Савицкий Константин Аполлонович. Встреча иконы. 1878

Этот неизбежный, по нашим природным условиям, «минимальный объем совокупного прибавочного продукта» (Л.В. Милов) оказывался вечной головной болью для государства. Князья, а позже и царь, и бояре, и дьяки ломали голову, как добыть средства для войска, для администрации, для широких строительных проектов. Ясно, что их надо взять у крестьян. Но также ясно, что экономические меры не годятся: излишков нет, а имеющийся минимум крестьяне отдавать не собираются. Остается экспроприировать, и ради этого в конце концов вырабатывается строй, который принято называть крепостным правом: крестьян прикрепили к земле и заставили нести подворное «тягло» (в XVIII в. «тягло» стало подушным). Кроме того, владетельные (крепостные) крестьяне  принуждены платить оброк дворянам, или отрабатывать на их полях  барщину, а «черные» (свободные) крестьяне – вместо этого платить увеличенные налоги государству. И это не русская дикость, а печальная необходимость, ибо иначе из крестьян вообще ничего не вытрясешь.

История русского дворянства также своеобразна. В период татарского ига  русские удельные князья постепенно приобретали менталитет собственника: «мой удел – моя собственность», и старались эту собственность увеличить – за счет чужых уделов. С другой стороны, князья стали на правах собственности раздавать своим служилым людям земли - «вотчины». Начала образовываться боярская аристократия.  Казалось, что на Руси победит классический феодализм с приматом частной собственности. Однако задача освобождения от татарского ига настоятельно требовала создания сильного государства. Эта задача была промыслительно решена возвышением Московского княжества, которое благодаря коллаборационистской политике сумело поглотить окрестные княжества, а затем вышло из под контроля Орды. Стремление к централизации и установлению сильной власти было у Москвы столь велико, что она, увидев в вотчинном землевладении угрозу своему абсолютизму, изменило политику и стало раздавать их на период службы. Эти новые земельные пожалования – «поместья» - стали раздаваться незнатным служилым людям великого князя – «дворянам». Иван Грозный яростно боролся с вотчинным укладом, и преуспел в этом. Однако после смутного времени вотчинное землевладение снова стало преобладающим. Впрочем, владельцы и вотчин и поместий обязаны были служить. Позднее Петр I вообще уравнял статус вотчин и поместий, оставив  в силе термин «дворянство» и принцип необходимости служения.

Надо сказать, что сам подход к организации национальной экономики путем раздачи поместий за службу у нас в научной литературе получил название «раздаточная экономика». Его суть в том, что основным являлось отношение «пожалование за службу» – поместья раздавались государством под непременным условием службы ему, и в случае плохой службы могли быть отобраны. Под «службой» понималась либо военная служба, либо работа в государственных управляющий структурах. Из последнего разряда родилось наше многочисленное чиновничество, «бюрократия». Нечто подобное существовало и в Византии, но в России «раздаточная экономика» приобрела законченные формы.  

Как видим, промыслительно не рынок с его конкуренцией, борьбой эгоизмов и приматом наживы был положен в основу нашей экономики, а идея служения – служения Богу, Царю и государству. А в России это значит – служение всему обществу. Этим русский путь кардинально отличается от западного. И надо сказать, что крепостное право вполне в эту схему вписывалось: дворяне служили государству; крестьяне – дворянам; и те и другие работали на общество, охраняя его от врагов, развивая и улучшая его.

Самое интересное, что и сами крестьяне  жили иначе, чем на западе, выстраивая свой русский крестьянский мир под названием крестьянская община. Но это предмет отдельного разговора.

Николай Сомин