Все 90-е годы - это время противостояния Бориса Ельцина старой красной гвардии, сопротивлявшейся переменам и рыночным реформам. Первым таким противостоянием можно считать Путч, произошедший в августе 1991 года, положивший начало распаду СССР.

После провала Путча начался новый этап истории. Путч полностью похоронил любые попытки обновить и как то реформировать СССР. Сразу же после ареста Крючкова и остальных членов ГКЧП, Украина провозгласила независимость и не желала оставаться в СССР и подписывать новый союзный договор. То, что было возможно до путча, стало невозможно после. У Горбачева был единственный шанс сохранить страну –  это начать радикальные экономические реформы и переформатировать СССР.

2 августа 1991 Горбачев выступил по телевидению с заявлением, что новый Союзный договор открыт к подписанию. Предполагалось, что некоторые республики подпишут его 20 августа, некоторые позднее и к 22 октября все завершится. Новый договор предусматривал переформатирование СССР в Союз суверенных республик. Текст договора, опубликованный 15 августа газетой «Правда» гласил: «Каждая республика — участник Договора — является суверенным государством. Государства, образующие Союз, сохраняют за собой право на самостоятельное решение всех вопросов своего развития, гарантируя равные политические права и возможности социально-экономического и культурного развития всем народам, проживающим на их территории». «Государства, образующие Союз, считают важнейшим принципом приоритет прав человека в соответствии со всеобщей Декларацией прав человека ООН, другими общепризнанными нормами международного права». «Государства, образующие Союз, видят важнейшее условие свободы и благосостояния народа и каждого человека в формировании гражданского общества».

Незадолго до этого выступления, в Ново-Огарево 29 июля, состоялась его встреча с Борисом Ельциным и Нурсултаном Назарбаевым. Как проходила встреча Ельцин подробно описывает в своей книге «Записки президента»

По воспоминаниям Ельцина «Я стал убеждать Президента, что если он рассчитывает на обновлённую Федерацию, в неё республики войдут только в том случае, если он сменит хотя бы часть своего самого одиозного окружения. Кто поверит в новый Союзный договор, если председателем КГБ останется Крючков, на совести которого события в Литве. Ни одна республика не захочет войти в такой Союз. Или министр обороны Язов, — разве может быть в новом содружестве такой «ястреб» из старых, отживших уже времён.

Видно, Горбачёву нелегко давался этот разговор, он был напряжён. Меня поддержал Нурсултан Назарбаев, сказал, что надо обязательно сменить министра внутренних дел Пуго и председателя Гостелерадио Кравченко. Потом добавил: «А какой вице-президент из Янаева?!» Михаил Сергеевич сказал: «Крючкова и Пуго мы уберём».

Все трое единодушно решили, что после подписания договора необходимо поменять Валентина Павлова, тогдашнего премьер-министра. Горбачёв спросил: «А кого вы видите на этой должности?» Я предложил Нурсултана Абишевича Назарбаева на должность премьер-министра нового Союза. Горбачёв сначала удивился, потом быстро оценил этот вариант и сказал, что согласен. «Другие кандидатуры вместе обсудим после 20 августа», — закончил он разговор».

В мемуарах Ельцин так же упоминает о том, что во время встречи у него было предчувствие, будто бы их прослушивают. И предчувствие его не обмануло, по приказу Крючкова сотрудники КГБ записывали беседу в Ново-Огарево.

5 августа Горбачев улетел в отпуск в Форос, а уже на следующий день Крючков приказал своим сотрудникам составить стратегический прогноз последствий введения в стране чрезвычайного положения.

Через одиннадцать дней 17 августа на одном из конспиративных объектов КГБ под названием «АБЦ» Крючков собрал тех, чью судьбу до этого обсуждали президенты СССР, России и Казахстана. На встрече присутствовали министр обороны Дмитрий Язов, премьер министр Валентин Павлов, а так же секретари ЦК Олег Шенин, Олег Бакланов, руководитель аппарата Горбачева Валерий Болдин, заместитель главы КГБ Валентин Грушко, заместители министра обороны Валентин Варенников и Владислав Ачалов.

Спустя два дня был образован ГКЧП – государственный комитет по чрезвычайному положению. Не все участники встречи вошли в состав нового комитета, некоторые предпочли поддержать Крючкова, оставшись формально в стороне. К комитету примкнули министр МВД Борис Пуго, вице-президент СССР Геннадий Янаев, председатель Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР; Александр Тизяков, председатель Крестьянского союза СССР Василий Стародубцев. Председатель Верховного совета СССР Анатолий Лукьянов тоже поддержал участников ГКЧП, но не вошел в его состав.

Несколькими днями раньше Крючков отправил связистов в Крым с заданием, лишить Горбачева телефонной связи. Прибывшие в Форос офицеры КГБ во главе с генералом Плехановым отключили все телефонные линии, в том числе систему связи, позволявшую отдать приказ о ядерном ударе. Затем Горбачева навестили Варенников, Бакланов и Шенин. Они предложили ему либо подписать указ о введении чрезвычайного положения, либо временно передать Янаеву свои полномочия, а самому остаться пока в Форосе по медицинским причинам. Горбачев не согласился ни на один из предложенных вариантов. Он предложил созвать Верховный совет и съезд и действовать в рамках Конституции, ответив, что остальное для него неприемлемо. Заговорщики уехали ни с чем, а Горбачев был изолирован от внешнего мира. В Форосе вместе с Горбачевым находились его супруга, дочка с зятем и внучка, что опровергает предположения, будто бы Горбачев сам организовал ГКЧП, чтобы руками своего окружения выполнить всю работу, а самому отсидеться на даче, пока все не закончится. Если бы Горбачев имел какое-либо отношение к заговорщикам, он бы точно не стал рисковать жизнью своих близких.

Так как Горбачев не поддержал их, лидерам ГКЧП надо было как-то объяснять согражданам причину государственного переворота. Поэтому утром 19 августа по радио и телевидению было зачитано «Заявление советского руководства». Документ гласил, что «В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем своих обязанностей Президента СССР на основании статьи 127/7 Конституции СССР вступил в исполнение обязанностей Президента СССР с 19 августа 1991 года».

Заговорщики сообщили населению, что в стране вводится чрезвычайное положение сроком на шесть месяцев. И что вводится оно «В целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего государства».

Вице-президента Янаева главе КГБ пришлось долго уговаривать принять на себя президентские обязанности. Он не сразу согласился подписать необходимые документы, требуя медицинское заключение о здоровье Горбачева. Какие аргументы нашел для него Крючков, доподлинно неизвестно.

Зато известно, какие планы глава КГБ вынашивал в отношении Бориса Ельцина. Из материалов следствия явствует, что первоначальный план предполагал нейтрализацию Ельцина 18 августа по возвращении из Казахстана, где тот встречался с Нурсултаном Назарбаевым. Вместо аэропорта Внуково самолет Ельцина собирались приземлить на Чкаловский аэродром, затем пригласить российского лидера в отдельную комнату для беседы с Язовым и там арестовать. Однако в последний момент они испугались, что охранники для защиты своего президента применят оружие.

Другой вариант предполагал сбить самолет Ельцина, о чем пишет в своих воспоминаниях «Как Ельцин стал президентом» его многолетний помощник Лев Суханов. «В какой-то момент Назарбаев предложил Борису Николаевичу на пару часов отложить его отъезд, и, поскольку был выходной, Ельцин согласился. Сразу же дали команду главе МВД Казахстана перенести вылет президента России. Впоследствии в Белый дом поступила информация, что самолет Ельцина, который должен был вылететь из Алма-Аты в 16 часов, вероятнее всего, был бы сбит. И это, по расчетам заговорщиков, стало бы "хорошим" поводом для оправдания чрезвычайного положения. Вот тогда руки членов ГКЧП были бы развязаны полностью» - пишет Суханов.

Ельцин узнал об отстранении Горбачева от дочери Татьяны. Услышав по телевизору о создании ГКЧП, она разбудила отца и сообщила, что в стране произошел государственный переворот. Ельцин сразу же принял решение выдвигаться с дачи в Архангельском в Белый дом. Ему удалось беспрепятственно выехать из дачного поселка вместе с семьей и добраться до столицы. Никаких попыток арестовать его или физически устранить, в итоге предпринято не было.

Скорее всего, все дело было в том, что Крючков рассчитывал переманить Ельцина каким-то образом на свою сторону. По некоторым сведениям, он делал попытки связаться с Ельциным, предлагал ему занять место Горбачева, но Ельцин твердо отказался от такой перспективы. Его сподвижники составили и разослали по стране обращение «К гражданам России», мобилизовав граждан на защиту Белого дома.

«Мы были вместе - Руцкой, Бурбулис, Силаев, Хасбулатов, Шахрай, другие руководители России, - вспоминает Борис Николаевич. Перед нами лежали наши документы — уже разосланное по всей стране обращение российского руководства к народам России, проект указа об ответственности всех организаций и лиц, нарушающих Конституцию Российской Федерации. А за окном стоял танк. Абсурдный и в то же время такой реальный. Я ещё раз посмотрел в окно. Бронемашину окружила толпа людей. Водитель высунулся из люка. Как удар, как внутренний рывок ощутил: я должен быть сейчас там, рядом с ними. Подготовка к несложной операции заняла немного времени. Охрана выскочила на улицу. Я решительно спускаюсь вниз, к людям. Взобрался на броню, выпрямился. Может быть, в этот момент ясно почувствовал, что мы выиграем, мы не можем проиграть. Ощущение полной ясности, абсолютного единения с людьми, стоящими вокруг меня. Их много, стоит свист, крики. Много журналистов, телеоператоров, фоторепортёров. Я беру в руки лист с обращением. Крики смолкают, и я читаю, громко, голос почти срывается. Потом переговорил с командиром танка, с солдатами. По лицам, по глазам увидел: не будут в нас стрелять. Спрыгнул с танка и через несколько минут опять оказался в своём кабинете. Но я уже был совсем другим человеком».

20 августа в Белом доме появился генерал Александр Лебедь, в ту пору заместитель командующего ВДВ. Министр обороны Язов активно пытался задействовать военных на стороне ГКЧП и распорядился ввести в столицу военную технику. БМП и БТРы на улицах Москвы появились сразу же после оглашения заявлений заговорщиков по ТВ и радио. Язову удалось привлечь вторую мотострелковую «Таманскую» дивизию, четвертую танковую «Кантемировскую» и парашютно-десантные полки. Лебедя к Белому дому тоже направил министр обороны с целью прощупать обстановку, и выяснить, что происходит там, в настоящий момент. Но дальше все пошло совсем не так как рассчитывал Язов.

«Во время нашей встречи сухо и корректно Лебедь объяснил мне, что мой призыв к армии не подчиняться ГКЧП провоцирует солдат и офицеров на невыполнение приказа, а это является нарушением присяги, - пишет в мемуарах  Ельцин. «Для того, чтобы ваш призыв имел какую ‑ то силу и основание, говорил Лебедь, вы должны принять на себя статус Верховного главнокомандующего на территории России. Ведь Верховным главнокомандующим является не министр обороны Язов, а президент Горбачёв. Он сейчас находится неизвестно где. И вы как президент республики имеете право возглавить Вооружённые Силы России. Я поблагодарил Лебедя, и мы расстались».

Почему же Лебедь фактически перешел на сторону президента РСФСР? Скорее всего, он вел двойную игру, поддерживая в равной мере обе стороны конфликта. Ельцин взял на размышление ровно сутки и на следующий день принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и вновь обратился к собравшимися. «До созыва внеочередного съезда народных депутатов СССР все органы исполнительной власти Союза ССР, включая КГБ СССР, МВД СССР, Министерство обороны СССР, действующие на территории РСФСР, ПЕРЕХОДЯТ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ПОДЧИНЕНИЕ ИЗБРАННОГО НАРОДОМ ПРЕЗИДЕНТА РСФСР» издал он соответствующий указ.

Пока Лебедь вел двойную игру, Крючков, и другие заговорщики активно готовились к штурму и разрабатывали операцию «Гром». Согласно плану операции, ОМОН и десантники вклинивались в толпу защитников Белого Дома. Затем наступали спецподразделения «Альфа», «Вымпел» и «Волна». Бойцам «Альфы» предписывалось пробиться к кабинету Ельцину и захватить его. Бойцы «Вымпела» должны были подавить очаги сопротивления, а группе «Волна» оставалось осуществить массовые аресты сторонников президента РСФСР. Штурм назначили 3 часа ночи 21 августа, но он так и не состоялся.

Когда командир «Альфы» Виктор Карпухин приехал к своим подчиненным, то услышал, что его бойцы отказываются от штурма Белого дома без соответствующего письменного приказа. Вслед за ними штурмовать Белый дом так же отказались бойцы «Вымпела», а переломным моментом, конечно, стала пролившаяся в Москве кровь в ночь с 20 на 21 августа.

Когда БМП Таманской дивизии в районе Смоленской площади попытались пробить сооруженные защитниками Белого дома баррикады, афганец Дмитрий Комарь  запрыгнул на один из них и попытался набросить на смотровую щель брезент, однако в результате резкого маневра был сброшен на асфальт. Он предпринял вторую попытку, но был сражен предупредительным выстрелом. На помощь товарищу бросился Владимир Усов, но рикошет от пули сразил его и еще одного защитника Белого дома Илью Кричевского. Узнав об этом, Язов отдал команду выводить войска из столицы. Язова пытался переубедить Крючков, однако министр обороны отказался с ним разговаривать, встречаться и отменять штурм. Не помог и приезд на следующий день утром других членов ГКЧП. Язов категорически отказался отменять принятые ранее решения и предложил товарищам по заговору включить Горбачеву связь, а так же лететь в Форос с повинной. Крючков вынужден был согласился с ним. Почему же Язов капитулировал? Может он вспомнил разговор с женой, состоявшийся в самом начале путча. Тогда супруга Эмма приехала к нему в министерство, увещевала мужа, что он и его соратники затеяли гражданскую войну, и умоляла все оставить и позвонить Горбачеву.

Как бы то ни было, Язов остановил дальнейшее кровопролитие. На следующий день несколько членов ГКЧП полетели в Форос к Горбачеву. Туда же направились и соратники Ельцина во главе с Александром Руцким. Они ехали освобождать Горбачева, но к этому времени Горбачеву уже восстановили связь, а приехавших членов ГКЧП задержала его охрана.

22 августа Горбачев вернулся в столицу, а все члены ГКЧП были арестованы, но не в полном составе. Борис Пуго не стал дожидаться ареста, а покончил с собой. Остальные заговорщики провели в тюрьме Матросская тишина два года, и вышли на свободу в 1993 году под подписку о невыезде. В 1994 году они были освобождены от наказания по амнистии, объявленной государственной думой. Валентин Варенников амнистию не признал, потребовал над собой суда, на котором был полностью оправдан.

Судьба бывших заговорщиков сложилась по-разному. Владимир Крючков в 90-е он занимал должность председателя совета директоров АО «Регион», входящего в корпорацию «Система», входил в оргкомитет созданного генералом  Львом Рохлиным «Движение в поддержку армии», (ДПА). Биограф Крючкова Анатолий Житнухин не упоминает в своей книге об этом факте из жизни своего героя. Скорее всего, потому, что Крючков являлся одним из участников заговора военных в 1998 году. После гибели генерала Рохлина, Крючков трудился советником главы ФСБ Владимира Путина. Затем на пенсии писал мемуары. За несколько месяцев до смерти в октябре 2007 года Крючков вместе с другими отставными руководителями КГБ обнародовал письмо с призывом немедленно прекратить междоусобицу в российских спецслужбах. Умер бывший глава КГБ в ноябре 2007 года.

В конце 1991 года началась совместная работа Ельцина с командой Гайдара, и Ельцин представил Верховному совету РСФСР свою экономическую программу. Именно эту программу начнет воплощать в жизнь российский президент с 1 января 1992 года, когда Союз прекратит свое существование, путем мирного бескровного раздела в Беловежской пуще, а Россия станет его правопреемником.

Для Ельцина это был первый этап противостояния со старой красной гвардией. Противостояние это будет длиться до 1999 года и во многом именно оно кардинально изменит новейшую историю России.

Филипп Мартынов