Уходящий високосный год оставляет за собой тяжелый след. Теракт в Берлине, массовое отравление в Иркутске, убийство посла России в Турции Андрея Карлова, авиакатастрофа под Адлером… Чем ближе исчисляемое днями начало рубежного для всех нас 2017 года, тем меньше смысла рассматривать все эти события, как нечто случайное, обыденное. Ничего подобного! Некоторые богословы-философы насчитывали более ста роковых совпадений такого рода перед революцией 1917 года. В бытовом сознании мы почти не различаем этих драматических вех, которыми Промысел обозначает движение каждой нации по предназначенному ей историческому пути. Но таковые вехи есть, от них не отмахнуться. И сегодня они зримо встают перед нашими глазами.

При всем трагизме того, что произошло в Германии и над Чёрным морем, меня больно кольнуло то медийное равнодушие, с которым наши журналисты отнеслись к тяжелейшим, позорнейшим для нас перипетиям чудовищного массового смертоубийства в Иркутске. Германия рыдает по жертвам фанатика-террориста, Россия объявляет траур по хору имени Александрова, доктору Лизе, журналистам, военным летчикам. И по праву. Но о почти столь же массовых жертвах иркутского отравления фальсифицированным боярышником не то, чтобы ни слова, но как-то стыдливо, мимоходом, с акцентом не на потерянные жизни, а на административные взыскания и мероприятия. Это нечестно и несправедливо. Погибшие русские люди, будь они даже бомжами, не сами себе уготовили этот скорбный удел. В их лице мы видим поломанные, искалеченные судьбы, души, обманутые в своих детских чаяниях и надеждах, страшные тупики, в которые современная неолиберальная действительность загнала обездоленных наших братьев во Христе. Кто смотрит на иркутскую драму с этой стороны? Кто расставляет людей с разным социальным положением и успешностью в жизни по разным ступенькам общественного внимания и соболезнования? Что со всеми нами происходит? Да в точности то же, что обостряет восприятие европейцами гибели своих сограждан и, наоборот, почти до нуля низводит значимость тысячных жертв в странах Ближнего Востока.

Это внутреннее нарастающее равнодушие, словно яд, пропитывает души «цивилизованных людей», девальвируя ценность человеческой жизни вообще, безотносительно того, как сложилась та или иная судьба жертвы… Иркутскую трагедию , скорее всего, ждет тот же исход, что и десятки подобных происшествий. Вместо того, чтобы во весь голос кричать и каяться в ней, мы слышим невнятные рассуждения высших госчиновников (вроде Хлопонина) о том, что, дескать, мы не сторонники введение государственной монополии на производство спиртных напитков. И понятно, почему. Влажные глаза чиновника от бизнеса выдают интерес: за его спиной громадой нависает ликеро-водочная мафия со своей гвардией в лице теневиков, закрепившихся на Кавказе. Здесь в ходу миллиардные обороты, и здесь человеческая жизнь не стоит и рубля! Вот, до чего мы докатились. Не заниматься полумерами, которые, ясное дело, ничего не дадут – завтра всё забудется, затихнет, отойдет на задний план, - а ставить ребром вопрос о введении не только монополии на производство, но и на торговлю зеленым зельем. Иначе – раздираемое невыносимой социальной несправедливостью общество будет и впредь порождать тех, кто потянется за очередным суррогатом даже под риском утраты жизни. А раз будет спрос – то найдутся и очередные чикатилы от бизнеса, которые «ведают, что творят». Их бы тоже пожалеть, несчастных. Страшна их участь за гробом, и никакие отговорки и отмазки не спасут их от нелицеприятного Суда Божия.

Склоняем головы в беззвучном плаче и скорбном трауре перед всеми погибшими. Простыми и знатными. Военными и гражданскими. Молодыми и старыми. Мы не знаем, зачем Господь попустил прерывание их жизней, порой таких ярких, успешных, наполненных творчеством… Нам не дано ведать пути и суды Его, но мы верим, что Бог есть любовь и Он всеблаг. Значит, можно быть уверенным, что их души, призванные Небом, засияют, как золоченные купола на весеннем солнце. Этим утешаемся. И молимся за них вместе с родными и близкими, чью скорбь не измерить и не осознать.

Александр Нотин