Первая подобная встреча за века православно-католического разделения, встреча патриарха Кирилла и папы Римского на Кубе, состоявшаяся на наших глазах, привлекает к себе поистине глобальное внимание. Почему?

Во-первых, как официально заявлено, назрела необходимость совместной защиты ближневосточных христиан, подвергающихся гонениям и опасности в условиях терроризма и боевых действий. Этот мотив важен, но он всё-таки не главный. Гонения, от которых, по разным оценкам, пострадали не менее трех миллионов христиан Ирака, Сирии, Египта, продолжаются уже немало лет. Строго говоря, вмешательство архипастырей явно запаздывает, уже мало кого можно спасти. Непонятно, как, собственно говоря, духовные лидеры христианского мира могут помочь в этой ситуации. Обратиться к воюющим сторонам? К лидерам Запада? Турции? Клубок лукавых интересов и действий в этом регионе настолько запутался, что простыми воззваниями, даже на столь высоком уровне, его не распутаешь. Хотя католики и православные составляют сегодня почти пятую часть населения Земли, влияние Церквей в мировой политике за последние десятилетия заметно снизилось, главным образом, из-за кризиса и убывания в католическом мире. Русская Православная Церковь, напротив, находится на подъёме, причём подъёме почти вертикальном. Мы видим десятикратный рост ее монастырей, церквей и приходов. Одно это неопровержимо доказывает, как минимум, существенно более здоровое состояние вселенского православия по сравнению с католицизмом. Это заставляет всерьез задуматься о том, к каким результатам может привести сближение двух ветвей христианства, одна из которых здоровая, а другая – больная. Само сближение не просто обозначено – оно объявлено в Гаване в итоговом документе. Главы Церквей заявили, что для дальнейших контактов нет препятствий. У православных людей невольно возникает вопрос, не заразится ли наша Церковь от такого взаимодействия? Особенно, если оно когда-нибудь начнет через прозелитизм или каноническое общение существенно влиять на наши вероучительные основы и церковную жизнь.

Как тут не вспомнить, что именно глубинные, принципиальные различия в понимании Евангелия и духовной жизни привели в середине 11 века к окончательному размежеванию восточной и западной ветвей доселе сохранявшего основы единства христианства. Причём, чем дальше, тем это расхождение становилось шире. Это и сказалось уже в наши дни на духовно-светском состоянии этих ветвей – диаметрально противоположном. В связи с этим не может не тревожить довольно поверхностное объяснение этого исторического разрыва между первым и третьим Римом, которое в преддверии гаванской встречи дал по центральному телевидению митрополит Иларион. Характеризуя первопричины размежевания, владыка почему-то ограничился указанием на некие «земельные споры» между Римом и Константинополем, а догматические расхождения признал не слишком значительными: мол, жили же мы с этим грузом до 11 века, почему бы не жить и дальше?..

Среди аналитических оценок встречи заметен крен в сторону внешних политических реалий: урегулирование конфликтов, пересмотр антироссийских санкций, международный диалог и т.д. Если такой перенос акцента не приведет к постепенному забвению приоритетных для Православия духовных ценностей и истин, тогда еще полбеды. Но именно на этом в свое время споткнулся Рим! Церковь тогда превратилась в государство и незаметно для самого себя оторвалась от апостольского понимания, потерял «ризу Господню» и вместе с другими правителями мира сего увлекся делами земными… Между тем, Господь призывает к обратному: Ищите прежде Царства Небесного и правды его. А (международная безопасность, благополучие и т.д.) приложится.

Многие Святые Отцы православия придерживались жестких оценок судеб католицизма, считали его ересью и сектой, отказывая Риму даже в праве называться церковью.

За годы православного возрождения в России выросло новое поколение «блудных сынов» и целая плеяда священников, с особым трепетом воспринимающих евангельские первоначала. В их глазах католицизм как безблагодатная церковная организация представляет угрозу, является вирусом, который грозит заразить нашу церковь своими духовными вирусами и тем самым ослабить Россию. Попытка стянуть и приблизить друг к другу две ветви христианства, свидетелями которой мы стали в Гаване – первая, но не последняя. Итоговый документ встречи хотя и пространен, но слишком обтекаем, чтобы дать представление об отношении предстоятелей к путям дальнейшего диалога и взаимодействия. Наметились линии, обозначились некоторые сомнения и тревоги, прежде всего, со стороны православной паствы. Эти сомнения и тревоги вполне обоснованны. Особенно, учитывая, что в нашем распоряжении пока мало конкретных сведений о формате и масштабах наметившегося сближения православной и католической церкви.

Александр Нотин