ИМПОТЕНЦИЯ ВЛАСТИ

В свое время, чуть ли не 150 лет назад, канцлер Горчаков произнес фразу, ставшую крылатой: «Россия не сердится, она сосредоточивается». Многие позднейшие правители, каждый на свой лад, игнорировали или, себе на беду, не улавливали, когда Третий Рим входит в состояние кажущегося анабиоза. Главное, когда он из него выходит.

В начале 21 века наша страна погрузилась в похожее состояние. Всё застыло, замерло, обездвижилось. Некоторые, и в их числе Солженицын, справедливо говорили о факторе «усталости» после напряженного ХХ века. Другие относят это явление к нежданно-негаданной сытости, принесенной либерализмом и нефтяной рентой. Наверное, в каждом из этих умозаключений есть своя доля правды. Однако, правды не до конца полной.

Нельзя не видеть, что великая страна после распада СССР вступила в полосу затяжной переходности. В 1991 году никакой революции не было, ибо не произошло насильственной смены элит: партноменклатура переместилась в кабинеты акционеров крупных капиталистических предприятий. И больше ничего. Народ был не единожды ограблен и отстранен от той небольшой толики реального участия во власти, которую он имел при Советах. Классическое начало фазы сосредоточения.

В чем видятся признаки этой фазы? Новая-старая элита постепенно утрачивает способность к обновлению. По классическому определению Альфредо Паретто, функция элиты (или правящего класса) состоит в том, чтобы с помощью социальных лифтов обновлять свой кадровый состав, добавляя в него свежую кровь снизу, а также улавливать господствующие настроения в обществе, чтобы не прозевать момент критического углубления разрыва между верхами и низами, то есть, революционного взрыва. Ротация – это не прихоть, а острая и жизненно-важная необходимость. Если национальный лидер не желает осуществлять ее, он сам в какой-то момент может стать объектом ротации. Этого-то чутья , этой способности улавливать назревающий общественный запрос, всё отчетливее не хватает нашей власти. Ни Кремль, ни партии так называемой системной оппозиции, ни, увы, даже партиоты-державники в лице многочисленных общественных фронтов, ни даже Навальный с его майданным задором – никто сегодня не говорит и, похоже, ничего путного и сказать не может. Ни о реальных настроениях в народе, ни, что важнее всего, об образе русского будущего. Тема будущего, складывается впечатление, табуирована современным политическим бомондом. И дело здесь не в пресловутой 13-й статье Конституции. Дело в инертности, застойности и тупиковости идеологических построений и предпочтений всей старой политики, оказавшейся, с одной стороны, в неге временного изобилия, а с другой – перед сокрушающим фактом распада тех западных идолов, которым она молилась и следовала.

ТУПИК НАВАЛЬНОГО

Хотя после длительных разборок между так называемыми несистемными оппозиционерами на предмет, кто кого главней, Навальный и утвердился в качестве единоличного лидера несистемщиков, в самой их платформе, в их готовности и способности выражать искомые общественные чаяния, соответствующие духу времени, ничего не изменилось. Борьба с коррупцией – это де факто кремлевский симулякр, которым активно пользуются Народный фронт и Единая Россия. Всё то же мелкотемье и мистификации. Чистим дворы, фотографируем разбитые дороги (хотя каждому ясно, что проще сосчитать хорошие дороги, чем разбитые), тротуарим московские улицы – неужели это и есть ось национального возрождения? Конечно, нет. И в этом смысле Навальный вполне отчетливо предстает не спасителем, а могильщиком России. Не лучом света, а одним из призраков старого мышления и старой революционности. Правда, исходящая от него угроза не становится меньше. В условиях всеобщего застоя попытка Навального оседлать интернет и через социальные сети и блоги возбудить пассионарное и по большей части малограмотное молодежное сознание – вполне себе серьезна. Не пропадать же втуне сетевым наработкам Трампа и Макрона. Открытым остается лишь вопрос о том, куда смотрит Кремль, поскольку и слепому ясно, что основная битва за умы избирателей в преддверии президентской гонки 2018 года развернется именно в интернете.

НАБРОСКИ НОВОЙ ПОВЕСТКИ ДНЯ

Однажды один из выдающихся канцлеров Германии, когда журналист поинтересовался у него, как он достиг своего величия и успехов, ответил буквально следующее: я ничего не делал, а лишь уловил волну общественных настроений, оседлал ее и она вынесла меня наверх. В этом суть механизма действия общественного запроса или повестки дня, к которой общество уже стремится, даже, подчас, не сознавая этого. Еще Гете утверждал, что «в мире нет ничего сильнее идеи, время которой наступило». Переходность не бесконечна. И мы, пожалуй, уже вплотную подошли к ее завершению. Не угадать волну общественных настроений опасно вдвойне. Не успеешь оглянуться – и она, если ты не сверху, размозжит тебя о каменистое дно.

Еще одна причина очередного исторического тупика – социальная переходность, разношерстность общественного нашего бытия и сознания. По оценкам социологов, всего 20 процентов населения России вполне принимают и сжились с новыми неолиберальными порядками. Еще 40 процентов продолжают мыслить в категориях СССР. Остальные либо не определились, пребывая в уже означенном анабиозе, либо через православие выходят на новые рубежи понимания истории, настоящего и будущего. Последняя группа, которую в Переправе привычно называют народом Божьим, не так уж мала, она исчисляется миллионами сознательно верующих мирян и клира, их становится с каждым годом больше, но пока, очевидно, недостаточно, чтобы возвысить свой голос, свое понимание русского будущего до уровня принятия политических решений. Тем не менее, именно в этих кругах – это уже ясно – начинает формироваться грядущий общественный консенсус, который, с одной стороны, запустит механизм общенациональной мобилизации перед лицом грозных вызовов из вне и изнутри, а с другой – прорвет блокаду смертельно опасного мировоззренческого и политического тупика.

В повестку дня, которую действительно примет сердцем, а не просто примет во внимание наш великий народ, со всей очевидностью должны войти ряд принципиальных положений, непривычных для политически-инертного кремлевского лексикона.

1. Полный суверенитет и вычищение лакун западного влияния, так называемой пятой колонны из верхних эшелонов власти. Президент в России должен обладать всей полнотой полномочий самодержца, а не подстраиваться под некие ограничения или негласные условия, унаследованные от своих предшественников, а еще дальше – «западных партнеров». Станет невозможной откровенно антиправительственная пропаганда одной из влиятельнейших в России радиостанций под названием Эхо Москвы, работающей на средства Газпрома. Иначе придется допустить, что либо у президента нет власти приструнить эти революционные головы, либо в Газпроме затаились «неверные путинцы».

2. Деурбанизация. Уже 25 лет в России негласно осуществляется сгон аграрного населения в города-миллионники. За это время мы потеряли больше сельских населенных пунктов, чем за годы войны. Между тем, ясно, что Россия не может быть сильной, если подавляющая часть ее населения сгрудится в немногих мегаполисов, подвергая себя опасности техногенных кризисов и террористических атак, немыслимых в сельской местности. Эту политику надо останавливать.

3. Административно-кадровая реформа, о необходимости которой трещат политтехнологи, но ничего не делают. Если запуск социальных лифтов не начнется сверху, он произойдет снизу, усиливая хаос.

4. Самодержавие и земство. Сколько бы нынешняя политсистема не восхваляла себя, она держится исключительно на рейтинге лидера. А этого явно недостаточно. К тому же, невозможно бесконечно натягивать одну и ту же струну. Явка на выборы показывает, что большинство населения предпочитает оставаться вне игры, демонстрируя тем самым свою апатию к официальной повестке дня. Проблема же в том, что народ, как ни крути, это творец истории. Рано или поздно он скажет свое слово. Народ не может быть лишен представительства во власти и участия в своей судьбе без последствий для самой власти. У России есть богатый исторический опыт эффективного народовластия, а именно – земство. И этот опыт надо не заслонять шумными форумами и пустыми возгласами, а беречь, развивать и внедрять в социальную практику, как сокровище.

5. Для успешного внедрения новых систем управления необходимо упразднить и навсегда отказаться от партийной системы. Партии привели к революции 1917 года. И пока эти «узлы своекорыстных интересов» делят между собой политическую власть, России не вырваться на оперативный простор. Еще в 1907 году священномученик Андроник (Никольский) призвал русский народ «отгребаться» всякой партийности, которая несет одни лишь смуты и разорения. Разумеется, любой шаг в сторону от навязанной нам Конституции 1993 года вызовет невероятный гвалт на Западе. Что ж, рано или поздно придется выбирать, что нам важнее.

6. Проведение решительных и глубоких преобразований в таких сферах, как культура, воспитание, образование, наука с прицелом на духовно-светское понимание как причин переживаемой нами тотальной деградации в этих сферах, так и путей выхода из этого кризиса. Бояться слова «духовность» не надо. Речь идет не о клерикализации общества, а о разумном и обоснованном синтезе традиционных и современных начал, накопленных в нашей почве за многие века. Они ждут практического воплощения на благо России.

7. Твердое и решительное обращение к русскости (не по паспорту, а по духу), как к той отброшенной оси, без которой Россия не имеет шанса восстановить свое былое величие.

Мы набросали лишь некоторые (наверняка, не все) задачи, реально стоящие перед Россией, пробуждающейся от неолиберального дурмана и вступающей в новую полосу своего исторического бытия. Пути назад у нас просто нет. И в нынешнем своем зависимом, разоренном, расстроенном и униженном состоянии нам долго не простоять.

Александр Нотин