Портал Переправа начинает публикацию отрывков из новой книги Александра Нотина под рабочим названием «Заметки на полях памяти». Она представляет собой попытку автора воспроизвести и ретроспективно  осмыслить те важные впечатления и события прожитой жизни, которые оказали заметное воздействие на его приход к православной вере, послужив, таким образом как бы вехами «узкого пути». Дело в том, что для каждого из нас этот путь всегда извилист и уникален, но точное понимание, что ты по нему уже идешь и что ведет он к Богу, а не в темное никуда, приходит не сразу. Автор надеется, что в его воспоминаниях и наблюдениях читатель сможет найти для себя какие-то полезные подсказки  и примеры, что бы, сопоставив их с собственным опытом, нащупать свои вехи «узкого пути», а, возможно и избежать некоторых ошибок и опасных поворотов. Итак, предлагаем вам первый отрывок под названием…

Отцы городошники

Ребенок воспитывается не столько нравоучениями, сколько личным примером тех, кто его окружает. «Смотри Васька, не пей, как я!» – грозно внушает сыну отец, наливая себе рюмку за рюмкой. Душа ребенка слышит и видит всё происходящее, но решающим для неё становится всё-таки авторитетный, хотя, к сожалению и негативный пример родителя.

Апостол Павел писал, что дурные общества развращают добрые нравы. Мне в этом смысле повезло. Десятилетним мальчонкой повадился я захаживать на городошную площадку за нашей 27-й (сейчас её номер 1232) школой, что на Кутузовском проспекте города Москвы. С замиранием сердца следил я, прижавшись лицом к сетке ограждения, как взрослые дядьки в спортивных костюмах по очереди бросают блестящие биты в городошный круг, как эти тяжёлые биты, гулко ухая, разбивают причудливые фигуры, собранные из деревянных цилиндриков; позднее я узнал, что эти-то цилиндрики собственно и называются городками.

Однажды после игры кто-то из участников, тоже очевидно приметивших мой интерес, предложил зайти и попробовать свои силы на площадке. Мне выдали старые облегчённые биты, я вышел на «кон» (очерченную краской полосу для броска) и, неловко размахнувшись, запулил биту куда-то не туда. Сзади раздался одобрительный смех и довольно едкие комментарии. Один из игроков подошёл и показал мне, как правильно стоять боком к цели, как заводить биту назад и, делая шаг вперед, всем корпусом выталкивать её в сторону фигуры. Новичкам, как известно, везет, и следующий бросок на удивление попал в цель. Это решило дело, определив моё главное спортивное увлечение на следующие 15 – 20 лет.

Потом было много всего: знакомство и дружба с городошниками, каждый из которых был вдвое, а то и втрое старше меня, изготовление первой пары настоящих «личных» бит, подогнанных под руку по всем правилам городошного искусства, тренировки по выходным и в будни при любой погоде, беззлобные шутки-прибаутки, скромные празднования поочередных дней рождений в деревянной бытовке, где стояли тиски и хранился слесарный инструмент для ремонта бит, а также всякая всячина, начиная с запаса городков и кончая лопатами и метлами для ухода за площадкой.

Сегодня, по прошествии многих лет, с того момента когда наши пути-дорожки с отцами-городошниками безвозвратно разошлись, наша площадка успела исчезнуть с лица земли, а многие из них, надо думать, уже навсегда оставили этот мир, я невероятно остро и даже временами болезненно понимаю, в каком удивительном мужском сообществе Господь благоволил мне получить начальное воспитание и взросление. В те строгие послевоенные десятилетия, а именно 60-е и 70-е годы, общение моё с родителями было довольно скупым: большую часть времени они проводили на работе, а вечерами все мы занимались своими делами – мать на кухне, отец возился с какими-то бумагами, а я делал уроки. Вообще, как я теперь понимаю, то было время, когда большинство людей предпочитало держать язык за зубами даже в семье. Так получилось, что недостаток «воспитательного общения» я восполнял не дома, не во дворе или в школе со сверстниками и учителями, а прежде всего и главным образом со своими старшими товарищами на городошной площадке. Они, наверное, тоже рвались в городошный бой во всякую слякоть и непогоду, в дождь и мороз, что бы в дружеском кругу не только нагрузить мышцы, но и неформально пообщаться, посоветоваться, обсудить последние новости, поделиться свежим анекдотом и так далее. Это был настоящий мужской клуб по интересам, созданный по согласию, взаимной симпатии и без малейшего принуждения. Заядлый рыболов, британский премьер-министр Уинстон Черчилль любил шутить, что все люди равны в глазах рыбы. То же самое можно с полным правом сказать о городках. Традиционный, уходящий корнями в глубину веков, в деревенскую лапту, этот исконно русский вид спорта обладает целом рядом неоспоримых достоинств. В их числе и общедоступная простота устройства игровой площадки, которая может быть сооружена на любом пустыре, и тот факт, что играть в городки можно в любую погодуи в любом составе. При всём при этом у городков, в отличии от большинства видов спорта, нет практически никаких возрастных ограничений: одинаково высокие результаты могут показывать и пятнадцатилетний юнец, и шестидесятилетний ветеран. В городки играют часами, поэтому физическая нагрузка накапливается умеренно и постепенно, что благотворно сказывается на здоровье спортсменов. В то же время это командная игра с высочайшем накалом азарта, неповторимостью и непредсказуемостью игровых ситуаций вкупе с потрясающей зрелищностью, когда после удачного броска очередная сложная фигура взмывает в воздух, приводя зрителей в неописуемый восторг. К слову, с этой точки зрения наш исконно русский вид спорта по зрелищности ничем не уступает тому же новомодному кёрлингу. Глубоко убеждён, что при современном уровне технологии показа «телевизионная картинка» городошных состязаний получилась бы куда ярче и увлекательней чем кёрлинг. И это при том, что кёрлинг требует строительства  специальных арен, сложного ледового покрытия и ювелирно точных по исполнению гранитных камней, каждый стоимостью в несколько тысяч евро. Одним словом, спорт высоких достижений для избранных. И пусть не осмеливаются наши недоброжелатели упрекать городки в «недостаточной сложности»! Эта игра содержит в себе столько тонкостей и хитростей, требует от спортсмена такой собранности, психологической устойчивости и одновременно творческой находчивости, не говоря уже об элементарной физической подготовки, что достичь в ней высот мастерства так же сложно как и в любом другом «престижном» виде спорта. Иной игрок всю жизнь подбирает себе биты по размеру, весу, перевесу (центру тяжести), числу оковок и прочая и прочая, годами мастерит, делает и переделывает, да… так и не находит искомого решения.

Помню, как горячо и обоснованно до хрипоты наши отцы-городошники, многие из которых занимали ответственные посты в органах государственной власти, отстаивали идею включения городков в состав олимпийских видов спорта на московской Олимпиаде 1980 года. Ничего тогда не получилось. А жаль, ибо на этом поприще, как и в хоккее, русские всегда были бы в числе мировых лидеров! Увы, но с конца 80-х произошло нечто ещё более ужасное: либеральная мода на всё западное, овладевшая сознанием постсоветской элиты, да и многих простых людей, не заметно вытеснила нехитрые и общедоступные формы городского досуга из нашей жизни. Точечная жилая застройка и распространение коммерческих ларьков добили городки, и теперь редко встретишь в наших ландшафтах знакомые очертания городошной площадки, услышишь до боли привычный стук бит о металлическое поле. Вместе с городками из нашего обихода куда-то исчезли вольные игры детворы, стихийные гуляния под гитару или гармошку, соседская взаимовыручка и всеобщее знание неписанных законов мудрого человеческого общежития. На их место заступило столь же всеобщее одичание, ожесточение, безразличие и одиночество. Дворы опустели, и вместо столь привычных взору в 70-е годы ватаг ребятишек тут  и там видишь строгих мамочек с поджатыми губами, влекущих за собою своих запуганных отроков. В духовном плане город стал другим – настороженным и расчетливым. Может быть, за прошедшие четверть века мы что-то и приобрели, но, лично по мне, всё же на порядок больше потеряно, разбазарено и проиграно.

Отцы-городошники – теперь я вижу и знаю это доподлинно – внесли очень весомый, возможно даже решающий вклад в формирование моей «пластилиновой» детско-юношеской личности. Мне посчастливилось стать как бы сыном полка в мирное время. Эти люди стали для меня, с одной стороны, авторитетными наставниками, носителями идеала мужественности и взрослых манер, а с другой – равными товарищами по игре. Нечто подобное, думаю, встречается и в других видах спорта, где старшие обучают младших, однако полного аналога городкам в этом смысле трудно сыскать, ибо век профессиональных «гладиаторов» от гимнастики, плавания, футбола и  иже с ними до обидного короток, в городках же наше разновозрастное братство длилось десятилетиями. Не потому ли я до сих пор помню их всех по именам и отчествам, до мельчайших деталей могу воссоздать в памяти не только их лица, но и манеру говорить, неповторимость стиля их бросков, походку и прочее. Когда засыпаю, я часто вижу их перед мысленным взором, в едином строю, словно гвардейцев некоего славного полка, в котором и мне, грешному, посчастливилось послужить.

Александр Нотин