Белого дома защитник, коллега мой славный,

Где ты сегодня? Тебя повстречаю едва ли.

Время меняется - нынче февраль, а не август.

Смолкли оркестры, цветы на могилах увяли.

Снег обметал ненадёжной свободы побеги,

В тёмном краю появляется свет ненадолго.

Не обольщайся бескровной и лёгкой победой,

Не разбирай баррикады у Белого дома.

Александр Городницкий

Фактически СССР развалился не в декабре 1991, а несколькими месяцами раньше – в августе того же года. И развалили СССР сами коммунисты, вернее представители правящей тогда советской элиты, которые ради сохранения своих должностей и своего политического влияния, были готовы идти на все.

Все началось в середине лета 1991 года. 29 июля 1991 года в Ново-Огарево Михаил Горбачев встретился с Борисом Ельциным и Нурсултаном Назарбаевым для обсуждения нового Союзного договора, предусматривавшего переформатирование СССР в Союз суверенных республик. Согласно проекту нового договора, каждая республика участница была суверенным государством с правом на собственную внешнюю и внутреннюю политику.

В своей книге «Записки президента» Ельцин вспоминал: «Я стал убеждать Президента, что если он рассчитывает на обновлённую Федерацию, в неё республики войдут только в том случае, если он сменит хотя бы часть своего самого одиозного окружения. Кто поверит в новый Союзный договор, если председателем КГБ останется Крючков, на совести которого события в Литве. Ни одна республика не захочет войти в такой Союз. Или министр обороны Язов,-  разве может быть в новом содружестве такой «ястреб» из старых, отживших уже времён… Меня поддержал Нурсултан Назарбаев, сказал, что надо обязательно сменить министра внутренних дел Пуго и председателя Гостелерадио Кравченко. Потом добавил: «А какой вице-президент из Янаева?!» Михаил Сергеевич сказал: «Крючкова и Пуго мы уберём».

Все трое единодушно решили, что после подписания договора необходимо поменять Валентина Павлова, тогдашнего премьер-министра. Горбачёв спросил: «А кого вы видите на этой должности?» Я предложил Нурсултана Абишевича Назарбаева на должность премьер-министра нового Союза. Горбачёв сначала удивился, потом быстро оценил этот вариант и сказал, что согласен. «Другие кандидатуры вместе обсудим после 20 августа», - закончил он разговор».

Но широким планам Горбачева не суждено было реализоваться, так как впоследствии выяснилось, что беседа в Ново-Огарево записывалась сотрудниками КГБ. Ничего не знавший об этом и не испытавший никаких подозрений, советский лидер 5 августа улетел в отпуск в Форос, а уже на следующий день председатель КГБ Владимир Крючков приказал своим подчиненным заняться составлением стратегического прогноза последствий введения в стране чрезвычайного положения.

И через одиннадцать дней 17 августа на одном из конспиративных объектов КГБ под названием «АБЦ» председатель КГБ собрал ряд высокопоставленных советских политиков, а спустя еще два дня был образован ГКЧП – государственный комитет по чрезвычайному положению. В состав самопровозглашенного органа власти вошли премьер министр СССР Валентин Павлов, министр МВД Борис Пуго, вице-президент СССР Геннадий Янаев, председатель Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР; Александр Тизяков. И еще председатель Крестьянского союза СССР Василий Стародубцев, первый заместитель председателя Совета обороны СССР Олег Бакланов, министр обороны  СССР Дмитрий Язов. Поддержали новоявленных заговорщиков без вхождения в состав комитета тоже немало высокопоставленных лиц, среди которых в том числе были Председатель Верховного совета СССР Анатолий Лукьянов и заместитель министра обороны Главнокомандующий Сухопутными войсками  генерал армии Валентин Варенников.

Несколькими днями раньше Крючков отправил связистов в Крым с заданием лишить Горбачева телефонной связи. Прибывшие в Форос офицеры КГБ во главе с генералом Плехановым отключили все телефонные линии, в том числе систему связи, позволявшую отдать приказ о ядерном ударе. Затем Горбачева навестили Варенников, Бакланов и присоединившиеся к ним секретарь ЦК КПСС по организационно-партийной работе Олег Шеин, руководитель Аппарата президента СССР Валерий Болдин. В Форос они прибыли не просто так, а с твердыми намерениями добиться от советского лидера либо подписания указа о введении чрезвычайного положения, либо временной передачи полномочий вице-президенту по состоянию здоровья. Но ответ Горбачева был однозначен: необходимо созвать заседание Верховного совета и Съезда народных депутатов СССР и действовать в рамках Конституции.

В последнее время часто приходится слышать о том, что ГКЧП организовал сам Михаил Горбачев, а путчисты действовали по его прямому указанию. Однако сторонники подобной концепции обходят стороной один немаловажный момент. Они не могут объяснить, зачем Михаил Сергеевич улетел в Форос не один, а взял с собой всю свою семью – жену, дочку с зятем и внучкой. Объяснением здесь может быть только одно, - к созданию ГКЧП Горбачев не имеет никакого отношения. Будь Горбачев организатором ГКЧП, он бы никогда не стал рисковать жизнью своих близких. И надо сказать еще о том, что версию о Горбачеве как организаторе ГКЧП запустили сами путчисты после своего бесславного поражения. И уже позднее она была подхвачена рядом других политиков и исследователей и запущена в оборот.

Не сумев заручиться поддержкой Горбачева, члены ГКЧП решили отстранить несговорчивого президента от власти. Утром 19 августа по радио и телевидению было зачитано «Заявление советского руководства». Документ гласил, что «В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем своих обязанностей Президента СССР и переходом в соответствии со статьей 127/7 Конституции СССР полномочий Президента Союза ССР к вице-президенту СССР Янаеву Геннадию Ивановичу» в стране вводится чрезвычайное положение сроком на шесть месяцев. И что вводится оно «В целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего государства».

Председателю КГБ Владимиру Крючкову пришлось долго уговаривать вице-президента СССР Геннадия Янаева возложить на себя обязанности президентские обязанности. Он не сразу согласился подписать необходимые документы, сначала требовал медицинское заключение о здоровье Горбачева. Какие аргументы нашел для него Крючков, чтобы тот сдался, неизвестно.

Зато известно, какие планы глава КГБ вынашивал в отношении Бориса Ельцина. Многолетний помощник Бориса Николаевича Лев Суханов в своих воспоминаниях, переизданных под названием «Как Ельцин стал президентом», пишет: «В какой-то момент Назарбаев предложил Борису Николаевичу на пару часов отложить его отъезд, и, поскольку был выходной, Ельцин согласился. Сразу же дали команду главе МВД Казахстана перенести вылет президента России. Впоследствии в Белый дом поступила информация, что самолет Ельцина, который должен был вылететь из Алма-Аты в 16 часов, вероятнее всего, был бы сбит. И это, по расчетам заговорщиков, стало бы "хорошим" поводом для оправдания чрезвычайного положения. Вот тогда руки членов ГКЧП были бы развязаны полностью»…

Сам Ельцин в своих мемуарах предпочел опустить данную тему, однако через много лет пролил свет на эти события. В марте 2019 года известный экономист и политик выложил в своем живом журнале публикацию «Разговор с президентом». Илларионов поясняет, что в середине 2005 встречался с Борисом Ельциным. И вот как звучит рассказ Борис Николаевича в его пересказе: «18-го августа 1991 г. Ельцин возвращался из Казахстана в Москву.

Вылет его самолета из Алма-Аты несколько раз откладывался…. Как выяснилось позже, эта задержка, возможно, спасла Ельцину и его спутникам жизнь, поскольку по плану ГКЧП, уже начавшего действовать в Москве, предполагалось сбить ельцинский самолет в воздухе. Возможно, из-за задержки рейса что-то пошло не так, и в действие был запущен резервный вариант.

Примерно за час до приземления в Москве, на ельцинский самолет передали, что во Внуково их ждет засада – группа захвата КГБ. Поразмыслив немного, Ельцин попросил пилота связаться с командиром военного аэродрома в Чкаловском – незадолго до этого Ельцин был у него в гостях, и между ними сложились человеческие отношения. К счастью, командир был на месте, он подтвердил, что сможет принять самолет Ельцина. Посадка в Чкаловском прошла успешно. КГБ в Чкаловском не было. Воскресным вечером 18 августа военный городок был совершенно пустым, к прилету Ельцина в нем никто не готовился, поэтому российской делегации пришлось ждать, пока к ним доберутся машины, ожидавшие их поначалу во Внуково».

Из Внуково Ельцин благополучно добрался до своей дачи в Подмосковном Архангельском и там утром узнал о происходящем в стране от дочери Татьяны. Услышав по телевизору о создании ГКЧП, она разбудила отца и сообщила, что в стране произошел государственный переворот. Ельцин сразу же принял решение выдвигаться с дачи в Архангельском в Белый дом. Ему удалось беспрепятственно выехать из дачного поселка вместе с семьей, добраться до столицы и попасть в здание Белого дома. Никаких попыток арестовать его или физически устранить, в итоге предпринято не было.

Ельцина не тронули, потому что Крючков и Валентин Павлов вынашивали планы привлечения его на свою сторону. Они собирались предложить Борису Николаевичу поддержать путч в обмен на пост президента СССР, но российский лидер твердо отказался от такой перспективы. Его сподвижники составили и разослали по стране обращение «К гражданам России», мобилизовав граждан выходить на митинги против путчистов.

«Мы были вместе - Руцкой, Бурбулис, Силаев, Хасбулатов, Шахрай, другие руководители России, - вспоминает Борис Николаевич. Перед нами лежали наши документы - уже разосланное по всей стране обращение российского руководства к народам России, проект указа об ответственности всех организаций и лиц, нарушающих Конституцию Российской Федерации. А за окном стоял танк. Абсурдный и в то же время такой реальный. Я ещё раз посмотрел в окно. Бронемашину окружила толпа людей. Водитель высунулся из люка. Как удар, как внутренний рывок ощутил: я должен быть сейчас там, рядом с ними. Подготовка к несложной операции заняла немного времени. Охрана выскочила на улицу. Я решительно спускаюсь вниз, к людям. Взобрался на броню, выпрямился. Может быть, в этот момент ясно почувствовал, что мы выиграем, мы не можем проиграть. Ощущение полной ясности, абсолютного единения с людьми, стоящими вокруг меня. Их много, стоит свист, крики. Много журналистов, телеоператоров, фоторепортёров. Я беру в руки лист с обращением. Крики смолкают, и я читаю, громко, голос почти срывается. Потом переговорил с командиром танка, с солдатами. По лицам, по глазам увидел: не будут в нас стрелять. Спрыгнул с танка и через несколько минут опять оказался в своём кабинете. Но я уже был совсем другим человеком».

20 августа в Белом доме появился генерал Александр Лебедь, в ту пору заместитель командующего ВДВ. Министр обороны Язов понимал, что без поддержки высокопоставленных генералов заговорщики проиграют. Пока ему удалось заручиться лишь поддержкой офицеров второй мотострелковой «Таманской», четвертой танковой и «Кантемировской» дивизии. Их БМП и БТРы были выведены на столичные улицы, но этого явно было мало, путчистам была необходима еще поддержка десантников. Отправляя Лебедя к Белому дому, Язов был уверен, что командующий ВДВ без пяти минут их союзник, но он жестоко просчитался.

«Во время нашей встречи сухо и корректно Лебедь объяснил мне, что мой призыв к армии не подчиняться ГКЧП провоцирует солдат и офицеров на невыполнение приказа, а это является нарушением присяги, - пишет в мемуарах  Ельцин. «Для того, чтобы ваш призыв имел какую ‑ то силу и основание, говорил Лебедь, вы должны принять на себя статус Верховного главнокомандующего на территории России. Ведь Верховным главнокомандующим является не министр обороны Язов, а президент Горбачёв. Он сейчас находится неизвестно где. И вы как президент республики имеете право возглавить Вооружённые Силы России. Я поблагодарил Лебедя, и мы расстались».

Почему же Лебедь фактически перешел на сторону президента РСФСР? Скорее всего, он просто занял нейтральную позицию и старался в равной степени поддерживать обе противоборствующие стороны в данном конфликте. Ельцин взял на размышление ровно сутки и на следующий день принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и вновь обратился к собравшимся. «До созыва внеочередного съезда народных депутатов СССР все органы исполнительной власти Союза ССР, включая КГБ СССР, МВД СССР, Министерство обороны СССР, действующие на территории РСФСР, ПЕРЕХОДЯТ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ПОДЧИНЕНИЕ ИЗБРАННОГО НАРОДОМ ПРЕЗИДЕНТА РСФСР» издал он соответствующий указ.

Пока Лебедь вел двойную игру, Крючков, и другие заговорщики активно готовились к штурму и разрабатывали операцию «Гром». Согласно плану операции, ОМОН и десантники вклинивались в толпу защитников Белого Дома. Затем наступали спецподразделения «Альфа», «Вымпел» и «Волна». Бойцам «Альфы» предписывалось пробиться к кабинету Ельцину и захватить его. Бойцы «Вымпела» должны были подавить очаги сопротивления, а группе «Волна» оставалось осуществить массовые аресты сторонников президента РСФСР. Штурм назначили 3 часа ночи 21 августа, но он так и не состоялся.

Когда командир «Альфы» Виктор Карпухин приехал к своим подчиненным, то услышал, что его бойцы отказываются от штурма Белого дома без соответствующего письменного приказа. Вслед за ними штурмовать Белый дом так же отказались бойцы «Вымпела», а переломным моментом, конечно, стала пролившаяся в Москве кровь в ночь с 20 на 21 августа.

Когда БМП Таманской дивизии в районе Смоленской площади попытались пробить сооруженные защитниками Белого дома баррикады, афганец Дмитрий Комарь запрыгнул на один из них и попытался набросить на смотровую щель брезент, однако в результате резкого маневра был сброшен на асфальт. Он предпринял вторую попытку, но был сражен предупредительным выстрелом. На помощь товарищу бросился Владимир Усов, но рикошет от пули сразил его и еще одного защитника Белого дома Илью Кричевского. Узнав об этом, Язов отдал команду выводить войска из столицы. Язова пытался переубедить Крючков, однако министр обороны отказался с ним встречаться и разговаривать. Не помог и приезд на следующий день утром других членов ГКЧП. Язов категорически отказался отменять принятые ранее решения и предложил товарищам по заговору включить Горбачеву связь, а также лететь в Форос с повинной. Крючков вынужден был согласился с ним. Почему же Язов отдал приказ о выводе войск? Может он вспомнил разговор с женой, состоявшийся в самом начале путча. Тогда супруга Эмма приехала к нему в министерство, увещевала мужа, что он и его соратники затеяли гражданскую войну, и умоляла все остановить и позвонить Горбачеву.

Точных причин, которыми руководствовался Язов, когда приказывал выводить из Москвы танки, мы никогда не узнаем. Но факт остается фактом, - именно последний советский министр обороны остановил гражданскую войну, грозившую немедленно разразиться в случае дальнейшего кровопролития. Янаеву не оставалось ничего другого как подписать указ о роспуске ГКЧП и признании недействительным всех ранее принятых комитетом решений. Но на судьбу заговорщиков запоздавшая капитуляция уже никак не повлияла. Прокурор РСФСР Валентин Степанков подписал постановление об их аресте.

Сразу после вывода войск из столицы, делегация ГКЧП отправилась в Форос к Горбачеву, но советский лидер отказался от каких-либо переговоров с предавшими его подопечными, лишь потребовав восстановить связь с внешним миром. Другим самолетом за Михаилом Сергеевичем вылетели вице-президент РСФСР Александр Руцкой и российский премьер Иван Силаев. Поздно ночью 22 августа Горбачев уже был в Москве, а большинство членов ГКЧП были арестованы. Не все бывшие заговорщики дождались ареста. Борис Пуго покончил жизнь самоубийством, перед этим застрелив свою супругу.

Судьба арестованных заговорщиков сложилась по-разному. Некоторым из них будут посвящены отдельные статьи, и здесь следует сказать о том, что они провели в тюрьме Матросская тишина два года, после чего были отпущены под подписку о невыезде. В 1994 году они были освобождены от наказания по амнистии, объявленной государственной думой. Сочувствующий путчистам Валентин Варенников  от амнистии отказался, потребовал судить себя и был полностью оправдан.

22 августа 1991 года в Москве у Белого дома состоялся массовый митинг сторонников Бориса Ельцина, на котором Борис Николаевич объявил о решении сделать государственным флагом России нынешний российский флаг. Буквально на следующие сутки Ельцин своим указом приостановил деятельность Коммунистической партии РСФСР на российской территории. 24 августа Михаил Горбачев сложил с себя полномочия генерального секретаря ЦК КПСС. Это был фактический конец СССР, хотя до его официальной кончины оставалось еще несколько месяцев. Несколько месяцев затянувшихся конвульсий.

Филипп Астров