Всю свою сознательную жизнь, которая одним краем прошла сквозь советское прошлое, а другим – через либеральное настоящее, я мучаюсь и никак не могу решить вопрос. Почему в стране с территорией в одну шестую земной суши и, наверное, одним из самых низких в мире показателей плотности населения существует такое жалкое, уродливое, издевательское отношение к связке «человек – земля». При «советах» горожанам давалось в пользование не более шести соток земли, да и то в неудобье, под проводами и т.д. Мало того, «хозяину страны победившего пролетариата» запрещалось строить дачный домик площадью более 36 квадратных метров, накрывать его ломаной крышей (чтоб, значить, чересчур большую мансарду себе там не отгрохал!) и выкладывать кирпичные печи ( чтоб в холода из города ни ногой!). Я не выдумываю, хотя и догадываюсь, что нынешней молодежи подобные «лимиты» могут показаться вполне дикими и идиотскими,… какими они, впрочем, и были.

Но вот пришла «весна свободы». Что же мы видим. Народ, как сидел без земли, так и сидит. Деревни хиреют, разрушаются и пустеют. Осуществляется – да простят меня начальники за правду! – насильственный сгон убывающего год от года русского крестьянства с его родовой земли. Сельская молодежь, ведомая миражами «Дома-2», бежит в города, пополняя собой малоимущие и маргинальные слои и невольно обостряя и без того потенциально опасное и бедственное положение перенаселенных мегаполисов. Часть бывших дачников, кому повезло больше других, перекочевала в каменные хоромы собственных коттеджей с банями и бассейнами, но большинство, придавленное волчьими законами «свободного рынка», так и кукует на большевистских шести сотках, с тоской воздыхая о временах, когда человек труда еще считался героем и хозяином своей страны. Ну, а земли? Земли, то есть миллионы пахотных гектар, перекочевали в руки «новых русских», которые, по правде сказать, и приобрели-то их в основном мошенническим путем - через скупку колхозных паев, махинации с акциями сельхоз предприятий и договорные «схемы» с чиновниками, и осваивать их по назначению с самого начала не собирались. Огромные земельные активы приобретались за бесценок либо под те же коттеджи, либо просто впрок: как говорится, «чтобы было». Убедиться в этом просто: достаточно немного отъехать от Москвы или любого города центральной России и окинуть взором заброшенные, поросшие березняком, десятилетиями не паханые поля и почерневшие, перекошенные деревни.

Что теперь делать? Иные умники, когда речь заходит о возврате этих земель в оборот, заводят унылую песнь о праве собственности, компенсациях и юридических трудностях. Чушь! Если будет на то политическая воля – а она есть у народа Божия и его будущих представителей во власти, то хватит и прямого указа президента или монарха, согласно которому подлежит отчуждению в пользу государства любая сельскохозяйственная земля, если она не обрабатывалась и не давала урожая в течение, скажем, последних трех лет. Владельцам таких участков может быть предложено на выбор: а) в течение недели добровольно вернуть фактически не используемые угодья государству; б) ежегодно компенсировать государству убытки, равные в денежном выражении примерной средневзвешенной стоимости неполученного урожая, скажем, пшеницы; г) отработать этот штраф на общественных работах, к примеру, по раскорчевке своего же участка. Это и логично, и справедливо, и полезно обществу.

А среди собственников, вцепившихся в наделы, «чтобы было», можно проводить лекционно-разъяснительную работу о разумной достаточности, трудном спасении богатых для вечной жизни и радости служения Родине.

Александр Нотин