Один из символов современности – передача «Троицы» А. Рублева Русской Православной Церкви в 2023 г. На фото: визит Президента РФ В.В. Путина в Троице-Сергиеву Лавру в среду Троицкой седмицы 26 июня 2024 г.

 

Это здорово и удивительно, что наше государство видит один из главных своих приоритетов в преодолении демографического кризиса и именно сюда, а не в какие то иные отрасли приоритетно вкладывает триллионы рублей, что еще недавно казалось невозможным. Более 5,5 трлн было потрачено только на нацпроект «Демография». И хотя рождаемость продолжает падать и падать, тем не менее государство не отказывается решать эту проблему, а создает новый нацпроект «Семья» и, судя по всему, в рамках него на демографию будет потрачено еще больше, и будут применены новые, более эффективные и разносторонние меры. В майском Указе Президентом повышение рождаемости поставлено национальной целью номер один, более того, целевые показатели поставлены более высокие, чем высокий прогноз Росстата, что можно назвать задачей крайне амбициозной.

 

Если же это такой супер приоритет, то давайте задумаемся, а что не так с базовыми подходами к демографии, и что нужно, чтобы все нарастающие усилия власти принесли, наконец, долгожданные результаты?

 

Представляется, что одной из главных инноваций должно стать изменение принципов отношений между государством и семьей. Применяемый при оказании государством финансовой поддержки при рождении детей принцип «сделка» должен уступить место принципу «в дар!». Ведь именно этого принципа придерживались в России в те времена, когда народ наш активно самовоспроизводился. И когда русская сельская община «всем миром» не в ипотеку, а «в дар» строила дом для молодой семьи.

 

Мне могут возразить: это же не означает, что в те времена от семьи ничего не требовалось взамен? Конечно, требовалось, ведь община ждала от семьи детей – будущих членов общины. Но это не была сделка. И прежде, чем объяснять в чем тут разница, я бы сначала ввел понятия «живые» и «неживые» системы, поскольку нужно разобраться между какими субъектами рассматриваются взаимоотношения, в чем принципиальное отличие этих субъектов.

Что такое «живые» и «неживые» системы

 

«Живые» социальные системы так устроены, что порождают внутри себя поведенческие стандарты и таким образом себя различают. Это культуры. Либо ты палочками ешь, либо ложкой. Либо на одном языке говоришь, либо на другом. Либо одному Богу поклоняешься, либо другому. Идет война за людей между культурами. Культуры конечно взаимообогащают друг друга. Но каждая культура в конечном итоге все-таки претендует на тотальность. И поэтому культуры вытесняют друг друга.

 

«Неживые» процессные системы от всех этих культурных различий абстрагируются. Они живут в процессном залоге и занимаются унификацией всех отношений и всех операций.

 

Семья – это конечно система «живая». Государство как связующая, организующая и сдерживающая «живое» система власти относится к «неживым» процессным системам.

 

Сейчас государство пытается «качнуть» вопрос рождаемости. Естественно, своими, четкими просчитанными процессными методами. А он не «качается». Потому что, похоже, находится в другой логике, в другой системе взаимоотношений. Это «живой» процесс. Значит нужны другие подходы. И они есть.

 

Но для начала, как историк, предлагаю рассмотреть взаимоотношения власти и семьи на протяжении истории российской. Они были разными, с креном то в одну, то в другую сторону. Но если то или иное сообщество или культура выжили, значит несмотря на качели был найден баланс между «живым» и «неживым». И если мы сейчас не воспроизводимся, то значит баланс этот сейчас явно нарушен.

Как государство забирало ключевые функции у семьи

Первоначально функции обеспечения семьи всем необходимым для деторождения лежали на роде. Именно род и до сих пор играет ключевую роль в тех регионах нашей страны, где показатели рождаемости превышают показатели смертности. Но государство и там забрало себе у рода целый ряд функций, и современная рождаемость даже там уже не та, что 100 лет назад, и имеет тенденцию к дальнейшему снижению.

 

Родоплеменная система взаимоотношений природоподобная, «живая» и крайне благоприятна для рождаемости. Но имеет оборотную сторону в виде узости взгляда на мир. Начав с того, что все роды имеют тенденцию к смертельной борьбе между собой. «Живые» социальные системы одна другую поглощают. И если на Кавказе эта вековая борьба отчасти была заморожена гористой местностью, то на великорусской равнине подобная борьба «всех со всеми» не могла продолжаться долго и была препятствием для защиты от внешних врагов. Поэтому вместо родоплеменной системы обосновано явилось Государство Российское, сначала как Великое Княжество Новгородское, затем как Киевское, затем Владимирское и, наконец, Московское. Государство, кстати, периодически вмешивалось и в родоплеменные конфликты на Кавказе, чтобы не допустить взаимного истребления древних родов.

 

На каком-то витке родоплеменные конфликты вновь повторились в России, но уже в виде кровавых княжеских разборок внутри одной многодетной семьи – правящей династии Рюриковичей – а мы помним, что семья это «живая» социальная система. И постоянной подпиткой для конфликтов был принцип наследования престола следующим по старшинству братом. То есть произошел дисбаланс взаимоотношений «живой» и «неживой» систем в сторону самостийности «живой» системы. Ну а выходом из династийного тупика стало принятие принципа наследования старшим в роду и передачи власти не следующему брату, а старшему сыну, – майорат. И вместе с усилиями служителей наднациональной религии, Церкви, это замирило княжескую междоусобицу.

 

При этом в отличие от Запада принцип майората не был распространен на все общество в целом. В отличие от Европы у нас было достаточно места для расселения. В русских общинах не было жесткой иерархии. Пространства у нас были огромные и требовались сильные родовые системы, которые быстро воспроизводились. В Европе же принцип майората был распространен на наследование имущества в целом и это приводило к тому, что младшие дети, не имевшие наследства, снимались со своих земель и шли наемниками в крестовые походы, в рыцарские ордена, в монастыри и т.п., поскольку надеяться им было не на что. «Неживое» начало побеждать и организовывать «живое» в Европе значительно раньше.

 

Но вернемся к России. По мере строительства народа как НАД-рода все больше функций из родовой общины переходило к государству. До революции 1917 года этот процесс тем не менее не имел негативного характера. Во главе государства стояла Семья – Государя Императора («живая социальная система», Царский Род), а соответственно семейные праздники – Венчание, рождение Наследника, были праздниками общегосударственными. Государство опиралось на общину, а община обеспечивала семью всем необходимым, самостоятельно решая в том числе множество инфраструктурных вопросов – строительство мостов, рытье колодцев, даже расправы внутри общины, чтобы не отдавать своих членов государеву правосудию, ведь каторжанин – это для общины «отрезанный ломоть».

 

Именно община «в дар» подставляла плечо беременной женщине и кормящей матери, помогала социализировать и воспитывать детей, мальчиков как будущих мужчин и отцов, девочек как будущих матерей. Община помогала вдовам и сиротам, поддерживала глубокие семейные традиции, обеспечивала межпоколенческое взаимодействие (об этом говорилось в третьей статье).

 

Причем общинный характер жизнь имела не только на селе, но и в городах, на всех уровнях социума – артели, купеческие гильдии, ремесленные союзы и дворянские собрания, монастырские и просто церковные общины, имевшиеся вокруг каждого храма, а храмов только в одной Москве было «сорок сороков».

 

О дарах Новорожденному, как архетипу христианской культуры, мы читаем в Евангелиях. Илл. М.В.Нестеров. Рождество (Поклон царей). 1899-1900. Эскиз росписи северной стены церкви во имя благоверного князя Александра Невского Бумага на картоне, графитный карандаш, гуашь, акварель, бронза, алюминий. ГРМ, СПб.

Религиозно-осмысленный общинный уклад России, стал костяком русской культуры с ее соборным, «троицким»^[1] началом, ярче всего отразившемся в особом строе хорового пения. Это была великая культура низового народа. Не случайно во время «Русских сезонов» – гастрольных выступлений русских артистов балета и оперы, организованных Сергеем Дягилевым в 1908 году в Париже, искушенные в музыке парижане по вечерам как на самую изюминку сезонов направлялись на набережную Сены – слушать, как поют хором простые русские матросы.

 

Но начался процесс отчуждения семьи все же задолго до революции. Промышленная революция понудила изъять человеческий, а тогда крестьянский ресурс из села для городов и фабрик. Отрыв от устоев традиционной сельской культуры дал свои плоды сначала в виде массового пьянства рабочих в городах, а затем в виде так называемой пролетарской революции с ее отрицанием института семьи, частной собственности и государства.

 

Марксизм не случайно оказался идеологией во главе России на такой длительный, 70-летний период. Внутри общего вектора вхождения на европейский путь индустриального развития был выбран именно коллективистский марксизм, причем в еще более крестьянской версии – ленинизма. Да и сам социализм в целом подразумевал отрицание капитализма – как предельной на тот момент версии развития «неживого».

 

На уровне декларации мы получили «власть советов», то есть казалось бы возрождение того же общинного принципа. Но колхозы и коммуны были конечно совсем не теми традиционными общинами, к которым привык народ. Произошло разрушение и серьезная трансформация традиционных семейных ценностей, отчуждение института семьи. Государство, переставшее иметь во главе себя Семью, а точнее Династию, то есть Род («живую социальную систему»), начало шаг за шагом отбирать все больше функций у семьи, подменяя ее своими процессами, обескровливая и лишая ресурсов и экономической самостоятельности. Ясли, детсад и школа вместо воспитания в семье и в общине. Детдома вместо воспитания сирот ближайшими родственниками. Работа на государство и общество вместо работы на свою семью и артель, которая зачастую тоже была семейной. Борьба с религиозными предрассудками, легализация абортов, эмансипация женщин, искоренение и высмеивание мещанства как образа городской семейственности.

 

И все это было объективно связано с тем, что при Сталине дальнейшие мировые вызовы заставили Советское государство провести еще более решительную, чем до революции, индустриализацию и модернизацию. И без нее мы бы не победили в войне 1941-1945 годов.

Эмансипация плюс бюрократизация всей страны

Отчуждение института семьи происходило конечно же под влиянием западных передовых идей и важной вехой стало отчуждение от семьи женщин через их эмансипацию. Сначала через прогрессивные книги, затем через кино, богему, элиту.

 

В экономике женщины выступили штрейкбрехерами, сбивающими уровень заработков глав семейств – мужчин. И все это сопровождалось бюрократизацией, приходящей на смену коллективных общностей и местного самоуправления. Причем на каждом витке государственного строительства в ХХ-ХХI веках роль бюрократии, а это и есть неживая система в чистом виде, только усиливалась. О невостребованности в командно-административной системе значительной части мужчин и подавлении инициативы свидетельствовало огромное на конец СССР число тюремных сидельцев, реализовывавщих свое мужское призвание в около блатной псевдообщине.

 

И если Ф.М. Достоевский вздыхал, что бюрократии становится слишком много, но без нее никак, поскольку это хребет государства, то надо понимать, что тогда на один уезд приходилось всего несколько чиновников (!!!), а тогдашние уезды это нынешних 2-3 района…

 

Сегодня больше половины семей живут в многоквартирном доме, и даже на селе многие живут за счет воды, электричества и газа, которые подаются централизованно, централизованная система связи, оповещения и т.п. И это во многом наследие именно советского государства, которое, отбирая многие функции у народа, тем не менее брало на себя функции обеспечения семьи всем необходимым, причем безусловно, «в дар», в ответ на некие «объявленные действия». Под «объявленными действиями» мы понимаем взятые на себя через культуру обязательства, которые вписаны в сознание людей, через воспитание, через принятие на себя ответственности.

 

Именно на этом выстраивалась советская демографическая политика в послевоенные годы. И во многом это было все взято из дореволюционной общины.

 

В годы перестройки произошел следующий переход. Сама Перестройка была ответом на запрос общества об освобождении от перегибов командно-административной системы. И вот людям дали свободу экономической активности, дали возможность создавать различные сообщества, организации, артели, ассоциации, кооперацию, а затем и партии – все что угодно. Объявили частную собственность. Все это в целом теоретически должно было стать благоприятным для семьи. Пожалуйста, развивай семейный бизнес, строй для своей семьи имения. Но люди не стали этого делать, они к тому времени уже разучились так жить, отвыкли. А как это делать не научили. Все стало строиться по западным капиталистическим калькам, разрушительным для менталитета народов России. Стали потихоньку подменять принцип «в дар» лукавым принципом «бесплатный сыр только в мышеловке». Стали и прямо очернять принцип «в дар» как свойство темного тоталитаризма и командно-административного контроля. И вот вместо демографического роста, наметившегося в годы начала Перестройки в связи с большими надеждами, мы получили в 1994 году такое понятие как «Русский крест», а именно превышение смертности над рождаемостью – вымирание нации.

 

Понятно, что самодостаточный селянин, а тем более община, которые сами себя обеспечивают плодами рук своих, такой капиталистической системе оказались просто не нужны – не выгодны. Потому что селянину эта система не нужна. Он от нее не зависит. И вот система создала такие условия, при которых труд на земле оказался не выгоден. Не рентабелен. Да и сама семья оказалась тоже не выгодна. Речь не о том, что семья для системы не выгодна. Система готова интегрировать в себя все. Тем более семью, которая, как мы с советских времен помним – ячейка общества. Нет, семья стала не выгодна для самих людей, а точнее для индивидуума. Дети стали только расходной статьей. Их количество никак не влияло уже на достаток семьи. Только в минус. И особенно это все обострилось с приходом капитализма в 1990-е. Рождение большого количества детей стало погружать семьи не просто в бедность, но в нищету.

 

Если система так развивается, то она деградирует. Как иронизируют некоторые демографы, при урбанистическом капитализме самая экономически эффективная и не обремененная для индивида детьми форма сожительства, если довести этот принцип до предела, – это сожительство двух содомитов… Крайний пример приспособления «живого» к «неживым» гипертрофированным экономическим системам взаимоотношений. И не случайно, что именно этот тренд, ЛГБТ-повестку, взял на свои знамена мировой неолиберализм. Но мы же хотим не туда? Давайте развернемся.

 

Своей гиперопекой, контролем, а в случае с инспирированной из-за рубежа в 2010-е года диверсией в виде ювенальной юстиции – прямым вмешательством государства в семью вплоть до отбора детей – государство в последнее время очень сильно подточило и без того слабую поросль современной семейственности. И это не удивительно. Принцип «в дар» без четко простроенных объявленных действий, заложенных в культуру, не работает. Люди не понимают, что от них требуется. Процессы вырождаются. Оказание помощи превращается в потворство иждивенчеству, а денежные стимулы – в подачки. И вот молодежь уже издевается: «он был многодетным, чтобы бесплатно ездить в метро».

 

Я не против контроля за детьми и даже семьями со стороны государства, он в определенном объеме нужен. Но он итак прописан в законе. А вот чего со стороны государства явно не хватает, так это инициирования «объявленных действий» в исконной культуре и превентивного содействия семьям, через подготовку будущих родителей, через просвещение, через внимание и заботу, а не через жесткий страх отъема детей, и уж тем более систему доносительства детей на родителей, отбивающий всякое желание их заводить.

 

Чтобы не было перегибов со стороны административно-«неживой» системы эти функции как раз целесообразно делегировать «живым» социальным системам: ценностно-проверенным НКО, благотворительным структурам традиционных конфессий.

 

Проблема в том, что безусловная поддержка была подменена гиперопекой, а это вовсе не одно и тоже и именно гиперопека сделала современную семью несамодостаточной, экономически зависимой. А где одна зависимость там обычно появляются и другие... Многодетные семьи стали нищими, а по своей культуре маргинальными. «Неживая» административная система подмяла под себя систему «живую» да так, что она перестала самовоспроизводиться. СКР опустился значительно ниже уровня воспроизводства и теперь стремится чуть ли не к 1,4 и ниже.

Когда люди вновь оказались нужны

Итак, система забрала у семьи очень много, перенесла все существенные ресурсы к себе и сконцентрировала их в городах. Но в какой-то момент поняла, что народ не воспроизводится, и подпитывающий столицы и крупные города народопоток из деревни тоже стал иссякать. Какое-то время удавалось продержаться за счет инъекции в виде мигрантов. Но тот конфликт культур, который заведомо несет в себе этот инструмент сегодня сделал дальнейшее наращивание миграции невозможным.

 

Миграция это опять-таки вырожденный процесс, доставшийся нам в ХХ веке с Запада, когда «атомизированное» внедряется в «целое». А нужно, чтобы «целое» внедрялось в «целое», взаимодействуя культурно на всех этапах. И речь здесь не про анклавизацию. Вместо миграции нам нужна этноинтеграция. Кстати, переселенцы это замещение культурно-однородными элементами и оно, в отличие от миграции не травматично для культуры и на данном этапе может стать ключевым источником привлечения в регионы России «коротких» с точки зрения демографии людей – по большей части квалифицированных специалистов. Под «длинными» людьми я понимаю рождаемость, поскольку до того момента, когда родившийся ребенок станет приносить стране благо нужен достаточно «длинный», минимум 20-летний период.

 

И вот система стала предпринимать все нарастающие усилия по преодолению демографического кризиса. Как? Привычными ей директивными и монетаристскими методами – экономического стимулирования народовоспроизводства и дальнейшей передачей функций семьи под контроль государства. Но власть столкнулась с тем, что это не очень работает. Например, казалось бы, сложно отрицать тот факт, что для воспроизводства семье нужны ресурсы. И сами многодетные семьи об этом постоянно заявляют. И система начала эти ресурсы дополнительно ей выдавать. Дозировано. Экономно. По чуть-чуть. По принципу практической пользы. С предварительным обоснованием эффективности той или иной меры. А оно все не работает. Точнее вроде и работает, но как-то не так. Рождаемость продолжает падать.

 

В настоящий момент система созрела к тому, что нужен новый тип мер, мотивирующих. Ряд таких мер будет включен в новый нацпроект «Семья». Но главный аргумент пока остается все тот же монетаристский – мотивирующие меры для казны дешевле, а значит эффективнее. Но тут система явно начнет пробуксовывать. А мы можем объяснить, почему. Дело в том, что при серьезном подходе к решению демографической проблемы система столкнется со следующими вызовами.

 

Во-первых, этот тип мер находится за пределами системы. Это уже свойство живого. И одной пропаганды будет недостаточно, нужны живые медийные образцы, реальные идеалы – носители семейных ценностей. А они в сообществах. Ведь демография – это дело народа.

 

Во-вторых, заменить стимулирующие меры пропагандистскими не получится. Дальше эксплуатировать живое и сокращать ресурс, который семье дается в виде стимула для роста, может стать фатальной ошибкой. И без того ослабленная семья, причем именно государствообразующего русского народа, может этой эксплуатации просто не выдержать. И итогом может стать не просто дальнейшее снижение народовоспроизводства, а надрыв в виде социального конфликта и катаклизма, вызванного противоречием между заявленными с трибун высокими идеалами и их реально низким ресурсообеспечением. Что уже воспринимается как лицемерие и обман.

 

И вот новый министр обороны выходит с новым принципом – ошибаться можно, врать нельзя. И вот появляется надежда, что рано или поздно этот принцип будет перенесен на все сферы, в том числе и на социалку. Говоря же о демографии системе придется признаться себе самой, что именно усиление роли государства в демографии усугубляет и без того сложную ситуацию в ней.

Что же делать?

Необходимо переходить к новому типу отношений «неживой» и «живой» систем. Ведь помимо государственных, есть еще ресурсы самого общества – НКО, бизнеса, традиционных конфессий – новые формы общности и коллективизма. А они до сих пор в полную меру не задействованы. Притом что и общественники, и социально-ответственные предприниматели, и благотворительные структуры традиционных конфессий очень многое делают «в дар». И готовы были бы делать больше в случае продуманной конструктивной государственной их поддержки. Ведь демографическая проблема как никакие иные – общенациональная.

 

Между государством и семьей на всех уровнях должно появиться переходное звено в виде демографических сообществ, новых общин XXI века, позволяющее адаптировать усилия государства, чтобы они правильно через культуру воспринимались семьей. Такой подход оживит экономику и простимулирует пространственное развитие.

 

Основой новых взаимоотношений должна стать замена принципов стимулирования и сделки на принцип «в дар», и связанные с ним другие механизмы и подходы: «объявленное действие», «социальный договор как завет», «упреждающее закрытие потребностей семьи» по всему «Кругу жизни» этой семьи – от вступления в брак до зачатия, вынашивания и рождения детей, а также воспитания этих детей к браку и рождению следующих поколений.

 

Женщина не будет рожать по команде. Теоретически можно, конечно, женщину к этому принудить. Например, за отсутствие в определенный срок рождения ребенка сажать ее в тюрьму, ослаблять режим после зачатия, а выпускать после родов… Но, боюсь, система вряд ли справится с возникшим по итогам введения такой меры перегрузками. Особенно бессильна административная система в условиях сохранения свобод по отношению к принятию решения о рождении ребенка.

 

Ну а если без иронии, то ведь женщина и рожает «в дар». В ответ на обещание безусловной поддержки со стороны мужчины, рода, религиозной общины, государства, нации. Ведь ребенок ей не принадлежит. Он вырастает и уходит из дома. Более того, может погибнуть, защищая интересы нации. Ребенок это дар. И дар от Бога, от природы, самой женщине, семье. И дар женщины, семьи – миру.

Как осуществить переход?

Как же перейти к правильному типу взаимоотношений в нынешних реалиях? Нам предстоит наделить «живую» систему всем ей необходимым для народопроизводства ресурсами без условий. Условия же должны быть заложены нами в культуру. Ведь именно культура стимулирует целевое поведение объявленными действиями, а они в свою очередь моделями поведения. И слава Богу, что в новом нацпроекте «Семья» анонсирован раздел «семейной культуры».

 

Конструкция предлагается следующая – народоформирование через культуру. Я не предлагаю снова разделиться на разрозненные роды, а напротив, считаю, что нам предстоит далее развивать нашу объединенную структуру – «народ», которая исторически была сформирована собственным государством. И большие успехи были в этом направлении, в частности, в советское время. То есть нам придется перенести ту систему отношений, которая была внутри рода, – на весь народ (над-род).

 

Схема 6. Принципы “В дар” и “Сделка”.

 

При родовой системе безусловную поддержку «В дар» ты мог получить только если ты внутри рода. Но что такое система бесплатного образования? Это точно такая же безусловная поддержка и обеспечило ее государство. Все должны получить среднее образование и точка. Учитель учит по призванию. Есть объявленные действия. Родители спрашивают, как прошел день, какие оценки. Ученики тоже стараются и не только за оценки. Ученика не выгоняют из системы, если он с чем-то не справился. Не говорят – получил двойку, больше в школу не пойдешь. Напротив, бросаются исправлять ситуацию: допзанятия, что не понял, что недопонял. Идет борьба за безусловное вписывание в систему среднего образование каждого(!!!) члена общества. И как ценность, и как устранение рисков. Ведь если ученик не будет вписан, то он будет изгоем. Система как-то улаживает все проблемы. Почему бы также не поступить и с демографией, если это первостепенная проблема на сегодняшний момент. Почему бы не сделать семейно-детный сценарий таким же «безальтернативным». Здесь так же можно вернуться к безусловной поддержке и системе объявленных действий, но уже через различные сообщества, через народ. Народ вместе с государством должен обеспечивать эту безусловную поддержку, раздавая звания аналогично как первоклассник, второклассник, или как детсадовец, школьник, студент, принимая объявленные действия по переходу со ступени на ступень.

 

Для этого необходимо, чтобы государство от стимулирующих технологий перешло к мотивирующим. От технологий небольших стимулирующих поощрений потом к задействованию всей силы культуры сразу предваряя события, создавая для них потенциал в виде дара. А исторические основания для всего этого в России имеются. Нам гораздо легче, чем другим народам к этому вернуться. Например, США вообще не имеет такой истории и корней. В Европе традиции майората, о чем я говорил выше. А у нас богатый дореволюционный опыт с его традициями общности и сверхмногодетности и он может быть осмыслен через призму богатого советского пусть и незавершенного опыта. Незавершенного прежде всего в сфере демографии, поскольку в системе образования, например, много удалось добиться. Советский период нам ближе по культуре и к нему основной массе будет проще вернуться. Но отдельные категории населения, прежде всего, через Веру, могут и сразу вернуться к дореволюционным стандартам многодетности и даже сверхмногодетности, особенно, если будут иметь описанную выше безусловную потенциирующую, а не компенсирующую поддержку от государства.

 

Итак, нужны ли мотивирующие меры?! Да. Нужно ли при этом продолжать наращивать ресурсы на демографию? Без сомнения – нужно! Приоритет на мотивирующих мерах не должен означать потраты всех средств на пропаганду и агитацию. Без наделения семьи ресурсами – это может вызвать только еще большее ухудшение ситуации.

 

Сомнения и нерешительность власти на этом пути понятны, ведь народовоспроизводство это поток, – вступая в который уже нельзя будет остановиться. Расходы на демографию это всерьез и надолго. Любая значимая ресурсная пауза для живого – это смерть. Нам известен негативный пример – резкое падение суммарного коэффициента рождаемости в ответ на одну только не продуманную элитой дискуссию о том, продлевать или нет «материнский капитал». Слава Богу, что Президент остановил эти обсуждения и и продлил капитал. Но само обсуждение принесло колоссальный урон, потому что поставило под сомнение принцип безусловной поддержки семьи со стороны государства. Жизнь не может замереть. Замирание жизни это и есть смерть. Пробка на пути потока автомашин рассасывается долго после того как образовалась и чем быстрее будет налажено движение, тем меньше потерь для всех окружающих, а не только для пострадавшего. Любое упущение в потоке жизни на пути обеспечения семьи – это травма, память о которой передается следующим поколениям и всем окружающим. Медлить и экспериментировать с этим больше нельзя.

 

Почему гонщик на Формуле 1 всем обеспечен и если у него истерлось колесо, то его заранее на пит-стоп поджидает команда помощников, готовая быстро исправить повреждения и дозаправить горючее? Почему мы не можем такой же подход обеспечить каждой семье? Или воспроизводство – это не главный национальный наш судьбоносный процесс?

 

Перезаключить новый общественный договор в сфере демографии позволяет принцип «Объявленного действия». И он же позволяет включить в заботу о семье широкие слои населения.

 

А теперь непосредственно о принципе «В дар», позволяющем упреждающе обеспечивать всем необходимым каждую «растущую семью». Это, кстати, еще один тезис, ведь для демографии каждая семья должна рассматриваться не статично, а в качестве именно «растущей».

Об упреждающей поддержке «растущей семьи»

В последнее время параллельно с прогрессивным налогообложением для сверхбогатых – а наряду с акцизами на алкоголь и табак это, кстати, один из ресурсов для покрытия расходов на демографию – обсуждается принцип «прогрессивной» поддержки многодетной семьи. По принципу: больше детей, больше ресурсов. Например, с рождением пятого ребенка предлагается полностью освободить семью от ипотеки, а начинать закрывать ипотеку за счет государства можно уже начиная с третьего ребенка.

 

Однако этот подход должен быть распространен на весь институт семьи в целом, а не только на многодетные семьи. И пониматься этот подход должен значительно шире – как система взаимных объявленных действий государства и семьи и взаимных ожиданий.

 

Необходима единая национальная программа вовлечения в семейную жизнь, безусловной поддержки и мотивирования к рождению детей. Как в школе – от класса в класс. В образовании ведь этого удалось добиться. Почему же нельзя в демографии?

 

Например, молодые люди вступают в брак. Это само по себе объявленное действие и если семья заявляет, что будет рожать много детей, государство дает ей статус:

 

«Надежда нации», дающий ряд конкретных прав и льгот, например, возможность получения от государства бесплатного малоэтажного модульного жилья по технологии «Растущий дом», в генплан которого изначально заложено расширение жилплощади, пристройка новых модулей-комнат по мере роста числа детей. «Надежда» – потому что нация смотрит с надеждой на каждую молодую семью, ожидая от нее рождения детей.

 

Рождается первый ребенок, семье присваивается звание «Здоровье нации», причем даже если ребенок не совсем здоров. Засчитывается сам факт рождения ребенка. Это укрепляет родителей в их установке на рождение последующих детей.

 

С рождением второго ребенка семья получает звание «Опора нации», поскольку второй ребенок обеспечивает минимальное воспроизводство, но пока еще несколько «хромое», нуждающееся в опоре, поскольку для простого воспроизводства нужен суммарный коэффициент рождаемости больше двух – 2,1.

 

Третий ребенок – «Стабильность нации». Потому что три ребенка это уже твердое народовоспроизводство и даже уже народоумножение. Четвертый – «Сила нации». Пятый – «Богатство нации».

 

И каждое звание – это не просто слова. За каждым званием «пакет даров» и привилегий. Нарастающим итогом. Растущий чек упреждающей не просто государственной, а национальной помощи. Помимо государства в этот пакет в зависимости от того или иного региона или категории граждан может быть включена и поддержка со стороны конфессий и со стороны предприятий.

 

Точное наименование и точное наполнение каждого из этих и дальнейших статусов, – вплоть до десятого ребенка, дающего звание обоим родителям (а не только матери) «Герои нации», – предмет отдельного и, конечно же, коллективного всенародного проектирования.

 

Естественно, при получении все более значимых званий должен учитываться и нравственный климат в семье. А для кризисных семей должны быть разработаны специальные механизмы повышения их социального статуса. Механизмы возвращения на правильный общественно поощряемый путь.

 

По аналогии с юбилеями свадеб у каждого из этих званий может сложиться своя культура чествования новорожденного и его родителей, прежде всего мамы, но и отца, и старших родственников, которые тоже могут предпринимать объявленные действия и наделяться каким-то пакетом в дар от нации за заботу о подрастающем поколении.

 

Очень важно, чтобы семья по мере ее роста наделялась ресурсами упреждающе, так, чтобы хватало на следующих к появлению на свет 1-2 детей. Прежде всего семья должна наделяться жильем, комфортной работой, обучением, транспортом, образованием для детей. Когда необходимо и непосредственно финансами. Понятие многодетность должно стать нормой и символом достатка. И происходить это должно не по принципу сделки, а по принципу особого «социального договора», восходящего к принципам завета – завета религиозного, завета священного, завета предков.

 

Объявленные действия всегда взаимные. Приводя ребенка в школу родители не просто обещают водить его туда каждый день, но и учителя объявляют тем самым, что будут его учить, а ребенок, что будет учиться. Семья объявляет о своих намерениях, вступая в брак и рожая детей. И она должна видеть такие же встречные объявленные действия со стороны государства и общества, раз уж последнее забрало у нее столько изначально присущих именно семье и роду функций.

Выводы

Все описанное выше это примерная основа того «Народопровода» (описан в первой статье), понимаемого как новый общественный договор в сфере демографии (предпоследняя, седьмая статья), о чем мы уже писали ранее как о всенародно оберегаемой системе защиты и обеспечения народопотока нации.

 

Для того, чтобы народ вновь стал воспроизводиться само понятие «семья» должно быть переосмыслено как потенциально безусловно «растущая». Если семья «растущая», то нам предстоит ей в этом росте помогать. Ей тогда нужен «растущий дом», «растущий семейный капитал» и связанная с ним система растущих лояльности и льгот, с учетом климатических и иных особенностей региона. Именно таким инструментом осознанной бережной заботы «неживой» системы (государства) о «живой», природоподобной системе (народовоспроизводство) должен стать Народопровод – чуткое государство, благожелательное к семье и рождению детей.

 

Государство, власть, должны осознать, что воспроизводство народа – это главный процесс в экономике. Не будет народовоспроизводства не будет ничего. Все ресурсы, которые вкладываются в будущее поколений по принципу «В дар» и по принципу «завета» вместо принципов «сделки» и «стимулирование» вернутся экономике и государству сторицей. Ведь доверие обязывает больше чем угроза и контроль. А каждый рожденный ребенок – это новая точка роста экономики, новый узел товарно-денежных отношений.

 

Собственно, и система контроля должна быть выстроена иначе. Это должен быть взаимный контроль. Представители народа как «живой» системы должны следить за исправностью государственного «Народопоровода», а государство проявлять внимание к каждой семье, а не директивно вмешиваться в ее жизнь. Для этого предстоит выстроить систему общественно-государственного контроля, систему защит по всему контуру «Народопровода», чтобы полученная в результате колоссальных общественно-государственных усилий энергия впредь нигде не утекала, не пропадала и не застаивалась.

 

В перспективе Народопровод призван постепенно вернуть семье утраченные ею ранее силы, чтобы вернуться к культуре многодетности, которой Россия славилась на протяжении веков.

 

Наша формула народоумножения предельно проста – восстановление утраченного исторического баланса «живое»-«неживое» в сфере демографии, который у нас был на протяжении столетий.

 

Илл. Борис Заболоцкий. Россия будет, 2015.

 

Чесноков Сергей Валентинович,

руководитель Общероссийского общественного проекта «Демографическая платформа.РФ»,

руководитель Научно-прикладного центра «Демографические стратегии» Финансового университета при Правительстве РФ