Я сразу обратил внимание на тот вроде бы очевидный факт, что из всех радикальных организаций, коим на Ближнем Востоке несть числа, только одна сразу и высоко подняла флаг государственности. Причём, сразу – в смысле панарабского единства. А в исламской оболочке - это халифат. Во-вторых, еще в 70-80-х годах я работал в этом регионе и, в частности, в Ираке. И даже защитил диссертацию на тему сирийского и иракского баасизма. Поразительно, но именно иракская БААС образовала становой хребет ИГИЛ (организация, запрещенная в России). И сегодня вчерашние баасисты, возглавлявшие саддамовский Ирак, занимают 80 процентов руководящих постов в Исламском государстве. А один из них – Абу Бакр аль-Багдади – провозгласил себя в 2014 году халифом. В-третьих, с самого начала мне было ясно, что авиабомбардировками этой проблемы не решить, как невозможно с помощью сачка для ловли бабочек поймать солнечный зайчик. В лице ИГИЛ мы имеем не просто террористическую структуру, но, прежде всего, социально-религиозную доктрину, которая настолько сильна, что оправдывает физическое самопожертвование и мотивирует джихаддистов.

Конечно, они не первые. Однако надо иметь в виду – и это сразу бросилось в глаза – что иракские баасисты имеют за плечами гигантский практический опыт государственного строительства. Всё же, как ни крути, они находились у власти в Ираке почти сорок лет. Все же предыдущие соискатели халифата этим опытом не обладали и похвастать им не могли.

Здесь важно четко различать светскую программу халифата и светско-религиозную. Гамаль Абдель Насер и другие арабские вожди, провозглашавшие идею арабского единства, по своим убеждениям не были истово религиозными. Кстати, именно поэтому против того же Насера насмерть выступила радикальная религиозная организация «Братья мусульмане». У меня такое чувство, что и баасисты внутри ИГИЛ в большинстве своем не являются идейными исламистами. Вместе с тем, они выдвинули идею халифата в тот момент, когда Ближний Восток и вообще Восток подвергся невиданному духовно-информационному вторжению со стороны Запада, когда Запад в безумии своем посягнул на святое для ислама – на традиции, на семью. Строго говоря, у баасистов в ИГИЛ просто нет выбора. Если они отказываются от исламских лозунгов в угоду своим панарабским убеждениям – народ за ними не пойдет. ИГИЛ представляет собой национально пеструю структуру, объединенную третьим компонентом социальной доктрины этой организации – а именно, идеи справедливости, равенства, защиты слабых. Эта идея во многом – социалистическая. Хотелось бы отметить, что партия БААС из подполья пришла в ИГИЛ с богатым багажом знаний и навыков, необходимых для государственного строительства. В этом сочетании ислама, халифатизма (выходящего за рамки арабского мира) и социализма – главная сила ИГИЛ. Не понимать это, упрощать суть данного явления, обзывать их «шайкой разбойников и террористов», считать, что справиться с ними можно одними бомбами и ракетами – величайшая наивность, если не глупость.

Мне кажется, что по-настоящему ИГИЛ никто пока ни у нас, ни на Западе не понимает. И официальная пропаганда, привыкшая только оправдывать или приукрашивать, оказывает здесь нашим властям медвежью услугу. В журналистике сегодня нет специалистов уровня Примакова и им нет места. Всюду доминирует идолизация рейтингов и сенсаций. С другой стороны, ИГИЛ слишком закрытая, конспирологически безупречная и очень опытная (опять-таки благодаря БААС) надгосударственная структура, чтобы ее можно было охватить и понять примитивным взглядом современного блогера.

ИГИЛ пришел надолго. Даже, будучи вытесненным из Сирии и Ирака, он лишь глубже закопается под землю, хотя мы и сейчас видим, дай Бог, одну десятую его реальной силы и сети. Это зло тем большее, чем сильнее его атакуют с помощью насилия. Впереди у ИГИЛ непаханое поле по таким векторам, как Европа, Африка, Средняя и Южная Азия, наконец, Россия. Как важно было бы понять в этих условиях, что никакие таможни и законы это новое, качественно новое общественное явление не остановят. Подобное лечится подобным, как говорил еще Авиценна. У России есть предпосылки для того, чтобы противопоставить социально-религиозной доктрине ИГИЛ, ключевыми элементами которой являются единство, вера и социализм, свою собственную, более высокого уровня, социально-религиозную доктрину, опирающуюся на православие, державность и подлинную социальную справедливость. Пока мы в этом смысле не дотягиваем, и до тех пор, пока не дотягиваем, мы практически беззащитны перед такими вызовами, как ИГИЛ. Вот здесь и направление работы.

Александр Нотин