Интервью протоиерея Михаила Ходанова с Юлией Сысоевой, писательницей, вдовой  известного православного священника-миссионера Даниила Сысоева

«Верим, что Господь примет душу раба Своего в небесные Свои обители, потому что он был верен Ему даже до смерти».

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

(Патриаршее слово после отпевания священника Даниила Сысоева)

Прошло более полутора лет со дня мученической кончины отца Даниила. Говорят, что именно в призме времени отшлифовывается подлинная значимость человека для Бога и ближних. Относительно отца Даниила, с которым мне посчастливилось вместе учиться в Московской духовной семинарии, я слышал мнения, будто бы он сам во всём виноват, что он сам разворошил муравейник, не проявил деликатность и толерантность к другой конфессии и поэтому получил то, что заслужил. Однако в таких оценках сквозит предвзятость, полное непонимание подвига миссионерства как такового и странное равнодушие к защите своей веры. Кроме того, не без основания возникает ощущение, что обвинители такого рода сами никакой миссией не занимаются и ни в какого Христа не веруют.

Слушая лекции отца Даниила – а они есть на СD и DVD, в книгах, – делаешь первый и главный вывод: он, батюшка, отличался исключительно высоким уровнем именно богословского диспута. А жанр последнего неизбежно включает критику догматов веры оппонентов – как с нашей, так и с их стороны. Подчас приходится слышать – и именно в дискуссиях – вещи, являющиеся кощунственными для твоей религии, но это – диспут, где всякий постулат богословски обосновывается. И здесь на сегодняшний день отцу Даниилу не было равных, особенно в диспуте с представителями ислама. Что касается толерантности, то сегодня это явление, к сожалению, стало синонимом равнодушия и капитулянтства. Порой слышишь, как некоторые наши батюшки вдруг хором заговорили об общечеловеческих ценностях (а они, по Хельсинкской хартии о правах человека, включают в себя толерантное отношение к половым извращениям. – о. М.), к которым-де надо подвести и христианство, чтобы не отпугнуть людей, чтобы привлечь «молодёжь». Простите, а какой ценой? Запад пошёл именно по этому пути – и их храмы пусты, что католические, что протестантские. Не опускаться до уровня толпы, а поднимать людей до высокой планки – вот наша задача. И здесь без жёстких и твёрдых принципов веры не обойтись. Отец Даниил был человеком принципа. Он был серьёзным священником и не проводил время праздно. Много ли священников можно застать сегодня поздно вечером в храме? Нет. Почему? Скажут – дети, проблемы, поиск средств к существованию… Всё верно. Но у отца Даниила тоже были и семья и дети – однако он посвящал себя прежде всего людям – пастве. И люди любили его глубоко и искренне.

о. М. Скажите, Юлия, вы слышали какие-то подобные обвинения в адрес своего покойного мужа? Что, дескать, «он сам во всём виноват» и т.д. и т.п.?

Ю.С. Слышала – и даже более жёсткие вещи. Что, к примеру, он совсем не мученик, так как оскорбил чужие святыни и спровоцировал людей на убийство. И это говорят не безбожники, а православные люди. Выходит, под эту статью мы можем всех мучеников, которые были в Церкви от начала христианства, деканонизировать, перечеркнуть и сказать, что их подвиг был напрасен, так как они не уважали чужие святыни.

о. М. Да «вандалы» они! Колебали храмы Венеры, рушили капища Ваала!..

Ю.С. Да. И тем самым соблазняли людей на грех убийства. То есть в адрес любого мученика можно сказать, что он не уважал святыни других религий и вызвал человека на грех убийства. Полный бред. Если посмотреть на жития других мучеников, то отец Даниил – один из самых толерантнейших в их ряду. Да, в древности мученики не боялись называть вещи своими именами и оскорбляли так называемые святыни – и делали это гораздо более жёстко, чем отец Даниил. Он вёл цивилизованную дискуссию с представителями ислама, и не только среди них. У нас как бы все зациклились на том, что он проповедовал среди мусульман, забывая, что он начал свою миссию с пострадавших от тоталитарных сект, от оккультистов. А к исламу он вообще поначалу пришёл постольку-поскольку и даже не собирался им заниматься. Он не раз говорил мне: «Никогда не думал, что мне придётся проповедовать среди мусульман». Но так получалось, что к нему шли люди от ислама и задавали вопросы, на которые он не мог не отвечать. Есть много людей, которые по рождению – мусульмане, но при этом они колеблются и ищут истину. И даже практикующие мусульмане, видя какие-то противоречия в их религии и испытывая разочарования, нередко идут в православие – к священнику, например. Вот такие люди и шли к отцу Даниилу, потому что он был яркой харизматичной личностью. Мимо него пройти было очень сложно. Люди сами к нему тянулись – именно поэтому ему и пришлось проповедовать среди мусульман. И тем самым он обратил на себя внимание тех, кто у них там стоит у руля, – и те инициировали первые диспуты. Да-да. Первые диспуты прошли именно по их инициативе.

о. М. Я знаю, что у нас – считанные единицы могут квалифицированно рассуждать об исламе. И тем более дискуссировать.

Ю.С. Когда отец Даниил столкнулся с этой проблемой, он стал изучать Коран, другую догматическую исламскую литературу. У него были замечательная память и поистине энциклопедические знания. Он изучил ислам за сравнительно короткое время, но очень подробно, так что на диспутах все удивлялись его знанию Корана и других нюансов исламской веры. Он умел аргументировать выводы и ставить в логический тупик своих оппонентов. И им ничего не оставалось, как злиться, поскольку противостоять ему было невозможно. И тут же начались обвинения, что он якобы оскорбляет их веру. Но обвинения эти шли от бессилия, которое и порождало поистине дьявольскую злобу.

о. М. Люди православные, которые его обвиняют в провокационности, поступают некрасиво и нечестно. Они попросту трусят и боятся мужественности.

Теперь, матушка, вопрос к вам. Вы неспроста были Богом соединены с отцом Даниилом. Вы также – личность. Вы не просто были при нём, а жили с ним на равных. Каждый – в своей функции. Вы – супруга священника и тоже миссионер. Матушка обязана благовествовать. Через тот творческий дар, который в ней заложен Творцом. Вы – пишете. О чём последняя ваша книга?

Ю.С. Это роман – «Бог не проходит мимо». Он – на исламскую тему. Одна девушка влюбляется в молодого человека, который ставит ей условия для брака – отречься от православия и перейти в ислам. Она делает выбор в пользу любви. Роман – о том, что из всего этого вышло. Это – приключенческая драма, в ней – переплетение многих судеб. Некоторые эпизоды взяты из реальной жизни. О них мне рассказал отец Даниил. Например, мученическая смерть одного боевика, который, найдя Евангелие, прочитал его и обратился ко Христу. За это он был убит своими соплеменниками. О том, интересной получилась книга или нет, – судить читателю. Но тема – злободневная. Из-за всплеска терактов она получает дополнительную актуальность.

о. М. Когда эта книга вышла?

Ю.С. Она вышла на годовщину смерти отца Даниила. Тираж – 20 000. Она получила гриф Издательского совета. Сейчас пишу новый роман – об оккультистах. Первая моя книга – «Записки попадьи». Её идея – развеять мифы, бытующие среди некоторых людей, о жизни священников и их семей. Сама моя жизнь подсказала идею книги. Я нередко сталкивалась с дикими и поистине дремучими представлениями о священниках. И я захотела описать реальную картину того, что происходит в обычной священнической семье. Книга имела – неожиданно для меня – некий миссионерский успех. Отзывы людей были следующими: книга помогла им сделать первые шаги навстречу священникам, преодолеть барьер отчуждённости. Просто люди не знали, с какой стороны подойти к батюшке. Для них батюшки были окружены некоей таинственностью. Некоторые даже считают их небожителями. Пришлось разбивать кое-какие мифы. Книга вызвала в православных кругах неоднозначную реакцию. Да и в светских тоже. Было много споров – а надо ли открывать все эти завесы? Зачем всё это, для чего? Насколько книга полезна или неполезна? Такие вот были вопросы.

о. М. Однако тема её востребована.

Ю.С. Да, жизнь показала, что это так. Книга переиздаётся вот уже на протяжении трёх лет и продолжает быть популярной. И тоже имеет гриф Издательского совета, хотя многие говорили, что «ты его точно уж никогда не получишь».

о. М. У вас – своя аудитория, которую, может быть, не имел отец Даниил. Ведь к людям читающим тоже нужен особый подход. А что касается нестандартности вашей книги… Нестандартность – в форме подачи. Но если в книге есть твёрдый духовный стержень, то польза от такого издания будет несомненной.

Ещё один вопрос: что по поводу расследования? Всё благополучно замолкло?

Ю.С. Дело то приостанавливают, то снова приоткрывают. Нашли исполнителя, но он был убит в Дагестане, так как оказал сопротивление при проверке документов. А попался он случайно. На него тогда и не выходили. Это только потом выяснилось, что он – исполнитель.

о. М. Это говорит только об одном: что всё – очень серьёзно.

Ю.С. Заказчики, конечно, не найдены. Самый задаваемый вопрос – а нашли ли убийцу? А действительно ли он – убийца? В общем, следствие всё очень логично объясняет и доказывает причастность данного человека к исполнению преступления.

о. М. Рвения в поиске истины, судя по всему, там нет. Видимо, тоже чего-то опасаются.

Ю.С. Да, видимо, боятся лишний раз задеть ислам и бросить на него тень. Ведь ислам у нас – мирная религия, и ничем таким она незанимается.

о. М. Юлия, два слова о нашем журнале. Он также посвящён христианской миссии в миру, и состав его редакции интернационален.

Ю.С. Я это заметила. В статье про отца Даниила есть фамилия Василия Ирзабекова.

о. М. Это – прекрасный, искренний человек с чистым и детским сердцем, христианин горячей веры, известный церковный писатель, уроженец Баку.

Ю.С. Я видела бывших мусульман – и не только татар, – которые приходили ко Христу через отца Даниила. Все они – деятельные и замечательные люди, достойные всякой похвалы, потому что их вера в разы отличается от веры иных этнических русских, рождённых в православии, но не ценящих его и не укоренившихся в нём. Не в обиду русским это будет сказано. Бывшие мусульмане сделали серьёзный выбор. Многие из них были прокляты своими родственниками. Вообще по законам шариата отступник от веры карается смертью. Так что всё там очень серьёзно. Переход в христианство – именно отступничество, и потому перешедший должен быть убит. Тут со мной спорить, надеюсь, никто не будет. Другое дело, насколько всё это исполняется. Тем не менее все, кто переходит из ислама в христианство, подвергают себя несомненному риску.

о. М. После ухода отца Даниила образовался вакуум. Такой личности уже не будет. Но есть последователи, ученики. Образовался миссионерский центр. Есть ли там яркие люди?

Ю.С. Отец Даниил не ушёл и не бездействует. Как сказал один священник – оттуда отец Даниил сможет сделать гораздо больше, чем он сделал здесь. Там у него сейчас – большие возможности. И это чувствуется. Наши силёнки слабенькие, и мы замечаем, что многие дела удивительным образом решаются помимо наших усилий. И я знаю, что это происходит по его молитвам и вмешательству. Жизнь тех, кто удостоился мученичества, там не заканчивается, а только начинается. У отца Даниила была не бытовая, не банальная смерть. Он удостоился поистине славной кончины. Господь его отметил. Быть в упор расстрелянным в храме, в облачении, в епитрахили, во время миссионерского общения – смерть достойная. Поэтому вакуум – ощущение субъективное, связанное с нашим маловерием и хроническими немощами. Да, по-человечески нам его не хватает, мы не можем его потрогать, поговорить, посмеяться или посидеть за столом. Но у него сейчас – совершенно иные возможности, и это важно не забывать.

Кстати, хочу обратить внимание на следующее. К сожалению, некоторые люди, например в «ЖЖ», высказывают претензии, удивляясь, что после его смерти именно я стала заниматься изданием его трудов и книг. Как же так – матушка всё к своим рукам прибрала!.. В общем, слышу порой форменное бабское ворчанье, и на этом моменте даже стыдно акцентировать внимание. Да, при жизни батюшки всем этим занимался другой человек. Всё правильно. Но так сложились обстоятельства, что хочу я того или нет, но изданием его трудов теперь должна заниматься именно я, ибо в противном случае будет совершенно неясно, что станет с его наследием. Повторяю – так сложились обстоятельства, и это вполне нормально. Здесь я вижу волю самого отца Даниила на это. Или говорят: зачем вы расшифровываете его лекции и делаете из них книги? Отец Даниил этого не делал. Но «Инструкция для бессмертных» – это именно лекции, которые были расшифрованы и стали книгой ещё при его жизни. Мне снова говорят: «Но это было при его жизни». То есть после смерти отец Даниил вроде бы благословлять ничего уже не может… Очень интересная позиция для православного христианина, который верит в вечную жизнь, но при этом считает, что только те благословения отца Даниила имеют силу, кото рые были сделаны им при жизни, а всё, что делается им после смерти, – это уже измышления матушки и её домыслы. Полная чушь. Отец Даниил продолжает свою деятельность – только руками других людей. Всем досталось разное: кому-то – храм строить, священникам – окормлять его паству, кому-то – миссионерствовать. Раньше всё делал один отец Даниил – а сейчас этим же самым занимаются разные люди.

Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Можно критиковать и отца Даниила, и нас до бесконечности. Да, когда делаешь что-то, ошибки бывают всегда, потому что жизнь сложна и неожиданна. Так что можно показывать на ошибки пальцем, но вот сделать что-то самому – это уже тяжело. Наверное, так.

о. М. Как развивается ваша миссионерская деятельность? Есть точка зрения, которая говорит, что, учитывая нарастающую конфронтационность в мировых взаимоотношениях, в том числе и во взаимоотношениях между религиями, единственный способ соревнования между ними – в благочестии. В этом, мол, только соревнуйтесь, а в остальном – не надо. Остальное будет только нагнетать напряжённость и усиливать взаимное отторжение. Но всё-таки это весьма ужатое понятие миссии. Благочестивым бывает и язычник. А человек должен переходить в православие. Что делать?

Ю.С. Господь сказал апостолам – идите и научите… Он не сказал – идите, живите и показывайте своё благочестие. Понятно, что православные своим благочестивым поведением и взаимной любовью друг к другу должны располагать людей к истинам своей веры. Это – немаловажно и органично вытекает из нашей веры. И здесь даже не благочестие важно, а именно любовь. Будет любовь, всё остальное приложится. У апостола говорится, что если у тебя есть все дары, а любви нет, то ты – медь звенящая. С другой стороны, миссионерство даётся не всем. Я, например, не могу назвать себя миссионером – это было бы слишком выспренно. Вот отец Даниил – да, он был миссионером с большой буквы. Но наш благотворительный фонд «Миссионерский центр имени иерея Даниила Сысоева» занимается поддержкой миссионерских программ, которые мечтал воплотить в жизнь отец Даниил. Это не только книгоиздательство, но и организация паломнических поездок в другие страны. Мы также готовы вкладываться в миссионерский креатив – вплоть до молодёжных маек с православными надписями наподобие: «Иисус Христос – НИКА. Поставь на своё сердце надёжный антивирус, проверенный веками». Такой подход обращён в первую очередь к тем, кто сидит в Интернете, в виртуальном мире, и оперирует схожими понятиями типа «антивирус». И вот он видит те же самые слова, но они привязаны уже к другому контексту. И образуется мостик, переход к размышлениям о Боге, об Иисусе Христе. Но это только один частный пример.

о. М. Ну вам от нашего общественного мнения за майки ещё попадёт, не сомневайтесь!

Ю.С. Знаю. Но приверженность к консерватизму должна проявляться не в этом, а в вещах основополагающих. А здесь – форма. А вообще, рассуждая о некоторых вещах, нередко сталкиваешься с казуистикой. Есть споры о том, существуют ли женские брюки – или же они только мужские. Дело может дойти и до драки. Но надо просто делать своё дело и не обращать внимания на субъективные претензии. Сколько людей, столько и мнений. Кому-то что-то нравится, кому-то – нет. Но если даже один человек через нас придёт к Богу – это очень хорошо.

Что касается благотворительности, то она у нас имеет специализированное направление. Это оказание помощи вдовам священников, а также тем священническим семьям, которые находятся в особо затруднительных ситуациях. Жизнь и общение показали, что многие вдовы оказываются за бортом жизни. То есть в приходе либо помочь им никак не могут, либо попросту забывают. Бывают такие ситуации: семья священника живёт при храме в церковном домике. Но вот батюшка умирает, и матушку просят съехать из домика, поскольку туда уже заселяется семья нового священника. И прежняя матушка исчезает из поля зрения и остаётся предоставленной самой себе – и пытается все свои проблемы решать сама. А ведь семьи священников, как правило, многодетные… И зачастую там бывают очень затруднительные ситуации. Мы сейчас отслеживаем такие семьи и по мере наших возможностей помогаем им.

о. М. К нам на подворье Марфо-Мариинской обители под Волоколамск, где я служу, нередко приезжает монахиня Василиса, мать убиенного иеромонаха Василия из Оптиной пустыни, нашего мученика и предстателя. Я знаю, что есть люди, которые ей помогают и считают при этом, что им тем самым оказана большая честь. И это действительно так. Само общение с такими людьми утверждает нас в вере и помогает с большим оптимизмом глядеть на все наши временные беды.

А теперь – профессиональный вопрос как человека пишущего к человеку пишущему. У вас достаточно объёмные книги. Сегодня предпочитают читать что-то совсем короткое, внимание не фокусируется, люди быстро устают. Говорят, скоро уже и брошюру будут не в состоянии читать. Останутся только заголовки газет и надписи на рекламных щитах…

Ю.С. Ну это как получится. Например, моя книга «Бог не проходит мимо», как мне кажется, вполне нормального формата. Чуть больше трёхсот пятидесяти страниц с довольно крупным кеглем, чтобы удобнее было читать. Слышала, что читают её легко, на одном дыхании.

о. М. Это радостно слышать. Что ж, вам – творческих удач, а фонду – здравствовать.

Протоиерей Михаил Ходанов

Перейти к содержанию номера