Карантин, как и любой кризис, обостряет и проявляет все проблемы, в которых люди себе обычно не признаются. Как победить свои страхи, свое уныние — об этом беседа с психологом миссионерского отдела Тульской епархии Натальей Ярасовой.

— Наше существование проходит в сумасшедшем ритме, что особенно характерно для больших городов, — отметила Наталья Николаевна. – И во время карантина словно «высветились» проблемы одиночества, которые в привычной жизни люди стараются игнорировать.

Отсутствие душевной близости с родными, с семьей – одна из них. Когда человек ходит на работу или выходит погулять, уезжает на дачу, он находится в постоянном движении, и ему некогда задуматься, что и вокруг, и внутри него пустота. Во время изоляции же у нас появились все возможности остановиться и задуматься. Недаром священнослужители говорят, что карантин развернул каждого не только лицом к себе, но и к Богу, о чем мы поговорим позже.

Точных статистических данных пока нет, но есть сведения, что во многих странах во время карантина увеличилось число разводов: супруги оставались наедине на долгий строк, общаясь с утра до ночи. При этом между ними проявилось множество проблем, что привело к разрыву отношений.

Из-за дистанционного обучения обострились проблемы между детьми и родителями. Раньше дети столетиями воспитывались в кругу семьи, получали домашнее образование. В советское время учителя тесно сотрудничали с родителями, шло взаимодействие между школой и семьей, направленное на развитие ребенка. То есть родители, несмотря на занятость, принимали активное участие в воспитании своих детей. Сейчас же воспитательный процесс почти полностью «сброшен» на школы. Родители приводят свое чадо и словно перекладывают ответственность за него на учителей. А тут вдруг получилось так, что школы «вернули» детей родителям – со всеми их капризами и т.п.

И многие сегодняшние родители не выдержали такого испытания. Паника и истерика от бессилия во время дистанционного обучения охватила огромное количество взрослых, не способных организовать своего ребенка без применения силы.

Получается, что когда родители остались с детьми наедине и стали выполнять те функции, которые повседневно выполняют педагоги, – контролировать поведение, убедить своевременно выполнять задания и т.д., — они не справились.

Родители оказались неспособными выстраивать грамотное взаимодействие с собственными детьми. Оказалось, что они просто не знают, чем живут их дети, как с ними разговаривать, чтобы у них было не просто «приказ – выполнение», а именно нормальное общение.

Мне недавно попался ролик, в котором мам и пап просят назвать любимого музыканта, блогера, фильм, мечту и прочие убеждения сына или дочери. И большая часть опрошенных не смогла дать ответов на эти вопросы. То есть, многие родители не знают интересов, внутренних потребностей своих детей.

Часто взрослые убеждены, что знают, что их ребенок любит есть и как он предпочитает одеваться. Но разговор с самим ребенком может преподнести сюрпризы – порой родители не спрашивают своих детей, решают за них и убеждены, что еда-одежда нравятся самим детям. А дети вынуждены подчиняться, подавляя свои интересы.

Есть и другая крайность — многие родители сегодня считают, что в ребенке с рождения заложено все хорошее, и воспитывать его, в принципе, не нужно – дабы не испортить.

К сожалению, это приводит к плохим последствиям: дети без границ физических подвергаются опасности в отношении здоровья и жизни, а без границ психических вырастают людьми с нездоровой душой. Ведь когда у человека отсутствуют ценностные ориентиры, моральные нормы, он вырастает душевно изломанным. Есть некий шанс, что он впитает это самостоятельно – из книг, фильмов, из дружеского общения, но он невелик. Увы, сейчас есть социальные «дети-маугли», которые растут морально заброшенными.

— Прибавим к этому актуальную проблему: зависимость от социальных сетей, от компьютерных игр…

— Во время карантина родители еще больше стали «откупаться», давая детям телефоны, планшеты – лишь бы не мешали. А в соцсетях дети, подростки сейчас более уязвимы для мошенников, террористов, распространителей порнопродукции.

Независимость от чего-либо означает наличие собственного внутреннего контроля, когда человек может сам регламентировать свое поведение.

У детей же сила воли еще не сформирована, и для них эту функцию выполняет обычно внешний круг, и, прежде всего – родители.

Но они-то как раз ее и не выполняют, оправдывая себя тем, что несут большую нагрузку на работе. Но когда они вдруг оказались дома на долгий срок, многие получили шок от знакомства с собственными детьми.

И проблем, скандалов, истерик на этом фоне – огромнейшее количество.

Наблюдалось уныние родителей от ощущения полного бессилия, от нехватки эмоциональных и физических сил, чтобы держать «в узде» собственного ребенка, справляться с домашними заданиями…

Была и еще одна категория мам и пап – те, кто озлоблялся, прежде всего, на систему образования, на учителей, якобы «скинувших» все заботы о детях на семью и отдыхающих от работы, хотя дистанционное обучение, наоборот, значительно повысило рабочую нагрузку на педагогов.

Кризисные ситуации – это тяжелые периоды. Но нужно понимать, что, несмотря на сложность, это — временные проблемы и трудности. Однако многие люди впадали в панику от ощущения глобальной катастрофы, здравый смысл отказывал, отсюда – огромное количество психических срывов.

— Паника, тревожность, одиночество — это наблюдалось у всех возрастных категорий?

— Да. Проблемы одиночества выявились и у молодых людей, привыкших к ежедневному формальному общению и вдруг лишившихся возможности «потусить» с друзьями. На этом фоне наблюдались самые разные реакции – от уныния до агрессии и панических истерик.

Стоит отметить, что искренние душевные отношения во время карантина не пострадали – современные способы связи – видеочаты и пр. – в достаточной мере поддерживают общение, если оно основано на реальной привязанности и доброжелательности. Пусть оно и не столь полноценно, как реальное общение, но в качестве временной кризисной меры – вполне успешно.

Коснулся кризис и пожилых людей, даже тех, у кого есть родня. Во время карантина появились определенные физические препятствия для встреч. И если дети, раньше, допустим, приезжали навестить старую мать раз в две недели, или раз в месяц, то из-за карантина это стало невозможным. Повторю — современные средства сегодня позволяют безгранично общаться по телефону, по видеосвязи – если есть душевная, духовная связь. Но, увы, порой ограничительные меры становились оправданием значительному сокращению общения для равнодушных родственников. И некоторые пожилые люди оказались заброшенными.

Были случаи, даже когда заболевшему родственнику никто не привозил продукты и лекарства – а ведь их можно было просто поставить возле двери.

Получилось, что с одной стороны — обострились сложности реально одиноких людей, а с другой — проявилось одиночество тех, кто был уверен в том, что он не один.

Это очень страшная ситуация для людей, у которых никого не осталось – например, потерявших к старости родственников и друзей. Но еще страшнее, когда равнодушие коснулось тех, у кого, вроде бы, есть живые родственники, тех, кто был уверен, что у них есть друзья.

Так, что карантин действительно проявил многие проблемы – как лакмусовая бумажка.

— То есть, как говорят священнослужители, Господь дал нам возможность осознать вечные ценности: семью, родных людей…

— Да. Но всегда ли мы готовы его услышать?..

Но ведь карантин дал нам дополнительную возможность навести порядок в своей жизни.

В первую волну карантина мне как психологу люди жаловались на депрессивное состояние, уныние. А во вторую волну у кого-то появилось осознание «не своей жизни»: понимание, что он идет не туда и не с теми: нелюбимая работа, чуждые по духу люди рядом, попытка достичь ненужных целей.

Почти год прошел с тех пор, как у нас появилась возможность оставаться, в каком-то плане, в одиночестве, размышлять, и лишь немногие смогли заглянуть внутрь себя, осознать то, что долге время сами от себя скрывали.

А большинство, ощущая дискомфорт в душе, просто ищут, на кого его выплеснуть. И выплескивают в виде агрессии – на ближнего, на посторонних. Отсюда – критика всех и вся, допустим – тех, кто настаивает на карантинных мерах. У таких людей во всем виноваты правительство, минздрав и так далее.

Есть и те, кто критикует не только «начальство», но и всех людей, соблюдающих ограничительные меры. Это тесно связано с отрицанием проблемы коронавируса. А учитывая страшную реальность, это не что иное, как отрицание как этап переживания собственного страха. И очень многие люди «застряли» в этой фазе отрицания: страх лишает разума.

Такой животный, подавляющий разум страх высвечивает более глубокую проблему: маловерие большинства православных. Ведь одно дело, когда страшатся люди, у кого нет Бога в душе, и совсем другое – когда те, которые считают себя верующими.

— Уныние и считается греховной страстью именно потому, что человек не верит, что Господь – с ним.

— Уныние может быть «детищем» страха. Нужно понимать, что страх – это нормальная физиологическая реакция, другое дело – что мы будем дальше с ним делать, с этим страхом. Жить, преодолевая его, или же впадать в уныние от безысходности.

И оказалось, что многие не в состоянии встретиться лицом к лицу со своим страхом и научиться жить с ним, преодолевать его. Они увязают, тонут в своих переживаниях, что порой приводит к яркому ощущению собственного одиночества. Не такого, когда не с кем пообщаться, но экзистенциального, про которое писали философы, когда человек чувствует себя единственным объектом во Вселенной, и у него нет ни Бога в душе, ни смысла в собственном существовании.

— «Ибо отец мой, и мать моя оставили меня, но Господь примет меня…» — вот о чем надо помнить.

— Примет – если мы откроем Ему свое сердце. И с Его помощью сможем справиться с депрессией, унынием, озлобленностью, и пережить трудное время: потому, что Отец Небесный любит нас и никогда не оставит Своею милостью.

Беседовала Марина Панфилова