Часть 1   Часть 2   Часть 3   Часть 4

Не наука, а «гимн золоту»

В «Бумажном рубле» С. Шарапов пишет: «Если бы кто-нибудь вздумал действительно научным образом изложить и осветить западные финансовые теории, он убедился бы с первого шага, что на Западе денежной теории вовсе нет, а есть теоретические рассуждения о золоте как деньгах и о замещающих их суррогатах».

Шарапов заостряет внимание читателей «Бумажного рубля» на золоте, поскольку указанная работа преследует двоякую цель: с одной стороны, представить проект  здоровой денежной системы для России; с другой стороны, предотвратить переход страны к золотому рублю, который готовил тогдашний министр финансов С.Ю. Витте. В этой связи Шарапов и анализирует господствовавшие в Европе финансовые теории, которыми со временем заразились правящие круги России.  И приходит к выводу, что это не научные теории, а всего лишь средства одурачивания и закрепощения народов теми, кто сосредоточил золото в своих руках.

Шарапов делает очень парадоксальное  утверждение (парадоксальное для тех, кто учился по общепринятым учебникам экономики): золото – лишь товар, но не деньги; в полном смысле деньгами золото никогда не было. Это заявление диаметрально противоположно принятому в финансовой «науке» мнению, что самыми лучшими деньгами является золото:  «С самых отдаленных времен, после перехода античного мира с его натуральным хозяйством к хозяйству денежному, лучшими и почти единственными деньгами считалось золото. Оно действительно с большим удобством исполняло роль денег. Но в сущности это были не деньги, а был «всем нужный товар», разделенный на точные весовые количества. Понятие о деньгах, совершенно отвлеченное, было привязано, воплощено в металлическом кружке такого-то веса. Таким оно осталось и в наши дни: отвязать, освободить его не пыталась вовсе западная финансовая наука.

При всех неудобствах золота, при явной кабале, в кото­рую только ради золота впадают иногда целые государства, оно давало единственную, но очень важную гарантию: при­бавить по произволу золота было почти нельзя, в природе его немного, наличное все размещено в чью-либо собственность, следовательно, никакое злоумышление правительства не мо­жет нарушить естественного уровня цен; накопивший золо­то всегда богач, ибо невероятно, чтобы вдруг были открыты слишком обширные залежи золота и оно, сразу прибавившись в количестве, упало бы в цене.

Все это соображения очень веские, но с наукой ничего общего не имеющие».

В этом отрывке важными являются слова «накопивший золо­то всегда богач». Это соображение действительно не имеющее отношения к науке, но практически важное.  Можно сказать, что золото – богатство номинальное или потенциальное.   Само по себе золото реальным богатством не является (вспомним историю про царя Мидаса) и нового реального богатства не создает.  Но в руках тех, кто его накопил, золото становится  средством перераспределения уже созданного реального богатства в свою пользу.    Такова тайна золота, и те, кто ее не знает, становятся рабами тех, кто обладает золотом (Шарапов пишет о том, что целые государства впадают в кабалу только ради золота). Если тайна будет раскрыта, то золото потеряет свою силу.  Вот  хозяева золота и создают финансовую «науку». «Наука», которая всем людям внушает, что  самое истинное богатство – золото, а государствам, что самые настоящие деньги - золотые.

Шарапов приводит в своей работе пространную выдержку из книги И. Кауфмана[1] «Кредит, банки и денежное обращение» (СПб., 1873), посвященную описанию золота (на трех страницах). Вот лишь начало этой выдержки: «Богатство, принявшее форму золота и серебра, воплотившееся в драгоценно-металлическом теле, может   всего более сохраняться, всего менее бояться разрушительного влияния времени, всего менее ему подчиняться и, напротив, само всего более над ним господствовать. Но золотое и серебряное тело сверх того имеет то преимущество, что оно одинаково предлагает свои услуги большому и малому богатству: золото и серебро почти до бесконечности делимы и потому могут в себе воплощать богатства самых разнообразных размеров…». Кончается эта пространная цитата следующим: «Драгоценные металлы ставят обладателя ими в центральное положение, равно удаленное от всех пунктов, к которым ведет экономическое движение, и, стало быть, дающее возможность достигнуть с наибольшей скоростью… Всякий, кто обменивает свои товары или оказываемые им услуги на драгоценные металлы, становится через то в центр самого обширного круга, в котором он скорее всего может достигнуть каждого из его периферических пунктов».  Примерно в том же восторженном духе писали о золоте и драгоценных металлах авторы других российских учебников по деньгам и кредиту во времена Шарапова[2].

Шарапов называет это описание «поэтичным гимном золоту», выражающим отношение евреев к желтому металлу: «Если мы припомним историю еврейского народа после его рассеяния, его психологию с основной чертой грубой утилитарности и стремлением к грубому же материальному владычеству над всем остальным человечеством, мы поймем своеобразную поэзию этих великолепных строк (строк из книги Кауфмана – В.К.)».

Золото, денежная система, основанная на золоте, по мнению Шарапова,  – средство реализации стратегических устремлений еврейского народа,   которое способствовало нравственному падению всего человечества: «Вот оно, уже не только деловое, но чисто философское выяснение роли и значения золота (речь идет о «гимне золоту», содержащемся в книге Кауфмана, - В.К.). Безграничная свобода и, прибавим, безграничная власть капитала – капитала, не знающего ни родины, ни нравственных законов, - таков еврейский миродержавный идеал. И этот идеал, эта власть путем основанной на золоте денежной системы открыто провозглашены и могущественно легли над миром». Фактически в этих строках Шарапов раскрыл духовно-религиозные корни современного капитализма[3].

Мысль Шарапова о еврейском авторстве «гимна золоту» позднее была развернута и углублена последователями С. Шарапова. В частности, русским монархистом Н.Е. Марковым:  «Но все, что исходит от еврейства, неизменно сохраняет особый – чисто еврейский дух – одностороннего расового утилитаризма. Даже отвлеченные понятия о добре и зле в еврейском представлении претворяются в утилитарные понятия пользы и вреда… пользы и вреда для евреев. Это до того  верно, что в еврейском языке вовсе нет слов добро и  зло, а те слова, которые должны выражать эти понятия, по существу означают польза и вред (выделено мной – В.К.). Хорошо все то, что полезно для еврейства и наоборот – таков склад еврейского ума и еврейской совести»[4].

Соответственно экономическая (и финансовая) «наука», навязанная человечеству мировыми ростовщиками (носителями еврейского духа), оперирует понятиями пользы и вреда, выгоды и убытка, коммерческой эффективности и рентабельности и  начисто лишена   понятия добра и зла, апеллирует к эгоистическому чувству, а не совести.   Марков фактически подтверждает мысль Шарапова о том, что  пришедшая в Россию так называемая финансовая «наука» абсолютно чужда духу русского человека: «В области обмена ценностей, торгового оборота и в особенности в области финансовых ухищрений евреи всегда обладали выдающимися знаниями и талантами и чрезвычайной изобретательностью. Поэтому и финансовая наука вообще, и учение о деньгах в особенности почти всеми своими главными положениями своими и принципами обязаны еврейскому уму, еврейской указке»[5].      

Единомышленники и последователи С. Шарапова о «тайне золота»

Сергей Федорович был одним из первых в России, кто подверг сомнению и разоблачению официальную финансовую «науку» с ее «гимном золоту».  Он дал толчок очень глубоким и ярким работам других талантливых русских мыслителей, которые продолжили  активную деятельность по раскрытию «тайны золота».  Среди них – Г.В. Бутми, А.Д. Нечволодов, А.В. Васильев, П.В. Оль, Н.Е. Марков (Марков Второй), Н.Н. Зворыкин и многие другие истинные патриоты России.

Здесь мы вспомним одного талантливого русского исследователя и писателя, генерала А.Д. Нечволодова, который жил примерно в одно с Шараповым время. В небольшой, но очень емкой по мыслям книге «От разорения  к достатку» (1906 г.) Нечволодов развивает и углубляет мысли Сергея Федоровича по поводу золота и тех «научных» теорий, которые были созданы вокруг него.  Нечволодов подтверждает: финансовая «наука» очень много и восторженно говорит о золоте, но при этом не раскрывает «тайну золота».  Вот основные положения работы Нечволодова, касающиеся золота как денег.

Положение первое. Золото не является реальным богатством: «…золото в деньгах само по себе никакой реальной ценности не имеет, так как не имеет никакого практического применения, а служит лишь знаком обмена всех остальных реальных ценностей для человека: земли, хлеба, угля, предметов роскоши и проч.»[6]. 

Положение второе.  Золото не может быть постоянным и неизменным измерителем стоимости (ценности) других товаров. Нечволодов критикует Маркса, А.Смита и других представителей классической политэкономии, которые говорят о том, что ценность золота неизменна:   «…по общепринятому ходячему понятию, ценность золота неизменна, вследствие его неизменяемости от времени и незначительности ежегодного прироста из земли; величина же всех остальных ценностей, покупаемых на это золото, изменяема и зависит от спроса и предложения. Последнему учит отец всей современной политической экономии Адам Смит и этому положению все поверили…

Создатель же современного социализма Карл Маркс, строя всю свою теорию на строго научных началах, доказал также строго научным способом – неизменную ценность золота. Читаем у Нечволодова критический разбор «Капитала»: «Деньги, как мера стоимости, - говорит Карл Маркс, - есть необходимая форма проявления внутренней (имманентной) меры стоимости товаров – рабочего времени». «Цена есть денежное название рабочего времени, овеществленного в товаре». «Вследствие того, - продолжает он, - что товары выражают в золоте свою относительную стоимость, золото относительно их играет роль меры стоимостей (всеобщего эквивалента)»; поэтому, по формуле Карла Маркса:

20 аршин холста

1 сюртук

10 фунтов чаю 

= 2 унциям золота.

Т.е., предполагая, что для производства 20 аршин золота, 1 сюртука и 10 фунтов чая надо по 40 часов рабочего времени, для добычи двух унций золота требуется также 40 часов рабочего времени.

Это научное доказательство неизменной стоимости золота, основанное на количестве рабочих часов, необходимых для его извлечения из недр земли, включает в себя величайшее недоразумение, на котором построено, однако, все учение Маркса о капитале…»[7].

Положение третье. Это положение раскрывает полностью тайну золота. Пока золото – обычный товар, то его ценность действительно определяется общественно необходимыми затратами труда на производство (добычу). Когда деньги приобретают статус денег (всеобщего эквивалента), то их ценность определяется совсем по другому принципу: ценность накопленного запаса золота = объему всех остальных ценностей, которые имеются у человечества и которые становятся объектом реального (или потенциального) обмена на рынке. Или, по крайней мере, ценность каждой унции золота находится в прямой зависимости от объема всех остальных ценностей, которые обмениваются (или могут обмениваться) на рынке. Понятно, что запас золота растет медленнее, чем запас всех остальных ценностей, поэтому ценность золота как денег неизбежно увеличивается во времени. Поэтому обладатели (монопольные владельцы) золота будут стремиться к тому, чтобы золото сделать деньгами!                          

Нечволодов выделяет  два момента, связанных с раскрытием «тайны золота». Момент первый связан с тем, что даже если ценность золота выводить из затрат труда на его добычу, то эта ценность не является чем-то постоянным. Гораздо более постоянной является ценность других товаров, на производство которых заранее известно количество потребных часов труда (например, производство ткани, одежды, колбасы и т.п.): «Именно ценность золота не может определяться количеством рабочих часов, потраченных для его добычи, так как условия ее совершенно различны: они всецело зависят от процента содержания руды в земле, колеблющиеся от 2 долей до нескольких золотников на сто пудов земли, от орудий промывки, от времени, потребного, чтобы добраться до рудника от мест постоянного жительства и проч. Наконец, случается, что даже по одному этому определять стоимость золота в зависимости от количества часов, потраченных на его разработку, - явно нелепо»[8].  

Момент второй связан с тем, что мы вообще не можем класть в основу цены (ценности) золота количество часов, затраченных на его добычу. Ведь золото – не потребляемый товар, а все остальные товары – потребляемые (с той или иной скоростью). Как мы можем сравнивать 1 сюртук, который сшит сегодня, с золотом, которое было добыто неизвестно когда (может быть, во времена царя Соломона)? Цена на все накопленное за тысячелетия золото определяется не количеством часов, затрачиваемых сегодня на добычу 1 унции желтого металла, а чем-то иным. Если золото приобретает функцию денег, тогда его ценность напрямую начинает зависеть от общей массы товаров, которые реально или потенциально могут стать объектом купли-продажи. Т.е. его ценность в этом случае зависит от спроса на золото как средство обмена: «Главное же недоразумение заключается в следующем: допустим даже, несмотря на явную нелепость, что при извлечении золота из недр земли затрачивается в среднем на каждые две унции – 40 рабочих часов, мы все-таки отнюдь не можем его считать эквивалентом для определения стоимости продуктов человеческого труда, и вот почему:

Золото, добытое из недр земли, остается навеки неизменным, а все продукты человеческого труда подвержены изменению и уничтожению, начиная от свежевыпеченного хлеба и кончая египетскими пирамидами. Поэтому, если 2 унции золота и приняты, в каждый момент при обмене, равными по стоимости товару, на производство которого затрачено 40 рабочих часов, то громадная разница в положении потребителя товара и хозяина золота. Потребитель товара для того, чтобы вновь получить такое же количество его, должен истратить 40 рабочих часов на производство какого-либо труда, обменять это производство на 2 унции золота и купить на него известное количество нужного ему товара, затем потребить его, опять же приняться за работу и т.д. Хозяева же золота не работают; они только отдают его взаймы для производства операции обмена, а затем получают его обратно, но уже с процентом в золоте же, купленном ценою человеческого труда, и так при каждом обороте»[9].  

На основании выше приведенных рассуждений, генерал Нечволодов делает ошеломляющий вывод, который раскрывает так называемую «тайну золота»: «Поэтому каждые две унции заключают в себе не 40 рабочих часов, а миллиарды их, причем в виду того, что количество золота крайне мало, сравнительно с потребностями для человечества в знаках обмена, стоимость его обладания, хотя бы на самое короткое время, нужное для обмена, все возрастает, но не прямым путем его вздорожания, а скрытым, выражающимся в понижении стоимости товара,  т.е. человеческого труда.

Вот истинная, чисто магическая ценность золота: в нем, благодаря его неизменяемости, незаметно сосредотачивается весь труд и капитал человечества, временно пользующегося им, лишь с целью обмена своих произведений труда»[10].

Итак, в своей работе «От разорения к достатку» Нечволодов дал развернутое объяснение слов Шарапова из «Бумажного рубля»: «накопивший золо­то всегда богач».  Навязывание человечеству (в том числе России в конце 19 века) золотого стандарта – это попытка создать мировыми ростовщиками основанного на золоте механизма перекачивания богатств мира в карманы (сейфы) ростовщиков. Этот механизм основан на использовании ростовщического процента и монополизации желтого металла в руках ростовщиков. Фактически в их руках оказался идол – золотой телец. Язычники, каждый раз желая поклониться своему божеству,  должны платить ростовщикам за право доступа к своему идолу.  

Нечволодов как и Шарапов очень отрицательно относился к марксизму как лукавой и провокационной теории. Генерал, в частности,  обращает внимание на то,  что «гениальный» Маркс  аккуратно обошел стороной в своем толстенном «Капитале» «тайну золота»: «Это, разумеется, отлично понимал Карл Маркс, как еврей. Но ему, конечно, невыгодно было объяснить тайную силу, заключающуюся в золоте, непосвященным, а потому он и дал научное определение его стоимости в рабочих часах, как «необходимой формы проявления внутренней (имманентной) меры стоимости товаров – рабочего времени»[11]. 

И Шарапов, и Нечволодов  одинаково считали, что  если бы человечество понимало эту «тайну золота», то, наверное, пути исторического развития могли бы быть иными; тогда люди не стремились бы совершать социальные революции и двигаться по пути строительства коммунизма (как к этому призывали классики марксизма-ленинизма), а добивались бы изменения денежной системы (т.е. целенаправленно боролись с торговцами золотом и ростовщиками). Нечволодов писал: «Если выяснить это недоразумение в понятии неизменности ценности денег, т.е. золота, поставленным Адамом Смитом и Карлом Марксом в основании своих учений, то, конечно, все современные теории политической экономии, неизбежно приводящие к социалистическим принципам, совершенно не применимым к жизни, сейчас же рухнут, и человечество может пойти по новым путям, имея впереди самые светлые, и при том достижимые идеалы, простым изменением своих понятий о деньгах»[12].

Эта мысль Нечволодова очень созвучна с идеями Шарапова, который был одинаково критично настроен в отношении, как тогдашнего капитализма, так и проектов социалистического переустройства мира на основе учения Маркса. А «понятия о деньгах», которыми руководствовались русские люди в 19-начале 20 вв., были в своей массе превратными, они базировались на западноевропейской политической экономии и финансовой «науке», которые проповедовались с кафедр российских университетов. Эти искаженные марксизмом, буржуазной политической экономией и западной финансовой «наукой» «понятия о деньгах» облегчили Витте и другим агентам Ротшильдов в России навязывание  русскому народу золотого рубля. А введение в конце 19 века золотого рубля способствовало, в свою очередь, разорению страны мировыми ростовщиками и, в конечном счете, привело к  социально-политическим катаклизмам начала 20 века.

Уже после С. Шарапова, Г. Бутми, А. Нечволодова о «тайне золота» стали писать и другие  русские патриоты. Особенно понятной эта «тайна золота» стала после таких катаклизмов, как первая мировая война, февральская и октябрьская революции 1917 года. Находясь в эмиграции, известный деятель монархического движения Н.Е. Марков[13] написал в 1926 году статью «Русские деньги», в которой помимо всего подчеркнул роковую роль некритического отношения русского человека к пришедшим из-за рубежа учениям о золоте:   «Нееврейское человечество допускало большую неосторожность, долгое время принимая, без необходимого отслеживания, блестящие с виду открытия и положения еврейского финансового творчества. К числу таких якобы бесспорных и якобы научных постулатов относится и учение о золоте как единственно возможном основании денежной системы (курсив мой – В.К.)  культурного государства. Другая столь же сомнительная и для неевреев столь же опасная финансовая доктрина гласит, будто для блага всех народов необходимо установить единую международную монету и ввести единую для всего света денежную систему (курсив мой - В.К.)»[14].

Н.Е. Марков, досконально проанализировав уроки русских революций, понял, что, в конечном счете, игры мировых ростовщиков с золотом, в которые они втянули в 19 веке Россию, - часть общего плана по установлению ими мирового господства. И предупреждал о смертельной опасности, которая исходит от  иноземных учебников, ведущих к духовному порабощению русского человека: «наивное человечество только теперь, после «планетарных» уроков наглядного обучения, преподанных иудо-большевиками в России, начали понимать, что далеко не все полезное для еврейства есть действительное добро и что, начиная с объединения монеты, почты, таможни и паспортов, народам легко докатиться до международного объединения суда, войска, управления, религии и, как венец, до исчезновения самих народов в океане безнародного, безземельного и безбожного Интернационала…Те, кого не влечет идея национального самоуничтожения…, должны отложить в  сторону еврейские учебники…»[15].

Валентин Катасонов

Продолжение следует