***

Он не сказал ни слова про Чечню,

Был молчалив и явно сдержан с теми,

Кто, изучая в кабаке меню,

Предпочитает «полевые» темы.

Он не сказал ни слова про гарем,

Который предлагали в сделке первым,

Чтобы мужчина телом не старел,

Продав себя, Отечество и веру.

И можно было бы сойти с ума,

Когда узнал он, что по ним палили

Славянские отряды мусульман,

Которых «духи» загодя купили.

Он не сказал… Молчал и про Христа –

Не стоило кощунствовать из мести,

И с шеи неприкаянно свисал

На простеньком гайтане медный крестик.

Он не сказал, но не считал фигней,

Что бил по прошлому прямой наводкой,

Сжимая огрубевшей пятерней

«Литровую», заряженную водкой.

***

Простите мне, что я живой

И не дышал войной ни разу,

А на автобусах с женой

Туристом ездил по Кавказу.

Тянул вино, глазел на баб,

Маршрут отслеживая четко,

Когда завален был Хаттаб

Для пресловутого отчета.

Ввалились мертвые глаза –

Он был и на экране страшен.

Но нам никто не показал,

Как мухи ползают по НАШИМ,

Кому без нужных директив

За кадром оптика не рада,

Кто хриплым вдохом заплатил

За душу «Черного араба».

Слова, слова… И мне плевать

Что я порой необъективен:

Тут не словами надо рвать,

А безрассудочно – тротилом.

Олег Будин