Закреплённое в Конституции право на сво­боду вероисповедания призвано защищать верующего гражданина от выходок, оскорбля­ющих его религиозное чувство. Однако в ре­альной жизни защита данного права не всегда срабатывает. Одна из причин — размытость понятия «оскорбление религиозного чувства». Это в каком-то смысле неизбежно, но карди­нальный смысл подобного оскорбления всё же достаточно понятен и не требует разъяснений. Так, нельзя плясать голыми в храме, рисовать карикатуры на Бога, глумиться над святыми и святынями, публиковать злобные пасквили на тему Творца и веры. Нельзя срывать кресте чу­жой шеи, сбивать с головы ермолку, ржать над традиционными позами, которые принимают верующие во время молитвы.

И хотя мы живём в светском государстве, поставившем себя вне религии, но и в нём объ­ективно действуют законы, на которых основы­вается универсальное здоровье человеческого общежития. Это нравственные императивы Бога. Не убий, не укради, не лжесвидетель­ствуй, возлюби ближнего и так далее. Если их хоть как-то не соблюдать, начинается духовная, социальная и экономическая деградация. От­рицание Бога, который есть Источник и Полно­та жизни, любви и совершенства, неизбежно ведёт общество к ненависти, нигилизму и не­бытию. Когда человека не сдерживают высшие нравственные установки, он превращается в зверя. Что, разве не так? Посмотрите на исто­рию человечества. Только вера и страх Божий сдерживают злой человеческий произвол. Пад­шее существо, чьи ноги быстры на пролитие крови, иначе поступать и не может, даже если бы чего путного и захотело. Нет сил без Бога на восстание и преображение.

А теперь о конкретном. Мои религиозные чувства недавно были оскорблены и растоп­таны. Я — человек достаточно терпимый и прекрасно понимаю всю проблематичность своего возмущения. Ему, увы, суждено уйти в песок, по­тому что никто меня не поддержит и юридиче­ски этого оскорбления не пресечёт. Скорее все­го, оно будет продолжаться и в будущем. Речь идёт о новом фильме «Распутин».

***

Меня всегда крайне настораживало огуль­ное клеймение того или иного человека. В дан­ном случае речь идёт о Григории Распутине. Вот что я о нём в разное время слышал: жил по фамилии своей, втёрся в доверие в царскую семью, занимался интригами, развратничал, устраивал хлыстовские оргии, утверждал свя­тость блуда. Источниками подобных заключе­ний служили в основном разнокалиберные и сомнительные источники типа «Святого чёр­та», написанного сотрудником ВЧК Сергеем Труфановым, бывшим иеромонахом, отрёк­шимся от Бога и Церкви.

Правда, Распутина не жаловали и достаточ­но известные по тем временам представители церковной иерархии,которые с течением вре­мени всё больше и больше проявляли недо­вольство растущим влиянием Г.Е. Распутина в царском дворце. Их тревожили грязные слухи о сибирском страннике, которые могли нане­сти и наносили вред имиджу царской семьи как высочайшего живого примера должного поведения для всего верующего народа. С другой стороны, о Григории Распутине высо­ко отзывался святой праведный Иоанн Крон­штадтский, душевед и великий чудотворец (на него, кстати, тоже обрушивались потоки кле­веты и грязи), а также ректор Петербургской академии и будущий предстоятель Русской православной церкви митрополит Сергий Страгородский. И — духовник царской семьи, архимандрит, а впоследствии епископ Феофан (Быстров), через которого Распутин был пред­ставлен царской семье.

Феномен Распутина состоял в том, что на фоне массового отхода общества во всех своих слоях от христианства он явился для императо­ра и его супруги духовным самородком, живой струёй и глотком свежего воздуха веры в атмос­фере всеобщей духовной затхлости и активного революционного брожения. Отсюда, кстати, и восхищение им со стороны отца Иоанна Крон­штадтского. Праведник увидел в нём подлин­ного странника и выразителя глубокой веры народной. То же прозрела в нём и царственная семья Романовых. И с любовью приняла его.

Однако высший свет Распутина решительно отверг. Для него он был онтологически неприем­лемым существом третьего сорта, вызывающим барскую брезгливость простолюдином. Такого неожиданного возвышения голь-моли простить не могли, и очень скоро началась кампания по его дискредитации, поднялась волна сплетен. О сплетнеобразующем механизме блестяще пове­дал нам в своей книге «Правда о Распутине» со­временный историк А.Н. Боханов. В очернении Распутина участвовали как высший свет, так и революционеры. Последним было крайне вы­годно иметь такую фигуру в качестве мишени для того, чтобы опорочить и низвергнуть цар­скую семью.

От себя в качестве детали добавим, что в то развальное время было модным в конспиратив­ных целях переодеваться под кого-то другого, наклеивать себе бороду и усы, носить парик. Эти приёмы взяли на вооружение прежде все­го революционеры. Вспомним, как часто Ленин менял свою внешность, чтобы уйти от преследо­вания или провести встречу со своими сорат­никами-бандитами и так далее. Сталин тоже не был исключением из этого правила. В женских одеждах бегал по ночному Петербургу князь Феликс Юсупов, будущий убийца Распутина. Он тоже был революционером, но преимуществен­но в области модного гомосекса. Поэтому за­интересованным лицам ничего не стоило наря­дить то или иное подставное лицо Распутиным (игра стоила свеч), с гиканьем и битьём посуды вывезти ряженого на извозчике из публичного дома и всё это отснять. И заранее пригласить на место «происшествия» околоточного и журнали­стов. Всё примитивно, но по тогдашним меркам многими принималось за чистую монету.

Касаясь непростой темы Распутина, хочу сразу сказать, что отнюдь не ставлю цель искус­ственно его обелить или очернить. Свидетелем при нём не был, информацией владею лишь относительно (как, впрочем, и все остальные).

Барометром для меня здесь будут мои пастыр­ская совесть и интуиция. Наверняка какие-то соблазны у Распутина были, в том числе и плот­ские. Жизнь — штука сложная. Кто без греха? И всё же вокруг Распутина никто никогда со свеч­кой не стоял. Никто. И это надо помнить. А сви­детельства достойных доверия лиц, как мы ви­дели выше, могли основываться на неправде и заказной клевете. Кроме того, царская чета и их дети, эти причисленные к лику и любимые рус­ским народом святые страстотерпцы, называли Распутина своим Другом. С большой буквы. И это тоже надо хорошо помнить.

Помимо высшего света Распутина также не любила и Государственная дума. Как-то после начала Первой мировой войны Распутин ска­зал императору: «Папа, отправил бы ты всю эту говорильню на фронт под штык. Всё полезнее будет». Понятно, что депутаты, делавшие себе дешёвую популярность через обличение царя за провалы на фронте, не могли простить Рас­путину подобных реплик.

И ещё один любопытный эпизод, описанный писательницей Миллер в её известной книге о преподобномученице Елизавете Феодоровне. Как-то в Казанском соборе Петербурга должно было состояться праздничное богослужение с присутствием столичной знати. Места для по­чётных гостей, как водится, отгородили крас­ными канатами. Народ попроще занимал места, где придётся, а в отгороженный сектор наряду с прочими высокопоставленными лицами при­был председатель Госдумы Родзянко и неожи­данно увидел там Григория Распутина. Тот стоял в красной рубахе и молился. «Как ты посмел здесь оказаться?» — спросил его Родзянко. «А тебе-то что за дело?» — ответствовал Распутин. Разгневавшись, что сей простолюдин ему тыка­ет (вот когда густым басом тыкает сам Родзян­ко, то это ничего, это можно...), Родзянко в гневе закричал: «Если ты, негодяй, сейчас же не убе­рёшься, я вызову полицию ».

«И что же вы думаете, этот мерзавец сде­лал? — рассказывал потом Родзянко. — Он бух­нулся передо мной на колени, стал молиться и говорить: «Прости его, Господи, не ведает бо, что творит » Нет, каков негодяй » Кстати, автор упомянутой книги вполне солидарна с мнением Родзянко. Конечно же, негодяй. А вы, непред­взятый читатель, что думаете по этому поводу?

***

Епископ Феофан (Быстров), видимо, из луч­ших побуждений сообщил однажды императри­це Александре Феодоровне, как ему на исповеди одна знатная дама сказала, что Распутин «её соблазнял». Реакция императрицы была вполне православной. Она коротко спросила духовника, на каком основании он выдаёт тайну исповеди, которую должен свято хранить. По­сле этого владыка был лишён статуса духовни­ка царской семьи и направлен на другое место служения. Интересные нюансы, не правда ли? Так всегда бывает, когда начинаешь судить дру­гого. Не помогают ни чин, ни сан, ни искренние побуждения. Что касается аристократического двора и придворных дам, то их преобладающее отношение к Распутину было известным — нена­висть к простому мужику за то огромное влия­ние и высокое место, которыми он был «незаслу­женно» наделён императорской четой. Местом, о котором весь придворный синклит мечтал и гре­зил, но не мог добиться. Потому и злобствовал.

А когда произошла Февральская революция и к власти пришло так называемое Временное правительство, сменившее законного царя, то осуждавшие Распутина представители Церкви, увы, приняли покорную революцию и отре­клись от монархии, утверждая, что февраль в своих вихрях выразил глас народа, глас Божий. И эти же самые люди ранее говорили о своей верности императору и обличали Распутина, который якобы «расшатывал трон». А в резуль­тате — увы и ах... Немощен человек.

***

Начало XX века — время обветшания веры и падения нравов. В православном государстве утверждалась мерзость бездушного капитализ­ма, работали публичные дома, торжествовали либеральный дух и равнение на «просвещён­ную Европу». Жажда потрясений и насилия бе­редила как юные, так и старческие умы, крити­ка в адрес Николая Второго и его супруги стала самым распространённым явлением. Падший высший свет безумно раздражала нравствен­ная высота царской семьи, а либералов и рево­люционеров выводил из себя сам факт продол­жающегося существования монархии. И здесь Распутин стал козырной картой в шулерских руках либеральных массмедиа, постоянной ми­шенью для издевательств и глумлений. Парал­лельно вспомним, какую обструкцию устроила однажды публика великому Шаляпину, когда тот во время своего выступления стал на коле­ни перед портретом императора...

Религиозная жизнь, как уже отмечалось ра­нее, была не на высоте. Исключение составля­ли Оптина пустынь, ещё здравствовавший отец Иоанн Кронштадтский и немногочисленные старцы в отдалённых провинциях. Преобла­дали рутина, требоисполнительство, религиоз­ный формализм. На фоне духовной деградации общества малая часть ещё не до конца испорченных людей морально страдала и ждала чуда, благотворных изменений. И вдруг — Григорий Распутин...

Митрополит Вениамин (Федченков) с горе­чью констатировал общее охлаждение, свой­ственное тогдашним православным пастырям. О Распутине он писал так: «И вдруг появляется горящий факел. Какого он духа, качества, мы не хотели, да и не умели разбираться, не имея для этого собственного опыта. А блеск новой коме­ты, естественно, привлёк внимание». Митропо­лит Вениамин был убеждён в том, что далеко не все окружавшие Распутина люди были сплошь плохи. По его мнению, Распутин слишком рано вышел в мир руководить другими, не имея сам соответствующего духовного руководства, и притом отправился в такое общество, «где не очень любили подлинную святость, где грех го­сподствовал широко и глубоко».

По мере усиления влияния Распутина во дворце ненависть к нему росла в геометриче­ской прогрессии. К тому же он не раз и не два назначал на ответственные посты новых лю­дей. Вот здесь у него действительно не было опыта, в результате чего посты занимали дале­ко не всегда достойные люди. Но разве можно было тогда всё понять правильно? Это сейчас всё вроде кажется ясным как дважды два. Да и то далеко не всегда.

***

Сексизм и «голубизна» в аристократических кругах в начале XX века стали модным явлени­ем. Весь мир воспринимался столичным бомон­дом как единый порнороман. Соответствующая литература привозилась как из рассадника секс-революции Франции, так и создавалась внутри России. Именно этим объясняется факт концентрации внимания обличавшей Распути­на публики на фаллической теме. Именно на этой почве с «лёгкостью необыкновенной» рож­дались липкие сплетни о «близости» Распутина к императрице и её дочерям, фабриковалось мнение, будто цесаревич Алексий — «сын Гриш­ки». Распутину приписывались оргии, разгул в банях и совращение монахинь. А.Н. Боханов ка­сается этой темы и аргументированно показы­вает несостоятельность подобных кощунствен­ных обвинений.

Так что нынешним православным людям, не в пример тогдашнему светскому бомонду и ли­беральным журналистам, следует воздержать­ся от осуждения Распутина. Мы далеко не всё знаем, поэтому лучше пока помолчать. Если что у Григория Распутина и было, то своей страш­ной и мучительной смертью он, наверное, омыл немало своих прежних грехов. Полагаю также, что несомненное молитвенное предста-тельство святых венценосных страстотерпцев за своего Друга поможет этому необычному че­ловеку держать свой ответ перед Господом на Страшном суде. 

***

А теперь — снова о фильме. К сожалению, в картине взяты на вооружение все известные сплетни о Распутине, неблагоговейно и кощун­ственно показана святая императрица и рас­кручена лживая тема её «любви» к «Старцу». Вот что оскорбило мои религиозные чувства. Страстотерпицу, канонизированную Русской православной церковью, с широкого экрана по­рочат намёками на какие-то сексуальные связи на стороне. И крайне прискорбно, что масла в огонь здесь подливает известный французский актёр Жерар Депардье, снявшийся в роли Рас­путина. В плане его эпатажа и выходок прежний Распутин (Петренко) из фильма «Агония» отды­хает. Фильм вливает «свежую» струю и в тему Юсупова. Его, оказывается, как бисексуала тоже страстно «желал» Распутин-Депардье. М-да... По­хоже, что фильм — политическая карта в руки нынешним секс-меньшинствам. Ведь по сцена­рию железно получается, что их гей-собрат спас Россию и монархию от их главного врага.

Виват, ма-альчики

Вобщем, полный кошмар.

Михаил Ходанов

протоиерей, член Союза писателей России