Мы, люди Церкви, очень родственны с армией. Богослужение – это строй, чеканный строй. Когда я стал петь со всем народом «Верую!» – я вспомнил свое сержантское училище. И в кадетских корпусах была ежедневная общая молитва в строю, это замечательно. И замечательно рассказал об этом Владлен Гурковский. Показать бы это сейчас по телевизору, какое бы это имело значение для мальчишек. Но – попробуйте достучаться до «нашего» телевидения, это, увы, невозможно. – Дьякон Николай Попович, участник конференции.

Первостепенное место в процессе воспитания кадет искони принадлежало Церкви, и даже весь уклад жизни корпуса покоился на православном календаре. Религиозное воспитание, лежавшее в основе нравственного воспитания, достигая глубины кадетских сердец прививало им не только любовь к Богу, но и чувство долга, любовь к великой Родине, почтительность к родителям, преданность Государю, уважение к старшим.

Один из выпускников Новгородского (позднее Нижегородского) графа Аракчеева кадетского корпуса по случаю пятидесятилетия корпуса направил письмо в адрес юбилейного комитета: «Могу ли не благодарить Бога за то, что почти дитятей попал в добрые руки воспитателей Новгородского корпуса, укоренивших в нас нравственные начала. Мир Вам – незабвенные. Буду помнить Вас до конца моей жизни. Вас нет на свете, но деяния и труды Ваши Бог видел въяве, и я свидетельствую о них. Пусть время рушит нашу старину, но оно не разрушит сделанного нашими наставниками и учителями.

А ты, колыбель моего воспитания, Новгородский корпус, приют родной, где судьба лелеяла меня, – да будет во мне свята память о тебе. Воспоминание о тебе вызывает во мне гордость именоваться Новгородским Кадетом. Где Вы, мои милые друзья? Обнимаю Вас как братьев, милых сердцу моему».

Несколько слов о храмах (домовых церквах) кадетских корпусов

Сразу после закладки первого камня в основание здания для вновь учрежденного корпуса начиналось строительство корпусного храма. Дата окончания строительства храма становилась наряду с корпусным праздником одним из самых почитаемых кадетами праздников.

Для церкви Суворовского кадетского корпуса, первоначально находившегося в Варшаве, а затем переведенного в Москву, был высочайше пожалован иконостас, находившийся при армии Суворова во время ее вступления в Варшаву в 1794 году, а затем – при главной штаб-квартире императора Александра I во время его походов за границу в 1813–14 годах. Официальным праздником Суворовского кадетского корпуса стало 1 октября – день, когда была освящена корпусная церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Поиском Суворовского иконостаса, исчезнувшего в годы революции, исследователи и ученые продолжают заниматься до сих пор.

Во Втором кадетском корпусе, одном из старейших в России, в главном здании наряду с учебными классами и музеем находились католическая и лютеранская церкви. В 1803 году в корпусе была открыта православная церковь св.Александра Невского.

Корпусная церковь 1-го Московского Екатерины II кадетского корпуса, располагавшегося в Екатерининском дворце в Лефортово, была знаменита тем, что принцесса Анхальт-Цербская, будущая императрица Екатерина II, приняла в этой церкви православие. У правого клироса в церкви стояло в черном кожаном чехле с Гвардейским двуглавым орлом корпусное знамя. На стенах висели черные мраморные доски с именами убитых в боях кадет.

Столовая кадетского корпуса была отснята кинематографистами в 1915 году для фильма «Отец Сергий».

В Санкт-Петербурге в Александровском кадетском корпусе в 1899 году была построена и освящена корпусная церковь во имя преподобных Сергия и Германа Валаамских. Церковь отличалась большим изяществом и красотой. После Русско-японской войны в храме были помещены черная мраморная доска с фамилиями выпускников кадетского корпуса и офицеров, служивших в нем, погибших в годы войны или при других обстоятельствах, и белая мраморная доска с именами георгиевских кавалеров, окончивших кадетский корпус.

Во Владимирском Киевском кадетском корпусе церковь находилась на втором этаже здания. Она была освящена в память святого равноапостольного Князя Владимира. Император Николай II во время посещения кадетского корпуса с особым вниманием осмотрел историческую святыню корпуса – икону, полученную корпусом в 1852 году в благословение от императора Александра II, бывшего в то время еще наследником цесаревичем и Главным начальником военно-учебных заведений.

Праздник открытия 2-го Московского кадетского корпуса и корпусного храма был назначен на 6 декабря 1849 года. Митрополит Филарет во время соборной литургии отметил, что «еще не наступило обещанное Богом через пророка время, «когда раскуют мечи на орала и копья на серпы», что взаимный мир между народами находится в беспрерывной опасности, а потому и самая любовь к миру должна быть вооружена, чтобы охранять мир». «Да придут мудрые наставники, да придут благородные юноши, одни преподавать, другие изучать науку воинов, науку побеждать врагов Царя и Отечества»,– закончил свою проповедь Филарет.

Приглашенные на торжества поставили свои подписи под протоколом, который гласил: «2-й Московский кадетский корпус открыт повелением благочестивейшего Государя Императора Николая Павловича 6-го декабря в лето от Рождества Христова 1849. Храм во имя Архистратига Михаила освящал смиренный Филарет – митрополит московский».

Корпусной храм Одесского кадетского корпуса был освящен 6 октября 1902 года в память святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия. Освящение храма, Божественную Литургию и окропление всего здания корпуса святой водой совершил архиепископ Херсонский и Одесский. 11 мая, день памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, стал храмовым праздником корпуса. Корпусный храм был вместительным и по фасаду занимал второй и третий этажи центра корпусного здания над главным входом. Иконостас и настенные образа были прекрасного письма в византийском духе. Настоятелем храма, законоучителем кадет 3-й, 2-й и 1-й рот, а также духовником начальствующего состава и семей корпусного персонала был протоиерей о.Сергий Петровский. Отец Сергий был весьма знающим историком, и его лекции на исторические темы принимались с громадным интересом не только в стенах корпуса, но и в университетских аудиториях.

Во время торжественной церковной службы по случаю открытия Ташкентской приготовительной школы протоиерей Спасо-Преображенского собора в своей проповеди сказал: «Помолимся же Господу Богу, чтобы имеющие учиться в школе дети при полном здоровье росли, развивались умственно и нравственно готовились быть доблестными защитниками Отечества и достойными сынами своих славных туркестанских отцов».

Из-за отдаленности школы от городских церквей и из-за отсутствия собственной церкви первое время большинство церковных служб совершалось в образном зале школы и кадетского корпуса. Каждое воскресенье воспитанники строем отправлялись в Спасо-Преображенский собор. В царские дни воспитанники сначала посещали собор, а затем принимали участие в параде. Причащаться также ходили в собор. В сентябре 1903 года с благословения епископа Туркестанского и Ташкентского в одном из залов корпуса была устроена и освящена временная церковь.

Побывав на службе в кадетской церкви, инспектировавший Донской корпус генерал Лайминг отметил религиозность кадет, благоговейное исполнение молитв: «Был на всенощной и обедне. Служба чудная, пение кадетского хора прекрасное, стоят кадеты в корпусе очень хорошо. Заметно значительное влияние в корпусе духовного отца. Он представляет собой того священника, какой именно необходим кадетскому корпусу». Пораженный тем, что он увидел в корпусе, генерал-лейтенант Лайминг в конце отчета, представленного Главному начальнику военно-учебных заведений, написал: «Бросается в глаза выходящая из ряда дисциплинированность кадет этого корпуса и образцовый порядок во всем».

В эмиграции, в Югославии, в Сараеве 1-му Русскому кадетскому корпусу до устройства собственной церкви было предоставлено место в православном соборе, построенном частично на средства, пожертвованные в свое время императором Александром II, в память чего в иконостасе была помещена икона Святого Благоверного и Великого Князя Александра Невского.

В марте 1921 года для церкви был отведен зал с прилегающей к нему читальной комнатой, и 13 марта 1921 года в новоустроенной церкви, освященной во имя святого Александра Невского, была отслужена первая всенощная, а на другой день, когда отмечался праздник Дворянского полка, – первая литургия. Необходимые для служб священные сосуды и книги были получены во временное пользование из местной сербской церкви.

В обыкновенное время в зале корпуса перед запрестольной иконой, которой служило знамя Симбирского кадетского корпуса (голубые кайма и орнамент), стоял лишь аналой с иконой, большой подсвечник и деревянная раздвижная ограда Престола, окрашенная в палевый цвет с отделкой корпусным, малиновым цветом. В этих же двух цветах был оформлен и иконостас с большими крестами ордена Александра Невского. Во время богослужения ограда образовывала два клироса, у которых на стенах были укреплены траурные доски с именами почивших чинов персонала и кадет.

С переводом в 1929 году Русского корпуса в город Белая Церковь знамя Симбирского кадетского корпуса, бывшее запрестольным образом, поместили в корпусной музей, а запрестольным образом стало знамя Сумского кадетского корпуса. Складень 36-го Сибирского стрелкового полка был помещен в столовой строевой роты, ставшей вскоре ротой Его Высочества.

Из кадет 1-го Русского Великого князя Константина Константиновича корпуса вышло три иерарха Русской православной церкви за рубежом и несколько священников, чьи имена встали наравне с наиболее известными именами православных пастырей русского зарубежья.

Теперь – о религиозном образовании и воспитании кадет. При поступлении в корпус кадетам выдавалась в красивом переплете книга «Слова Святого Евангелия» с русским и старославянским текстами. Мусульманам выдавался Коран. На первой странице Евангелия было вклеено стихотворение Великого Князя Константина Константиновича (известного любителям поэзии как К.Р.), заверенное корпусной печатью.

НАДПИСЬ НА ЕВАНГЕЛИИ

Пусть эта книга священная,

Спутница нам неизменная,

Будет везде и всегда.

Пусть эта книга спасения

Вам подает утешение

В годы борьбы и труда.

Эти глаголы чудесные,

Как отголоски небесные,

В грустной юдоли земной,

Пусть в наше сердце вливаются,

И небеса сочетаются

С чистою вашей душой.

Атеизма в корпусах не было. Конечно, не все веровали с одинаковым рвением. Религиозность в младших классах была выше, к Евангелию и к Кресту все подходили благоговейно и осеняли себя крестным знамением. Почти у всех кадет у изголовья кровати висел образок-благословение из дома, перед которым они совершали молитву каждое утро и при отходе ко сну.

Для воспитания у кадет религиозных чувств было предписано требовать, чтобы за всякое общее дело кадеты принимались с молитвой. Каждое утро после подъема и утреннего туалета звучал сигнал «на молитву». Все выстраивались в своих помещениях. Старшие осматривали, хорошо ли умылись кадеты, чистые ли уши, нет ли грязи под ногтями, вычищены ли сапоги. После обхода комнат фельдфебель давал приказание громко читать установленные утренние молитвы: «молитву Господню» и «молитву за царя» с коленопреклонением в последнем случае. Первый урок в классах также начинался с молитвы. Перед началом приема пищи и по окончании трапезы также читались молитвы. В Полоцком кадетском корпусе по возвращении из столовой, по команде дежурного воспитателя, пелись молитвы «Отче наш» и «Спаси, Господи, люди Твоя».

В субботу и в предпраздничные дни все кадеты, остававшиеся в корпусе, должны были поротно идти в корпусную церковь к всенощной, а в воскресенье и в праздники – к литургии. Стоять в церкви полагалось смирно, можно было только отставить ногу, разговаривать не разрешалось. Во время службы пел кадетский хор. На всех богослужениях присутствовали директор, командиры рот и офицеры-воспитатели. Если дежурный воспитатель замечал, что кто-либо из кадет стоит небрежно, то подходил к такому и напоминал, что в церкви надлежит стоять «смирно» и внимательно слушать богослужение.

Религиозное воспитание кадет начиналось с первого класса и непрерывно продолжалось до окончания корпуса. По учебной программе в первом классе проходили Ветхий Завет, во втором – Новый, в третьем – богослужение, в четвертом – катехизис и в последних трех классах – историю церкви и Вселенских соборов.

В Одесском кадетском корпусе в третьем классе при прохождении богослужения отец Сергий каждую неделю брал в алтарь по шесть кадет, чтобы они могли видеть вблизи приношение Бескровной Жертвы, а также слушать ту часть службы, которая скрыта от стоящих в храме, когда Царские Врата закрыты. Во время пения «Херувимской», «Тебе поем», «Отче наш» и чтения Евангелия все опускались на колени.

В Сумском кадетском корпусе большим уважением пользовался корпусной священник отец Василий Виноградов. Если воспитатель считал необходимым «покрепче» пробрать кадета, повлиять на душу юноши, то направлял его на «разговор» с отцом Василием. На общих заседаниях воспитателей и преподавателей, когда решалась судьба какого-нибудь кадета, слабого в учебе или отличающегося плохим поведением, батюшка, пользуясь своим авторитетом, «спасал утопающего». Во время перемены между уроками, когда каждый преподаватель имел возможность спокойно отдохнуть в учительской, отец Василий всегда находился среди кадет, желавших побеседовать с ним, разрешить какое-либо недоразумение. После обеда он совершал прогулки вокруг плаца в окружении кадет, задававших ему самые разные вопросы. О его необыкновенной отзывчивости свидетельствует такой случай. Из корпуса был отчислен кадет, который уже два года сидел в одном классе. Мальчика отправили домой, но мать не имела средств для содержания ребенка. И вот однажды в квартире, где жил батюшка, раздался звонок. На пороге стоял заплаканный кадет. Он рассказал отцу Василию свою историю. Священник, воспользовавшись тем, что не присутствовал на педагогическом совете, когда решалась судьба мальчика, уговорил директора корпуса ходатайствовать перед Великим князем, чтобы мальчика оставили в кадетском корпусе. Судьба мальчика была решена, он продолжил обучение в кадетском корпусе и успешно его закончил.

Преподавая Закон Божий с первого до седьмого класса, отец Василий отлично знал каждого своего ученика и часто ставил хорошие баллы некоторым кадетам, даже не спрашивая их в четверти. Иногда, пользуясь этим доверием, ученики не готовились к урокам, откладывая это на следующий раз. Однажды, спросив у кадет трудный текст из катехизиса и получив неудовлетворительные ответы, батюшка обратился к отличнику, которого вообще редко спрашивал, сказав: «Ну, юноша, ответь ты, посрами незнающих». Однако кадет не знал урока. «Ну, юноша, – произнес батюшка, – я думал ты столп, а ты столб! Все же я тебе поставлю 12 баллов, ибо знаю, что завтра ты будешь знать все».

Иногда, не выучив урока, кадеты целым классом обращались к батюшке с просьбой их не спрашивать. Согласившись вместо опроса почитать Библию, батюшка, как будто случайно открыв нужную страницу, начинал читать: «На кого нужна узда, а на кого и палка… кто не бьет свое дитя, тот его не любит», и выразительно смотрел на класс. В другой раз, когда уже не было необходимости продолжать урок, отец Василий решил что-то почитать кадетам. Но кадеты стали разговаривать и мешать, и тогда о. Василий с сердцем сказал им: «Ну и свиньи же вы!». С задней парты раздался голос: «Батюшка, в Писании сказано: «Блажен, иже скоты милует». Отец Василий не мог сдержать улыбки, конфликт был улажен.

Выпускник 1-го Русского Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса вице-фельдфебель Михаил Скворцов особо отметил значение молитвы для кадет во время пребывания их в строю: «Мне до сих пор не удалось нигде прочесть, чтобы молитве ко Всевышнему в общем строю, ее колоссальному значению в воспитании людей давалась достойная оценка. А ведь множество уст становятся едиными устами, множество сердец – единым сердцем, локтями чувствуешь своих соседей слева и справа... Нет, я убежден, что сила общей молитвы неизмерима, а красота ее неописуема! И эту красоту особенно чувствуешь именно в строю, а в кадетском – еще сильнее. Вот почему, мне думается, что в новых открывающихся Корпусах без ежедневной общей молитвы в строю будет утеряна его, этого строя, огромная духовная сила. Главное, какими бы замечательными качествами ни отличались стоящие в строю, без общей молитвы они никогда не почувствуют себя принадлежащими к Христолюбивому Воинству».

Накануне Великого поста в приказе директора кадетского корпуса говорилось:

«На четной неделе Великого поста кадетам предстоит говеть и приобщиться Святым Таинствам. Отнестись к этому надо с благоговением и обдумыванием. Законоучителю в своих беседах разъяснить и подробно указать, как надлежит говеть православным христианам. Господ ротных командиров и офицеров-воспитателей прошу путем соответствующих разъяснений ввести воспитанников в понимание всей святости тех таинств, к которым они готовятся, поддержать в кадетах надлежащий внутренний настрой, и поведение их будет хорошим. Господам служителям говеть вместе с кадетами.

Говение начать с вечера понедельника и приводить кадет к 8.30 утра к литургии прежде освящения даров в 9 часов утра. Вечернее богослужение в 18.00 часов вечера. Исповедь в дни и часы, назначенные расписанием.

В день причащения литургия в 8 часов утра. Господам отделенным воспитателям заготовить исповедные списки кадетов православного вероисповедания и передать их священникам корпуса».

В приказе директора Владикавказского корпуса № 342 от 31 декабря 1906 года указывалось: «Завтра 1-го января по случаю праздника Обрезания Господня и Нового года будет совершено в корпусе церковное богослужение и Господу Богу молебствие. Присутствие всех чинов корпуса и кадет обязательно, форма одежды парадная».

Во Владимирском Киевском кадетском корпусе во время Великого поста говение кадет происходило по следующему распорядку: 1-я и 2-я роты – на первой неделе поста, а 3-я и 4-я роты–  на четвертой неделе поста. Говение начиналось: в бытность в корпусе первых выпусков для 1-й и 2-й рот с понедельника, а для 3-й и 4-й рот со вторника – «Вечерними «часами». Со следующего после начала говения дня классные занятия в говеющих ротах прекращались до следующей недели.

Начиная со среды по день принятия Христовых Тайн включительно присутствие на всех ежедневных церковных службах было обязательным. В течение четверга, между завтраком и обедом, происходила исповедь: на первой неделе 2-й роты, а на 4-й неделе 4-й роты. Эти роты в соответствующие пятницы приобщались Христовых Тайн. В пятницу на 1-й неделе исповедовалась 1-я рота, а на 4-й неделе – 3-я рота, а в субботу соответствующих недель эти роты приобщались. После причастия бывал улучшенный завтрак с обязательным крупным апельсином, а после завтрака причастников отпускали в отпуск до вечера воскресного дня. В Великом посту на 1-й, 4-й и 7-й неделях стол был постным, а на остальных неделях постились по средам и пятницам. Говеющие, в промежутках между церковными службами, при хорошей погоде, могли выходить на плац, но особенно шумных игр не допускалось. В недели говения жизнь в корпусе становилась тише и сосредоточенней. Многие воспитатели собирали вокруг себя кадет, беседовали с ними и читали им что-либо на религиозные или исторические темы.

Ничто не могло заменить кадетам той радости, которую они испытывали с приближением отпусков к родным на праздники Рождества и Святой недели. И не было больше горя, как попасть под наказание и не быть уволенным в отпуск. На Рождество Христово устраивалась елка для кадет, не имевших возможности, по тем или иным причинам, быть среди своих родных.

Что касается Церкви и повседневной жизни кадетских корпусов, то особое место там занимало вручение корпусу знамени и освящение его. Этому мероприятию предшествовала тщательная подготовка начальствующего состава и воспитанников. День, когда корпусу вручалось знамя, запоминался кадетам на многие годы в мельчайших деталях.

Вот как вспоминали об этом знаменательном событии через многие годы воспитанники Одесского Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса: «В день корпусного праздника, 11-го мая, после литургии, на плацу состоялось освящение знамени. Из парадных дверей здания корпуса сопровождаемый директором корпуса выходит генерал Анчутин. Под марш военно-учебных заведений он обходит строй кадет, здороваясь с каждой ротой отдельно. На плацу появляется церковная процессия. Замыкает процессию вице-фельдфебель Потоцкий, несущий неосвященное знамя. Звучит команда: «Барабанщики, на молитву!» Затем: «На молитву, шапки долой!». Генерал Анчутин берет знамя из рук вице-фельдфебеля и вставляет его в специальную скобу у аналоя. Начинается молебен. По окончании освящения генерал Анчутин прочел Высочайшую Грамоту и передал освященное знамя директору корпуса. Со словами: «Тебе, достойнейшему, вручаю нашу Святыню», директор вручает знамя первому знаменщику корпуса вице-унтер-офицеру Козловскому. Знаменщик принимает знамя, становится на колено, целует его и встает.

Весь корпус приводится к присяге. Звучит команда: «На молитву, шапки долой! Поднять руки для присяги!» Корпус впервые прошел церемониальным маршем с пожалованным ему знаменем. По окончании парада знамя было отнесено в корпусной Храм и водружено на свое постоянное место – правее правого клироса. Напротив знамени, на стене Храма, в рамке под стеклом была прикреплена Высочайшая Грамота о даровании корпусу знамени».

В Первом кадетском корпусе накануне 100-летнего юбилея в 1832 году в течение трех недель, предшествовавших празднеству, начальство употребило все старания, чтобы наружный вид храма и прилегавших к нему переходов соответствовал предстоявшему торжеству. Вся церковь была обновлена и снабжена новыми ризами, напрестольными и прочими одеждами из голубого бархата, обита по полу коврами и алым сукном. Алым сукном были покрыты все смежные с церковью покои, лестница, ведущая к церкви от главного подъезда.

Кадеты, по приходе в церковь, были выстроены поротно таким образом, что между ними по длине церкви оставался устланный ковром свободный проход для императорской фамилии. Перед кадетами, посредине церкви, стоял подпрапорщик с новым знаменем, а по бокам от него – выпускники корпуса, произведенные в этот день в офицеры. Вместе с кадетами роты Его Величества находился наследник цесаревич, стоявший во время службы в шеренге с унтер-офицерами этой роты.

После того как корпус был построен, в церковь вошли император и императрица в сопровождении нескольких дам и фрейлин двора. Литургию совершил обер-священник Музовский. После обедни последовало благодарственное молебствие, совершенное митрополитом Серафимом. При отправлении литургии на клиросе пели кадеты и придворные певчие.

К молебствию было приурочено освящение нового знамени. Император принял от подпрапорщика знамя и после окропления его святою водой передал директору корпуса генерал-лейтенанту Перскому. Один из историков Первого кадетского корпуса так описал эту торжественную процедуру: «Минуты, в которые митрополит совершал окропление знамени, находившегося в руках самого Венценосца, были торжественны. Под первым знаменем Корпуса, дарованным ему императрицей Анной Иоанновной, в этом заведении выросли фельдмаршалы: Румянцев, Прозоровский и граф Каменский, множество других генералов и знаменитых людей. Перед памятником первого из них началось торжество второго столетия Корпуса. Кто знает, возможно, под новым знаменем, пожалованным рукою царствующего императора, из среды юных питомцев корпуса возникнут полководцы, перед памятниками которых признательное потомство будет встречать третье столетие Корпуса».

Знамена кадетских корпусов хранились в храмах. И никто не имел права подходить к святыне, дотрагиваться до нее или совершать со знаменем какие-либо действия без санкции директора корпуса. Но в жизни корпусов возникали ситуации, когда необходимо было проникнуть в храм в чрезвычайном порядке и извлечь оттуда знамя.

Во 2-м Московском кадетском корпусе накануне корпусного праздника 5 декабря 1898 года в корпусе произошел пожар. Обгорели церковь, актовый зал и приемная корпуса.

Во время пожара подполковник Зыбин вместе с кадетом 6 класса Всеволодом Кандуровым с опасностью для жизни проникли в горящую церковь и оттуда вынесли корпусное знамя, за что были награждены: первый – орденом Владимира 4 степени, а второй – серебряной медалью на Станиславской ленте с надписью «За усердие» для ношения на груди.

В Орловском Бахтина кадетском корпусе ежегодно, в день престольного праздника корпуса, 8 ноября (день святого Михаила), лучшим по успехам кадетам выдавались в награду книги с похвальными листами. В этот день после богослужения в корпусной церкви все классы вводились в конференц-зал и выстраивались лицом к портрету царствующего императора. На возвышении стоял длинный стол, покрытый красным сукном с золотыми кистями, на котором лежали книги и похвальные листы. За столом сидел в центре архиерей, а возле него директор корпуса, инспектор классов и почетные гости. В зале присутствовали родители и родственники кадет. Инспектор классов вызывал по списку награждаемых кадет. Каждый из них подходил к столу под звуки «туша», делал поклон сидевшим за столом, получал книгу и похвальный лист и возвращался на свое место.

В 1-м Московском кадетском корпусе выпускники, прежде чем окончательно покинуть стены кадетского корпуса, присутствовали в корпусной церкви на благодарственном молебне, по окончании которого, преклоняя колена, прощались с корпусным знаменем и получали от священника последний подарок корпуса – серебряную с позолотой, овальную иконку, на обратной стороне которой было выгравировано: имя и фамилия кадета и надпись «От I-го Московского Императрицы Екатерины II кадетского корпуса», а по ранту – «Спаси и сохрани».

Во Владимирском Киевском кадетском корпусе выпуск 1915 года был осуществлен без выпускных экзаменов и без летних каникул. Когда в последний раз 1-я рота под командой вице-фельдфебеля была в церкви, отец Константин после напутственного молебна вручил каждому кадету освященную серебряную с цепочкой иконку с ликом святого Владимира. На обороте иконки были выбиты год окончания корпуса, имя и фамилия кадета и надпись «Благословение Владимирского Киевского кадетского корпуса».

Кадеты всех корпусов были большими любителями различных розыгрышей, в которые вовлекались преподаватели и даже священнослужители. В Сумском кадетском корпусе кадеты знали, что прибывший в корпус преподаватель французского языка ни слова не говорит по-русски, и решили воспользоваться этим. При входе преподавателя дежурный кадет поднимал класс, докладывал по-французски, после чего начинал читать одну молитву за другой, растягивая время минут на 15–20. Преподаватель Параф стоял на вытяжку перед классом, ожидая окончания богослужения. Инспектор классов однажды поинтересовался у Парафа состоянием дел. «Отлично, – ответил Параф, – очень милые и послушные дети. Но вот только не знаю, как сумею провести полностью курс. Понимаете, из 45 минут, отведенных мне на урок, для выполнения программы мне остается мало времени, потому что религиозность, свойственная русскому народу, оставляет мало времени для прохождения программы». Все попавшиеся отделения две недели были без сладкого. Однако Параф горячо любил Россию и кадет. Очутившись после отъезда из России у себя во Франции, он всегда был рад помочь любому кадету Сумского корпуса.

Среди традиций Суворовского кадетского корпуса было развлечение, похожее на тотализатор, которого не было ни в одном из других кадетских корпусов. Из учительской для проведения уроков одновременно выходило несколько преподавателей. Кадеты выпускной роты делали на них ставки. Предстояло выяснить – кто из учите лей придет в роту, «к финишу», первым. У доски с расписанием уроков во время перемены толпились кадеты-игроки, определявшие, кто за кем и в каком «заезде» наблюдает. Верными фаворитами были математик Винокуров, преподаватели немецкого языка Кориус и Коппель. Самым безнадежным номером в этой игре был священник отец Григорий. По пути в роту он то и дело останавливался, беседовал со встречными.

Ставкой в тотализаторе было пирожное или что-нибудь из сладкого, подаваемого на обед. И вот однажды во время урока по Закону Божьему один из кадет серьезным недовольным тоном заявил батюшке, который в очередной раз где-то задержался и опоздал на урок: «Батюшка, что же это такое, на Вас хоть не ставь, никогда выиграть нельзя, хоть бы раз первым пришли». Батюшка, ничего не понимая, попросил объяснить, в чем, собственно, дело. Когда ему все подробно рассказали, он долго от души хохотал и допытывался, кто же является верными «фаворитами», и пообещал когда-нибудь прийти первым.

В Пажеском корпусе младшие классы, по свидетельству одного из выпускников, молча и покорно выстаивали службу. Однажды священнику прислуживал какой-то незнакомый дьякон, чей внешний вид вызывал улыбку. Кое-кто из мальчиков тихонько начал хихикать. Звук стал распространяться, разрастаться, и вскоре уже все до одного мальчишки смеялись в голос. Службу прекратили. Пажей вывели из часовни и построили в одном из смежных помещений. Перед ними взад и вперед нервным шагом ходил заместитель директора, пытаясь пристыдить и угрожая всяческими карами, в случае если подобный инцидент повторится. Пажи вняли этому предупреждению, и больше во время службы никто не смеялся.

Отец Василий, священник Сумского кадетского корпуса, терпеливо выслушивал всех «еретиков» среди кадет и неизменно посрамлял их своей культурностью и логикой. Особенно запомнились кадетам его слова: «Вот вы некоторые считаете, что нет Бога, и не верите в Него. Подождите, не дай Бог, свистнет первая пуля или случится беда – тогда обратитесь к Нему и поверите…». На уроке Закона Божьего отец Василий неустанно повторял: «Блажен, кто пролил кровь за друзи своя».

Возможно ли возрождение старых кадетских традиций в современных корпусах? Думаю, для этого необходимы совместные усилия Церкви и армии. Верим в это!

Владлен ГУРКОВСКИЙ,
руководитель программ
Фонда содействия кадетским корпусам им. А.Б.Йордана

Перейти к содержанию номера