается молодая крапива. Вспомнила из жизни Матронушки, как её деревенские дети в детстве стегали крапивой, полагая, что она не знает, кто именно её обидел. Откуда в сердцах невинных деток такая жестокость? Почему уже в младенчестве люди так далеки от Бога, что им в радость обидеть слепую сверстницу?

Дорога обратно кажется легкой. Знакомые и знаковые места, вот заброшенный храм, а чуть поодаль другой, величественный, но он, похоже,  работает. В озерах плавают гуси. Деревушки имеют довольно ухоженный вид, возле дороги таблички с объявлениями о продаже молока, картошки, яиц и даже живой рыбы. Жива деревня. Кто знает, может быть, с этих мест, начнется возрождение России, нашей славной Руси? Слишком много здесь простоты и святости.

Тульская земля много дала миру славных имен, во всех энциклопедиях приводится длинный список, а вот имени Никоновой Матроны Дмитриевны среди них нет. Что это: халатность или злой умысел? Что-то главное мы все-таки утратили. Когда?..

Живая вера в Бога - это дар. Его обладатели жизнь на пустяки не меняют, живут главным. Матронушка предпочитала находиться там, где она больше всего нужна. Её переезд из Тулы в Москву во время гонений был как нельзя кстати, она многим указала, как прожить жизнь, многих вылечила, поставила на ноги. Но, пожалуй, самое главное - несчетное число людей вдохновила жить. Так и сейчас, после посещения раки с её мощами, приходит чувство радости, вдохновения. Приведу пример. Когда мы только переехали в Москву, я познакомилась с официанткой, девушка призналась, что жить ей совсем не хочется, кругом одни проблемы. Я посоветовала сходить к Матронушке. И что же? В следующую нашу встречу, она выглядела вполне спокойной и даже умиротворенной, только и повторяла: "Как там классно".

Но есть и те, кто уходит разочарованным. Люди, начитавшись о чудесах, идут к старице с конкретными просьбами: "Чтобы машину поменять к такому-то числу", "Дочку замуж выдать", "Съездить в Египет". В очереди то тут, то там разными мелодиями заливаются мобильники и только слышно: "Я тут в очереди у Матроны стою, все нормально будет". При этом, забывая о самом главном, исправить свой жизненный путь. А иногда бывает и так, что исправиться-то вроде бы и хочется, но пусть житейские тяготы на себя возьмет кто-то другой. Этот другой пусть молится о нас утром и вечером, а желательно непрерывно, соблюдает посты, кладет поклоны, творит добрые дела, а мы посочувствуем где-нибудь в сторонке. И тогда начинаются бесконечные походы по монастырям, старцам, чудотворным иконам... Господи, вразуми!

На подъезде к Московской области, появляется слабость, вспоминаю, что я не ела, не спала и забыла дома таблетки. "Только бы дотянуть до дома" - пульсирует мысль. Вижу по дороге кафе. С одной стороны - не хочется нарушать пост, с другой - упаду ведь за рулем. Матрона, помоги! Вхожу, а мне кассирша: "Вам, постное, наверное, у нас тут как раз осталась порция гречки".

Посещение святых мест обычно связано с разного рода трудностями, именуемых в православном мире искушениями, но бояться их не стоит. Святые, которых мы почитаем, помогают нам не только в дороге, но и в жизни. Сразу по приезду домой, стали устраиваться дела, на которые я давно махнула рукой. И сейчас я нахожусь в недоумении: ведь я не заслуживаю той милости, которую Господь мне так щедро посылает, несомненно, по молитвам Матронушки. А войска Дмитрия Донского, беря с него пример, когда возвращались с победой, во всех городах служили благодарственные молебны, а потом дома каждый раз в годовщину сражения. Побывавшие в тяжелых боях воины с детской искренностью благодарили Того, Кто им послал силы на ратные подвиги. Они знали цену простых слов: Спаси Господи…

Ольга Иженякова