Философия с большой буквы и философии с маленькой…

Иногда в мой адрес раздаются обвинения, что я, мол, ретроград, выступающий против философии.  Но это не совсем так или даже совсем не так. Я не могу выступать против философии, поскольку в переводе с греческого языка это «любовь к мудрости».

Выступать против любви к мудрости – все равно, что, например, выступать против любви между мужчиной и  женщиной.  Как первый, так и второй вид любви являются естественными проявлениями человеческой природы.  Так все задумано Творцом.  К сожалению, сегодня естественная, данная Богом любовь между женщиной и мужчиной, являющаяся основой семьи и призванная давать начало жизни следующим поколениям, приобретает все более извращенные формы. Погружаться в описание этих извращений даже не хочется, читатель прекрасно понимает,  о чем  идет речь. Такие отношения между современными потомками Адама и Евы  противоречат замыслу Бога и, в конечном счете, ведут к вырождению и  гибели человека.

Увы, то же самое происходит с философией, или любовью к мудрости. Как известно,  высшей мудростью обладает Бог. Истинная философия – тяга человека к Мудрости Божией (Софии). Истинная философия потому так называется, что она ориентирована на Бога как Истину с большой буквы. Еще в Ветхом Завете мы читаем: «Господь Бог есть истина» (Иер. 10:10). А в Новом Завете подобная мысль встречается много раз. Например: «…слово Твое есть истина» (Ин. 17:17). Также: «…истина в Иисусе…» (Еф. 4:21); «Дух есть истина» (1 Ин. 5:6).

Истинная философия – одно из проявлений любви  человека к Богу. Истинная философия по своей сути есть религия. Напомню, что одна из основных трактовок слова «религия» — воссоединение. Речь идет о воссоединении связи человека  с Богом, которая была  разрушена в результате грехопадения первых людей в раю. Философия древних греков (Сократа, Платона, Аристотеля) являла собой пример такой неосознанной, интуитивной тяги людей к Творцу[1].

Христос, придя на Землю, восстановил своей искупительной жертвой разрушенную связь человека и Бога. Христианство сделало отношения между человеком и Богом осознанными. Христианство как учение было дано людям в виде  Священного Откровения (зафиксированного в текстах Нового Завета) и Священного Предания. Это и есть путеводитель человека к Богу, это и есть Философия, позволяющая постигать Бога как Истину.  Другого пути к Истине нет.  Мы помним, что  Христос сказал апостолу Фоме:

Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин. 14:6).

Все другие мировоззрения – даже философские системы, возникшие на почве других (нехристианских) религий, — философии с маленькой буквы.  В лучшем случае они могут раскрывать частичные истины. В худшем случае они уводят человека от Истины еще дальше. Философии с маленькой буквы долго не живут, поскольку появляются другие философии с маленькой буквы, которые опровергают более ранние.

О конструкции христианского мировоззрения.

Философия (с большой буквы) – христианское мировоззрение и миропонимание, которое  можно сравнить со зданием, состоящим из трех основных элементов: а) фундамент; б) стены; в) крыша.  Начну расшифровку с конца.

Крыша – это  конкретные науки (как естественные, так и социальные).

Стены – философия как система общих представлений о видимом (физическом) мире. Это философия в узком смысле слова, философия с маленькой буквы.  В философской литературе эту часть иногда называют «натурфилософией».

Фундамент – богословие как система представлений о Боге и невидимом (духовном) мире.

Сравнение процесса формирования системы христианского мировоззрения   с домостроительством вполне органично для нашей религии. Дело в том, что одной из ключевых  тем  православного богословия является божественное домостроительство. «Домостроительство» — слово греческого происхождения (экономия), означающее «заведование домашним хозяйством».  В «Православной энциклопедии» говорится,  что это «христианский богословский термин, указывающий на предвечный Божественный план, в соответствии с которым Бог творит мир, промышляет о нем и ведет его к конечной благой цели»[2]. Термин «Божественное домостроительство» получил уже широкое распространение в ранней христианской    литературе и патристике. Святые Отцы совершенно верно говорили, что очень важно понять замысел Бога о мире и человеке. Это необходимо для того, чтобы христиане могли учесть этот замысел в земном домостроительстве – как материальном, так и особенно духовном[3].  Такое понимание позволит правильно строить здание христианского мировоззрения и определить в нем место философии.

В течение последних нескольких веков  человечество с увлечением  занималось строительством здания «светлого будущего», по сути земного рая. Такое строительство опиралось и опирается на некие «чертежи». А кто готовил и продолжает готовить эти чертежи? – Прежде всего философы. В их «чертежах» есть  стены и   крыша здания. Про фундамент большая часть строителей начисто забыла. Такая конструкция здания не только создает риск обрушения архитектурного сооружения, но также грозит тем, что обитатели здания погибнут под его обломками.

Притча о домостроителях: благоразумном и безрассудном.

О том, что происходит со зданиями, у которых нет твердого, прочного основания, хорошо сказано в евангельской истории о двух домостроителях (благоразумном и безрассудном).

Сказал Господь: всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое (Мф. 7: 24-27).

Таким образом, философы, «эмансипировавшиеся» от христианства, которые думают, что они могут что-то создать хорошее и прочное (даже вечное), уподобляются тому евангельскому безрассудному строителю, который возводил свой дом на песке. Случаются разливы рек, дожди, сильные ветры и философские конструкции таких незадачливых «вольных каменщиков» падают. Однако они с упорством и фанатизмом на этом же песке начинают возводить следующий дом. И так без конца.

Справедливости ради следует признать, что часть безрассудных строителей понимают, что для дома все-таки нужен фундамент. Однако сооружают они этот фундамент не из камня веры, а из умозрительной метафизики. На первый взгляд, такая метафизика напоминает камень. Однако на самом деле это комья засохшей глины, которые рассыпаются на глазах, не выдерживая давления фактов, здравого смысла и человеческого опыта. Примером такой умозрительной метафизики может служить учение об абсолютном духе Гегеля. Безумный немец полагал, что сконструированный им «абсолютный дух» может заменить живого Бога. Безумие подобного рода философов заключается в том, что у них не Бог создает человека, а человек создает бога.

Благоразумный  строитель сооружает свой дом на камне веры. Камень не должен ломаться и крошиться. Таким прочным камнем может быть только христианство (православие). Католическая или протестантская вера здесь не годятся. Например, пять веков назад, когда  в результате реформации   на свет появился протестантизм, казалось, что Европа обрела прочное мировоззренческое основание своей жизни. Однако это была иллюзия. Уже в  самом начале протестантизм проявил себя в нескольких формах: лютеранство, кальвинизм, англиканство. Далее в рамках каждой из названных форм началось дробление и появление различных толков и сект. Камень протестантизма стал на глазах превращаться в песок.

Но вернемся к православному фундаменту жизни. Конечно, дом не состоит из одного фундамента. Фундамент – жизненно необходимая, но недостаточная часть дома. Как мы уже отметили, еще требуются стены и крыша. Но не всякие, а добротные, прочные, способные защищать обитателей дома от ветров, холода, жары, дождей. Здесь нужны серьезные знания, опыт, мудрость.  Христианские строители ни в коем случае не против  философии и науки,  главное — чтобы кирпичи стен и кровля не были кривыми, крошащимися  и гнилыми и  чтобы все части дома  были  грамотно увязаны в одной конструкции.

О науке  в контексте христианского домостроительства.

Несколько слов о крыше дома – науке. Некоторые мыслители соглашаются с тем, что  у дома должен быть фундамент в виде камня христианской веры. Соглашаются и с тем, что стены должны быть сложены из кирпичей христианской философии. А вот крыша, мол, может быть сама по себе. Наука, по их мнению, не может быть не христианской, ни антихристианской. Она, мол, является плодом «свободного творчества» и по своей природе «нейтральна». Крышу могут мастерить агностики и атеисты, христиане и буддисты, идеалисты  и материалисты, марксисты и сатанисты.   Такая точка зрения —  серьезнейшее заблуждение. Крышу христианского дома можно  доверить только христианским ученым.  Я понимаю, что мой тезис может вызвать бурную реакцию негодования со стороны прогрессивной общественности и  «эмансипировавшихся» от христианства ученых. Тема науки и веры заслуживает отдельного разговора. Обычно разговоры в рамках этой темы сводятся к тому, противоречит ли наука вере или нет. Чаще сегодня соглашаются с тем, что не противоречит. Однако на этом нельзя ставить точку дискуссии. Ставить вопрос надо шире: как добиться «симфонии» науки и христианской веры? Сегодня, мягко говоря, ее нет.

Во-первых, христианская вера резко расширяет горизонты научного познания. Вот лишь один пример. В древнем мире философы (даже гениальные греки), опираясь на мировоззренческий фундамент язычества,  воспринимали мир как ограниченный и конечный. Христианство дало человеку представление о бесконечности.  Такое представление, в свою очередь,  послужило  сильным толчком к развитию математики. Философы и богословы признают, что без понятия о бесконечности не могла бы появиться высшая математика с дифференциальным и интегральным исчислением. Другой пример относится к истории.  Для многих  событий ранней земной истории человечества единственным документальным источником является Священное Писание (особенно книги Ветхого Завета). Такие события, как всемирный потоп, уничтожение нечестивых жителей Содома и Гоморры, строительство и падение Вавилонской башни и другие зафиксированы только в Священном Писании. Археологические исследования Нового времени («Библейская археология») стали подтверждать то, что можно прочитать в Ветхом Завете.

Во-вторых, христианская вера страхует ученого от движения по ложным путям. Наиболее яркий пример такого ложного пути – дарвинизм, который зародился в 19 веке в недрах биологии. Дарвинизм стал дерзким вызовом христианскому представлению о появлении человека на земле в результате акта Божественного творения (идея «креационизма»). Сторонники дарвинизма выдвинули «гипотезу» об эволюционном происхождении человека (ближайшее предыдущее звено такой эволюции – обезьяна). Никакие эмпирические данные не подтверждают положения дарвинизма, однако он из «гипотезы» успел за полтора столетия трансформироваться в «теорию», а кое-где —  в «единственно верное учение». Для верующего человека такое учение, несмотря на его мощную пропаганду во всем мире,  остается безумием, плодом «лжеименного разума».

В-третьих, христианская вера страхует ученого от движения по опасным путям. Еще в Эдемском саду Господь предупреждал первых людей, чтобы они не вкушали плодов с древа познания добра и зла. Человек без помощи Бога, увы, не может самостоятельно определить, где добро, а где зло. Змей-искуситель уже в раю продемонстрировал свои способности обманывать людей с помощью разного рода льстивых обещаний и сладких речей. Увы, ученый, далекий от христианства, этой угрозы не ощущает. Ему кажется, что он рвет с дерева познания красивые и  сладкие плоды. И количеством сорванных плодов измеряется «прогресс». Увы, ученый часто не задумывается, что такое «прогресс». Он довольствуется лукавым определением, что это «движение вперед». А что там «впереди», агенты змея-искусителя ему внятно не объяснили.  В результате наука накапливает все больше ядовитых «плодов» в виде ядерного оружия, генетически модифицированных продуктов, сеющих обман и дезинформацию электронных  коммуникаций, технологий управления человеческим сознанием и поведением,  способов «цивилизованной» эвтаназии, методов изощренных пыток  и т.д. Современный ученый, лишенный нравственных и духовных ориентиров, оказывается «полезным идиотом», действующим в интересах дьявола. Все мы помним слова Спасителя из Евангелия от Иоанна:

Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. (Ин. 8: 44).

Слова эти были две тысячи лет назад адресованы Спасителем фарисеям и книжникам. Но разве они не применимы к тем ученым, которые сегодня работают на «отца лжи» и главного «человекоубийцу»? Ученый, не одухотворенный светом  Христианской Истины, фактически становится сообщником дьявола.  Наука человечеству нужна, но не всякая, а лишь христианская. Вроде бы вещь очевидная, но сегодня об этом почему-то стесняются порой говорить даже православные богословы и ученые. Они наивно полагают, что наука – «общечеловеческий» феномен. Что она  интернациональна, беспартийна, вне религии и морали. И что нам нельзя отставать от общемирового научного прогресса.  В этой связи хотелось бы обратить внимание на мысль русского мыслителя Константина Леонтьева, что  для  православного человека не может быть науки «вообще», она должна быть национальной, а не интернациональной[4].

Истинное христианство как  симфония науки, философии и богословия.

Господь дал нам    принципиальную схему дома, она  содержится в Священном Писании и Священном Предании. А  разработку деталей проекта, доведение его до конкретных чертежей,  должны осуществлять  богословы, философы и ученые, благо, что Господь дал им разум. Выражаясь современным языком, это должна быть одна «команда», один слаженный «творческий коллектив».  А общим руководителем детального проектирования и строительства дома может быть только Бог. Только при таком руководстве можно говорить о симфонии науки, философии и богословия.

В противном случае будет по А. Райкину, который на советской эстраде  шутливо  описывал «коллективный» процесс шитья пиджака.  Одни шьют рукава, другие — подкладку, третьи – воротник, четвертые пришивают пуговицы и т.д.  А в результате получается перекошенный пиджак, который носить нельзя.  В нашем случае будет иметь место какофония. Будет что-то наподобие того концерта, о котором мы читаем  в басне А.Крылова «Квартет».

Возвращаясь к христианской философии, отметим, что это такая система представлений о мире, которая опирается на фундамент христианского мировоззрения и миропонимания.

Философские стены в этом случае будут каменными (или  кирпичными) и наравне с фундаментом смогут выдерживать натиск различных стихий.

Философские стены нехристианского происхождения чаще всего  пытаются строить из крошащихся кирпичей.  Из таких кирпичей бывает сложно  возвести стену, а если ее и  успевают сложить, она вскоре рассыпается (при малейших дуновениях ветра).  Правда, иногда, философские стены «свободных строителей» могут создавать впечатление неприступных и монолитных. Они напоминают крепость,   способную защитить обитателей дома от разных природных, социальных и политических катаклизмов. Но это обманчивая видимость. Далеко за примерами ходить не надо – марксистско-ленинская философия как «единственно верное учение». Однако эти марксистско-ленинские стены советского дома  просуществовали всего 70 лет и рухнули, обратившись в пыль. А обитатели дома (советский народ) в одночасье оказались под открытым небом.

Об источниках знания представителей  «свободной» философии  

Как я уже сказал,  падший человек до неузнаваемости извратил  заложенную в нем  Богом половую любовь к  другому человеку.  Вместо того, чтобы реализовать свою любовь в семье, он может искать «любовь» в публичном доме.    К сожалению,  подобные    метаморфозы  претерпевает  также данная Богом человеку любовь  к мудрости.  Источник мудрости современный  философ может искать где угодно, но не в Боге.  Как у нас принято говорить, — «на стороне». Современный философ более всего чтить свою свободу, которую он понимает как «эмансипацию» от Бога и Церкви. Такая эмансипация началась на заре Нового времени. Святитель Григорий Палама в 14 веке фиксировал этот процесс уже во время так называемого Возрождения, т.е. возвращения к дохристианскому язычеству. Возрождение захватило не только искусство и литературу, но также философию: «Так вот ум внешних философов тоже дар Божий и ему тоже врождена здравая мудрость, но извращенный внушениями лукавого, он сделал свою мудрость, придумавшую подобные учения, вздорной, лукавой и поистине безумной»[5]. Первым философом эпохи Возрождения, начавшим процесс «эмансипации», был Франческо Петрарка. За ним последовали Леонардо да Винчи, Николай Кузанский, Эразм Роттердамский, Николло Макиавелли, Томас Мор… В этот список можно также включить Мартина Лютера – «крестного отца» Реформации.

После начавшейся  Реформации «любители мудрости» посчитали, что философия более не должна находиться на положении «служанки богословия». Она заслуживает того, чтобы быть самой в роли «госпожи». Более того, радикально-революционные философы того времени бросили лозунг полного разрыва отношений между философией и религией. Такими философами-радикалами были Барух  Спиноза, Христиан Томазий,  Джон Локк, Фрэнсис Бэкон и другие.

В.Ф. Иванов в своей работе «Тайна масонства» пишет об этом революционном перевороте в европейской философии: «Рационалистическая философия достигает абсолютного развития в учении Спинозы (род. 1632 г.). Для Спинозы Вселенная и есть тот Бог, в которого он верует и перед которым преклоняется в чувстве бескорыстной любви. Его вера является пантеизмом, совершенно не соответствует догматам положительных религий, по представлению которых Бог, как Творец мира, не сливается с последним, а обособляется, как Существо, создавшее вселенную из ничего силою Своей свободной воли. Спиноза стоял за отделение теологии от философии, государства от церкви. Между богословием и философией нет никакой связи, никакого родства. Они отличаются друг друга, как небо от земли… Христиан Томазий (род. 1655 г.) ярый рационалист, верит только в разум и верит в него безусловно: только то имеет силу доказательства, что согласуется с разумом. Поэтому авторитеты не имеют цены в глазах Томазия и он не без удовлетворения ниспровергает их. Философия и государство должны быть очищены от религии. Между церковью и государством не должно быть союза для защиты интересов»[6].

Чаще всего, таким источником мудрости философ полагает самого себя. Несметное количество «любителей мудрости» страдало и страдает «философским нарциссизмом» или манией величия. Это Сократ почти две с половиной тысячи лет назад мог  сказать о себе: «Я знаю, что я ничего не знаю». Многие современные философы уверены, что они знают все. Или, по крайней мере, на порядок больше, чем окружающие. Видимо, многих современных философов вдохновляет пример немецкого «любителя мудрости» Гегеля, который был уверен, что создал законченную систему познания мира (природы и истории). Чем он не Бог, который шесть дней творил мир, а на седьмой решил почивать с  чувством глубокого удовлетворения («зело хорошо»)!

Другая часть «любителей мудрости» подпадает под гипноз философских авторитетов разных времен и народов. Эти сами ничего не создают, а лишь ретранслируют, комментируют и комбинируют идеи «авторитетов». Таких «любителей мудрости» всегда было подавляющее большинство, доля их непрерывно растет. Сегодня их численность условно составляет  99 % всего личного состава армии «профессиональных» философов.  Публика это крайне серая,  интеллектуально ограниченная. Глядя на представителей этой группы «любителей мудрости», у меня закрадывается  подозрение, что в философы идут те, кто уже ни на что другое не способен. Но при этом философы данной группы представляют большую опасность для общества.   Будучи сами под гипнозом «авторитетов», они могут вводить в гипнотическое состояние простых неискушенных людей (например, студентов).  Используется проверенный инструмент гипноза – «птичий язык» корпорации «профессиональных» философов. Автор этого выражения профессор астрономии Московского университета Дмитрий Матвеевич Перевощиков (1788—1880), который охарактеризовал  этим термином язык русских философских сочинений 1820— 1840-х гг., перегруженных терминами и формулировками, понятными только «посвященным».

Наконец, третья часть «любителей мудрости» относится к категории «мистиков», которые пытаются налаживать (и иногда действительно налаживают) контакты с представителями инфернального мира (мира падших духов), которые и снабжают их «тайными знаниями». В момент получения «знаний» «любитель мудрости» находится в состоянии экстаза или транса, переживает «озарения», «откровения», «творческое вдохновение».   Это очень пестрая группа «любителей мудрости».  В нее входят  представители оккультизма и спиритизма, теософы, антропософы, гностики, эзотерики и прочие «агенты» преисподней. Классический пример такого типа «любителей мудрости» — доктор Фауст, который был завербован Мефистофелем. Другой пример – Елена Блаватская, которая строчила свои теософские сочинения  в режиме так называемого «автоматического письма» (рукой автора водит некий невидимый «помощник»). Мистики не очень любят распространяться о природе своего творчества. У неискушенного любителя философских  книг подобного рода  может возникать иллюзия, что они – плод кабинетных размышлений автора. Тот же, кто это понимает, нередко сам мечтает стать мистиком и ищет  «пароли», которые позволят ему перейти границу между нашим и инфернальным миром.

За рамками своего обзора я оставляю тех, кого можно назвать «философскими жуликами». Это те, кто «заимствуют» идеи из христианства и других религий и выдают их (после некоторой косметической обработки) за свои собственные «интеллектуальные продукты». Правда, подобного рода фальсификации достаточно быстро выявляются.

«Свободные» философы как  «вольные каменщики».

Философы, которые «эмансипировались» от христианства,  кичатся своей свободой. Они с гордостью заявляют, что строят «храм знания», не замечая, что у него нет крепкого фундамента.  А также, далеко не всегда понимая, для кого и зачем они строят этот «храм». Таких философов можно назвать «вольными каменщиками».

Мы знаем, что «вольными каменщиками» принято называть франкмасонов. Кто такие франкмасоны? Да, по сути все те же «свободные», «эмансипировавшиеся» «философы».

Справочник сообщает, что франкмасоны – «члены религиозно философского общества, возникшего в первой четверти XVIII века в Англии и распространившегося оттуда по всему цивилизованному миру… В масонстве отсутствует какая-либо религиозная догматика членами лож могут быть люди всех исповеданий и даже атеисты. Формально масонские ложи совершенно аполитичны…»[7]. Итак, франкмасонские ложи позиционируют себя не как религиозные организации и не как политические центры. Они себя называют «философскими обществами».  И члены масонских лож начальных градусов искренне (и одновременно наивно) могут думать, что они занимаются вопросами философско-нравственного порядка, ищут пути сделать человечество счастливым, участвуют в построении рая на земле.

А вот масоны высоких и высших градусов вполне отдают себя отчет, какой «философией» они занимаются. Масонские общества на самом деле решают две взаимосвязанные задачи: с одной стороны, отвлечь, оторвать людей (особенно принадлежащих к элите общества) от христианства и Церкви; с другой стороны, расчистить пути для прихода к мировой власти антихриста. Для «внешних» масоны делают заявления, что они строят храм «светлого будущего», в котором будут жить следующие поколения. Символом такого храма выбран первый Иерусалимский храм, который был построен премудрым царем Соломоном примерно  три  тысячи лет назад[8]. Но на самом деле речь идет о планах восстановления разрушенного в 70 году по Р.Х. во время Иудейской войны  второго Иерусалимского храма. В этом третьем храме должен воссесть ожидаемый еврейским народом машиах (мессия). Все мы, христиане,  прекрасно знаем, это будет ложный мессия, он же антихрист (все подробно описано в последней книге Священного Писания – Откровении от Иоанна, или Апокалипсисе)[9].

Многие философы Нового времени были откровенными масонами. Поголовно масонами были французские просветители-энциклопедисты (Вольтер, Дидро, Руссо,  Аламбер, Монтескье и другие). Известный русский исследователь масонства В.Ф. Иванов писал:  «Идея демократии, нашедшая свое определенное выражение в учении английского масона Локка, получила дальнейшую разработку у французских «просветителей» — идеологов революции 1789 г., которые, как известно, все принадлежали к масонам. Масоны Вольтер, Дидро, Монтескье и, наконец, Ж. Ж. Руссо на опыте утверждали демократическую идею и своей работой создали демократическое движение во всем мире»[10].

В разные масонские общества (ложи) входили  также:  английские философы Джон Локк и Френсис Бэкон,  немецкий философ Георг Фридрих Гегель, немецкий писатель, поэт  и философ Иоганн Вольфганг Гете, философ-социалист граф Анри де Сен-Симон,  марксистский философ и экономист Поль Лафарг (зять Карла Маркса), французский философ-позитивист Эмиль Литтре, руководительница теософского движения Анна Безант,  еврейско-немецкий философ Мозес Мендельсон, французский философ-мистик и писатель Луи-Клод де Сен-Мартен, русский философ и публицист Петр Чаадаев,  многие другие «любители мудрости».

Согласно некоторым данным, масоном (с уклоном в сатанизм) был основоположник марксизма Карл Маркс (1818 – 1883). Вопрос  этот до конца не прояснен. Но то, что основатель диалектического материализма и исторического материализма (марксистской философии) находился под сильным влиянием масонских идей и был их проводником, сомнений нет. Еще В.И. Ленин в работе «Три источника и три составные части марксизма» (1913) говорит, что такими частями и источниками были английская политическая экономия, немецкая классическая философия, французский утопический социализм. А наиболее яркие представители этих «источников» были масонами. В частности, немецкий философ Гегель и французский социалист Сен-Симон. Тем, кто сомневается в приверженности «классика» идеям масонства,  рекомендую  перечитать (только вдумчиво) принадлежащий перу классика «Манифест коммунистической партии» (1848).  Современный автор И. Абрамов пишет: «В сущности, “Коммунистический Манифест” к тому времени уже ходил по рукам много лет, задолго до того, как кто-то услышал имя Карла Маркса настолько хорошо, чтобы приписать ему авторские права на этот революционный учебник. Все, что Маркс действительно сделал, это модернизация и кодификация все тех же революционных планов и принципов, которые за семьдесят лет до него уже были описаны Адамом Вайсхауптом, основателем Баварских Иллюминатов в Баварии»[11].

Еще в молодости  Карл Маркс подпал под влияние некоего Мозеса (Моисея) Гесса (1812-1875),  который был глашатаем трех движений – коммунизма, сионизма и «богословия революции» (за последним скрывалось воинствующее богоборчество).  Принадлежность Гесса к масонству не вызывает сомнения. Между прочим, этот масон был основателем I Интернационала и оставался тайным вдохновителем основоположника марксизма.  Моисей Гесс   в письме к своему коллеге немецкоязычному писателю Бертольду Ауэрбаху   характеризует Маркса как человека, который «нанес окончательный удар средневековой религии и философии»[12].  А ведь письмо относится к 1841 году. То есть еще до того, как появился «Манифест коммунистической партии» и другие важные работы классика, которые действительно потрясли христианские устои Европы и России.

Уже упоминавшийся нами исследователь масонства В.Ф. Иванов писал об антихристианской направленности «творчества» философов-масонов: «Все почти без исключения философы двух последних столетий, вышедшие из тайников внутреннего масонства, с неописуемым ожесточением и ненавистью писали против христианской религии. Эти писания «великих» философов, как Локк, Вольтер, Дидро и других, распространяли в обществе рядовые масоны…»[13]. Те философы, которые формально не были членами масонских лож, все равно работали на решение тех задач, которые ставились перед масонством. Такие «независимые» философы занимались продвижением идей их коллег-масонов, распространяли антихристианскую, богоборческую «заразу» по всему обществу.

Даже те философы, которые формально не   состояли в   масонских ложах, по сути, выступали в роли франкмасонов.    В начале 21 века масонство переживает серьезный кризис, ибо оно, с точки зрения тех, кто  организовывал борьбу против христианства, уже выполнило свою миссию. И, тем не менее, сегодня свободные от Христа и Церкви  «любители мудрости» де-факто  продолжают выступать в качестве  «вольных каменщиков».  «Профессиональные» философы продолжают воздвигать     незримые стены антихристианского «храма знания». Тем самым, они  приближают время воздвижения вполне зримых стен третьего Иерусалимского храма  и  прихода  в мир   антихриста.  К сожалению, в силу духовной слепоты, они этого не осознают.

В.Ю. Катасонов, проф., д.э.н., председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова