Борис Кустодиев. Картина из цикла 'Масленица', 1920

Согласно последней переписи, православными в России считают себя примерно 75 % взрослого населения. Количество мусульман стабильно держится на уровне 6-8 %. На все остальные конфессии и религии (включая инославие, иудаизм, буддизм и разные секты) приходится чуть больше 1%. Отсюда следует неоспоримый вывод: православие было и остается духовной осью, становым хребтом нашей нации и государства. Соответственно, любые попытки опровергнуть, заслонить или извратить этот факт представляют собой, по сути, посягательство на самые основы нации и государства.

Характерно, что либеральная пропаганда всячески затемняет вопрос о реальной численности, структуре и, в особенности, динамике роста народа Божия. Факт этот показателен сам по себе – он характеризует либерализм как разновидность нигилизма, отрицания Бытия Божия и богоборчества. Между тем, очевидно: интенсивный рост количества православных верующих в России за последние 20-25 лет представляет собой явление, равное которому трудно найти во всемирной истории.

Либералам выгодно поддерживать в массовом сознании миф о том, что истинно верующих и воцерковленных людей в России по пальцам перечесть - от силы 2-3 процента, и эта группа, дескать, не растет, а стагнирует где-то на обочине национальной жизни… да и представлена она в основном «бабушками в платочках». Крестные ходы проходят по всей стране. Они собирают сотни тысяч верующих. Но для телевидения, в том числе и государственных каналов, это «не формат». И, наоборот, празднования всевозможных курбан-байрамов широко освещаются СМИ, как бы подчеркивая: смотрите, сколько среди мусульман молодых и здоровых верующих мужчин! Не то, что у православных!

Тактика эта не нова, но действенна: разделяй и властвуй. Она позволяет, с одной стороны, отбить охоту воцерковления у тех, кто пока еще далек от храма (таковым внушается, что вера-де это занятие отсталого и маргинального меньшинства), а с другой - посеять уныние в рядах уже самого церковного народа, и мы невольно начинаем верить, что нас мало и мы слабы. Показательно, что за последнее десятилетие в России не было проведено ни одного серьезного статистического обследования религиозности населения. Что же касается обычных социологических опросов, кои ежегодно проводятся сотнями, то этот «аспект» жизни социума намеренно не выводится на первый исследовательский план. 

Между тем, узкоцелевые социологические исследования показывают, что ситуация с православием в России коренным образом отличается от той «картинки», которую нам навязывает официальная статистика, и, следовательно, у либералов действительно есть серьезные основания для беспокойства и лжи.

С конца 80-х годов, сразу после краха коммунистической системы и отмены драконовских антицерковных законов в России начался бурный количественный и качественный рост православного общества. В 1989 году, согласно опросам ВЦИОМ, православные совокупно составляли не более 25 % от взрослого населения страны - против 40 % атеистов. При этом активно воцерковленное ядро в тот период действительно не превышало 2 %. (Эту-то «исходную» цифру, очевидно, и пытается «вморозить» в общественное сознание либеральная пропаганда). 

Сегодня картина диаметрально изменилась. Количество неверующих у нас сократилось в три - четыре раза - с 40% до 10-13 %, а удельный вес православных, напротив, возрос с 25 до 75 %, то есть примерно в той же прогрессии. Это ли не ярчайшее свидетельство тому, что Россия отторгла навязанный ей Западом либеральный «духовно-культурный имплант». Более того, первоначально пассивное сопротивление нигилизму на рубеже двух тысячелетий сменилось мощным церковным подъемом, берущим свои начала, по-видимому, где-то в глубинах Святой Руси. Поразительная и поистине чудесная перемена! Именно на этой духовной основе после векового безвременья и смуты надлежит возродиться в былой славе и величии государству российскому!

В то же время опросы показывают: период экстенсивного роста Церкви практически завершился. С учетом нехристианской части населения, а также «вечно неверующих» доля православных в составе российского населения вплотную приблизилась к своему высшему, восьмидесяти процентному «потолку». Это факт, и в нем нет ничего страшного. Он лишь означает, что исчерпавшему себя экстенсивному подъему Церкви пора смениться качественными сдвигами в составе и структуре церковного общества - народа Божия.

И этому сдвигу уже есть первые зримые свидетельства. За двадцать лет, начиная с 90-х годов прошлого столетия, численность активно  воцерковленных россиян выросла, как минимум, в шесть раз – с 2% в 1989 году до 12 % в 2009 году. Характерно, что этот показатель прямо связан с увеличением числа церковных приходов: с 6 тысяч (5 млн. прихожан) в конце 80-х годов до примерно 25 тысяч (25 млн. прихожан) к 2010 году.

Стремительный подъем Православия в России сопровождался не только  положительными, но и отрицательными явлениями. Выйдя из длительного подполья, не вполне окрепшая РПЦ сразу и жестко столкнулась, с одной стороны, с натиском нигилизма, возведенного в ранг государственной политики (при внешнем лукавом попечении о Церкви), а с другой – с внутренними болезнями, неизбежными издержками того же стремительного роста. Здесь все одинаково важно и болезненно: и нехватка священников-пастырей, и рецидивы командно-административного администрирования, принесшие столько бед дореволюционной Церкви, и нехватка навыка противостояния иностранным и доморощенным ересям, и, наконец, общее состояние новоначальности у подавляющей части духовенства и мирян.

Плотное и прочное ядро нашей Церкви в лице убежденных православных, сердцем живущих по Христу, относительно невелико до сих пор. Это всего 12 процентов от взрослого населения страны, или одна седьмая от тех, кто считает себя православными. Много это или мало? Думается, что такой разрыв между теми, кто уже не мыслит себя вне храма, и теми, кто, тяготея к вере, пока еще топчется за церковной оградой, указывает (с учетом, конечно, отмеченной выше общей положительной динамики) не столько на слабость Церкви, сколько на ее громадный скрытый потенциал. Он особенно убедителен на фоне безнадежного кризиса и распада «старых» светских идеологий и партий.

В известной мере судить о действительной, хотя и скрытой, мощи народа Божия мы можем по событиям осени 2011 года. Тогда, презрев непогоду и долгое стояние в очередях, поклониться поясу Пресвятой Богородицы в Москве и ряде других городов России пришли от полутора до трех миллионов человек. Едва ли какая-то политическая сила России, включая и правящую партию, смогла бы вывести в ноябрьскую стужу такое количество сторонников.

В то же время важно иметь в виду, что сила любого общественного движения зависит не столько от ее списочного состава, сколько от уровня внутренней убежденности, сплоченности и духовной стойкости ее рядов. Триста спартанцев-язычников успешно сдерживали натиск стотысячных орд Кира потому, что были спаяны воедино общей нравственной идеей и любовью к Родине, в то время как им противостояли рабы без роду и племени, движимые одним только страхом наказания.

Мы же здесь говорим о куда более высоких духовных состояниях. Встреча с Богом позволяет человеческой душе взойти на предельные уровни ума, воли и творчества. Недуховному индивиду даже на пике напряжения ума - ангельского по своей природе, но все же ограниченного, такие взлеты недоступны. Все недуховное оторвано от прямого, одной лишь молитвой призываемого влияния Божьей благодати, и, как следствие, оно, по самому естеству своему, стиснуто рамками вещественности; через эти рамки без помощи и благословения Божия, одним только человеческим произволением перешагнуть невозможно. В этом смысле воинство Христово – если, конечно, оно действительно Христово по духу, а не по одному названию - всегда было, есть и будет на порядок сильнее любой армады тьмы, состоящей из адептов и слуг «князя воздушного». Ибо и сами эти адепты, и их повелители - демоны, в конечном счете, подчиняются всевластию Всевышнего. Это касается всех и каждого из нас. Бесполезно соревноваться с воинством тьмы на его поле и по его правилам: здесь мы загодя в проигрыше. Другое дело – перенести арену схватки на свое поле, в область духа, света и правды Христовой, где врагу тесно и тошно. «Грядущего ко Мне не изжену вон» - обещает Господь, указывая нам этот «узкий путь» победы.

Как и все воинство Христово, воин Христов принципиально отличается от обычного солдата, не имеющего даров богообщения. При должном внимании к телу и боевым навыкам, первейшая его забота – хранить душу от страстей, отражать помыслы – «огненные стрелы» духов злобы, поддерживать связь-религию с Богом через царство Божие, которое «внутрь вас есть». Только аскетикой и церковными таинствами, постом и молитвой, понуждением себя к исполнению заповедей – только так воин Христов может достичь уровня эффективности, выраженного в словах преподобного Серафима (Саровского): «Стяжи дух мирен и тысячи вокруг тебя спасутся». Таким образом, численные параметры нашего воинства «последних дней» оказываются отнюдь не решающим фактором успеха в третьей мировой духовной войне. В метафизических категориях этой незримой брани на первый план выходит чистота души каждого человека и ее способность воспринимать благодать Божию – оружие нашей победы.

Часто нам говорят: «Вас слишком мало!». Мы же в ответ, даже если и видим, что верующих действительно меньше, чем неверующих или слабо верующих, можем утешаться надеждой, дарованной нам самим Господом: силы ада не одолеют церкви Его до скончания времен, и тесто народное может поднять (то есть пробудить, просветить, собрать и организовать) даже «малая закваска», народ Божий, «соль земли». Главное, чтобы эта закваска и эта соль не теряли своей духовной сущности и силы.

Александр Нотин