– Ну не могу я есть этот суп! – застонал Кирюшка, запрокинув голову к потолку и страдальчески закатив глаза.

– А чего такого? – хладнокровно осведомился отец. Ему суп тоже не нравился, но другого-то всё равно на данный момент не было. До приезда жены из командировки оставалось всего ничего – какие-то три дня. Надо просто мужественно перетерпеть их – и всё опять будет нормально и привычно, вкусно и красиво...

– Да солёный он, как... как вода Мёртвого моря! И жирный, как...

– Как поезд пассажирный! – включился в беседу Олег, старший брат Кирюшки.

– Отличный суп! – отец всеми мимическими мышцами продемонстрировал удовольствие от очередной ложки.

– Аццкое зелье! – радостно согласился Олег.

– Это – суп, между прочим, а не зефир в шоколаде! – невозмутимо напомнил отец. – А солёный он не потому, что я что-то не рассчитал, а потому, что сделан по науке...

– В соответствии с рекомендациями лучших диетологов! – опять смешливо внедрился Олег.

– Да, в соответствии! – живо отреагировал отец. – Суп из пакетика содержит все главные микроэлементы, аминокислоты, балластные вещества, витамины... И всякие-разные другие... Вон возьмите и прочитайте, что на упаковке написано! А жирный он – потому, что я ещё сала туда настрогал... И соли в нём ровно столько, сколько должно быть для пользы организму. Этот суп, может быть, вообще по составу аналогичен первичному бульону моря накануне зарождения в нём Жизни миллиарды лет назад! – отец почувствовал, что сам начинает проникаться важностью непреднамеренно высказанной мысли. – Вот она, солёная вода с плавающими в ней аминокислотами, белками, жирами... Ещё немного – и молекулы объединятся в первичные примитивные клетки...

– Уже объединились! – Олег указал ложкой на округлые капли разных размеров, медленно плывущие друг за другом по всей площади тарелки. – Коацерватные капли. Всё идёт по Опарину–Холдейну. Только они ещё неживые...

Кирюшка, округлив глаза, смотрел на старшего брата и пытался понять, что в сказанном правда и есть ли она вообще тут. Но по лицу Олега это было не очень понятно.

– Вот, смотри! Большая капля подходит к маленькой... – Олег аккуратно состыковал ложкой две капли в своей тарелке. – ...и – опа! – поглощает её. Мне, правда, пришлось помочь ей. Но это только потому, что капли ещё не живые. А если бы они ожили – тут же бы такая возня началась! Не на жизнь, а на смерть! Наука!

Кирюшка в своей тарелке тоже начал увлечённо объединять капли. Капель становилось всё меньше, а сами они всё больше, но по-прежнему не оживали...

Вечером Олег сидел в своей комнате за компьютером и готовил презентацию для доклада.

Дверь бесшумно приотворилась, и в комнату проник Кирюшка.

– Чего? – не отрываясь от дела, коротко спросил старший брат.

Кирюшка молча расположился рядом, поёрзал на стуле, поёжился, почесал голову, вздохнул...

– Ну давай, говори! Чего надо-то? – поторопил брат.

– Скажи, – наконец решился Кирюшка, – если бы мы тот суп сегодня не съели, те капли, – ну которые в тарелке, – они оживились бы?

– А-а, вот ты о чём! – засмеялся Олег. – Это вряд ли! Во-первых, это очень длительный процесс, требующий миллионов лет. Во-вторых...

– А если бы мы не стали есть тот суп и подождали миллион лет, они бы оживились? – перебил Кирюшка.

– Да нет, думаю, всё равно не оживились бы! Тут нужны особые условия. Ультрафиолетовое излучение...

– Чего это? – спросил Кирюшка.

– Ну свет солнечный...

– Так надо выставить суп на солнце на миллион лет.

Олег откатился от стола на своём офисном стуле и прокрутился пару раз вокруг своей оси:

– Ну не так всё просто на самом деле... Жизнь возникла при грозовых разрядах, которые били в первичный бульон. Разряды в сотни тысяч вольт заставили неживое сделаться живым. Понимаешь? Ну вот как в кино, например: герой умирает, сердце у него останавливается, на экране – прямая зелёная линия. «Доктор, доктор! Мы его теряем!» Доктор прибегает с такими утюгами, прислоняет к груди – бах! – и всё! Герой оживает, зелёная линия на экране опять становится волнистой... Понимаешь? Разряд тока высокого напряжения оживляет неживое. Вот так, наверное, и с коацерватными каплями в своё время произошло...

Кирюшка тихонечко сполз со стула, прокрался к двери и бесшумно закрыл её. Вернувшись, шёпотом просвистел:

– В шкафу на третьей полке между бельём отец прячет от меня электрошокер! Он маме давно ещё купил! Давай завтра бахнем шокером по супу! Когда отца не будет! На балкон вынесем на солнце и бахнем! Мама вернётся, а у нас жизнь кипит искусственная! Сначала в банке, а потом аквариум купим! И будем наблюдать!

– Знаешь, Кирюха! – замялся Олег. – Вряд ли что из этого получится... Ну не может этого быть! Сколько дохлую кошку ни бей током, она всё равно не замяукает. Так это ещё при том, что она была раньше живая! А уж то, что никогда и не было живым, тем более нельзя оживить. Вон в лампочке – и свет, и электричество есть, а чего-то жизни внутри неё нету! Даже уже живые бактерии там не водятся... Короче, братан, ерунда всё это! Забудь!

– А как же наука? – упавшим голосом спросил Кирюшка.

– Ну бывает... Ошиблись дяди учёные. Или слукавили. Или очень хотели поверить в это. Или очень хотели, чтобы мы поверили... Короче, забудь – ещё раз говорю! Потом поймёшь. У взрослых такое бывает на каждом шагу: все кивают головами, соглашаются, обсуждают с серьёзным видом, но при этом каждый понимает, что на самом деле этого быть никак не может... Ну ладно! Иди! Не мешай работать!

Кирюшка понуро повернулся и молча вышел из комнаты.

Андрей Большаков (Голландия)

Перейти к содержанию номера