Беседа с Патриархом Алексием II в Кремлёвском дворце въездов. Лето 1991 года.

 

Инициатива создания Российского Христианского Демократического Движения (РХДД) принадлежит издателям журнала русской христианской культуры «Выбор» (Глеб Анищенко и Виктор Аксючиц). Православная общественность, которая консолидировалась вокруг журнала, и стала основой Движения. Первая публичная декларация платформы РХДД состоялась весной 1990 года на Первом Съезде народных депутатов РСФСР в моей речи в качестве кандидата в председатели Верховного Совета. Благодаря трансляции по телевидению идеи выступления в Кремле нашли отклик в обществе, во многих регионах стали создаваться организации Российского христианского демократического движения.  в ТВ  позволила людям в различных городах страны объединиться на общей программе для создания христианского движения. Учредительный съезд (Собор) РХДД прошёл 8-9 апреля 1990 года.

 

Вначале среди народных депутатов РСФСР христианских демократов было двое. Но вскоре депутатская группа РХДД выросла до 18 человек. Нашей небольшой партии и депутатской группе в Российском парламенте удалось много сделать по раскрепощению религиозной жизни в стране. В разделе «Религия и свобода совести» программы РХДД говорилось:

 

3.1. Свободная Церковь в свободном обществе является гарантом нравственного здоровья народа. Режим государственного атеизма в России разорил и пленил Церковь и тем самым обрёк общество на нравственное и духовное оскудение. Поэтому наша первостепенная задача – способствовать восстановлению канонической свободы Церкви.

3.1. Для восстановления доброжелательных отношений с Церковью государство должно признать факт гонений со стороны коммунистической власти. Все здания храмов и монастырей необходимо вернуть верующим. Государство призвано частично возместить нанесённый Церкви ущерб и взять на себя восстановление некоторых монастырей и храмов. Главные религиозные праздники должны быть объявлены нерабочими днями.

3.3. В современных условиях РХДД считает естественным отношением государства к Церкви – благожелательный нейтралитет, который осуществим только в правовом государстве. Для осуществления таких взаимоотношений Церкви и государства необходимо создать новое законодательство о религии, разработать правовые и иные гарантии того, что это законодательство будет неукоснительно соблюдаться государством – его учреждениями и чиновниками.

3.4. В рамках нового законодательства о религии необходимо:

3.4.1. Последовательно провести принцип отделения Церкви от государства и невмешательства государства в дела Церкви;

3.4.2. Предоставить религиозным организациям и объединениям право независимой самоорганизации и самоуправления;

3.4.3. Упразднить Советы по делам религий всех уровней;

3.4.4. Создать в Верховном Совете Российской республики комиссию вероисповеданий.

3.5. На основании этих принципов религиозным организациям и объединениям должны быть предоставлены:

3.5.1. Права юридического лица;

3.5.2. Право созывать собрания своих членов без предварительного уведомления местных властей;

3.5.3. Право на независимую от какого-либо вмешательства хозяйственную и финансовую деятельность;

3.5.4. Право совершать богослужебную и вести проповедь в частных жилищах и общественных местах;

3.5.5. Право преподавания и организации религиозных школ всех уровней.

3.6. Для обеспечения прав верующих в государственной системе народного образования из обязательных дисциплин должно быть исключено всё, что противоречит религиозным убеждениям обучающихся. Преподавание религии и преподавание атеизма должны быть уравнены в правах и стать факультативными.

 

Выполняя программу РХДД мы инициировали создание в Верховном Совете Комитета по Свободе совести и возглавили его. Подготовили и добились принятия закона «О свободе вероисповеданий»; Постановлений Верховного Совета об отмене репрессивных ленинско-сталинских декретов о религии и Церкви (в том чис­ле и дек­рет об изъ­я­тии цер­ков­ных цен­но­стей и иму­ще­ст­ва), роспуске Совета по делам религий, предоставлении религиозным организациям статуса юридического лица, освобождении религиозной деятельности от налогов, учреждении дня Рождества Христова выходным днём в РСФСР, раз­ре­ша­лось пуб­лич­ное цер­ков­ное слу­же­ние, мис­сио­нер­ская, бла­го­тво­ри­тель­ная, про­све­ти­тель­ская дея­тель­ность ре­ли­ги­оз­ных об­щин. Под влиянием закона РСФСР был изменён к лучшему и принимаемый Верховным Советом СССР закон «О свободе совести». Таким образом, мы в основном выполнили программу РХДД в области религиозной деятельности. Демонтаж системы государственного атеизма раскрепостил религиозную энергию народа: за несколько лет в стране были восстановлены тысячи новых храмов, десятки монастырей. При этом новые храмы оказывались полными народа, что свидетельствовало о возврате к вере миллионов людей.

 

В зале заседаний Съезда Народных депутатов в Кремле.

 

Реформистские инициативы РХДД споткнулись на проблеме возвращения церковной собственности. Разработчики нового законодательства исходили из того, что после отмены декретов об изъятия церковной собственности логично будет принять правовой акт о возвращении её Церкви. К тому же разгромленная Русская Православная Церковь, в отличие от других конфессий не имеющая материальной поддержки из-за рубежа, нуждалась в средствах для восстановления обширной церковной деятельности; таковым ресурсом могла стать возвращенная церковная собственность. В вопросе о собственности демократы и коммунисты оказались на редкость единодушны. Предложенные нами постановление Верховного Совета, затем постановление правительства, затем указ президента были последовательно блокированы. До конца двухтысячных годов мы жили в ситуации правового нонсенса: ленинский декрет об изъятии церковного имущества отменён, но не было правового акта о возвращении этого имущества законным собственникам. Большинство верующих не догадывалось, что храмы и земли под ними принадлежат государству, которое «милостиво» передавало их Церкви в безвозмездное пользование. Только в 2005 году Патриарх поставил эти вопросы официально и через пятнадцать лет приступили к их решению.

 

Понятно, что новый закон «О свободе вероисповеданий» 1991 года создавался для РСФСР как республики в составе СССР. Когда же Союзное государство было разрушено, закон не мог защитить общество и граждан от псевдорелигиозной и антиправославной экспансии из-за рубежа. Поэтому летом 1993 года мы инициировали принятие Верховным Советом нового закона о «Свободе вероисповеданий», который упорядочивал деятельность зарубежных религиозных организаций в стране и пресекал преступную деятельность разнообразных псевдорелигиозных сект. Но под давлением из-за рубежа (многие главы западных государств обратились с этим к Ельцину) и со стороны доморощенных радикал демократов Ельцин дважды накладывал на закон вето с формулировкой: «закон нарушает права зарубежных граждан». Третий раз президентское вето было отклонено по моему докладу на Съезде народных депутатов в осаждённом Доме Советов после переворота в сентябре 1993 года. Вместе с расстрелом Дома Советов был расстрелян и закон, которые предохранил бы общество от многих бед: античеловеческие секты Аум-Сенрикё, Белое Братство, Мун, Хабард и прочие. Новый закон «О свободе совести» был принят только в 1997 году.

 

Моё выступление на съезде РХДД в 1990 году:

 

Уважаемые Дамы и Господа!

 

Сегодня я рад констатировать перед вами факт того, что наше Движение не только не прекратило своё существование, но набирает силу, растёт вместе с демократическим сознанием страны. Необходимо, чтобы в сегодняшней политической сутолоке оно не потеряло своего лица. Для этого мы как христиане должны ощущать ответственность перед Небом и Вечностью, а не перед прахом земным. Это требует от нас борьбы с собственной греховностью: гордыней, леностью, безответственностью. Исторический призыв требует от нас отказа и от личных благ: от творчества, даже во многом и от семьи, потому что дело, которое мы на себя взваливаем, – колоссально ответственно и трудно. Наиболее труден выбор, о котором говорил Н.А. Бердяев, – выбор не между добром и злом, но между одним видом добра и другим видом добра. Сейчас мы должны осознавать, что сделали выбор в пользу политической активности не во имя собственных или групповых корыстных интересов, а во имя России и её спасения. Нами должна руководить идея возрождения Родины.

 

Религиозность и нравственность в политике, которые являются основными критериями нашей деятельности, требуют от нас радикализма в обличении зла, радикальности в оценках происходящий событий. При этом мы должны быть умеренны и конструктивны в наших действиях. Необходимо распространять атмосферу любви и солидарности в рамках Движения и за пределами его – в обществе. Такая установка обязывает, прежде всего, переступить порог страха. Все мы – дети советской системы, и страх формируется в наших душах ещё в материнской утробе. Только любовь и солидарность изгоняют страх. Мы должны любить не только ближних своих, но и врагов своих. Это трудно, но мы будем помнить, что наши политические противники – это заблудшие браться наши во Христе. Мы верой своей – с Богом и сильны этим, они же – без Бога, и в этом несчастье их.

 

Если исходить из этих принципов в политике, то можно ассоциировать нынешнюю Россию с духовно больным организмом. Это следствие насильственного разрушения национального сознания и исторической памяти. Излечение возможно только творческим восстановлением исторических традиций России: традиционной духовности, общественности и государственности. Конечно, к больному можно относиться по-разному. Можно уйти в сторону, отказавшись от борьбы за оздоровление Родины, – многие так поступают, уезжая за границу. При этом люди предают предназначение Божие, по которому каждый должен вносить свою лепту в преображение своей земной Родины. Можно выбрать позицию наблюдателя-советчика, – это тоже нужно для объективной оценки происходящего, для теоретических рекомендаций, – этим занимаются публицисты и учёные. Но нужны и врачеватели, которые исполнили бы теоретические предписания. И, как на долю оперирующего врача, борющегося за жизнь больного, так и на долю людей, взявшихся выполнить миссию врачевания России, выпадает не самая чистая и благодарная работа.

 

Мы сделали свой выбор, создав Движение, – дерзнули стать врачевателями больной Росси, но потому, что мы обладаем средствами для излечения Родины – христианской традицией, Божиим словом. Нужно понять, что путь наш долог и потребует больших усилий, чтобы цель была достигнута. Только любовь и христианское смирение помогут нам на этом пути. Мы создали партию, которая не ставит перед собой задачу борьбы за власть. Наша цель – возрождение России. Мы не можем навязывать обществу наши идеи, но мы можем свидетельствовать о них образом своих мыслей и действий. Работа, которую мы ведём – это работа на завтра. Труднее всего при этом осознавать, что сегодня мы не увидим плодов своих усилий. Мы должны найти свою политическую нишу, – участвуя с другими демократическими силами, партиями в процессе обновления страны, мы должны искать свой путь. Наша главная задача – это религиозно-политическое просвещение общества.

 

Можно представить себе два пути в достижении политической группой, партией влияния в стране. Первый – это ленинский путь – создание жёсткой организации, ведущей подрывную деятельность, разлагающую общество, уничтожающую всех мешающих приходу к власти. Другой путь – распространение идей, которые овладеют обществом. Это наш путь приобретения политического влияния. Мы должны сеять не идеи разрушения и вражды, а христианского созидания и солидарности. Это самый прямой путь увеличения политического влияния Движения. Так как наша деятельность направлена в будущее, мы должны искать молодых лидеров, воспитывать молодых людей, способных продолжить наше дело. Поэтому мы участвуем в создании катехизаторских школ, детского христианского движения. Только молодое здоровое поколение способно создать завтра здоровое общество.

 

За последнее время произошло определённое изменение общественного сознания, – общество уже достаточно понимает историческую вину КПСС и коммунизма. Сейчас необходимо, – и мы пытаемся это сделать, – нести в общество идеи созидания, терпимости и любви. В традиционных формах политической борьбы, в парламентской деятельности мы также пытаемся привнести ценности, которым мы служим – христианские. Благодаря стараниям наших парламентариев был создан комитет по свободе совести, распустивший «осиное гнездо» КГБ – Комитет по делам религии на территории РСФСР. На днях в Верховном Совете РСФСР принят закон о свободе совести и вероисповеданий, – более демократический, чем общесоюзный, и это также является продолжением наших идей.

 

Наше участие в съезде «Демократической России» дало неплохие результаты. Несмотря на немногочисленный состав делегации от РХДД, мы смогли изменить концепцию устава движения. Вхождение в «Демократическую Россию» даёт нам возможность нравственного и религиозного влияния на демократические партии и их лидеров, а это – одна из основных задач нашего движения. Влияние идей христианской демократии – это завтрашний день России. Но для того, чтобы этот день приблизить, мы избрали тактику активного участия в общедемократическом движении. Но при этом вовсе не исключается возможность создания блока с близкими нам по духу партиями. Пользуясь политической терминологией, это мог бы быть «правоцентристский блок». Сейчас среди партий, чьи программы близки нам по духу, можно назвать кадетскую партию консервативной ориентации, возглавляемую Михаилом Астафьевым, Народно-трудовой Союз российских солидаристов, патриотические движения неэкстремистского толка, «непамятного» направления. Можно подумать также о создании правого парламентского блока, который объединил бы в российском парламенте уже сейчас людей, кому близки идеи христианской политики.

 

Мы оказались сейчас идейно на острие борьбы. Это не наша заслуга, – таково течение времени. Наша задача видится в том, чтобы и организационно мы оказались на острие борьбы с богоборческой коммунистической идеологией.

 

Но вместе с ростом нашей силы и нашего авторитета, мы ощущаем сильное сопротивление со стороны противодействующих нам структур, в частности, со стороны «блюстителей коммунистических идеалов», КГБ. По неофициальным каналам по всему миру распространяется ложь про наше Движение и его лидеров. РХДД называют «прокоммунистической организацией, созданной КГБ» и так далее. С одним и тем же блоком дезинформации можно встретиться в Англии, Франции, Германии, Италии, Америке, в Воронеже, Челябинске и в Орле. Очевидна единая режиссура.

 

Второе направление борьбы с нашей организацией – это инфильтрация в Движение людей, которые пытались бы разрушить его изнутри. В то же время создаются целые организации, псевдодемократического толка, деятельность которых направлена на раскол общедемократического фронта.

 

Третье направление борьбы против нас – экономическая блокада. В последние месяцы блокируется деятельность предприятий, входящий в структуру нашего Движения. Известно, что в Грузии по прямому указанию комитета государственной безопасности было прервано пять контрактов с нашими издательскими предприятиями. Давление компетентных органов ощутил на себе Рижский кооператив РХДД, как только там стали печатать газету Движения «Путь».

 

Следующий этап борьбы против нас – информационная блокада. Из материалов о РХДД, подготовленных в различных органах массовой информации, – в газетах, на радио, по телевидению – прошла малая часть того, что говорилось о Движении. Например, съёмочная группа «Взгляд», приглашённая на нашу конференцию, призналась, что «начальство запретило включать материал об РХДДД в программу».

 

Мы не должны ставить борьбу с подобными акциями в ряд жизненно важных для нас дел. Мы должны направить все силы на рост христианских идеалов, которые мы пытаемся распространить в обществе. В этом залог нашего успеха. Основные политические средства нашей партии – это любовь к России, знание России, вера в Бога, любовь к нашей небесной Родине и бесконечное упование на спасение нашей земной Родины, многострадальной России. Поэтому, «находясь, – как сказано в Библии, – в отчаянных обстоятельствах, мы не отчаиваемся».

 

В кабинете в Верховном Совете

 

Я писал: «Могут возразить, что для России появление христианской партии не органично, так как это не соответствует традициям русского православия, да и до 1917 года в стране такой партии не было. Но инициаторы движения убеждены, что "именно отсутствие в дореволюционной России политической программы и партии, которые были бы основаны на христианских идеалах, и было одной из причин катастрофы 17-го года».

 

В политику мы вошли в момент революционных перемен: режим разваливался, разрушая страну, коммунисты частью мимикрировали, поспешая застолбить лидирующие посты в «демократии», частью затвердевали в реакции, толкая власть на безрассудные судороги. В этой ситуации не с кем было солидаризоваться вполне, никакую политическую силу нельзя было квалифицировать однозначно по шкале добра и зла. Можно было только улавливать и выявлять тенденции.

 

Одновременно с созданием РХДД начались поиски союзников. Обращение к «Демократической России» было логичным, хотя я с самого начала относился к этому движению прохладно и даже на российских выборах шёл как независимый кандидат. Тем не менее, с декабря 1990 по ноябрь 1991 года по мандату РХДД был членом Совета представителей и Координационного совета «Демроссии». На этапе совместной борьбы с монополией КПСС на власть это было оправдано. «Нас объединило поначалу с "Демократической Россией", некоторыми её лидерами то, что тогда мы вместе провозгласили приоритет христианских ценностей в обществе. Вместе добивались свободы совести, вероисповедений, боролись против монополии партии на идеолгию и власть, то есть, против монополии КПСС». В октябре 1991 года на II съезде «ДемРоссии» РХДД вместе с блоком «Народное согласие» вышло из Движения. Тогда же я вышел из депутатской группы «Демократическая Россия». О причинах этого я говорил тогда: «Мы с самого возникновения РХДД стояли на позициях просвещённого патриотизма. Мы – патриоты, мы – противники разрушения целостности СССР и России. Именно это стало причиной нашего разрыва с демороссами. "Демроссия" много преуспела в разрушении Родины… Она делает всё для возрождения тоталитаризма в ещё худшем виде».

 

26 ноября 1991 года РХДД в числе других антикоммунистических партий подписывает с президентом Ельциным протокол о намерениях, определяющий характер отношений партии и президента в период реформ. Власть Бориса Николаевича тогда всерьёз решили ограничить, как некогда власть императрицы Анны Иоановны, бумажным договором. Результат повторился: самодержец проигнорировал чаяния приведших его к власти.

 

Борясь с коммунистическим режимом, мы – народные депутаты России от РХДД – с самого начала выступали против расчленения страны. На призывы Ельцина: «Суверенитет РСФСР должен основываться на суверенитете автономий, суверенитете территорий, суверенитете предприятий, суверенитете личности» или «Берите суверенитета столько, сколько сможете взять», – я отвечал в выступлении на Съезде народных депутатов РФ: «В одном государстве не может быть более одного суверенитета. Применительно же к территориям надо говорить о самоуправлении, к предприятиям – о независимости, к личности – о правах и свободах».

 

Мы оказались в резкой оппозиции курсу президента Ельцина, ибо не могли согласиться с развалом страны и гибельными экономическими «реформами». В ответ в средствах массовой информации развернулась мощная пропагандистская кампания, в которой нас именовали коммуно-фашистами и красно-коричневыми, всеми средствами фальсифицировали нашу деятельность, внедряли в обществе агрессивное отношение к лидерам РХДД. 

 

Чувство, что находишься среди одержимых, не покидало меня всё время пребывания в большой политике. На заседании Верховного Совета в декабре 1991 года при ратификации Беловежских соглашений только несколько человек сохраняли здравомыслие и предупреждали о катастрофических последствиях переворота. И демократы, и коммунисты – все требовали прекращения прений: хватит болтать… мы предприняли мозговую атаку… президент впервые принял судьбоносное решение… давайте голосовать… надо работать. Здравомыслящие голоса потонули в общем хоре: даёшь единство трёх славянских народов. Чего здесь было больше – глупости конформистов, предательства врагов России или шкурничества карьеристов и расхитителей!?.. В тот день на встрече Президента с лидерами политических партий мне и моему другу Глебу Анищенко пришлось назвать происходящее конституционным переворотом и предупредить о последствиях: развал Союза будет стимулировать борьбу за сепаратизм автономных республик; разрушение единой экономики подорвет основы для реформ; развал союзной армии приведёт к расхищению вооружений и кровавым конфликтам, распространению оружия массового поражения...  Президент четыре раза стукнул по столу кулаком со словами, что не допустит никакого сепаратизма, особенно в Чечне... Но Ельцин нас не прерывал – оскорбляли нас и пытались заставить молчать наши «демократы». С этого момента РХДД стали клеймить «красно-коричневыми». Это резко усилилось после нашей критики с позиций социальной рыночной экономики гайдаровской псевдолиберализации и чубайсовской антинародной приватизации. Мы были последователями германского реформатора Людвига Экхарда и понимали, что деятельность Гайдара противоположна тому, что делал Эркхард.

 

Один из первых крестных ходов в Москве

 

В то время появились первые заявления РХДД в прессе с осуждением «шоковой терапии: . «Самый прямой путь к освобождению – не один радикальный прыжок, а "тысяча шагов" в реформировании России». 19 апреля 1991 г. по РХДД, Демократическая партия России (ДПР) во главе с Николаем Травкиными и Конституционно-демократическая партия (Партия народной свободы) во главе с Михаилом Астафьевым вошли в Конституционно-демократический блок «Народное согласие». Вошедшие в блок организации поддержали Союзный договор в его «новоогаревском» виде, противопоставленную Кишиневу Приднестровскую республику, выступили против действий Звиада Гамсахурдиа в Южной Осетии и за – пересмотр границ России с Казахстаном и Украиной. Это вызвало недовольство ряда соратников в РХДД, более верных несогласному с взглядами «Народного согласия» движению «Демократическая Россия». 18 августа из РХДД выходит группа «демократов» во главе с о. Глебом Якуниным.

 

С Николаем Травкиным – фото В. Ахломова

 

Летом 1992 года, считая себя сторонником общественно-политической позиции А.И.Солженицына, на Съезде народных депутатов Российской Федерации в начале 1991 года я инициировал создание и возглавил депутатскую группу, которую предложил назвать солженицынским «Российский союз». В декларации формулировалась наша позиция:

 

 

Депутатская группа

 

«РОССИЙСКИЙ СОЮЗ»

 

(Понятие «Российский Союз» ввёл А.И. Солженицын в работе «Как нам обустроить Россию»).

 

Объединяет депутатов Российской Федерации, стремящихся к возрождению исторической, культурной и государственной преемственности России. Основной своей задачей считает защиту вечных неотъемлемых прав и свобод человека на основе возрождения авторитета традиционных институтов семьи, школы, Церкви. Политическим орудием общественного переустройства являются только мирные, скорые эволюционные реформы. Отказ от всех видов политического экстремизма, переворотов, потрясений и насилия.

 

БЛИЖАЙШИЕ ЗАДАЧИ. Признание КПСС ответственной за репрессии народа, развал и разорение богатейшей страны. Последовательный отказ от коммунистической идеологии как идеологии насилия, рабства и разорения. От идеологии ненависти и разрушения к идеалам солидарности и созидания. Лишить КПСС монополии на власть, экономику и культуру. Нам нужна не анархия и диктатура, а сильная и свободная Россия!

 

Духовное и политическое просвещение общества, ориентированное на восстановление традиционных ценностей.

 

Государственное единство Российской Федерации. Создание на её основе Российского Союза при свободном политическом волеизъявлении народов других республик. Признание государственного суверенитета республик, абсолютное большинство населения которых высказалось за отделение от России. Гарантии защиты прав и свобод русского и русскоязычных народов в национальных республиках.

 

Сочетание принципов сильной центральной государственной власти (президентская республика) с полным местным и общественным самоуправлением. Развитие земского самоуправления.

 

Конституционные гарантии защиты прав и свобод граждан. Полномочная ответственность государства за законность и порядок.

 

Рыночная экономика, широкая приватизация, свобода частной собственности и предпринимательства при антимонопольном законодательстве, системе прогрессивного налогообложения, государственных и общественных фондах социальной защиты малоимущих, законодательстве об экологической защите.

 

В 1992 году РХДД пыталось создать широкую некоммунистическую оппозицию. С начала 1992 года я возглавил Оргкомитет по подготовке и проведению Конгресса гражданских и патриотических сил России, который состоялся 8-9 февраля сил (около трёх тысяч человек со всей страны). Пытаясь консолидировать некоммунистическую патриотическую оппозицию, я обращался с трибуны Конгресса: «Я убеждён, что сегодня мы проявим выдержку и солидарность, ...чтобы засвидетельствовать: мы зрелая политическая сила, способная взять в свои руки судьбу своей родины». Призывал к отказываться от проявлений ксенофобии, ссылаясь на А.С. Пушкина: «Никогда вы не встретите в нашем народе невежественного презрения к другому».

 

Провокаторы из «Памяти» Васильева пытались силой согнать президиум заседания, но вечерние новости сообщили, что Аксючиц и Васильев созвали Конгресс коммуно-фашистов… РХДД никогда не вступало в блоки с коммунистами. Другое дело, что нашим депутатам в Верховном Совете приходилось участвовать в широкой оппозиционной коалиции: если коммунисты называли чёрное – чёрным, наш антикоммунизм не давал нам оснований называть чёрное белым. По существу, с самого начала именно патриотическая демократическая альтернатива была реально опасной для режима номенклатурного компрадорского капитализма, и поэтому нас громили всеми средствами массовой дезинформации. После расстрела Верховного Совета в 1993 году было сделано все, чтобы некоммунистические патриотические организации не прошли выборы в Думу. На наше место властью был выведен господин Жириновский – известно, с какими целями и заданием. Отныне мы были приговорены к политической маргинализации.

 

Надо сказать, что разношёрстный зал, наполненный разного рода провокаторами, с трудом не принимал тезисы «просвещенного патриотизма». Конгресс учредил Российское Народное Собрание. На единственно реальную мировоззренческую конструктивную инициативу обвинения обрушились со всех сторон. Зоя Крахмальникова, известная христианская правозащитница, в статье с характерным названием «Без Царя в голове» писала: «Метаморфоза недавнего "христианского демократа", а ныне "демократа-расстриги" В. Аксючица слишком груба и напоминает довольно пошлый фарс, в замысле которого лежит банальная и для всех очевидная интрига: прорваться к власти». Избранный на пост Председателя РНС уже в июне 1992 года уступил место Илье Константинову. Когда же Константинов и компания создали Фронт Национального Спасения – конгломерат левых и правых, РХДД отказалось присоединиться, вызвав сенсацию в партийных кругах.

 

Демонстрация РХДД. С иконой незабвенный друг Гена Галкин, рядом жена Галя Дубовская.

 

Особенно показателен был опыт сотрудничества РХДД с христианскими демократами Запада, которое начиналось почти феерично. Поездки по Европе и Америке, сотрудничество с Интернационалом христианской демократии, участие в съездах ХДС, ХСС Германии, консерваторов в Великобритании, встречи с Колем, Андреоти, президентом Америки... Но 18 августа 1991 года – за день до Путча – в зале Совета национальностей Дома Советов прошла конференция РХДД, в которой принимала участие солидная делегация из Европы: генеральный секретарь Интернационала христианской демократии Андре Луи, генеральный секретарь бельгийской христианской демократической партии Делякруа (впоследствии ставший министром обороны Бельгии) и др. Они воочию убедились, что российские христианские демократы – государственники, как, впрочем, и все солидные политики в их странах. Но оказалось, что наших коллег на Западе интересовала не столько борьба с коммунизмом, сколько свержение России. В конце августа я получил письмо от Андре Луи, в котором было сказано, что в Европе нас будут считать демократами, и окажут всяческую помощь только при условиях: РХДД поддерживает борьбу за государственный суверенитет всех, даже самых маленьких, народов «Советской империи»; РХДД поддерживает религиозных миссионеров с Запада. Понятно, что мы – патриоты и государственники – не были способны участвовать в развале страны и поддерживать прозелитизм^[1] – вытеснение Православия из исторического ареала. Поэтому очень скоро и на Западе нас зачислили в коммуно-фашисты. Мне известно, что летом 1993 года в Ватикане состоялось совещание представителей христианско-демократических партий Европы, где обсуждалось будущее христианской демократии в России. Совещание пришло к выводу, что все ХДС-ы и их лидеры в России маловлиятельны. Единственно действенная организация – РХДД – скатилась к «имперским позициям». Поэтому на Ватиканском совете было принято решение: поддержать некоторые действующие демократические партии с тем, чтобы затем приблизить их к христианской демократии и, в конце концов, перепрофилировать и переназвать. В девяностые годы партийный фонд ХДС Германии оказывал помощь «Наш дом – Россия» и «Яблоко», а ХСС – политическим организациям генерала Лебедя.

 

Я неоднократно заявлял о том, что «объединение с "красными" недопустимо не только по принципиальным соображениям, но и потому что подобный альянс вытолкнет из движения большую часть активных его сторонников». В августе на одном из заседаний политсовета РХДД при обсуждении возможного участия партии в право-левом блоке я, признав необходимость совместной политической деятельности с «красными» во имя достижения тактических выгод, высказался категорически против «ассимиляции» с коммунистами под эгидой какого-то ни было блока.

 

Вместе с тем для руководителей Народно-трудового Союза (НТС) моих контактов с коммунистами оказалось достаточно, чтобы выступить против РХДД. В знак протеста «против отступничества лидеров РХДД» и вырождения Движения в «красно-коричневую эсеровскую политическую группу» из партии 25 марта 1992 г. вышел один из её основателей – член НТС Валерий Сендеров. За этим последовал уход многих других соратников. Целиком вышла московская организация.

 

В начале сентября 1992 года создаётся Оргкомитет Фронта национального спасения, по обращением которого, опубликованном в ряде патриотических изданий, наряду с подписями представителей других национально-патриотических и коммунистических организаций стояли подписи моя и Ильи Константинова – от РХДД. 28 октября, за два дня до учредительной конференции я заявил, что наша партия не вступит в ФНС. Оказавшийся в президиуме Константинов вынужден был представлять Конгресс Всероссийского трудового совещания и после конференции заявил о своем выходе из Думы РХДД. Вскоре без каких-либо заявлений прекращает свое существование Российское народное собрание.

 

После создания Фронта национального спасения В СМИ стали утверждать о безвременной кончине РХДД. Я настаивал: «Партия участвует в законотворческой деятельности, проводит политические мероприятия, издаёт газету "Путь". Что же касается социальной опоры, то сейчас, когда Россия находится в состоянии глобальной катастрофы, когда разрушаются все основы жизни, население очень люмпенизировано и подвержено заражению всякими радикальными идеологиями левого и правого толка, оно больше слушает и слышит всяких экстремистских политических деятелей. Наша партия может быть единственная, к сожалению, партия в России, ориентирована на перспективу, на оздоровление российского общества. А общество выздоровеет только тогда, когда восстановится его историческая память, национальное самосознание и правосознание граждан. Наша цель – работать над этим».

 

В декабре 1992 года я и депутат Михаил Челноков подали в Конституционный суд запрос о конституционности «призыва Президента РФ 10. 12. 92 г. к депутатам покинуть зал заседаний съезда в момент его работы, что было направлено на срыв работы съезда, его дискредитацию». Вскоре после этого последовали известное «примирение трёх ветвей власти» и новый кризис власти на следующем VIII съезде народных депутатов в марте, комментируя итоги которого я заявил: «Мы должны, к сожалению, признать, что у нашего президента одна, но пламенная страсть. И эта страсть – не реформы (они провалились с треском), а установление президентского правления, разгон всей представительной власти... Парламент только один раз по существу и очень серьёзно нарушил Конституцию и закон, и нарушение это было на пути попытки установить компромисс с президентом в постановлении седьмого съезда по стабилизации конституционного строя».

 

15 января 1993 года Политсовет РХДД принял обращение о Референдуме и досрочных выборах. Мы были убеждены в необходимости «Основного Закона Российской Федерации переходного периода», после принятия которого в течение полугода нужно провести досрочные всеобщие выборы и добиваться при этом, чтобы «в результате выборов была сформирована сильная национальная власть, способная отстаивать государственные интересы России, защищать достоинство, права и свободы ее граждан». Итоги апрельского референдума 1993 года для меня были «сомнительны, поскольку референдум проходил в совершенно не демократических условиях... меньшая часть общества поддержала президента. И результаты эти носят социологический характер, а никак не юридически обязательный. Конечно, следует ожидать шизофренических заключений типа шахраевских о том, что теперь не легитимен Съезд, или о том, что у главы государства есть теперь некое мифическое учредительное право. Но всё это – идеологическое оформление попытки узурпации власти».

 

РХДД резко выступило против указа Ельцина N 1400. 2 октября, открывая очередной митинг на Смоленской площади, я говорил: «Мы же депутаты, обращаясь к вам, говорим, что наше оружие – это только мирное нравственное противостояние». На первом заседании Съезда 20 августа я предложил принять решение о досрочных и одновременных выборах президента и народных депутатов. Но все были одурманены противостоянием и догмами: «С узурпаторами нужно разговаривать только языком силы…» Решение о досрочных одновременных выборах было всё же принято Съездом через неделю после переворота, когда о нём из-за колючей проволоки, опоясывавшей Дом Советов, и информационной блокады общество уже не узнало.

 

 

На выборах в Государственную Думу после расстрела Верховного Совета в 1994 году в списке лидеров РХДД был Юрий Власов, велись переговоры о включении в блок Валерия Зорькина. Но РХДД к выборам допущена не была – всю деятельность РХДД (как и всех других оппозиционных партий) режим жёстко блокировал организационно и информационно.

 

На вы­бо­рах в Фе­де­раль­ное со­б­ра­ние бы­ли вы­би­ты из борь­бы пат­рио­ти­че­ские не­ком­му­ни­сти­че­ские ор­га­ни­за­ции. Ряд их лидеров был арестован, у них изы­ма­ли по­ме­ще­ния, от­клю­ча­ли те­ле­фо­ны, пе­ре­кры­ва­ли воз­мож­но­сти фи­нан­си­ро­ва­ния пред­вы­бор­ной кам­па­нии, их ак­ти­ви­стов в раз­ных го­ро­дах милиция задерживала при сбо­ре под­пи­сей, они не до­пус­ка­лись к го­су­дар­ст­вен­ны­м ра­дио и те­ле­ви­де­нию, по ко­то­рым шла ин­тен­сив­ная дис­кре­ди­та­ция их дея­тель­но­сти.

 

В то же вре­мя бы­ли пре­дос­тав­ле­ны все воз­мож­но­сти для пред­вы­бор­ной кам­па­нии Жи­ри­нов­ско­го, который по­лу­чил го­ло­са мно­гочисленных избирателей-патриотов, так как все ос­таль­ные пат­рио­ти­че­ские объ­е­ди­не­ния не бы­ли до­пу­ще­ны к вы­бо­рам. Об­ще­ст­во ока­за­лось не­спо­соб­ным про­ти­во­сто­ять гу­би­тель­ным дей­ст­ви­ям ре­жи­ма по­то­му, что в на­ро­де, из­му­чен­ном де­ся­ти­ле­тия­ми ре­прес­сий и подавления, ещё не вос­ста­но­ви­лась ис­то­ри­че­ская па­мять, не воз­ро­ди­лось на­цио­наль­ное са­мо­соз­на­ние, не пробудилась национальная воля. Соз­дав без­вла­ст­ную Ду­му, сфор­ми­ро­вав ма­рио­не­точ­ную оп­по­зи­цию, пол­но­стью кон­тро­ли­руя пра­ви­тель­ст­во, ко­ман­да Ель­ци­на раз­вя­за­ла се­бе ру­ки. Но с это­го на­ча­лась жёсткая борь­ба раз­лич­ных кла­нов в пра­вя­щей олигархии, что и оп­ре­де­ли­ло мно­гие по­сле­дую­щие со­бы­тия.

 

В декабре 1993 года РХДД вместе с Союзом Возрождения Дмитрия Рогозина пытались восстановить Российское народное собрание. Но это оказалось невозможным при полной информационной блокаде и разнузданной кампании дискредитации патриотов.

 

В политической сфере деятельность РХДД оказалась менее плодотворной, чем в законотворческой. Здравая позиция христианских политиков оказывалась гласом вопиющего в пустыне – политическая элита была коммунистической формации и сохраняла большевистский менталитет и радикализм. Пришлось оппонировать и слева – коммунистам, и справа – либерал-большевикам. В августе 1991 года члены РХДД были среди защитников Дома Советов, ибо понимали, что коммунистический реванш погубит страну. Но в октябре 1993 года лидерам РХДД вновь пришлось защищать Дом Советов, Конституцию, теперь уже от ельцинского переворота. В самом Верховном Совете мы были в оппозиции к его руководству.

 

Вместе с расстрелом в октябре 1993 года Съезда Народных Депутатов в России была расстреляна и христианская демократия. Сначала власть лишила РХДД материальной базы, разорив руками Ходорковского наши предприятия. Затем в 1995 году РХДД лишили регистрации. В итоге была упущена возможность сохранить наиболее перспективную политическую организацию, которая была последовательно антикоммунистической и выступала против ельцинского либерал-большевистского курса с демократических патриотических позиций. Мы были носителями политической идеологии, под демагогическими лозунгами которой в скором будущем победил на выборах Жириновский. Эта идеология ныне во многом принята российской властью.

 

Чтобы сохранить РХДД в этих бурных условиях, потребовались такого рода политические и нравственные компромиссы, на которые ни я, ни Глеб Анищенко, пожалуй, способны не были. В политике, где невозможно без компромиссов, мы шли на них только в той степени, в какой допускали наши принципы. Объективные причины неудач таких партий, как наша, в том, что в России нет социальной базы для многопартийности – сложившегося среднего класса. Христианская демократия в России не закрепилась и потому, что православная общественность политически совершенно поляризована – от поддержки коммунистов до голосования за Гайдара. Субъективные причины наших поражений нам тоже известны: мы не могли участвовать в разорении страны – ни в структурах власти, ни в ручной «системной оппозиции».