Лев Яковлевич Рохлин прожил недолгую, но интересную жизнь. Он родился в послевоенное время, а скончался в конце 90-х годов, став очевидцем и непосредственным участником многих событий, оставивших свой след в истории СССР и новейшей истории России. Боевой генерал, прошедший Афганистан, Чечню, служивший в Туркмении и Грузии, побывавший депутатом государственной думы и лидером «Движения в поддержку армии». Рохлина любили солдаты, боялись, уважали душманы и чеченские боевики, среди которых он снискал репутацию непобедимого стратега.

 

В то же время этот человек в юности отказался от репрессированного отца, придумав легенду об уходе его из семьи. Сестра генерала Лидия Зорина рассказывала в одном интервью, что брат с юности стремился к лидерству, всегда и во всем быть первым, за что бы ни брался. В воспоминаниях сестры и открывается причина противоречивости натуры Льва Рохлина. Ради достижения желаемого лидерства он был готов на все, даже отказаться от отца. В конце концов, мечты о лидерстве сделают его мятежником и приведут к трагической гибели в ночь со второго на третье июля 1998 года.

 

Лев Рохлин родился 6 июня 1947 года в семье бывшего политического заключенного в Аральске. Его отец Яков Львович во время учебы в Киеве на лингвиста был арестован по обвинению в антисоветской пропаганде. Просидев три года в тюрьме, он попал в ссылку в Аральск, где работал учителем и познакомился с будущей супругой Ксенией Гончаровой. Яков Львович и Ксения быстро поженились, у них родилось двое детей. Потом началась война, Рохлин старший ушел в 1942 году на фронт. В 1943-м он попал в немецкий плен, где выжил только потому, что назвался татарином Якубом Рахматуллиным. После возвращения в 1946 году, Яков Львович пошел работать в рыбацкую артель. Через год родился Лев, а потом семейное счастье разрушил второй арест. О дальнейшей судьбе Якова Львовича Рохлина известно только то, что в 1948 году он отбывал наказание на уральских рудниках в поселке Майлису. Затем, как и многие его соотечественники Яков Львович бесследно сгинул в сталинских лагерях.

 

Ксении Гончаровой пришлось в одиночку поднимать троих детей. Жили бедно, поэтому будущему генералу пришлось с детства освоить рыбалку, чтобы помогать матери кормить семью. Каждый день он надевал на спину мешок весом пятьдесят килограммов с сетями и шел ловить рыбу.

 

О его школьных годах известно немного. Лишь то, что он сам рассказывал своему пресс-секретарю Алексею Антипову, впоследствии написавшему книгу «Лев Рохлин. Жизнь и смерть генерала». В школе юный Рохлин начал увлекаться физкультурой. Поначалу учитель физкультуры не хотел брать своего ученика в спортивные секции, считая, что из него не выйдет никакого толка. Льву помогла классная руководительница, уговорившая своего коллегу зачислить Рохлина в секцию по легкой атлетике. Лев не обманул её ожидания, он проявил невиданное упорство, после школы самостоятельно стал заниматься бегом и вскоре стал сначала чемпионом школы, а затем чемпионом района.

 

После окончания школы Лев Рохлин отправился в город Чарджоу поступать в филиал Одесского кораблестроительного института. Однажды во время сессии к нему стал задираться местный парень. Лев дал ему сдачи, но после этого с учебой в институте пришлось распрощаться, так как обидчик оказался мужем секретаря приемной комиссии.

 

Несостоявшийся студент отправился домой. Обратная дорога пролегала через Узбекистан. Сойдя с поезда на Ташкентском железнодорожном вокзале, он повстречал там курсанта и решил спросить, «где тут учатся». Курсант рассказал Рохлину о том, что в городе находятся несколько военных училищ и Лев решил, что нужно еще раз попробовать испытать удачу. Пришел в Ташкентское высшее общевойсковое командное училище и был сразу принят. Экзамены к тому времени уже закончились, но Льва зачислили в курсанты без экзаменов как спортсмена и по общей сумме баллов школьного аттестата.

 

В училище, как и в школе, Рохлин был чемпионом по легкой атлетике. Однокурсник Льва Сергей Папанов рассказывал Андрею Антипову, что результаты кроссов в училище всегда оценивались по общему показателям и что если кто-то сходил с дистанции, то общая оценка взводу снижалась, а то и вовсе засчитывалась по последнему на финише. И о том, как Рохлин всегда в прямом смысле тащил за собой двух-трех слабых ребят.

 

Однажды курсант Рохлин попал в Ташкенский госпиталь на операцию по удалению гланд, где ему понравилась медсестра Тамара. Их знакомство началось с того, что не имевший возможности разговаривать после перенесенной операции, курсант жестом попросил подать ему бумагу и ручку. Когда она принесла тетрадь, Лев написал на одном из листов «Тамара, вы хорошая». Через полгода знакомства они поженились, а вскоре у супругов родилась дочь Елена.

 

В 1970 году Рохлин заканчивает учебу и вместе с семьей уезжает на свое первое место службы в Германию. С должности командира взвода, Лев Яковлевич за два года поднялся до командира роты и через несколько лет был оправлен в столицу для учебы в Военной Академии имени Фрунзе. После академии, в 1977 году Рохлина направляют на службу в Заполярье в Алакуртти, где он принял под командование батальон. В этой должности он пробыл 6 лет, пока не грянул 1982 год, а вместе с ним первое боевое крещение.

 

«Маршал Советского Союза Соколов приказал подыскать на должность командира 860‑го отдельного мотострелкового полка в Афганистане опытного командира полка, - вспоминал Рохлин. Я к тому времени командовал уже вторым полком, и общий стаж командования полками составлял два с половиной года…. Командир танкового полка Богданов, который со стороны наблюдал за моей службой…. прикладывал все силы, чтобы я пришел к нему начальником штаба. А тут мне предлагают полк в Афганистане. Для карьериста, каким я тогда был, это был трудный выбор. В тридцать пять лет стать начальником штаба дивизии – большое дело. Но, с другой стороны, получить опыт войны – тоже немало. В конце концов, я решил, что второй вариант будет для меня лучше …. В разговоре с кадровиками я заявил, что, если меня назначат, я справлюсь. Наверное, сказал очень уверенно. И выбор пал на меня». Так будущий генерал попал в Афганистан.

 

В июле 1983 года Рохлин получил приказ маршала Соколова проверить результаты авиационного удара, нанесенного одной из групп ГРУ по крепости в ущелье Коран-О-Муджан, где находилась крупная банда душманов. Причина такого необычного задания крылась в том, что руководство Афганистана часто обвиняло советские войска в гибели мирных жителей при проведении операций. Лев Яковлевич должен был проверить результаты проведенной операции силами одного из батальонов возглавляемого им 86--го полка.

 

Так как батальон находился в весьма сложном положении, а бойцы были разбросаны по различным объектам, Рохлин перед началом операции связался с начальником оперативного отдела армии и доложил о сложившейся ситуации: «Невозможно выполнить задачу. Сил нет. Техники нет,- вспоминал Рохлин со слов Андрея Антипова. Даже топлива в необходимых количествах нет. Тот отвечает: "Ничего поделать не могу. Маршал приказал. Звони начальнику штаба". Рохлин в ответ: Начальника штаба нет. Улетел на другую операцию. Командующего тоже нет».

 

В сложившейся ситуации Рохлин решил сам встать во главе направляемого к ущелью отряда. На месте выяснилось, что бомбы в крепость не попали, душманы ушли и, по сути, авиационный удар оказался напрасным. Рохлин с бойцами повернули обратно, но на выходе из ущелья машины начали вставать из-за недостатка топлива. Пытаясь вытащить машины, отряд попал в засаду душманов. Завязался бой, длившийся шесть часов.

 

«Мне пришлось силою расталкивать солдат по позициям, - рассказывал о том бое комполка. - Они лежат. А я хожу и пинаю их ногами: "Двигайтесь, не лежите, пристреляются - конец". В такой отчаянной ситуации я до этого никогда не был…. У меня тогда не было даже чувства опасности. Я думал только о том, что должен либо вывести батальон, либо умереть»... В том бою он потерял 12 бойцов, был тяжело ранен и решил застрелиться. Попытку самоубийства предотвратили два офицера, выбив пистолет из рук командира.

 

«После случившегося в полк приехало несколько генералов, - рассказывал Рохлин Андрею Антипову. - Один из них открыл Боевой устав и стал по пунктам читать, как командир должен принимать решение... Даже пункт о применении ядерного оружия не пропустил». Вслед за генералами приехал маршал Соколов, которому доложили о том, что Рохлин пытался застрелиться, и отстранил его от должности.

 

Льва Яковлевича понизили в должности до заместителя командира 191-го отдельного мотострелкового полка в Газни. Здесь судьба предоставила ему шанс реабилитироваться. Душманы окружили командный пункт, а командир батальона трусливо сбежал, улетев на вертолете в Кабул.

 

«Я в то время действовал на другом направлении с батальоном полка, - делился воспоминаниями Рохлин. Когда поступила информация о ситуации, в которую попал командный пункт, мы бросились на выручку. Но опоздали. На месте мы обнаружили только трупы. И лишь один сержант еще мог говорить. Он постоянно повторял, что командир их бросил». Через два месяца Лев Яковлевич был назначен командиром 191го полка и даже был представлен к званию героя, однако наградной лист затерялся в чиновничьих кабинетах.

 

В 1984 году Рохлину предстояло покинуть Афганистан и перейти на службу в Туркестанский военный округ в город Кызыл-Арват заместителем командира дивизии. Незадолго до нового назначения он участвует в последней военной операции, освобождает Аргунское ущелье от душманов. Пока бойцы Рохлина громили базу душманов, разведчики устроили засады близ населенного пункта Сена. Когда засада сработала и в неё угодила группа душманов, одного из пленных отпустили, предупредив, что если не сдадутся остальные, уничтожат всех. Вскоре из села начался массовый исход. Оказалось, что массовая капитуляция противника состоялась по причине того, что душманы были наслышаны о Рохлине.

 

Когда Рохлин вылетел обратно с захваченным у душманов оружием, его вертолет был сбит. При падении Лев Яковлевич был серьезно ранен, сломал позвоночник, а Тамара Рохлина даже получила известие о гибели мужа. Врачи госпиталя провели сложнейшую операцию и вытащили его с того света.

 

Из госпиталя Лев Рохлин уехал в Туркестан. Причем сделал это самовольно, не явившись перед этим на врачебную комиссию, так как опасался, что врачи комиссуют его из армии. Алексей Антипов в своей книге пишет, что «Именно там, под Кызыл-Арватом, заболеет его сын. Болезнь эта всю жизнь будет восприниматься им как немой упрек судьбы за служебное рвение, отодвинувшее на задний план заботы о семье». Больше Антипов ничего не сообщает о болезни Игоря Рохлина, обходя дальнейшие подробности стороной.

 

Некоторые детали приоткрывает дочь Рохлина Елена: «Брат заболел, когда ему исполнился год. Родился нормальным. Очень хорошо развивался. Но мама вслед за отцом поехала в Туркмению, в Казанджик. Там были жуткие условия. Свирепствовали инфекции. Игорь подцепил менингит. Своевременную квалифицированную помощь в тех местах оказать ему было невозможно».

 

Больному сыну надо было срочно менять климат и поэтому Лев Яковлевич начал ходатайствовать о новом месте службы. В марте 1987 года его назначили командиром 152-й мотострелковой дивизии в Кутаиси. За год, проведенный там, Рохлин успевает построить в дивизии полигон, подтянуть боевую подготовку личного состава и начать наступление на коррупцию. Над командирами маячит строгая ответственность за разворовывание военной техники, теперь они обязаны оплачивать каждую пропажу из собственного кармана.

 

В 1988 его перебросили командовать 75-й мотострелковой дивизией в Азербайджан, Нахичевань. Вскоре Рохлин стал еще и комендантом Нахичевани, сменив на этой должности Альберта Макашова. Нахичевань граничила с Арменией, где регулярно происходили погромы армейских складов, захваты оружия и имущества. Льву Яковлевичу удалось недопустить подобного развития событий у себя в городе. Для этого новоиспеченный комендант регулярно устраивал дивизионные учения на полигоне. Как замечает Андрей Антипов: «Рохлину удалось создать условия, при которых ни у кого не возникало сомнения, что действовать он будет решительно. Грохот боевой техники на полигоне и учебная пальба орудий убеждали в этом лучше всяких слов».

 

В начале 1990-го года 75-я мотострелковая дивизия, возглавляемая Рохлиным, была передана в состав пограничных войск, и он получил звание генерал-майора. Еще через два месяца генерал Валентин Варенников предложил перевести служить Рохлина в Приволжский военный округ заместителем командующего по боевой подготовке, но вмешалось Главное управление кадров, посчитавшее это слишком большим карьерным взлетом. Генерал-майору Рохлину дали другую должность - командира учебной дивизии в Тбилиси.

 

1990-й был годом политических перемен. Бурная политическая жизнь шла по всему Союзу. Докатилась она и до Грузии. Еще в 1989 году бывший писатель и вор в законе Джаба Иоселиани создал националистическую военизированную организацию «Мхедриони». На состоявшихся в начале 90-го года парламентских выборах члены организации вошли в состав Верховного совета. Председателем Верховного совета Грузии депутаты избрали Звиада Гамсахурдиа, которого Иоселиани ненавидел и против которого сразу развернул борьбу. Он увел своих бойцов из центра Тбилиси в Комсомольский городок на окраину, и оттуда уже собирался с новыми силами двинуться обратно и свергнуть Гамсахурдиа. Новоизбранный Председатель Верховного совета запросил помощи у Закавказского военного округа, которыми командовал в ту пору Валерий Патрикеев. Патрикеев отдал боевое распоряжение Рохлину.

 

Бронетанковые группы дивизии Рохлина в ночь с 18 на 19 февраля 1991 года окружили базу «Мхедриони» в Комсомольском городке. Операция прошла практически без потерь, лишь один офицер дивизии получил ранение. В результате операции часть бойцов «Мхедриони» была арестована, а некоторым вместе с самим Иоселиани удалось вырваться из окружения. Однако это им не помогло, Джаба был арестован войсками сотрудниками грузинского МВД и отправлен в тюрьму.

 

В том же 1991-м году Лев Яковлевич уехал в Москву поступать в Академию генерального штаба. В столице он застал распад СССР, а после двухгодичной учебы в 1993 году уехал в Волгоград командовать 8-мым Гвардейским корпусом. В документальном фильме «Исповедь генерала» он вспоминает: «Когда пришел с Академии Генерального штаба в Волгоградский корпус, увидел развал. Боевой подготовки не существует никакой, на полигоне давным-давно не стреляли и, словом-то, не слышали о боевой подготовке». В той же «Исповеди генерала» Рохлин называет себя самодуром, который изводил подчиненных постоянными учениями, тревогами, стрельбами, и суровыми наказаниями за неподготовленность к ним.

 

Начиналась Первая чеченская война и 1 декабря 1994 года в корпус поступило боевое распоряжение выдвинуться в Дагестан, откуда направиться в Чеченскую республику.. Из Дагестанского Кизляра Рохлин с колонной военных должен был идти в Толстой Юрт. Изначально колонна должна была идти через Хасавюрт, но Лев Яковлевич повел её совсем другим маршрутом через Ставропольский край. Тем самым он смог обмануть боевиков и добраться до Чечни без потерь. Как потом оказалось, колонна пограничников, которая пошла следом по маршруту, от которого Рохлин отказался, была разгромлена и многие бойцы попали в плен. Перед тем как выдвинуть войска из Толстой Юрта дальше на Грозный, требовалось захватить мост через реку Сунжа у станицы Петропавловская. Рохлин приказал выдвинуться своим бойцам на захват ночью и сначала его тактика сработала. Боевики, не ожидавшие ночного нападения, сдали мост, но затем перешли к сопротивлению и у подчиненных Рохлина начали быстро заканчиваться боеприпасы, в их рядах началась деморализация. Командующий решает личным примером вдохновить их на борьбу. Его уазик поехал к станице, Лев Яковлевич вышел из машины и прошагал к бойцам. Отдав им команды, он продолжал стоять на месте, не делая попыток укрыться от летающих над головой пуль. Солдаты и офицеры некоторые время пребывали в оцепенении, затем некоторые из них побежали прикрывать собой своего командира, а остальные продолжили сражаться. Своим поступком, Рохлин вывел их из состояния деморализации, станица была освобождена от боевиков.

 

Накануне нового 1995 года Рохлин получил приказ начать штурм Грозного. План взятия города предусматривал наступление на город 4-мя группировками. «Север» генерал-майора Пуликовского. «Северо-восток» Льва Рохлина. «Запад» генерал-майора Петрук. И «Восток» заместителя командующего ВДВ по миротворческим силам генерал-майора Стаськова.

 

«Мне говорят: «Прорвись в центр, захвати дворец, а мы к тебе подойдем», - вспоминал Рохлин о начале операции. Я на это ответил: «Разве вы не слышали по телевизору, как министр обороны Грачев заявил, что на танках город атаковать нельзя?». С меня этот вопрос сняли. Тогда я второй раз спрашиваю: «Какая все же моя задача?». – «Ладно, ты находишься в резерве, обеспечь левый фланг основной группировке Северной, иди по таким-то улицам».

 

Рохлин получил информацию, что на намеченном маршруте колонну ожидает засада и поэтому приказал одному из командиров захватить в том районе переправу через реку, готовить плацдарм и вести бой. Пока 33-й полк выполнял операцию прикрытия, Лев Яковлевич с бойцами вошел в Грозный другим маршрутом.

 

О первых действиях на месте командующий вспоминал так: «Расчертили огромную схему. Улицы и прилегающие к ним улицы, где каждый дом был абсолютно ясно виден. И каждой единице техники, которая должна блокировать вместе с личным составом, находящимся на ней, тот или иной перекресток, написали улицу, фамилию командира взвода, экипажа, номер дома, задачу. Каждый боец, каждый водитель, каждый лейтенант и сержант точно знали свою задачу, - рассказывал Рохлин. Наш прорыв позволил и Северной группировке прорваться, и она пошла по улицам. И мы по рации услышали исключительно радостные доклады…. В общем, эйфория и радость великая. Мы вынуждены были продвинуться вперед к городской больнице, чтобы фланг левый был прикрыт, и заняли ее в сумерках. Вот в сумерках и началось то несчастье, о котором узнают все».

 

Говоря о несчастье, Рохлин имел в виду трагедию, случившуюся с 131-й Майкопской бригадой полковника Ивана Савина. Савин получил приказ командующего Северной группировкой Пуликовского закрепиться на перекрестке улицы Маяковского и Старопромысловского шоссе, но проскочил нужный поворот и вышел практически к президентскому дворцу Дудаева. Так как он не встретил сопротивления со стороны боевиков, то в штабе решили, что Грозный взят и Савин получил новый приказ - занять железнодорожный вокзал, где находились бойцы 81-го полка. До вокзала Майкопская бригада так же добралась без потерь, но по прибытию на место оказалось, что с флангов нет никакой защиты, другие части завязли в боях на окраине Грозного. Бригаду окружили два кольца боевиков, и завязался бой, продолжавшийся всю ночь. Савин погиб, а его подчиненные сражались до подхода подкрепления. 1 января на помощь окруженной 131-й бригаде отправили 276-й уральский мотострелковый полк из группировки «Северо-Восток». Несмотря на потери, уральцы вместе с бойцами группировки «Запад» смогли захватить вокзал.

 

В ночь со второго на третье января остатки 131-й бригады, 81-й и 276-й полк были переданы в оперативное подчинение Рохлина. Лев Яковлевич отказался принимать 131-ю бригаду и 8-й полк, так как считал, что их наоборот надо выводить из боев, а людям пережившим трагедию нужно дать отдохнуть. Поэтому в документах командования не было больше упоминания об этих воинских подразделениях.

 

Андрей Антипов в своей книге рассказывает, что в ходе дальнейших боев в Чечне Лев Яковлевич придумал тактику огненной карусели: танк загонялся в окоп и вел огонь по противнику до полного выхода боезапасов и как только заканчивал отстреливаться, его в окопе сменял другой, а в укрытии стояли наготове еще несколько. Стрельба велась без перерывов, а боевики приходили в ужас, не понимая, каким образом из одного места мог вестись такой плотный огонь.

 

5 января Рохлин получает в подчинение  часть Восточной группировки, в том числе 129-й мотострелковый полк Ленинградского военного округа. 9 числа под его командование перешел сводный девятый батальон 98-й дивизии ВДВ.

 

На 10 числа Северная группировка войск готовила штурм Совмина Чеченской республики, но неожиданно для всех из Москвы пришел приказ о перемирии, и операцию пришлось отложить на 3 дня. Штурм начался 13 января и вот как о его начале рассказывал Андрею Антипову сам Лев Яковлевич: «Десантники 98-й дивизии ВДВ выполнили исключительно сложную задачу…. Они ночами подползали к Совмину и изучали подступы к нему, выявляли систему обороны. Они же и были первыми при штурме. Бой был очень тяжелым. Потом на помощь пошли 74-я бригада, 33-й полк и морская пехота Северного флота. Взятие Совмина практически предрешало участь президентского дворца. Толстые стены Совмина нависали над мостом, по которому шла помощь во дворец. Поэтому с рассветом Дудаевская артиллерия, минометы и танки обрушили на Совмин всю свою мощь. Наша авиация в это время бомбила президентский дворец».

 

16 января на связь с Рохлиным вышел Аслан Масхадов. Он предложил Льву Яковлевичу договориться о прекращении огня и вывозе убитых и раненых. Рохлин ответил согласием и в свою очередь предложил Масхадову четко обговорить, сколько машин будет выходить с каждой стороны, на каких участках. Предложил такую схему: Масхадов вывозит и своих и его бойцов, он, Рохлин тоже, а потом идет обмен всех на всех. Масхадов отказался от предложенного варианта, заявив, что ему это не подходит.

 

Следующим утром дворец Дудаева был взят. Рохлину предлагают сначала нанести авиационный удар, потом расстрелять дворец из танков. Лев Яковлевич отвергает оба варианта и посылает туда своих разведчиков. Разведчики уничтожили засевших в здании двух снайперов и взяли его без боя.

 

После захвата дворца началось освобождение Грозного. Рохлин воспользовался излюбленной тактикой, сымитировал наступление на площадь Минутку, а в это время его бойцы захватили рубеж у трампарка. «Я принял решение: ни в коем случае не допуская потери своих, имитируя, что мы постоянно готовимся идти вперед, заставить их вытянуть все свои силы, пытаться сопротивляться и просто все эти силы перемолоть, - вспоминал Лев Яковлевич. Когда мы, по сути дела, измотали их, то в ночь пошли на захват Минутки. И не потеряли ни одного человека. Позиции были взяты без потерь. По сути этим закончилась эпопея Грозного. Они Грозный сдали». За успешную операцию Борис Ельцин решает присвоить Рохлину звание героя России, от которого тот отказывается. Свой поступок Лев Яковлевич объяснил тем, что не может принять награду за пролитую кровь своих сограждан.

 

11 февраля 8-й армейский корпус был выведен из боев и переброшен обратно в Волгоград, а в жизни Льва Рохлина начался новый этап карьеры. Он уходит из армии и начинает политическую карьеру. После возвращения в Волгоград, Рохлин получает предложение от премьер-министра Виктора Черномырдина баллотироваться в парламент от создаваемого им движения «Наш дом – Россия». За свое вхождение в первую тройку предвыборного списка НДР он выставляет премьер-министру определенные условия: добивается выделения 800 миллиардов рублей на перевооружение корпуса и обеспечение своих подчиненных жильем.

 

На выборах, состоявшихся 17 декабря 1995 года, НДР набрала 10,13% голосов, заняв третье место. Рохлин вошел в думскую фракцию «НДР», а в январе 1996 получил должность главы Комитета по обороне.

 

В первые же дни депутатства у него состоялось знакомство с Виктором Илюхиным, представлявшим в парламенте коммунистов. Встречу двух парламентариев подробно изложил в своем книге Александр Волков, проработавший депутатским помощником как у Рохлина так потом у Илюхина. Вот как выглядит рассказ Илюхина в изложении Волкова: «В НДР он шел по списку третьим, и фактически избирательная кампания ельцинистов во многом строилась на имени генерала, прославившего себя в боях за Грозный. Поэтому, когда спустя месяц-полтора после начала работы Госдумы ко мне в кабинет зашел Лев Яковлевич, я его встретил с определенной настороженностью. Но стоило с ним поговорить десять минут, как я понял, какой это замечательный человек…. И с тех пор мы как-то потянулись друг к другу. Да и в работе действовали согласованно. Очень часто вели расследование одного дела с двух направлений, каждый со своей стороны…. Рохлин стал для меня не просто коллегой по депутатскому корпусу, не просто другом, с которым я разделил ответственность за выступления против правящего режима созданного им Движения в поддержку армии. Он был мне как брат, на которого я всегда мог положиться и за которого был сам готов идти в огонь и в воду».

 

С первых дней своего депутатства Рохлин занялся коррупцией в армии. Он расследовал факты пропажи 23,1 миллиарда долларов, полученных от продажи боеприпасов в Болгарию, злоупотребления при выводе войск из Восточной Европы и многие другие коррупционные дела. Лев Яковлевич любил подчеркивать, что именно вскрывшиеся факты армейской коррупции побудили его впоследствии порвать с НДР.

 

Уход Председателя комитета по обороне в оппозицию стартовал 20 июня 1997. В этот день он выпустил «Обращение генерала Льва Рохлина «К Верховному Главнокомандующему вооруженными силами РФ и военнослужащим России». «Господин Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами Российской Федерации, Товарищи военнослужащие! – начал свое обращение Рохлин. В соответствии с указаниями Главнокомандующего Вооруженными Силами в течение двух лет численность армии должна быть резко сокращена.… Да, можно было бы согласиться с сокращением Вооруженных Сил, если бы была обнародована концепция строительства Вооруженных Сил и ее экономическое обоснование, если бы военное строительство осуществлялось под твердым контролем законодательной власти…. Уважаемые военнослужащие! Вам необходимо сплотиться. Для этого необходимо в каждой части провести офицерские собрания, на которых выработать законные требования и направить их президенту, правительству и Федеральному Собранию РФ, в Верховный и Конституционный суды. Руководство страны должно почувствовать ваше единство и понять, что вы, в отличие от него, не нарушали ни Конституции, ни законов, не своих обязанностей и озабочены только сохранением армии, безопасностью и благополучием Родины. Но продолжающееся молчаливое игнорирование ваших законных прав, необъяснимое разрушение армии, военной науки и оборонной промышленности ставит вас в крайне тяжелое положение».

 

3 июля состоялось заседание оргкомитета нового общественного движения: «Движения в поддержку армии». Вместе с членами оргкомитета Лев Рохлин много ездит по стране. 20 августа появилось новое обращение Льва Яковлевича под названием «Мы скоро потеряем право называться гражданами России». Мы требуем сформировать правительство народного доверия и подготовить условия для новых свободных выборов, - говорилось в обращении. Создаваемое нами Движение стремится объединить представителей самых разных организаций. Спектр их политических взглядов колеблется от левого до правого края, включая середину. Мы не ставим никаких условий для тех, кто нас поддерживает. Мы не приемлем только тех, кто проповедует идеологию фашизма и агрессивного национализма.

 

Инициаторы Движения не ставят перед собой задачи прихода к власти. Мы хотим лишь одного - дать народу еще один шанс сделать свой выбор. Мы надеемся, что, наученный горьким опытом, он сумеет сделать правильный выбор, о котором ему не придется жалеть.

 

В своих намерениях мы готовы идти до конца, невзирая на самое яростное сопротивление. Мы готовы к диалогу с любыми оппонентами, готовы учесть любую точку зрения, если она конструктивна. Мы принимаем любую критику, если она обоснованна…. Если мы не объединимся во имя спасения Отечества, мы очень скоро потеряем право не только на свои политические взгляды, но и право называться гражданами России».

 

Это обращение было хорошим по форме, но на деле замаскировывало истинные цели тех людей, которые сплотились вокруг Рохлина. Достаточно посмотреть на состав оргкомитета нового движения. Одним из членов оргкомитета был экс министр обороны Игорь Родионов, утративший свой пост за месяц до создания ДПА. Помимо Родионова в оргкомитет вошли Виктор Илюхин, бывший глава КГБ Владимир Крючков, Валентин Варенников, Альберт Макашов, Владислав Ачалов, Станислав Терехов, Григорий Яшкин из союза ветеранов, бывший начальник советской внешней разведки Леонид Шебаршин и донской атаман Николай Козицын.

 

Состав говорил сам за себя. Свои цели трое из участников ДПА озвучили пять лет назад, когда были активными участниками вооруженного мятежа, произошедшего в октябре 1993 года. На Станиславе Терехове тогда была ответственность за первую пролившуюся в столице кровь, а Альберт Макашов участвовал в штурме московской мэрии и телецентра Останкино. Владислав Ачалов, как известно, запомнился призывами к бывшим боевикам и наемникам съезжаться в том же 1993 в Москву и защищать мятежников. Скорее всего, они и играли в оргкомитете решающие роли.

 

Можно ли считать, что они сгруппировались вокруг Рохлина только тем летом, а до этого каждый из них был сам по себе? Это исключено. Летом 1997 года их союз просто вышел из тени и приобрел официальный характер, а сотрудничали с Рохлиным они задолго до создания оргкомитета нового движения. Скорее всего их сотрудничество началось еще после того как Лев Яковлевич вернулся из Чечни обратно в Волгоград. Эти люди умело использовали боевого генерала, приобретшего популярность в народе после Чечни, и решили на его плечах попробовать снова свергнуть Бориса Ельцина и довести до завершения октябрьский несостоявшийся мятеж. Рохлина сначала убедили сотрудничать с Черномырдиным, потом через Виктора Илюхина познакомили с материалами о коррупции в армии. Дальше Рохлин сам уже был готов свергать законную власть любыми способами.

 

Очень хорошо на эту тему высказался публицист Олег Мороз. Он справедливо заметил, что Рохлин был честным человеком, но темным и не интеллигентным, далеким от политики, и полагал, что если Ельцину объявить импичмент, воровство в армии сразу прекратится.

 

Любопытные воспоминания о том периоде жизни Льва Рохлина оставил в своей книге «Власть в тротиловом эквиваленте» Михаил Полторанин, бывший соратник Бориса Ельцина, ушедший впоследствии в оппозицию к президенту. Полторанин рассказывает, что летом 1997 года он познакомился со Львом Яковлевичем.

 

«Однажды зазвонил телефон. - Михаил Никифорович? - спросил голос. - Это Рохлин Лев Яковлевич, председатель комитета Госдумы. Отношусь к вам с глубоким почтением и хочу встретиться. К вечеру он подъехал в мой офис в Доме на Набережной, с небольшой кожаной папкой... Он был откровенен, мне показалось, до дна. И верил, что я этой откровенностью не воспользуюсь в дурных целях. Очевидно, получил гарантии от кого-то из наших общих знакомых».

 

Полторанин рассказывает в мемуарах, что Рохлин пришел к нему для того, чтобы привлечь его в свое создаваемое «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки». «В его кожаной папке лежали черновые наброски Декларации ДПА, воззваний, уставных документов. Он хотел, чтобы я вчитался в них повнимательнее и привел в надлежащий вид. И еще он хотел, чтобы я стал членом ДПА, - пишет Полторанин.

 

По его словам отказался вступать в ДПА, мотивировав свой отказ тем, что он бывший член команды Ельцина, но при этом выразил готовность помогать создаваемому движению, чем сможет. В той же книге он оставил важное свидетельство того, что у Рохлина отсутствовали политические амбиции, он не собирался, не выдвигаться в президенты в будущем, его планы были иными. Рохлин по воспоминаниям Полторанина «горел желанием и ставил своей целью отстранить «семью» от власти…., принять участие в формировании Комитета Национального Спасения (КНС) — и отойти в сторону. А уже КНС должен был по Конституции провести демократические выборы президента»...

 

Полторанин лишь подтверждает гипотезу, что Рохлина умело использовали в своих целях те люди, кто в 1993 году уже предпринимал попытку вооруженного мятежа. Несомненно, что именно они и вошли бы в так называемый комитет национального спасения, о котором Рохлин рассказывал Полторанину. Кого бы эти люди поставили новым президентом? Если внимательно посмотреть на состав оргкомитета, но в глаза сразу бросается фигура Владимира Крючкова - одного из активных участников августовского путча 1991 года. Можно предположить, что именно Крючкова мятежники планировали посадить в президентское кресло.

 

10 сентября Рохлин вышел из НДР, а спустя 9 дней провел пресс-конференцию, на которой рассказал, что в кремле решили его дискредитировать  путем организации пьяной драки с его участием и выставить пьяницей и дебоширом в глазах общественности. В случае неудачи, - подчеркивал Рохлин, будет предпринята попытка физического устранения. Данная пресс-конференция была хорошим пиаром перед состоявшимся на следующий день съездом ДПА.

 

Первый съезд движения прошел 20 сентября 1997 года. В качестве гостей на нем присутствовали Геннадий Зюганов, Сергей Бабурин, Сергей Глазьев, Александр Коржаков и даже Владимир Жириновский. Рохлин, избранный председателем движения, выступил с речью, в которой обрушился с критикой на Бориса Ельцина: «Шесть лет правления Бориса Николаевича Ельцина убедили нас в том, что он способен только на обещания, а результатами его действий может быть только разрушение, а не созидание. Это подтверждается развалом во всех сферах жизни, всеобщей деградацией и углубляющейся нищетой большинства народа. До тех пор, пока Ельцин будет у власти, Россия будет разрушаться и гибнуть».

 

Он заявил, что по глубокому убеждению создателей движения президент уже сейчас, а не в 2000 году должен уйти в отставку. Это мнение большинства патриотов России вне зависимости от их социальной и политической принадлежности…– Есть только три варианта отстранения Ельцина от руководства страной: его собственное решение на оставление поста президента по состоянию здоровья; отрешение от должности по решению Федерального Собрания Российской Федерации; вынужденное оставление поста президента.

 

Лучшим вариантом для России было бы собственное решение Бориса Николаевича об оставлении поста. Страна с пониманием отнеслась бы к его решению. Но мы уверены, что ближайшее окружение не позволит ему сделать этот решительный и мудрый шаг.

 

К сожалению, Конституцией Российской Федерации предусмотрен такой сложный механизм отрешения президента от власти, что и второй вариант останется практически нереальным.

 

Остается только третий вариант – конституционными действиями поднять народ на мирные акции протеста и заставить Б.Н. Ельцина сложить с себя полномочия президента Российской Федерации. И это будет одной из основных задач Движения. При этом нам необходимо принять все меры, чтобы не допустить возможных антиконституционных действий власти против народа…

 

– После его отставки в кратчайшие сроки следует создать коалиционное правительство народного доверия. Это правительство должно решить две задачи: обеспечить действительно свободные выборы нового президента, принять необходимые экстренные меры по использованию сырьевых, энергетических ресурсов, производственного потенциала в национальных интересах, и прежде всего для немедленного повышения уровня жизни народа, в том числе и военнослужащих».

 

Следующий съезд движения прошел в середине декабря. Ко второму съезду ДПА покинул Игорь Родионов, не пожелавший участвовать в вооруженном мятеже против президента. То, что мятеж к этому времени уже готовился, не скрывал и сам Рохлин,  поставивший на съезде задачу вывести на улицы и площади городов людей и не расходиться пока не будет отставки Ельцина. Зачем Лев Яковлевич выступил с таким призывом? Затем что бы провести репетицию будущих выступлений и посмотреть, какова поддержка будущих мятежников в народе, сколько человек готовы будут выйти их поддержать. Первое массовое выступление случилось 23 февраля 1998 года в столице. Тогда около трехсот тысяч человек встали под знамена ДПА и начали движение от площади Белорусского вокзала по Тверской улице до Пушкинской площади. Помощник Льва Яковлевича Александр Волков в своей книге свидетельствует, что «Такого столица и власть еще не видели…. Митинг проводили на Лубянке, но на ней народ не поместился, и были запружены все соседние улицы. Рохлин громогласно заявил о недоверии президенту и правительству и потребовал их ухода в отставку. Мы показали свою нарастающую силу. Власть это увидела».

 

Еще раньше 19 февраля 1998 года председатель ДПА вместе с лидером народно-патриотических сил России Геннадием Зюгановым подписали соглашение о координации антиправительственных усилий. 6 апреля Рохлин и Илюхин сформировали штаб по подготовке импичмента президенту России и международного суда в Гааге. В тот же день фракция КПРФ начала сбор подписей для начала процедуры импичмента.

 

Сбор подписей продолжался весь май и все лето. Александр Волков свидетельствует, что «Ставили люди подписи и в тот день, когда в Думу пришло известие, что генерал ночью застрелен на собственной даче».

 

В том же мае 1998 года Рохлин был освобожден от должности председателя комитета Государственной Думы по обороне. Многие исследователи обращают внимание на тот факт, что КПРФ в полном составе проголосовала за его смещение. Например, историк Валерий Соловей в книге «Революtion! Основы революционной борьбы в современную эпоху» пишет, что за день до голосования Зюганов жал Рохлину руку и обещал поддержку. Фактически Соловей намекает на то, что коммунисты предали Рохлина. Но это совершенно не вяжется с их дальнейшей совместной деятельностью. Льву Яковлевичу смещение с поста главы комитета было даже выгодно. Это позволяло ему предстать в глазах народа заступником, пострадавшим от власти. Скорее всего, поэтому он заранее договорился с коммунистами о том, что они проголосуют за его смещение.

 

Бывший министр МВД Анатолий Куликов в книге «Тяжелые звезды» вспоминает, как в конце апреля Рохлин позвонил ему на дачу и попросил разрешения встретиться.

 

«Я охотно согласился, и мы, как только он приехал, зашли в охотничью комнату, - пишет Куликов. Сразу же бросилось в глаза, что Рохлин несколько возбужден, как бы наэлектризован. Без всяких вступлений он задал прямой вопрос: «А.С., как вы думаете, если армейские части войдут в Москву, будут ли внутренние войска этому препятствовать?» Вот так — не открывая никаких планов, буквально с порога. Но в этих словах было нечто, что заставило меня отнестись к его словам более чем серьезно: не тот человек Рохлин, чтоб пугать меня словесной депутатской пургой. Не те у нас с ним отношения. Значит, что-то произошло. Значит, что-то заставило его примчаться ко мне на дачу за неким советом, который нужен ему позарез. Что ж, высказал то, что думал. Выдержал его тревожный взгляд и ответил твердо: «Лева, если речь идет о вооруженном мятеже или о попытке устранения нынешней власти с помощью Вооруженных Сил, то скажу тебе прямо — эта идея не имеет никакой перспективы, кроме перспективы гражданской войны. Я уже не говорю о том, что тебе самому придется ответить за это, и ты должен помнить, что от тебя в таком случае будут зависеть тысячи, а быть может, десятки и сотни тысяч человеческих судеб. И сам я — убежденный противник таких методов, и тебе их использовать не советую».

 

Полковник Николай Баталов, воевавший вместе с Рохлиным в Чечне и участвовавший вместе с ним в создании ДПА, в интервью журналу «Русский репортер» прямым текстом рассказывает, как именно Лев Яковлевич планировал осуществить будущий военный мятеж: «В центр Волгограда, на площадь Павших Борцов и площадь Возрождения, планировалось вывести силы корпуса. После выступления корпуса происходит оповещение по другим армейским частям. Нас поддержали бы в самых разных местах. Всю схему я не знаю. Говорю, что знаю. Вот Кремлевский полк, полк охраны, он был пополам: часть командования за Рохлина, часть — за президента. Этот полк не смог бы нам помешать, хотя бы мы прямо в Кремль пришли. Главный запасной командный пункт вооруженных сил был просто куплен — дали деньги кому надо, хорошие бабки, и он говорит: «Все, в это время будет снята охрана. Я уйду, и вот вам связь со всем миром…. Первая попытка выступления была назначена на двадцатые числа июня. Лев Рохлин тогда в очередной раз приехал в Волгоград. После баньки мы это все дело обсудили, утром командиры разъехались, а в четыре утра все здесь загудело: нас блокировала бригада внутренних войск, - продолжает Баталов. Я ко Льву Яковлевичу мчусь, говорю: «Так и так, что делать? Нас накрыли». Но они не знали, где командный пункт. КП уже вышел в поле, машин двадцать, связь и все остальное. Рохлин говорит: «Давай все в исходное возвращать. А я еду в Москву. Ничего не получится - повяжут всех». Мероприятие пришлось отложить».

 

Да, мятеж был отложен, но ненадолго. Всего на месяц, новая дата выступлений была намечена на 23 июля 1998 года. Как же планировали действовать мятежники после похода на столицу? Николай Баталов уже в другом интервью, газете «Комсомольская правда рассказывал, что они планировали первым делом отключить связь и перекрыть ключевые дороги. Затем назначенные люди должны были вывести из Дома Правительства соратников Бориса Ельцина, а самого президента вынудить уйти в отставку. После отставки Ельцина планировалось организовать временное правительство.

 

2 июля 1998 года Рохлин встретился с шахтерами, которые проводили бессрочный антиправительственный пикет на Горбатом мосту. Он убеждал горняков присоединиться к намеченному мятежу. Как вспоминал Александр Волков: «Решающее массовое выступление планировали на июль, а до этого региональные организации Движения должны были подготовить самые широкие слои населения к приезду в Москву. Виктор Илюхин, возглавив Всероссийский штаб протестных действий, вырабатывает тактику выдвижения в столицу забастовщиков, уточняет схемы перекрытия автомобильных и железных дорог в Подмосковье, Ярославской, Воронежской и других областях, ведет поиск наиболее эффективных форм протестных действий, мобилизации и объединения людей. Личным авторитетом он приобщает к предстоящей общероссийской акции, наиболее революционизированные организации КПРФ».

 

Интересны воспоминания Виктора Алксниса, в ту пору члена националистической организации «Российский общенациональный союз». В интервью изданию Лента.Ру Алкснис рассказывал о своем сотрудничестве с Рохлиным в тот период и приоткрыл некоторые подробности несостоявшегося мятежа: «Насколько я знаю, Рохлин рассчитывал на некоторые воинские части, включая его волгоградский корпус, с которым он воевал в Чечне. Еще его поддерживали командиры некоторых подмосковных соединений и частей. В те дни в Москве на Горбатом мосту проходила знаменитая акция шахтеров. Рохлин нашел источники финансирования и рассчитывал привезти в Москву около 20 тысяч офицеров, которые должны были присоединиться к шахтерам и устроить в центре Москвы беспорядки. В ходе них планировалось захватить правительственные здания и учреждения, арестовав ельцинское окружение. Кроме того, в Москву предполагали ввести военных, их основная задача состояла в недопущении в город воинских частей, оставшихся верными Ельцину. Для этого командиры подмосковных воинских частей должны были перекрыть дороги в Москву».

 

Этим планам не суждено было осуществиться. Утром 3 июля по всем телевизионным каналам поступило известие о трагедии в семье Рохлина. Генерал был застрелен на своей даче в деревне Клоково,

 

2 июля 1998 года Оксана Балтина жена адмирала Эдуарда Балтина собиралась ехать к Рохлиным на дачу, на день рождения Игоря Рохлина, которому исполнялось 14 лет. Лев Яковлевич лично пригласил её и велел ничего не говорить Тамаре Рохлиной, что бы получился сюрприз. О дальнейших событиях Оксана Балтина рассказывала в интервью «Экспресс газете» со всеми подробностями: «Я нарядилась, накрасилась, приготовила подарок... Я весь вечер прождала машину. В десятом часу решила, что никто уже не приедет, и приняла ванну... Рано утром телефонный звонок из Питера: «Что там произошло на даче у Рохлина? По радио передают, убийство». Я тут же набираю номер их дачи. Трубку берет охранник. Зная, что происходило в семье Рохлиных, я так прямо и спросила: «Саша, это правда?». «Да». - «Тамарка?» - «Да». - «Из пистолета?» - «Да». «Что она сейчас делает?» - «Спит. Все, больше говорить не могу, здесь много народа. К пистолету Тамара имела доступ. Рохлин ее за это ругал. А она его даже брала с собой, чтобы грозить пистолетом таксистам, когда по ночам уезжала из дома. На следующий день звонок из Генеральной прокуратуры: «Надо встретиться». Я согласилась при условии, что увижу Тамару... Приезжаю на встречу с Тамарой. Меня встречают следователи Соловьев и Емельянов. Захожу. Тамара плачет: «Оксана, я убила Левушку».

 

«За несколько месяцев до трагедии она пришла ко мне поздно ночью. Расстроенная. Видимо, у них был какой-то скандал. И выдает такую фразу: «Мне кажется, что одной мне будет лучше». У меня тогда вырвалось: «Тамара, что ты замышляешь? Не вздумай, тебя же посадят». Тут в комнату заходит мой муж. Мы думали, что он спит, но он услышал наш разговор и говорит: «Что, сесть захотела? Сядешь!» Тамара опешила, но очень быстро пришла в себя: «Меня не посадят, у меня сын инвалид I группы», - рассказывает Оксана Балтина.

 

На суде Тамара Рохлина отказалась от признательных показаний, придумав фантастическую версию о том, что мужа убили трое киллеров в масках, а её заставили взять вину на себя. О лживости этих показаний в интервью «Российской газете» подробно рассказал старший прокурор отдела по поддержанию гособвинения Сергей Грибинюченко: «Рохлина говорит, она спустилась со второго этажа, взяла пепельницу, чайник и, выходя с кухни, увидела первого человека в маске. Уронила все, что несла... человек ей говорит, где пистолет? У самого при этом оружия нет. Тамара Павловна идет в каминную комнату, достает оружие. Дает ему. Он берет пистолет и стреляет в стену. В этот момент в доме пять мужиков, но никто шума не слышал. Кстати, один из мужиков - охранник - имел оружие…. После выстрела, как говорит Тамара Павловна, человек в маске ведет Рохлину на кухню. Он не торопится подняться и застрелить Рохлина, если уж он пришел за этим. На кухне она видит второго человека. На столе стоит бутылка водки. Они ее заставляют пить. Она наливает себе рюмочку, выпивает. Запивает фантой. Вторую наливает. Выпивает…. Эти стоят, ждут. Три рюмки она выпивает. Запивает фантой. Эти спокойно стоят и ждут. Выходит, наделав столько шума в доме, стоят и ждут, пока она напьется. После чего идут наверх и стреляют в Рохлина. Там, наверху, их уже ждет третий. Мы допрашивали свидетелей, тщательно и подробно выясняли вот эти нюансы. Ни один из свидетелей не видел на полу упавшие ни пепельницу, ни чайника, ни разлитой воды из чайника, хотя все это должно было быть….. Потом, рассказывает Рохлина, она спускалась по лестнице, и эти люди ее толкнули. Она падает кубарем вниз с лестницы, ее пинают ногами, заставляют встать. Мы знаем, что как раз в это время, около 3 часов ночи, уже после совершения убийства, она, спускаясь, действительно упала с лестницы…. Выстрелов было два. Один - наверху, один - внизу. Вот нижний выстрел - это, на мой взгляд, попытка самоубийства».

 

Несмотря на столь очевидные факты, дело Тамары Рохлиной растянулось на много лет. 16 ноября Нарофоминский суд признал её виновной и приговорил к восьми годам заключения в колонии общего режима, затем в декабре Мособлсуд сократил срок наказания до 4 лет. А через год летом 2001 года Верховный суд России отменил обвинительный приговор, направив дело на новое рассмотрение, выпустив Тамару Рохлину на свободу под подписку о невыезде. Через 5 лет тот же Наро-фоминский суд вторично признал Рохлину виновной в убийстве мужа и приговорил к четырем годам лишения свободы условно.

 

Несмотря на очевидность вины Тамара Рохлиной, до сих пор находятся исследователи, склонные верить в фантастику о трех таинственных киллерах в масках, убивших Рохлина. Например, Михаил Полторанин в своей книге продвигает фантастическую гипотезу о том, что убийство Рохлина готовилось на самом верху, и было поручено некоему чиновнику под псевдонимом «Тихий». Никаких доказательств естественно Полторанин не приводит. Зато в той же книге рассказывает, как Рохлину предлагалась должность заместителя министра обороны, от которой Лев Яковлевич отказался. Одно с другим не вяжется никак. Если бы Рохлина хотели устранить, никто бы не предлагал ему перейти в министерство обороны заместителем министра.

 

Сразу же после гибели Льва Яковлевича, в 8 Волгоградском корпусе прошли массовые задержания и увольнения, сам корпус был расформирован, а его знамя было передано из музея Сталинградской битвы в московский архив.

 

25 июля произошло событие, оставшееся практически незамеченным. Новый директор ФСБ назначил Владимира Крючкова своим советником. Почетной должностью Крючкова решили переманить из противоборствующего лагеря. Да, после его ухода в советники массовых выступлений больше не происходило, но это не значит, что они не больше не предпринимались и не готовились. Став советником директора ФСБ, Крючков не собирался вливаться в команду президента, но это уже отдельная страница в новейшей истории России.

 

Филипп Мартынов