Ровно 400 лет назад в Москве Земский собор назвал имя нового царя - Михаила Фёдоровича Романова. Под сводами кремлёвского Успенского собора утвердила себя новая династия - династия Романовых. Колокольный звон возвестил радостную весть: Смуте конец, на Руси восстановлен порядок!

Об этом царе Россия вспоминает нечасто. По су­ществу, раз в сто лет, когда отмечаются юбилеи династии Романовых.

Итак, 21 февраля (как считается по новому стилю - 3 марта) Земский собор избирает нового царя - Михаила Фёдоровича Романова. Избран­нику было шестнадцать лет. Царствовать ему до­велось долго, как в сказке - тридцать лет и три года. То были трудные годы повторного укре­пления Московского государства. Та Святая Русь, которую мы знаем по фольклору - с теремами, храмами, с торжественным царским и боярским облачением, - это как раз эпоха первых Рома­новых, Михаила и Алексея. Московская эстетика стала для нашей страны классической, заветной.

Пышное облачение Иоанна Грозного и Фео-дора Иоанновича надели на безусого молодого человека, несколько растерянного...

Робость, нерешительность, столь естествен­ная для юноши, оказалась своевременной для политической реальности. В годы преодоления Смуты излишние амбиции государя непременно пошли бы во вред. Иногда нужно уметь, стиснув зубы, сдавать позиции, сдерживая гордость и честолюбие. Русь получила такого царя, который не мог навредить государству, приходящему в себя после Смуты.

Считается, что в первые годы царствования Михаил Фёдорович пребывал под влиянием ма­тери - властной инокини Марфы.

Царь действительно на удивление редко де­монстрировал своенравие, а компромиссы дава­лись ему на первый взгляд легко. Историк Ни­колай Костомаров сетовал, что вокруг молодого царя не было ярких личностей - сплошь огра­ниченные неучи. «Сам Михаил был от природы доброго, но, кажется, меланхолического нрава, не одарён блестящими способностями, но не ли­шён ума; зато не получил никакого воспитания, и, как говорят, вступивши на престол, едва умел читать». Ну у Костомарова оптика извечно уничи­жительная по отношению к Руси. Из его сочине­ний невозможно понять - как такое варварское государство выстояло и усилилось?

А ведь царь Михаил начал править в отчаян­ном положении: казна расхищена, города разо­рены. С чего взимать подати? Чем кормить вой­ско? Собор признал необходимость экстренного (помимо податей) сбора пятой деньги, и даже не с доходов, а с каждого имущества по городам, с уездов же - по 120 рублей с сохи. Этот обреме­нительный для народа маневр за годы правле­ния Михаила пришлось повторять ещё дважды. И, хотя народ потихоньку обогащался, всякий раз денег в казну приходило меньше. По-видимому, состоятельные люди наловчились прятаться от этого убийственного налога.

В 1620 году правительство разослало грамо­ты, в которых под страхом жёсткого наказания запрещало воеводам и приказным людям брать взятки, а городским и уездным жителям давать их. Своевременная мера!

Всячески пытался царь поддерживать рус­ских деловых людей, смело вводил протекцион­ные меры. Но русское купечество за годы войн обнищало: для больших проектов пришлось приглашать иностранцев. Голландский купец Виниус устроил подле Тулы заводы для литья пу­шек, ядер и выделывания разных других вещей из железа. Правительство строго следило, чтобы иностранцы не скрывали от русских секретов ма­стерства. Нравы при этом сохранялись строгие: скажем, за употребление табаку резали носы -совсем как в наше время. При царе Михаиле вы­зывали из-за границы не одних ратных людей, не одних мастеров и заводчиков: понадобились люди учёные, и в 1639 году вызван был в Москву известный учёный голштинец Адам Олеарий -астроном, географ и геометр.

В личной жизни молодой царь считал за благо подчиняться матери - и напрасно... Это трагически проявилось в истории его несосто­явшейся женитьбы с Марией Хлоповой, которую Михаил любил, но дважды расстроил свадьбу, поддавшись интригам родственников. Марфа на­шла сыну более подходящую, как ей казалось, невесту - Марию Долгорукую. Но та смертельно заболела через неделю после свадьбы - и в этом увидели Божью кару за жестокую обиду, нане­сённую безвинной Хлоповой...

В 1619 году на Русь из польского плена вернул­ся Филарет (Фёдор) Романов - патриарх и «вели­кий государь». Он стал соправителем сына - и воз­рождение Руси после Смуты было в значительной степени заслугой патриарха Филарета.

Как ни был миролюбив юный Михаил, но во­йны Русь вела беспрестанно. Нужно было и шве­дов утихомирить, и разбушевавшееся казачество успокоить, и Смоленск вернуть у поляков.

Сперва против поляков были посланы во­йска под руководством Д.М. Черкасского, против шведов под Новгород направился Д.Т. Трубец­кой, а на юг под Астрахань против Заруцкого — И.Н. Одоевский. Главную задачу решить не уда­лось: Смоленск так и остался во власти поляков.

У самого Михаила душа не лежала к ратным подвигам. Зато, подобно царю Феодору Иоанно-вичу, он ежедневно посещал богослужения, не­сколько рад в год ездил на богомолье, объезжал монастыри, участвовал в публичных церковных церемониях.

Английский король взял на себя роль по­средника в переговорах России со Швецией, и в феврале 1617 года был подписан Столбовский мирный договор. По нему Россия теряла всё бал­тийское побережье, за которое шла борьба на протяжении всего XVI века, но получала назад исконно русские земли, в том числе и Новгород -жизненно важный для царства.

При этом, когда англичане обратились к Михаилу с просьбой разрешить ездить через территорию России в Персию для торговли, он, посовещавшись с торговыми людьми, ответил отказом... Выплачивать пошлину англичане не хотели: и у царя хватило выдержки, чтобы про­явить непреклонность. Торговля с Персией инте­ресовала и французов, и голландцев. Француз­ские послы обратились к Михаилу Фёдоровичу с таким предложением:

«Царское величество начальник над восточ­ною страною и над греческою верою, а Людовик, король французский, начальник в южной стране, и когда царь будет с королём в дружбе и союзе, то у царских недругов много силы убудет; импе­ратор немецкий с польским королём заодно - так царю надобно быть заодно с королём французским. Пароль французский и царское величество везде славны, других таких великих и сильных госуда­рей нет, подданные их во всём им послушны, не так, как англичане и брабантцы; что хотят, то и делают, что есть дешёвых товаров скупят в испанской земле, да и продают русским дорогой ценой, а французы будут продавать всё дёшево».

Несмотря на эти хорошо сформулированные посулы, бояре отказали послу в персидской тор­говле, заметив, что французы могут покупать персидские товары у русских купцов.

Такой же отказ получили голландские и дат­ские послы. Такова была политика царя Михаила.

Продолжалось освоение Сибири. В 1618 году русские люди дошли до Енисея и основали буду­щий Красноярск. В богатевшем Тобольске в 1622 году была учреждена архиепископия.

В 1637 году казаки под руководством атамана Михаила Татаринова захватили Азов - стратеги­чески важную турецкую крепость в устье Дона. Казаков было изначально всего три тысячи че­ловек при четырёх фальконетах (разновидность малокалиберной пушки), в то время как гарнизон Азова насчитывал четыре тысячи янычар, имел мощную артиллерию, большие запасы продо­вольствия, пороха и прочего, необходимого для длительной обороны. После двухмесячной оса­ды казаки, числом немногим более трёх тысяч, пошли на приступ и штурмом овладели крепо­стью, полностью уничтожив турецкий гарнизон.

Казаки быстро обосновались в Азове, восста­новили постройки, организовали оборону кре­пости, а в Москву направили послов бить челом Государю всея Руси и просить Его принять Азов-град под свою высокую руку.

Но Москва не спешила радоваться: взятие Азо­ва неизбежно вело к войне с Турцией, которая в то время была самым мощным государством в мире. «Вы это, атаманы и казаки, учинили не делом, что турецкаго посла со всеми людьми побили само­вольством. Нигде не ведётся, чтобы послов поби­вать; хотя где и война между государями бывает, то и тут послы своё дело делают, и никто их не поби­вает. Азов взяли вы без нашего царского повеле­нья, и атаманов и казаков добрых к нам не присла­ли, кого подлинно спросить, как тому делу вперёд быть», - таков был царский ответ.

Несомненно, для Москвы было выгодно за­владеть Азовом: отсюда можно было держать в страхе крымских татар, но войны с султаном царь не хотел и поспешил отправить ему грамоту. В ней, между прочим, говорилось: «Вам бы, бра­ту нашему, на нас досады и нелюбья не держать за то, что казаки посланника вашего убили и Азов взяли: это они сделали без нашего повеле­нья, самовольством, и мы за таких воров никак не стоим и ссоры за них никакой не хотим, хотя их воров всех в один час велите побить; мы с ва­шим султанским величеством в крепкой братской дружбе и любви быть хотим».

На требование турецких послов вернуть Азов Михаил Фёдорович ответил, что казаки - это хоть и русские люди, но вольные, ему не подчи­няются, и власти над ними у него нет, и если сул­тан захочет, то пусть сам их накажет, как сможет. С 24 июня 1641 года по 26 сентября 1642 года, то есть больше года, осаждали турки Азов. Десятки тысяч турок нашли под Азовом свой конец. Обес­силев от отчаянных попыток одолеть казаков, они сняли осаду и убрались восвояси.

На Земском соборе выборные люди вырази­ли намерение принять Азов. Но решающее слово осталось за политической элитой и, конечно, за самодержцем.

И всё-таки царь Михаил Фёдорович, желая избежать войны с Турцией, вынужден был от­дать славную крепость. Царь послал 30 апреля 1642 года казакам приказ покинуть Азов. Они разрушили его до основания, не оставили камня на камне и с высоко поднятыми головами отсту­пили. Когда громадное турецкое войско пришло отнимать Азов у казаков, то увидело лишь гру­ды развалин. Русским послам, отправленным в Константинополь, наказано было сказать султа­ну: «Вам самим подлинно известно, что донские казаки издавна воры, беглые холопи, живут на Дону, убежав от смертной казни, царского пове­ленья ни в чём не слушаются и Азов взяли без царского повеленья, помощи им царское вели­чество не посылал, вперёд за них стоять и по­могать им государь не будет, - ссоры из-за них никакой не хочет».

На что только ни шёл самодержец, чтобы удержать равновесие в стране, чтобы не ввер­гнуть царство в кровопролитную войну. Жаль, что страна не могла поддержать подвиг казаков, но в стратегическом смысле царь не ошибся. А в народной памяти взятие Азова и героическое «сидение» под осадой осталось как самое яркое событие времён царя Михаила. Подвиг!

Новая война с поляками за Смоленск на­чалась в 1632 году с успехов: двадцать горо­дов сдались войску, которое возглавил Михаил Шеин. В этой армии насчитывалось немало ино­странных наёмников. Но поляки вскоре пришли в себя и с помощью крымских орд деморализо­вали русское войско. Длительную осаду войско не выдержало: начались болезни, дезертирства,  кровавые склоки между офицерами - в том числе иностранными. Полякам удалось ударить в тыл, уничтожить обозы в Дорогобуже...

В конце концов Шеину и второму воеводе Из­майлову отрубили головы: незадачливых пол­ководцев обвинили в предательстве. На новых переговорах поляки вспомнили о давней прися­ге русских бояр королю Владиславу... По новому договору поляки отказались от претензий на мо­сковский трон. Война ни к чему не привела: Русь отвоевала лишь один город - Серпейск. Прав­да, в боевых действиях неплохо показали себя полки нового строя - и их формирование было продолжено.

Про царя Михаила Фёдоровича недруги го­ворили презрительно: «Без боярского совету не может делать ничего». Поначалу он прибегал к советчикам от нерешительности, но со временем это стало продуманной стратегией.

События Смутного времени привели Русь к осознанию простой истины: невозможно управ­лять царством в одиночку. Вот первый Романов и пробовал насаждать коллективное управле­ние. В первую очередь - с помощью бояр. Но и о дворянах, и о торговых людях он не забывал. И Земской собор собирал неоднократно... Словом, пытался опираться на подданных, а не держать их в зажатом кулаке. Правда, талантливых спод­вижников не хватало.

В третьем браке царь обрёл личное счастье и стал многодетным отцом. Главным событием в его семейной жизни стало рождение наследни­ка - старшего сына Алексея. Жизнь царя прохо­дила в обстановке старорусского двора - своео­бразно утончённого.

Во дворце стоял орган с соловьем и кукуш­кой, певшими своими голосами. Органисту Ансу Луну повелено было научить русских людей де­лать такие «стременты». Развлекали царя гусля­ры, скрипачи, сказочники. Любил он посещать зверинец и псаренный двор,заботился о садах.

В апреле 1645 года Михаил Фёдорович тяжко занемог. Молился за него русский народ, а ле­чили иностранные лекари. В июне царственному больному стало легче. Наступало 12 июня, день памяти святого Михаила Малеина и царских именин. Набожный государь хотел отстоять за­утреню в Благовещенском соборе, но во время службы с ним сделался обморок, и его на руках отнесли в опочивальню. На следующую ночь, «уразумев своё к Богу отшествие», царь позвал царицу, сына Алексея, патриарха и ближних бояр. Простившись с царицей, он благословил царевича Алексея на царство и, причастившись Святых Тайн, тихо скончался. Похоронен, как и почти все московские государи, в кремлёвском Архангельском соборе.

Главную задачу он выполнил: Смутное вре­мя на Русскую землю вернётся только спустя 300 лет. Огромная малозаселённая страна осознава­ла себя как православную империю.

Арсений Замостьянов