«Главная идея Новороссии – Православное всепрощение!» «В этой войне может победить только любовь.» Беседа священника Русской Православной Церкви с Министром Обороны ЛНР Игорем Венедиктовичем Плотницким.

Беседа настоятеля Подворья Русской Православной Церкви в Тайване иерея Кирилла Шкарбуль, находившегося в Донецкой республики по линии гуманитарной помощи, с министром обороны Луганской Народной Республики Игорем Венедиктовичем Плотницким. Темой беседы стало положение дел в зоне вооруженного конфликта между ополчением ЛНР и Нацгвардией Украины. Сразу по возвращении отца Кирилла из ДНР он встретился с руководством духовно-светского сообщества АНО «Переправа» и передал ему текст интервью. Публикуется впервые.

Отец Кирилл: Игорь Венедиктович, Вы являетесь руководителем военных формирований ополчения в Луганске и на территории Луганской Народной Республики. Мы с Вами находимся в Генштабе Министерства Обороны. По всему видно, что здесь сосредоточено много военной техники и военных специалистов. Не могли бы Вы рассказать об основных функциях и задачах, стоящих перед Вами и вверенным Вам генштабом?

Игорь Венедиктович: О задачах ополчения скажу кратко, нам необходимо защитить людей от убийц, которые уничтожают мирное население. Мы противостоим не людям, а идеологии. Идеология нацизма насильно навязывается всем людям, проживающим на территории бывшей Украины. Наша армия противостоит фашизму и геноциду, который устроили люди, захватившие власть в Киеве.

Отец Кирилл: Вам удалось создать армию? Ранее поступали сведения, что военные группы ополченцев в Луганской области не имеют центрального командования.

Игорь Венедиктович: Армию может победить только армия. Поэтому сейчас все самостоятельные группы народного ополчения объединяются и уже сформирована полноценная армия, держащая линию фронта. У нас централизованная система командования и формирования единой линии фронта.

Отец Кирилл: Не все ясно с фронтом военным. Однако прежде чем говорить о нем, давайте сперва поговорим о фронте идеологическом и духовном. За что сейчас воюет ополчение? За короткий период моего нахождения у Вас в Генштабе мы уже несколько раз подвергались обстрелу из минометов и гаубиц. Находясь здесь, Вы рискуете жизнью. Во имя чего?

Игорь Венедиктович: Мы боремся со злом. Идеология украинского нацизма пропагандировалась долгое время на Украине, и многие люди ослеплены этой идеологией. В этой идеологии нет любви, нет патриотизма, только слепое обожествление нации, и стремление уничтожать все и вся и порабощать людей во имя этой нации. Идея украинского нацизма основана на ненависти к России. Мы противостоим идеологии ненависти и человекоубийства. Только любовь может победить в этой войне.

Отец Кирилл: Удивительно слышать о победе любви от главнокомандующего армией вооруженных людей, танков и зенитных установок. Однако для меня очевидно, что Вы не лукавите. Прошу Вас поделиться Вашим пониманием ситуации. Почему Вы считаете, что любовь может победить в этой войне?

Игорь Венедиктович: У нас нет ненависти к врагам. Всех пленных мы отпускаем туда, где им будет безопасно, с условием, что они не будут больше воевать на стороне Нацгвардии. У нас запрещены пытки. Почти все пленные, попадающие к нам, находятся в состоянии наркотического воздействия и мы помогаем им выйти из наркотической зависимости. Наших убивают, мы скорбим, но прощаем. Вчера был убит мой ближайший друг и помощник.

Отец Кирилл: Соболезную Вам. Сегодня ко мне подходила женщина-ополченка, украинка, у которой убили единственную дочь. После смерти 17-летней дочери, у женщины никого не осталось. Видя слезы на ее глазах, и сейчас на Ваших, я удивляюсь тому, что вы находите силы говорить о прощении врагов. Ничто подобное немыслимо со стороны членов Нацгвардии, открыто проповедующих нацизм и ненависть к врагам. На чем основано Ваше отношение к тем, кто несет смерть Вам и мирным гражданам?

Игорь Венедиктович: Мы – православные христиане. Нам Христос заповедовал прощать и любить наших врагов. Для нас и для большинства ополченцев – это фундаментальный принцип, которым они руководствуются. Мы не хотим воевать, у нас нет ненависти к врагу. Если враг будет сломлен и мы будем решать, что с ним делать, то мы призовем его к покаянию и отпустим домой. Сейчас самое главное, что есть у нас – это христианское всепрощение. Это стержневая идея и дух Новороссии. Именно в Новороссии духовным фундаментом общества становится православное всепрощение. В этом наша сила.

Отец Кирилл: Вы говорите о духовной силе, которую дает Вам заповедь Христа?

Игорь Венедиктович: Да. Мы прощаем, потому что мы сильны. Это должны понять наши враги. Нам нечего бояться. Убить как можно больше врагов, запугать как можно больше мирных жителей, заткнуть рот всем инакомыслящим стремится тот, кто слаб и боится проиграть. Зло – внутренне слабо, у него нет духовного стержня. Идея «украинского национализма» - это пустой злобный фантом, который боится, что завтра он перестанет существовать, разлетится в пух и прах. Он основан на ненависти и злобе. В отличие от этого мы сильны духовно, у нас нет страха. Вы общались с ополченцами, какое Ваше впечатление от их духовного состояния?

Отец Кирилл: Меня удивило, что более 80% ополченцев – глубоко верующие люди. Когда на базе, где находятся более 200 ополченцев, мы сказали, что у нас есть молитвословы и ламинированные иконки Богородицы, почти все ополченцы попросили молитвослов и икону, выстроилась очередь на исповедь, около 30 человек ко мне подходили с просьбой дать пояс с 90-м псалмом. К сожалению, у нас их не было. Более чем у половины ополченцев такие поясные ленты намотаны на запястье. Люди плачут, говоря, что не хотят никого убивать, но не могут видеть, как фашистские снаряды уничтожают мирное население. Я никого не благословляю воевать или убивать людей. Единственное, что допустимо – это самооборона и защита беззащитных детей и женщин. Перед тем как приехать сюда в зону контролируемую ополчением, я предполагал, что буду бороться с озлобленностью, но озлобленных ополченцев было крайне мало. Старался бороться с употреблением неуважительных кличек по отношению к украинцам, и все были со мной согласны, что нельзя употреблять это по отношению к людям. А одна украинка-ополченка сказала мне, что эти клички относятся к украинским военным, которые уничтожают мирное население, что это не относится ко всем украинцам.

Игорь Венедиктович: Вы видите: то, что я говорю – не моя идея, это реальный дух и настрой ополченцев. Среди них нет мстителей и украинофобов. Встречали ли Вы среди ополченцев людей, кто хочет присоединить Украину к России?

Отец Кирилл: Не встречал таких. Около половины ополченцев – жители Луганска, Луганской и соседних областей, другая половина – приехали из России, узнав о геноциде на Юго-Востоке Украины. Я здесь не встречал русских, кто воюет ради присоединения украинских территорий к России. Ополченцам жалко людей, который мучают и убивают. Нагляден пример одного ополченца из России – он рассказал, что долго хотел, но не решался приехать сюда воевать, но окончательная решимость пришла, когда узнал, как украинские нацисты, захватив поселок, распяли там на кресте трехлетнюю девочку.

Игорь Венедиктович: Вы видите, что принципы войны диаметрально противоположны. Мы защищаем мирное население, атакуем диверсантов-минометчиков, которые в сельской местности и на улицах Луганска ставят минометы, бомбят мирное население и убегают, мы отпускаем пленных и избегаем человеческих потерь с нашей стороны. Украинские каратели бьют в первую очередь не по нам, а по мирному населению, калечат и убивают пленных, посылают отряды новобранцев на передовую как пушечное мясо, нагло врут через средства массовой информации. Мы боремся не с противником, как на войне, а с ударной силой политики геноцида.

Отец Кирилл: Мне довелось видеть двухметровый двигатель от разорвавшейся направляемой кассетной ракеты «Ураган», которая выжигает людей до пепла на территории 64 гектара. Эта ракета была направлена украинской армией на село, вблизи которого нет ни одного подразделения ополченцев. Очевидно, что главным врагом украинских властей является украинский народ. Это хуже чем фашизм. Для многих людей, поддерживающих политику современных киевских властей, было бы полезно побывать здесь в зоне боевых действий – они бы сразу поняли, что их обманывают. Особенно важно донести это до жителей Украины. Также крайне важно донести до украинских матерей, что их сыновей безжалостно убивают их собственное командование. Командиры Нацгвардии бросают их в самые опасные и обстреливаемые участки. Более того, два разных очевидца рассказали мне о случае, когда ополченцами была обнаружена и разгромлена база украинских военных. Лежали сотни трупов и тяжелораненых бойцов. Приехал украинский бульдозер, вырыл траншею, сгреб туда трупы вместе с раненными, и всех закопал. Несколько выживших украинских солдат, увидев такое, перешли на сторону ополчения, несмотря на то, что удар был нанесен ополченцами.

Игорь Венедиктович: Вижу, что Вы успели увидеть и узнать достаточно, чтобы не сомневаться в правоте моих слов. К сожалению, об этом не сообщают украинские СМИ, а военные пишут матерям этих бойцов: «пропал без вести» и не выплачивают пособия. У нас практически некому заниматься информационной стороной. Бойцов крайне мало, а органы гражданской организации еще только начинают формироваться. Люди здесь и в других частях Украины смотрят телевидение. Российские СМИ искажают наполовину, украинские – переворачивают на 180 градусов. Поэтому мы смотрим российские СМИ и вести с передовой.

Отец Кирилл: Население Луганска и области должно знать, что происходит, где действуют нацисты минометчики диверсанты, какая ситуация на передовой.

Игорь Венедиктович: Мы согласны воплотить в жизнь предложенную Вами программу информационного оповещения мирного населения. Я поручу своим подчиненным готовить ежедневную фронтовую хронику, и прошу Вас помочь нам доносить фронтовую информацию до мирного населения. Спасибо Вам за идею, это реально поможет людям.

Отец Кирилл: Мы знаем, что ополченцы помогают мирным гражданам и не отказываются от содействия, особенно, когда речь идет о безопасности мирного населения. Однако необходимо создать систему, чтобы каждый человек знал, куда обращаться за помощью. Поэтому хотел бы также попросить Вас создать условия, для того, чтобы по любым вопросам мирные граждане и представители духовенства могли обращаться к Вам для рассмотрения тех или иных проблем, в которых ополчение могло бы оказать помощь и рассматривать ходатайства священников за мирных граждан, которые просят помощи у Церкви.

Игорь Венедиктович: Мы согласны создать такую систему. Попросите людей обратиться напрямую ко мне. Сотрудники генштаба в свою очередь сделают все что нужно. Мы поставим перед ними конкретные задачи.

Отец Кирилл: Известны случаи осквернения святынь в местах, которые захватили украинские каратели, известены случаи репрессии мирных граждан, священнослужителей и их семей. Поэтому позвольте так же попросить Вас заблаговременно сообщать духовенству о планах ополчения оставить тот или иной поселок для возможности эвакуации святынь и людей, которым угрожает расправа?

Игорь Венедиктович: Это не понадобится, поскольку уже произошел перелом. Теперь мы будем только наступать.

Отец Кирилл: Дай Бог, чтобы война как можно скорее прекратилась и люди на Украине и во всем мире поняли, что нельзя поддерживать фашистскую идеологию и политику порабощения и человекоубийства.

Игорь Венедиктович: Очень на это надеемся. К сожалению, степень болезни украинским нацизмом настолько тяжела, что приходится говорить на языке оружия. Мы не начинали эту войну, ее нам навязали. Мы просто ее приняли, не убежали с родной земли, поджав хвост. Мы не хотим войны, не хотим хоронить родных и друзей.