Много ли людей попадают в «петлю Златоуста»? По мнению великого святителя – огромное большинство. По этому поводу у Златоуста нет никаких иллюзий:  любостяжание стало са­мым распространенным и стойким грехом человечества. Вот только небольшая часть его высказываний на этот счет:

"Сребролюбие возмутило всю вселенную; все привело в беспоря­док" /VIII:270/.

"От неистовой любви к деньгам все погибло. Кого, кого мне ви­нить, - не знаю: до такой степени это зло завладело всеми, - правда одними в большей, другими в меньшей мере, однако - всеми. И подобно тому, как сильный огонь, будучи брошен в лес, все ниспровергает и опустошает, так и эта страсть губит вселенную: цари, правители, частные люди, нищие, женщины, мужчины, дети, - все в равной мере поработились этому злу. Как будто какой-то мрак объял вселенную, - никто не выходит из опьянения! Правда, против любостяжания слышатся бесчисленные обвинения, и в частном разговоре, и среди народа; но исправления нигде не видим" /XI:748/.

"О сребролюбие! Все свелось к деньгам, - потому и перепута­лось! Ублажает ли кто кого, помнит деньги; называют ли несчастным, причина опять в них же. Вот о том только и говорят, кто богат, кто беден. В военную ли службу кто имеет намерение поступить, в брак ли кто вступить желает, за искусство ли какое хочет приняться, или другое что предпринимает, - не прежде поступает к исполнению своего намерения, пока не уверится, что это принесет ему великую прибыль" /VII:885-886/.

«Образумимся, прошу вас (…) все мы простираем руки на любостяжание, и никто - на вспомоществование (ближним); все - на хищение, и никто - на помощь; каждый старается, как бы увеличить свое состояние, и никто - как бы помочь нуждающемуся; каждый всячески заботится, как бы собрать более денег, и никто - как бы спасти свою душу; все боятся одного, как бы не сделаться бедными, а как бы не попасть в геенну, о том никто не беспокоится и не трепещет» /XII:194-195/.

«В том-то и беда, что зло увеличилось до такой степени, что (добродетель нестяжания) стала, по-видимому, невозможной, - и что даже не верится, чтобы кто-нибудь ей следовал» /VIII:441/.

"В самом деле, кто от слов моих сделался склоннее к подаче ми­лостыни? Кто расточил имение? Кто половину, кто третью часть роздал? Никто!" /VII:872/.

Читатель наверняка почувствовал, что эти тексты более похожи на стон, чем на проповедь. Это  плач великого любящего сердца о гибнущем человечестве. Ничего подобного у Климента Александрийского мы не найдем.

Горькие слова святителя наводят на нелегкие размышления. Прежде всего становится ясно, почему для Златоуста имущественная тема – тема «номер один». Да потому, что нет страшнее беды, нет распространеннее порока, чем любостяжание – даже не «большинство», а «вся вселенная», «все мы» подвержены этой страсти, и «никто» не следует добродетели нестяжания. Вот диагноз святителя!

Кроме того, эти тексты удивительно современны. Ведь во времена Златоуста деньги, тем не менее, не определяли всего. Тогда большинство населения (особенно в деревне) жило натуральным хозяйством и было более зависимо от плодов своего труда, чем от рынка. Но что говорить сейчас, когда все покупают для жизни всё? Если тогда сребролюбие было столь губительно, то ныне оно куда страшнее, куда изощреннее и куда тотальнее. В этом смысле весь анализ Златоустом имущественной проблемы имеет исключительное значение.

Николай Сомин 

Изображение: "Св. Иоанн Златоуст с житиями". Фрагмент