Беседа Александра Ивановича Нотина, руководителя культурно-просветительского сообщества «Переправа», с Владимиром Юрьевичем Боревым.

А.И. Нотин. Мой собеседник В.Ю. Борев, главный редактор газеты «Советник президента», кандидат философских наук и кандидат искусствоведческих наук, человек, который удивительным образом сочетает в себе городскую образованность и одновременно живой интерес к сельской жизни. Осуществляет два, по-моему, очень интересных и важных проекта: развивает одновременно две агрофермы. Одну под Волоколамском, другую в Липецкой области, в деревне Маслово. Мы поговорим о тех проблемах, которые сейчас стоят на стыке города и деревни.

– Первый вопрос к Владимиру Юрьевичу. Россия вступила в ВТО, зная не лучшее состояние своего сельского хозяйства. Почему всё-таки вы, городской человек, решили развивать аграрные проекты на земле?

В.Ю. Борев. Сейчас такое время, когда каждый должен понять, как ему выжить. Мы вступили в период не просто жизни, мы вступили в период выживания. Особенно тяжело городскому жителю. Список тех продуктов, которые продаются в магазине, мне кажется, нужно сразу заносить в «чёрную книгу». Потому что эти продукты напичканы консервантами, разрыхлителями, эмульгаторами, красителями, улучшителями вкуса и т.д. От самого продукта там остаётся очень мало, в основном это чистая химия. Мы вступаем в эпоху «империи муляжей». Мы окружены огромным количеством таких муляжей. И не только в сфере потребления – в политике, искусстве, философии.

Берём яблоко. Оно очень красивое, но, по сути дела, это не яблоко, а рекламный образ яблока – красивый, зелёный. Именно такой образ яблока должен быть изображён на рекламе «Покупайте яблоки! Пейте натуральный яблочный сок!» Но в этом яблоке никогда не будет жить червяк, потому что он умрёт, как только туда проникнет. Яблоко специально натёрто воском, оно парафинировано, может храниться несколько лет без холодильника, и с ним ничего не будет.

Нотин. Сейчас наука изобрела помидоры, в ген которых встроена часть ДНК рыбы: поскольку рыба холода не боится, то получается морозоустойчивый рыбо-помидор. Или землянику, которая не гниёт, потому, что в неё вмонтирован генетический код скорпиона. Вообще впечатление такое, что наука пошла по какому-то ужасному и скользкому пути: если раньше травили ядохимикатами, минеральными удобрениями, то сейчас вторжением в «святая святых», в сам Божий замысел о фауне и флоре мы рискуем всем человечеством скатиться в пропасть, из которой уже не будет спасения.

Борев. Сейчас нужно бороться с муляжами и вопреки всему приближаться к натуральным продуктам. Способ один – переселяться на землю и пытаться своими силами вырастить что-то полезное, хорошее. Например, мы в этом году собрали четвёртое поколение картошки, которая не изведала химии ни через удобрения, ни через борьбу с колорадским жуком. Пока ещё есть возможности и способы выращивать продукты чистым путём. Так же можно выращивать и мясо, которое не знает ни анаболиков, ни пестицидов, ни гербицидов. Это даст возможность возвратиться к природе и уйти от того сплошного кошмара муляжей, который сегодня сложился в промышленном производстве сельскохозяйственной продукции. Именно поэтому она бывает такая дешёвая. Вступая в ВТО, мы придём к тому, что продукция будет очень дешёвая, но абсолютно негодного качества. Вступление в ВТО, на мой взгляд, – путь в могилу как для самого сельского хозяйства и промышленности, так и для людей, которые будут потреблять эти продукты.

Нотин. Я бы здесь добавил, что сегодня в нашей стране восемьдесят процентов населения живёт в городах. Причём этот процент, похоже, будет и дальше возрастать, потому, что идёт намеренное вытеснение людей с земли. Простой пример. В деревне Ивановская, что под Рязанью, закрывается сельская школа. Тридцать учеников. С точки зрения «великого» реформатора Фурсенко, она не вписывается в какие-то математические критерии по числу учеников на одного учителя. Хотя подобные «расчёты» делаются, наверное, только у нас в стране. Что значит закрыть школу в деревне, где живёт две тысячи, полторы или тысяча человек? Это значит, что вся молодёжь сразу уедет. Останутся бабушки и дедушки, которые постепенно умрут. И всё – запустение! Деревня признаётся неперспективной. За период либеральных реформ таким образом уничтожено более чем из десяти тысяч деревень, из которых «ушли» учителя, фельдшеры, участковые. Закрылись почта, телефон, телеграф...

Борев. На мой взгляд, это глобальный вопрос. В своё время Гайдар сказал, что Север нам экономически невыгоден. Потому, что возить туда продукты, топливо, всю инфраструктуру снабжения просто экономически нецелесообразно. И поэтому с Севера надо уходить.

Нотин. А Ломоносов утверждал, что Россия будет прирастать Сибирью. Две разные личности, две духовные культуры, две диаметральные логики. Одна – человеческая и божественная, другая – вполне демоническая.

Борев. Когда мы говорим о том, что выгодно или что невыгодно, и в основу этого кладём экономический подход, то сразу можно прийти к выводу: жить в России абсолютно невыгодно. Очень холодная, не приспособленная к жизни страна, тяжёлые климатические условия, зона рискованного земледелия, отвратительные дороги. Мечта рационалистов, которые об этом говорят, – просто переселить всю Россию на Канары, а страну закрыть. Но Россия – это не просто страна с тяжёлыми климатическими условиями. Во-первых, это наша Родина. Во-вторых, здесь земли, которые наши предки осваивали трудом, потом, кровью, тяжелейшим, неимоверным напряжением сил. И именно поэтому мы обязаны делать то, что невыгодно, – жить в нашей стране! Но жить хорошо – так, как жили предки. Сегодня говорят: а зачем выращивать картошку – пойди и купи в магазине за двадцать рублей…

Нотин. Даже сами слова «выгодно» – «невыгодно» – очередной муляж. Вы лучше меня знаете, что овец, например, разводить выгодно.

Борев. Да, овца даёт шестьсот процентов прибыли. Шесть овец рождается за год от одной овцы. Хорошее мясо. Поедая качественные продукты, мы укрепляем естественный иммунитет, экономим на лечении, на химиотерапии. Может, кому-то невыгоден естественный иммунитет, а выгоднее накачивать население дорогостоящими лекарствами?

Нотин. Мамона правит бал в падшем мире – это всё и объясняет. Деньги к деньгам. Так называемый свободный рынок вскрывает «ящик Пандоры», и оттуда вылезают чудища со вполне каннибальскими наклонностями. Подавление иммунной системы поражает не только тело, но и душу человека. Весь мир сегодня поражён депрессиями – чумой третьего тысячелетия, берущими начало из глубинных повреждений духовно-душевных состояний организма. Депрессия – это некое предупреждение организму, что он находится в состоянии отравления. И когда чужеродные, отравляющие вещества поступают во всевозрастающих дозах в наш организм, то организм на уровне тонких планов, на уровне души начинает отчаянно сигнализировать. Неслучайно специалисты утверждают, что самая распространённая в наши дни депрессия – это депрессия без какой-либо видимой причины. При этом человек может быть вполне обеспечен, богат, без явных проблем. Вообще же такого повсеместного распространения заболеваний иммунной системы, кишечника, печени, аллергии, диабета наша страна доселе не знала. И страшно, что идёт стремительное омоложение раковых недугов. А источник, конечно, пища, вода, воздух и вообще образ жизни. Когда мы говорим, что в сельской местности остаётся жить всего двадцать–тридцать процентов россиян, это не совсем точно. Во-первых, реальным сельским трудом занимается, дай Бог, половина прописанных на селе. Во-вторых, сельское население стремительно стареет и сокращается. В-третьих, оно постепенно «замещается» инородными и иноверными мигрантами. А это уже – стратегическая угроза, и не только в плане продовольственной безопасности. Неужели там, наверху, этого не понимают?

Параллельно почти восемьдесят процентов населения России концентрируются в «пороховых бочках», называемых мегагородами, где жизнь людей целиком и полностью зависит от внешнего снабжения. А если что-то не подвезли? Или нарушены пути снабжения? А жуткая, если подумать, зависимость от источников тепла, света, транспортных каналов, колоссальная скученность и уязвимость перед любым фактором паники, любым – Боже упаси! – террористическим актом?! Кому это надо? Что это за политика? К чему она ведёт? Мне вообще кажется, что это самоубийство – сталкивать людей с насиженных, родовых мест и набивать ими, как бочки сельдью, мегаполисы, в то время как человек может жить на природе, со своим колодцем и погребом, со своими дровишками, с крышей над головой, со скотинкой, рыбкой в соседней речке или прудике. Так он продержится даже в самые худые, самые отчаянные времена. Но, конечно, тогда он почти неуязвим и самодостаточен, им гораздо труднее управлять и манипулировать.

Борев. Безусловно произошёл чудовищный перекос. Если вдуматься, Москва со всеми прилегающими территориями – это примерно двадцать миллионов жителей. Точно такую же цифру составляет население, проживающее на территории от Урала до Владивостока. По сути, всё пространство Сибири – это население одной Москвы. А Москва – это узел огромных проблем, и его ещё туже завяжут, когда столица станет шире, больше и кучнее.

Нотин. Думаю, нет никакой нужды специально обосновывать тезис о необходимости так называемого органического сельского хозяйства – натурального, ландшафтного, как его иногда называют. На самом деле тот золотой миллиард, который должен реализоваться в результате замыслов мирового правительства по превращению всех остальных людей в «биопланктон», послушный воздействию всевозможных нано технологий, электронных чипов и так далее, – питаться отравленными генно-модифицированными продуктами не будет. Кстати, в Европе, по некоторым данным, производство экологически чистой продукции растёт просто невиданными темпами: примерно по двадцать-тридцать процентов в год. Ни одна отрасль современного производства, даже пресловутая виртуальная сфера, не может сравниться с этим стремительно развивающимся сектором. И, что важно, Россия здесь обладает колоссальным потенциалом. Наше технологическое и индустриальное отставание в известном смысле оборачивается преимуществом. Наши земли поросли, заброшены, но они находятся, условно говоря, под парами. В них никогда, даже в более или менее благополучные советские годы, не вносилось столько химических удобрений, сколько на Западе. В Европе этот средний показатель на гектар земли составляет примерно триста килограмм. У нас – не более двадцати. Природный потенциал наших земель очень высок. И в них очень много гумуса. В европейских же землях гумус не просто повреждён, он фактически сведён к двум процентам. А у нас – где-то семь процентов.  Чувствуете разницу? Половина наших пахотных земель – это чернозём. Гумус же не восстанавливается никакими химическими добавками. Гумус – это некое таинственное состояние почвы, как бы её скелет или каркас. Если этот каркас разрушен, а в Европе и в Америке он почти разрушен генно-модифицированными семенами либо химией, то восстановить его уже нельзя, земля умирает. У нас огромное площадь сельхозземель достигает четырёхсот тридцати миллионов га, из них пашни – сто двадцать шесть миллионов, или почти по гектару на каждого жителя страны. При этом половина пахотных земель относится к чернозёму. В Палате мер и весов французского Льежа кубометр воронежского чернозёма представлен как мировой эталон плодородия. Это раз.

И второй момент. У нас всегда преобладало так называемое крупноконтурное земледелие, поэтому удерживать земли в определённом качестве было довольно легко. За годы так называемых либеральных реформ применение химии (внесение минеральных удобрений) сократилось в шесть раз, что значительно упрощает процедуру международной сертификации качества земель, если мы пойдём в данном направлении. Органическое сельское хозяйство не подразумевает высокой технологичности, оно, по сути, экстенсивное. Можно сказать, что это традиционное крестьянское хозяйство, где применяется больше ручного труда, чем индустриального, где химическая и механическая обработка почти не допускаются к уходу за почвой в целях сохранения её органического состава, качеств, свойств и т.д. И, кстати, последние – это первые, только с другой стороны. Отстав в одном, Россия, по промыслу Божию, имеет шанс опередить конкурентов в другом. Здесь наше преимущество. Рынок продуктов органического сельского хозяйства в ближайшие годы составит на круг примерно двадцать миллиардов евро. Из них Россия могла бы вполне процентов тридцать-сорок захватить, если на то будет политическая воля.

Борев. Припоминается строчка из песни Игоря Растеряева про русскую дорогу: «Запомните наш главный стратегический приём: когда мы отступаем, это мы вперёд идём». Действительно, за те последние двадцать лет поля заросли, мы отстали от Запада на многие годы, практически загубили своё сельское хозяйство всеми этими реформами и нововведениями. Состояние нашей продовольственной безопасности находится на критически низком и опасном уровне. Как только нефть рухнет в цене – а такие случаи бывали: Советский Союз потерпел крушение, когда Саудовская Аравия с подачи американцев обрушила цены на нефть, – нам не на что будет закупать всё то, что продаётся в супермаркетах за большие деньги, потому что собственное сельское хозяйство не в состоянии прокормить страну ни по объёму, ни по номенклатуре. А если оно и кормит, то продуктами весьма сомнительного качества. Но в чём-то есть и преимущество. Если бы сегодня мы сделали ставку на маленькие фермы, на производство в небольших количествах, зато очень качественной и чистой продукции, мы тут же вышли бы в мировые лидеры. Вся еда в современном мире разделена на две категории: коммерческая, которая стоит дёшево и такого же дешёвого качества, и настоящая еда, действительно качественная, но она стоит в разы дороже. Впрочем, уже сегодня её себе может позволить далеко не каждый.

Нотин. Например, в Германии вы можете в магазине увидеть на полке одну и ту же с виду гречку стоимостью в один евро и в пять евро.

Борев. Совершенно верно, точно так и другие продукты реализуются. И мы здесь могли бы, конечно, выйти в некие лидеры, потому что нигде в мире нет такого количества чистых земель и нигде в результате той отсталости, в которой мы оказались, не сохранилось такого количества плодородных почв, редких сортов натуральных фруктов и овощей. То есть у нас пока ещё и семенной материал чистый. Вопрос, соглашусь с вами, только в политической воле.

Нотин. Думаю, политической воли просто так, само собой не будет: слишком много наверху противоположных лоббистских интересов. За эту волю ещё придётся побороться. Мне кажется, что такие люди, как вы, Владимир Юрьевич, люди, работающие на земле, и создают предпосылки для формирования этой воли. «Переправа» поддерживает тесные отношения со многими фермерскими хозяйствами. Мы считаем это стратегическим курсом – развивать между такими хозяйствами формы хозяйственного взаимодействия и взаимопомощи. В том числе и в части привлечения в их проекты финансовых средств граждан. Почему? У меня лично нет доверия к банкам. Банки – это порождение падшего, лукавого мира. Мы с вами много раз это проходили, например в 1991 году, когда всех «кинул» Сбербанк. И ещё будем проходить с каждым новым циклом финансового кризиса. Поскольку финансовый кризис сейчас набирает обороты, то эти циклы будут короче и жёстче. Нам придётся с ними постоянно сталкиваться. Здравый смысл подсказывает: нам надо жить по принципу опоры на собственные силы. «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!» Люди должны знать, где расположены настоящие трудовые хозяйства и фермеры, которым можно доверять, какие проекты они поднимают, с какой рентабельностью. Эти проекты мы будем популяризировать, в том числе и через Интернет, создавать народные инвестиционные фонды. Да, на этом «поле» было много воровства и обмана, но сам по себе этот факт – ещё не приговор. Нужно предлагать людям вкладывать свои средства в эти проекты, лично, трудом участвовать в них, чтобы, с одной стороны, защитить их сбережения от инфляции и других рисков, а с другой – обеспечить надёжную возвратность этих вложений, например, частичными поставками готовой продукции – почему нет? Причём не надо гнаться за высокой доходностью. Одновременно нужно создавать для людей возможность переселяться в деревню из городов. Я не думаю, что государство серьёзно обратится к этой проблеме в ближайшие год-два и начнёт давать беспроцентные кредиты переселенцам, как это делается в некоторых странах. Что ж, ждать не будем. В пределах возможного надо способствовать возвращению людей на землю для возрождения брошенных деревень, которые находятся в исключительно красивых местах: реки, леса, озёра, земля непаханая. Красота: пчёлы летают, воздух чистый, и зимой удивительно хорошо, и баньки свои, и огороды. А присутствие в нашей жизни того же Интернета позволяет любые сокровища мировой культуры иметь всегда под рукой. Даже от компьютера с Интернетом может быть польза! Всё открыто. Пожалуйста, изучайте! Не надо давиться в городских пробках, бояться тёмных улиц, жить как зверьки. Вопрос в том, как хотя бы малую часть городского населения повернуть в эту сторону.

Борев. Я думаю, что природа и культура создали два типа жизнеустройства: сельский с деревенским укладом жизни и городской – с городским. Но был ещё и третий тип – поместный. Это когда создавались городские условия жизни в сельской местности. Русское поместье XVIII–XIX веков или какой-нибудь французский замок Средневековья относятся к третьему типу хозяйствования и организации жизни.

Нотин. Мне всё-таки кажется, что полностью воссоздать городские условия в деревне невозможно, как невозможно и в городе достичь хоть какого-нибудь подобия сельской жизни. Всё равно получатся муляжи с большей или меньшей достоверностью. Когда преподобный Сергий Радонежский уходил в леса и строил первый свой скит, он имел за плечами крестьянскую культуру. Он знал, как в лесу выжить. Современный городской житель уже давно потерял эти навыки, и достичь понимания сельской жизни будет для него процессом достаточно долгим, а часто и болезненным. Возродится же культура сельской жизни, возродятся традиции и народные промыслы только при условии, что народ вернётся в места своего традиционного проживания.

Борев. Беда в том, что огромные площади сельхозземель вырваны из оборота, а их новые собственники и не думают вести на них хозяйство.

Нотин. Конечно, это безобразие, что значительная часть пахотной земли находится сегодня в собственности, причём собственность эта часто не до конца оформлена, земля не размежёвана, не кадастрирована, при этом собственник и не думает там ничего делать. Вся подмосковная земля, таким образом, растащена. Насколько я знаю, сейчас в Министерстве сельского хозяйства всё-таки появились здравомыслящие люди, и они, будем надеяться, разберутся с этой проблемой. Нужно вернуть сельскохозяйственные земли в прямой сельскохозяйственный оборот. А уж государство, если захочет, любого на дыбы поставит. Если человек не эксплуатирует землю в течение четырёх-пяти лет, надо отбирать её, и всё! Когда права собственников земли оборачиваются против стратегических интересов государства и народа, который является единственным источником государственной власти, то можно и наплевать на эти права. Я недавно был в Ростовской области, в станице Кривянской, где в год производится сорок тысяч тонн помидоров, но на местном рынке их мало, а в сетях и вовсе нет – там турецкие в основном. У нас обеспечение продовольствием на сорок процентов зависит от импорта, а свой товар не доходит до покупателей. Так отстроены логистика и товарооборот. Это ещё одна серьёзная национальная беда, ещё один муляж «свободного рынка». Но ведь перед нами не абстракция. Перед нами проблема здоровья нации. И нам надо её срочно решать, если не хотим погибнуть.

Источник изображения http://www.storonniki.info

Перейти к содержанию номера