Современная массовая культура бойка и навязчива – кому до отрыжки, кому и до привыкания. У многих из нас возникают вполне благонамеренные желания поставить заслон «бурному потоку», в котором пробивают себе путь опасные бациллы – и наркотики, и социальная апатия, и уличная агрессия… Можно ли перешибить тенденцию обухом цензуры? Думаю, здесь действуют сложные историко-культурные процессы, и сопротивление должно быть изобретательным, хирургически осторожным и точным. Пушкин смеялся над «богомольной важной дурой, слишком чопорной цензурой», смеялся над цензурными перегибами, которые идут во вред благонамеренным охранителям. Чтобы понять, как противостоять указанным тенденциям, следует разобраться, что и как фабрикуется на сегодняшних телевизионных фабриках. И потом уже принимать действенные законы. И разумные эффективные ограничения.

* * *

Наиболее разрушительной и эффективной поп-культура стала, когда ее жрецы (их уже и в России, к сожалению, стали называть иконами) принялись адресно обращаться сначала к молодежи, а с восьмидесятых годов и вовсе к подросткам. Поколения старшеклассников меняются быстро – пяти лет хватает, чтобы поменялись характерные предпочтения, чтобы поменялся стиль. Существует общность юных и наиболее активных потребителей массовой культуры, в которую входят учащиеся от четырнадцати до двадцати лет. В эти годы становления личности молодые люди неизбежно бравируют духом противоречия, конфликтуют со взрослым официозом, отрицают устоявшиеся консервативные ценности. «Кто в юности не был бунтарем – у того нет сердца; кто остался бунтарем в зрелости – у того нет головы», – многие подписались под этим справедливым афоризмом. Тем не менее, взрослые люди давно научились эффективно воздействовать на молодежь, управлять юным радикализмом в своих интересах. Устоять перед массированной рекламой, перед пропагандой подчас не могут даже почти самостоятельно мыслящие подростки. А уж большинство – классические две трети – всегда готово идти за властителями дум, за броской упаковкой самых простых идей.

Какое влияние испытывали «юноши, обдумывавшие житье», двадцать и пятьдесят лет назад? «На идеологии мы не экономим», – говорил в те годы М.А. Суслов. Не экономили и на комсомоле, формируя в молодых людях то мировоззрение, которое казалось пригодным для тогдашнего – советского – государства. Путь пропаганды не был усеян триумфальными розами. Все популярнее становилась западная молодежная массовая культура – начиная со стиляг 50-х и битломании 60-х. С молодежной революции 1968 года, которая зарождалась с антивоенных и антибуржуазных лозунгов, с борьбы за справедливость, а в итоге привела к новому витку коммерческого тиражирования порнографии и наркотиков. Рассерженные молодые люди хотели стать хозяевами мира, а в итоге, повзрослев и придя во власть, навязали обществу свои экстремальные эстетические вкусы (вместо джентльменской эстетики в массовой культуре теперь доминирует подростковая), но за гуж обязанностей даже не взялись!

Нередко (хотя далеко не всегда) увлечение западной поп-культурой воспитывало скепсис по отношению к родным осинам. Еще недавно русская речь не знала иного смысла слова «фанат», кроме негативного. Теперь так называют и футбольных болельщиков, и поклонников той или иной музыкальной группы. Произносят эту кальку с английского и даже не задумываются, что русский язык обнажает дурную природу «фабрики звезд», в которой нет ценителей музыки, но торжествуют фанаты. Болезненный конфликт с соцдействительностью вызывало и приобщение к свидетельствам западной «сексуальной революции». Не случайно многие публицисты нашего времени (например А. Митрофанов) говорят: «Битлз» и «Греческая смоковница» сделали для разрушения СССР куда больше, чем все асы ЦРУ. Это, конечно, преувеличение, были победы и у ЦРУ, и у Старой площади – победы официальной пропаганды. В наших людях сызмальства успешно воспитывали уважение к труду, к высокой, классической культуре, любознательность, корректное отношение к представителям иных культур и наций… Все это выгодно отличало русских и советских людей до самых последних лет. И если сегодня мы порой с гордостью говорим о высоком уровне культуры русских людей, которые во многом выигрывают у ограниченных, склонных к примитивному схематизму американцев, то за это следует поблагодарить воспитательную стратегию недавнего прошлого.

Одна из примет той стратегии – воспитание «активной жизненной позиции». Она необходима и ныне – во все времена молодые силы ищут выхода, приложения. Что же предлагает современному молодому человеку наша массовая культура, заполонившая телевидение, радио, Интернет, журналы в ярких обложках?

Массовая культура – как замена фольклору и противоположность высокой, классической культуры, укрепилась еще в начале ХХ века, когда началась индустриальная, «фабричная» штамповка звезд эстрады, кино, спорта, остросюжетной литературы. После недавней информационной революции она, в расчете на самую юную аудиторию, стала заметно примитивнее, но еще назойливее и агрессивнее в саморекламе. Изобретательная реклама бьет в глаза, воздействует на подсознание, едва не порабощает.

* * *

С восьмидесятых годов радикализируется коммерческая молодежная субкультура. Для влиятельных корпораций оказалось эффективным, выгодным работать уже не с молодежной, а с подростковой аудиторией, которая с легкостью расстается с карманными деньгами – и с теми, что дают родители, и с первыми собственными заработками. Тогда-то и зародились в разных странах западного мира «поколения MТV». Установка на подростковые рефлексии оказалась успешной: за две-три недели насыщенной «раскрутки» удавалось зажечь новую поп-звезду, которая быстро становилась самоокупаемой и прибыльной. Юная публика восприимчива к новым веяниям моды – и полки школьников-«фанатов» нового властителя дум формируются удивительно быстро. В последние 15 лет с этой технологией столкнулась и российская аудитория. У нас уже давно имеется и свой канал MТV, и его отечественный «дженерик», канал МузТВ. О популярности этих телеканалов в школьной среде нечего и говорить. Звездам MТV подражают, перенимают их стиль поведения, юмор, сленг. Раньше молодежный сленг появлялся «снизу», как результат коллективного творчества нового поколения. А школа, радио, кинематограф, напротив, задавали тон правильной русской речи. То есть короли сленга имели возможность почувствовать себя в контексте классической культуры. Сегодня интонации и лексика подросткового сленга звучат из уст диджеев и виджеев, на радио и ТВ. Школьники теперь знакомятся с жаргоном не на улице, а на диване, перед телевизором.

Таким образом исчезает творческий импульс, исчезает столь важное ощущение культурной иерархии. Но дело не ограничивается специализированными подростковыми и молодежными телеканалами. Еще более популярны разрекламированные проекты самых влиятельных центральных каналов, на них равняются с еще большим пылом. Пожалуй, наиболее успешным из таких проектов является «Фабрика звезд» на Первом канале. О популярности этого шоу можно судить хотя бы по количеству продолжений: в 2007 году перед зрителями плясали и пели питомцы уже седьмой (!) «фабрики». В известной степени на этом проекте формируется феномен «новой русской мечты» – сценарий счастливой судьбы, на которую надеются миллионы зрителей-подростков. Проще всего было бы обвинить хозяев «фабрики» в оболванивании юной аудитории. На наш взгляд, ситуация сложнее. «Фабрика» – это лишь один из проектов в системе переформатирования массовой психологии.

Если раньше секретом одобряемого обществом успеха была активность в профессии (при этом существовали, разумеется, и представления об успехе криминальном, но его, по известным причинам, никогда не пропагандировали и не будут пропагандировать государственные телеканалы), то теперь мерилом успеха считается публичность, мелькание на телеэкранах, позиционирование себя в тусовке. Какими блеклыми, унылыми смотрятся на этом фоне непубличные профессии! Само слово «фабрика» когда-то обозначало индустриальное предприятие, выдающее продукт. По словарю Ожегова, «фабрика – промышленное предприятие с промышленным способом производства». Сегодня это слово прежде всего ассоциируется с развлекательной передачей, с конвейером новых звезд, на сезон-другой входящих в моду. А промышленным способом пытаются производить новых властителей школьных дум – поп-исполнителей, похожих друг на дружку, как пепси-кола на кока-колу. Такое смещение смыслов как будто символизирует капитуляцию всего и вся перед индустрией развлечений. Человек труда давно перестал быть героем телеэкранов. Теперь там царит его величество тусовщик – его «раскручивают» реалити-шоу, на нем делают деньги, его внешне беззаботная и материально благополучная жизнь становится примером для школьников, да каким привлекательным! С конвейера телевизионной фабрики выходят люди нового стандарта – преданные, нередко – зомбированные потребители телевизионных зрелищ. Фабрика фабрикует своих приверженцев со всей мощью главного телеканала страны.

Можно долго рассуждать, почему насаждение подобной этики выгодно современной правящей элите. Очевидно, что рука об руку с индустрией молодежной и подростковой моды всегда шли производители пива и крепких алкогольных напитков, наркоторговцы, владельцы казино, дискотек, всяческих развлекательных комплексов. Для них-то и формируется рынок сбыта – молодые приверженцы тусовочного стиля жизни, которые легко расстаются с деньгами и готовы плыть по течению моды. Это первый фактор – экономический. Но можно предположить и существование второго. Принято считать советскую систему тоталитарной, но ведь ключевой признак тоталитаризма – формирование невежественной и управляемой человеческой массы, о которой Пушкин писал: «Бессмысленная чернь… мгновенному внушению послушна». В то же время в СССР поддерживался высокий уровень доступного образования, пропагандировалась классическая культура… Формировались люди мыслящие и сомневающиеся – многие из которых, собственно говоря, и стали критиками, а затем и удачливыми противниками советской системы. Может быть, современная политическая элита, учитывая оплошности своих советских предшественников, решила обезопасить себя от интеллектуализма граждан и осознанно ведет дело к деградации масс? Наверное, безвольными любителями развлечений легче управлять, чем гражданами со своими принципами и ценностями. Их легче купить яркой погремушкой, самоварным золотом, их легче сделать послушными. Но успешной, передовой страны с таким обществом не построишь. Королёвы и Гагарины (назовем только эти две фамилии, символизирующие технический прорыв нашей цивилизации) появляются только тогда, когда открыта дорога для развития творческого потенциала широких масс. Не случайно просвещение в нашей стране было важнейшей функцией, смыслом государства и при Ярославе Мудром, и при Петре Великом, и при ЦК КПСС. Установка на просвещение органически присуща нашей государственности. Много лет назад и, конечно, совсем по другому поводу Демьян Бедный написал: «На фабрике – отрава…». Оказалось, что телевизионная фабрика – самое вредное производство с огромным отравляющим воздействием на окружающую среду…

* * *

Разговор о политической изнанке событий требует небольшого исторического экскурса.

«Над Россией сияет ореол спасителя человечества от фашизма. Этот ореол мы должны развеять. Мы заплатим немецким генералам десятки, сотни, тысячи долларов, и они создадут нам мемуары по истории Второй мировой войны в нужном нам аспекте. Докажут, что не на Востоке, а в Африке, в Италии и на Тихом океане ковалась победа, апофеозом которой стало открытие второго фронта... Надежда каждой нации – ее молодежь! Мы обязаны сделать так, чтобы эта надежда обманула большевиков. Молодежь склонна увлекаться, и это надо помнить, подбирая ключи к ее умам. Отравляйте душу молодежи неверием в смысл жизни, пробуждайте интерес к сексуальным проблемам, заманивайте такими приманками свободного мира, как модные танцы, красивые тряпки, специального характера пластинки, стихи, песни... Дети всегда найдут, в чем упрекнуть родителей. Воспользуйтесь этим! Поссорьте молодых со старшим поколением...»

Этот монолог американского генерала Думбрайта писатель Юрий Дольд-Михайлик написал в 1963 году. А многие из нас помнят аналогичный набор тезисов по многочисленным газетным публикациям последних лет – как «выступление Алена Даллеса», шефа и главного идеолога ЦРУ на первом и самом опасном этапе холодной войны. А ведь этот монолог, немного переиначенный, попал и в роман Анатолия Иванова «Вечный зов» (и в телефильм, снятый по мотивам романа) – там его произносит демонический контрразведчик Лахновский, бывший царский офицер, надевший гитлеровские погоны. Тогда же, в начале восьмидесятых, академик Николай Яковлев в своих статьях и книгах о кознях ЦРУ опубликовал несколько цитат «из Даллеса», напоминавших сочинения Дольд-Михайлика и Иванова…

История происхождения этого документа по-прежнему туманна. Легче всего предположить, что это – плод фантазии связанного со спецслужбами писателя и педагога Дольд-Михайлика, а позднейшие авторы лишь перефразировали оригинал. На мой взгляд, более вероятна другая версия: существовал некий засекреченный англоязычный документ, добытый из недр ЦРУ либо намеренно, в провокационных целях, подсунутый нашим органам. И из Кремля, со Старой площади или с соседней площади Дзержинского писателям предоставляли различные русскоязычные переводы этого документа. Вполне обоснованный, с точки зрения контрпропаганды, шаг. Впрочем, аналогичных признаний со стороны наших противников по холодной войне было немало и во вполне открытых источниках – вплоть до речей президентов США. Развращение общества, раздувание вражды между поколениями, уничтожение духа трудового энтузиазма и лояльности по отношению к государственной власти – все это было в арсенале противников нашей державы. Эпохи меняются, а некоторые приемы политической борьбы остаются неизменными со времен Одиссея и Приама. Мы были ленивы и нелюбопытны, когда, обессилев от экономического кризиса, уступили напору зарубежной пропаганды.

Что же мы видим теперь? Контекст воспитания подростков определяют созданные по образу и подобию западных аналогов глянцевые журналы, телепередачи и целые телеканалы, также пришедшие к нам из-за рубежа. Купить лицензию и сделать кальку с успешного на Западе проекта для хозяев российского ТВ выгоднее, чем рискованные эксперименты с собственными творческими задумками. Мы привыкли жить заемным умом, привыкли вывозить сырье и ввозить не только импортную продукцию, но и идеи, технологию. Креативное иждивенчество – явление постыдное. В обществе создана атмосфера снисходительного, а то и презрительного отношения к людям труда с их серыми буднями. Среди них есть блестящие специалисты, профессионалы высокого класса, мастера своего дела – но они чужие на «празднике жизни», наши же старшеклассники относятся к ним как к неудачникам… Куда эффектнее смотрится светская жизнь, пустоту которой раскрывал Лев Толстой, но где нынче моралисты толстовского масштаба?.. Еще одна немаловажная особенность глянцевого мира «фабрик» – его антигероичность. В этой системе ценностей нет места патетике. А в 15 – 20 лет инъекции героики просто необходимы – и тут в дело включается романтика криминала. Наиболее популярные среди юношей отечественные кинокартины последнего десятилетия – «Брат», «Бумер», «Жмурки». Бандитская героика на фоне розовых снов телевизионной «фабрики» выглядит выигрышно, привлекательно. А героика труда давно уже всерьез не интересует ни кинематографистов, ни телевизионщиков. Попрыгунья-стрекоза громко посмеивается над муравьем, весело и напоказ прожигая жизнь на тусовках и танцах. И кажется, не видно путей к поучительному финалу известной басни.

* * *

Учитель, да и родитель, который пытается читать нотации, как правило, имеет бледный вид. Ведь мы то и дело скатываемся в резонерство, в ханжеские нравоучения, которые молодые люди во все времена в лучшем случае пропускают мимо ушей. В прежние годы наши педагоги часто и резко атаковали молодежную моду с позиций советской морали. Тем же самым занимались педагоги и на Западе – только их почвой в те годы были остатки религиозного сознания и буржуазное пуританство. И те и другие проиграли. А в памяти осталась тщетная борьба то с узкими, то с широкими брюками, то с длинными волосами, то с бритыми макушками. Вмешательства взрослых в молодежную моду со времен Цицерона пользы не приносили.

Наверное, не создан еще тонкий скальпель, которым наставник мог бы снимать с души подростка вредную накипь моды. Так, может быть, правы те, кто готов отпустить школьников в плаванье без руля и без ветрил, по воле волн, управляемых, как мы определили, финансовыми и политическими интересами хозяев жизни? Кто умеет примиряться с действительностью – тому легче адаптироваться в меняющемся мире. Глупо противостоять такой мощной стихии, как ветер времени, – снова убедимся, что плетью обуха не перешибешь. Глянцевый поток поп-культуры все сметает со своего пути – и сегодняшние старшеклассники, воспитанные на телевизионных «фабриках», неминуемо станут и учебный материал адаптировать под клише «мира развлечений». В новом духе будут восприниматься и законы, например, физики («Сложноваты? Да кому они нужны! Достаточно немного покривляться, одеться поярче – и вся физика с геометрией будет у наших ног!»).

* * *

Есть период в юности, когда библейский постулат «Не сотвори себе кумира» мы нарушаем легко. Во все времена многие девушки влюблялись в цветные портреты из журналов, старались подражать киношным дивам. В юности нужно и бунтовать, и хулиганить – даже самые строгие учителя старой школы в глубине души с пониманием относились к этим возрастным проявлениям. И легкий жанр необходим, об этом даже и спорить глупо. Но тотальное наступление коммерческой антикультуры, которая пропагандирует бездумное, эйфорическое существование, – это вызов. И относиться к нему нужно серьезно. Слишком велик рекламный вал, воздействующий на школьника. Молодежное телевидение пропагандирует иллюзорные ценности, любуется дутыми авторитетами, пустотой в яркой упаковке.

Но существуют рубежи, которые нельзя переступать. За ними – деградация. А процесс просвещения не терпит отступлений, здесь возможно только поступательное движение вперед. Мы любим говорить о перегруженности школьников, об излишней научной сложности школьной программы. Но при этом мы снизили требования к развитию личности, к воспитанию и платить за это придется тройную цену. И поэтому нужно пытаться противостоять потоку разлагающей массовой культуры, нужно искать инструменты для такого противостояния.

За последние годы мы выслушали немало споров о целесообразности изучения в школе основ православной культуры – в той или иной форме. Появилось даже целое общественное движение против клерикализации образования – ученые, политики снова борются с религиозным сознанием, с влиянием РПЦ, которая у нас конституционно отделена и от государства, и от школы. А ведь высокая христианская этика могла бы стать для школы существенным подспорьем в борьбе с теми самыми опасными проявлениями современной коммерческой поп-культуры. Даже воинствующим атеистам стоит напомнить, что и в прочтении Маркса «опиум для народа» часто бывал полезен. Но одними факультативными часами православной культуры дела не исправишь. Нужны и другие инструменты. В программах и гуманитарных, и технических дисциплин должен содержаться впечатляющий эмоциональный посыл о красоте науки, о том, что познавать мир – это занятие не только пользительное, но и увлекательное. Нужно показывать, на примерах ярких биографий, как изучение химии, литературы, истории формировало людей высокого полета, становилось фундаментом и смыслом состоявшихся, успешных судеб. Если видеть в этом основную задачу курса, тема будет преподноситься неформально и заинтересует многих школьников. Нужно противопоставлять «глянцевой мечте» – созидательную, основанную на уважении к традиционной культуре, к профессионально состоявшимся людям труда. Впрочем, одного уважения мало, необходима более эмоциональная подача – вплоть до восхищения!.. В последнее время мы стали стесняться патетики, а зря. Повод для обоснованного восторга, как и для осторожного оптимизма, всегда найдется, если глядеть на мир не пресыщенным, не равнодушным и не ехидным взором.

Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ

Перейти к содержанию номера