Женский монастырь "Сучевица". Наружная роспись. fotki.yandex.ru

Нигилизм – страшный враг. Он вездесущ, хитер и коварен. Им пропитаны глобальные сети, опутывающие сознание современного «среднего человека». Его глумливая ухмылка угадывается в доренковском (и иже с ним) «интеллектуальном стебе» на церковные темы, в которых он, признаться, разбирается, как свинья в апельсинах. Нигилизм подмигивает нам с рекламных щитов, склочничает на рейтинговых телевизионных ток-шоу, льется с уст высших чиновников и высоколобых ученых. Он давным-давно взнуздал научно-технический прогресс, так называемый свободный рынок и государственные институты по всему миру, поставив их себе на службу. Нигилизм ежесекундно воспроизводится, толкая миллиарды своих жертв в пучину одичания и растления.

В то же время нигилизм это не кантовская «вещь в себе». Это внешнее проявление болезни, что-то вроде зуда и сыпи, проступающих на больном теле вследствие серьезных внутренних повреждений. Пожар нигилизма разжигается страстями, которые в наш век скоростей и информационного всесмешения плодятся, скрещиваются и образуют мутации с невиданным прежде размахом. За страстями укрылись их покровители и провокаторы – «духи злобы поднебесной». Эти нынче на коне. Они ликуют и потирают от счастья мохнатые лапки: людишки настолько рассеяны и расслаблены, доверчивы и самонадеянны, невежественны в познании себя и мироздания, что сами, и притом добровольно идут на убой - в «пропасть небытия». Красота, да и только!

Нигилизм бывает пассивный: водка, наркотики, игры, мании, фобии, депрессии. Имя такому – уныние и отчаяние. Но даже и этот, казалось бы, жалкий и ущербный разряд нигилизма, по своему, прям, силен и ярок. Как сильна страсть, его порождающая, - гордыня. Мать всех страстей, способная поглотить и растворить даже такого монстра, как тщеславие.

Второй род нигилизма – революция, бунт, баррикады. Это нигилизм крайний, наступательный, беспощадный к другим и себе. Чаще всего он прикрыт «любовью к человечеству» - еще одной адской иллюзией. От нее пострадали и по ее вине пали все на свете революционеры, круг за кругом повторявшие известную парадигму: революция задумывается идеалистами, реализуется романтиками, а плодами ее пользуются негодяи.

Итак, враг, нам противостоящий, хотя и не нов, но силен, как никогда. Что мы, народ Божий, можем противопоставить ему? Как вытаскивать из его сетей души свои и детей наших, тем более, что сети эти поддерживаются самой государственной властью, государственным образованием, государственной пропагандой?

Единственное наше оружие в этих условиях – православная аскетика. И вот, почему. Разнузданность, изобретательность, вездесущность и бытовая укорененность зла в нашем мире таковы, что обычные отсылки к морали, благоразумию и осторожности на людей, в том числе и молодых, только входящих во взрослую жизнь, не действуют вовсе или действуют очень слабо. Интернет отучает молодежь читать, коверкает язык, разрушает логику и здравый смысл, ослабляет инстинкты, снижает ответственность, подменяет живое общение отвлеченным и необязательным.

Против крайнего нужно искать крайнее, против прямого – прямое, против сильного – сильное. Ни один человек в душе своей (которая по природе своей христианка – Тертуллиан) не хочет чахнуть и умирать для вечности. Ни один, даже самый вроде бы закоренелый грешник, не свободен от угрызений совести, кои, в сущности, являются содроганиями живой души перед ожидающей ее – неизбежно! – посмертной участи.

Аскетика это действенная альтернатива нигилизму. Если не подменять ее эклектикой и формализмом (которые, увы, до сих пор встречаются в нашей школе катехизации), а опирать прямо и крепко на Евангелие и Святых отцов, она может увлечь и позвать за собой многие юные сердца. Почему? Потому что без Бога в душе, без понимания, что есть душа и каков спасительный «узкий путь» ее в падшем мире, без внимания к себе и ощущения себя воином в незримой брани, без овладения искусством умного внутреннего делания, без церковных таинств, молитвы и жизни по Христу – без всей этой премудрости, именуемой в Православии «наукой из наук», человек не может вырасти в цельную и полную личность, стать не только образом, но и подобием Божиим. Кто виноват? Правильно, только он сам. Трудно? Еще как трудно, ведь для изменения себя ты должен коснуться самого больного – зудящего, как обнаженный нерв, собственного греховного естества. Православие, говорят Отцы, просто в изложении, но сложно в исполнении.

Один из великих русских богословов К. Леонтьев в этой связи писал: «Христианская мистика (я говорю именно мистика, а не одна мораль), учение аскетизма, вера в мою, мою личную загробную жизнь, учение страха Господня, страха, неизбежно перерождающегося в любовь в сердцах благородных, - эта вещь тоже прямая, ясная, сильная. Она может воспламенять молодые сердца, она может покорять характеры сильные и умы независимые. А это не жалкая чисто этика, не эта презренная и умеренная, немного стоическая, немного эпикурейская мораль рациональной буржуазности. «Что мне до нее!» - скажет смелый русский юноша, и будет прав…. Только поэзия религии может вытравить безнравственность».

Александр Нотин